Читать книгу Кто такая Лора Ли. И другие рассказы - У. В. - Страница 7

Меня зовут Сульфур Индол, и я убийца. К тому моменту, когда вы будете читать этот текст, я уже буду дважды убийцей, и что особенно интересно, ни одно из этих убийств в принципе уголовно не наказуемо. Что поделаешь, таковы особенности нашего законодательства.

Я встретила Клорина лет пять назад на курорте. У него были тёмные волосы и голубые глаза, и он сказал:

– Если хотите, я полечу с вами.

Я ужасно боюсь высоты и ужасно хотела полетать на этом парашюте, ну знаете, который привязывают к моторной лодке, и как будто летишь над морем. Клорин как раз привязывал меня к парашюту, когда я сказала, что всё это настолько ужасно, что я передумала. Наверно, у меня в глазах читалось, как я, несмотря на это, хочу полететь, так что он сказал:

– Если хотите, я полечу с вами.

Когда мы взлетали, он держал меня за руку. Это было самое голубое небо, самое голубое море – и самые голубые глаза.

Я так и осталась потом в этом прибрежном городке. Сначала на неделю, потом на месяц, потом на полгода, а потом вышла за него замуж. С тех пор моя фамилия Индол.

Клорин не всегда запускает людей в воздух. Обычно он учится на юридическом, работает у одного из своих профессоров, у которого своя практика, и готовится выпускаться. А я вообще-то защитила докторскую по биологии, но на берегу моря невозможно препарировать крыс, так что я устроилась официанткой. Временно, конечно, не подумайте обо мне плохо. Но длинные ноги оказались неплохим преимуществом.

С Айроном я познакомилась практически как в анекдоте. Ну знаете, в том, где профессор спорит с другом, что всё официантки знают математику, перед тем подговаривает одну ответить «икс куб на три» на любой вопрос, потом спрашивает, чему равен интеграл от икс квадрата, а она в конце от себя ещё добавляет «плюс константа». Так вот Айрон был как раз тот, кто спрашивал, только речь шла о консервантах в продуктах. Потом он вернулся, сказал, что он местный профессор биологии, я сказала, простите, что не предупредила вчера, но у меня по биологии степень, а он сказал, что у него есть место в лаборатории. Не ахти что, конечно, но всё-таки я же вроде собиралась вернуться в науку, так что я согласилась. В свободное время от основной работы, конечно, я имею в виду, работы официанткой.

Айрон просто потрясающий. Мужчины вообще чем старше, тем красивее, не верите – посмотрите на Айрона. И он невероятно умный, то есть во всём. Клорин даже ревновал меня к нему иногда, когда я слишком захлёбывалась восторгом, но это он зря, конечно, в Клорина я всегда была влюблена без памяти, тут не в одних глазах дело, если вы меня понимаете.

Ну и есть ещё Зильбер, про него тоже нельзя не сказать. К нему как раз было бы осмысленно меня ревновать, мы с ним вместе ещё с института, вместе учились, и мы тот тип друзей, которые рано или поздно начинают жить вместе, если не находят себе других партнёров. Я всегда была его утешением, когда Селена от него уходила – утешала как могла, а я в этом деле мастер. Но Селена всегда возвращается, к тому же они сейчас живут в столице, к тому же я с ним не спала с тех пор, как появился Клорин, так что Клорин как бы считает, что Зильбер не в счёт.

Ну в общем всё началось с того, что Айрон в меня влюбился. Собственно, он не скрывал никогда, говорил, что так уж получилось, что на одной работе я вроде бы умная, на другой красивая, так что ему ничего не оставалось. Правда, он ничего с этим и не делал: то есть я как бы знаю, он знает, и всё. Я точно так же приходила по утрам в лабораторию, вечером уходила подавать кофе, он, как был случай, приходил ко мне в кафе, потому что ему было приятно на меня посмотреть. Клорин тоже знал, конечно, и сказал, увольняйся. А я сказала, не буду, зачем это? Ничего же вроде не изменилось. Ну поскольку и правда всё осталось, как было, то Клорин как-то и успокоился. А потом Айрон и вовсе уехал работать в столицу, сказал, в прибрежном городке никакой науки не сделаешь, звал с собой, но я, конечно, отказалась. Уволилась из института вовсе, тут Клорин и вздохнул совсем свободно. Хотя зря, наверно, надо было, чтобы он всё-таки ревновал немного.

В общем, в результате он меня бросил. Клорин вообще впечатлительный до невозможности – с такими глазами как иначе? Пока мы были вместе, постоянно совершал для меня всякие сумасшествия, то в лабораторию приедет ни свет не заря, чтобы оставить мне цветы, то в кафе закажет столик и выложит на нём моё имя конфетами, в общем, когда он мне изменил, то уж тоже не просто так. Сказал, не могу тебе в глаза смотреть больше, и ушёл. Я говорю, давай обсудим, а он нет. Ну я тоже повторять не стала, кто я в конце концов, уговаривать неверного мужа вернуться, думала, перебесится и сам попросится обратно, но только он не перебесился, точнее, не успел. Потому что очень скоро Клорин взял и умер. Ну тоже не просто так, конечно, это был несчастный случай, пока он запускал в небо очередного клиента. Пролежал в коме несколько дней. Так вот когда я пришла в больницу, чтобы с ним проститься, эта сучка, ну к которой он ушёл, так вот эта сучка не пустила меня к нему. Вообще, представляете? Я билась в истерике, сказала, буду ночевать под дверью, а она сказала, ночуй, где хочешь, только я тебя не пущу. Я говорю, чего ты теперь боишься, он на аппарате, дай поговорить, умоляла её, можете себе представить? – а она никак, даже тогда меня боялась. Ну потом я ей врезала, тогда меня и выгнали из больницы. А потом он умер и всё, я не успела даже сказать ему, что всегда любила, простила уже тысячу раз, пусть бы он только знал, что он для меня всегда единственный.

Думала всё, жизнь закончилась. Сидела дома, а потом решилась – пошла на тот пирс, чтобы взлететь на парашюте и отстегнуться от него прямо в самом синем небе. Чтобы рухнуть прямо в море и разбиться к чертям, а Клорин смотрел бы на меня с небес, и ему бы понравилось, он всегда так и хотел умереть на самом деле. Но потом я струсила и не отстегнулась. Ну хорошо, я струсила гораздо раньше, ещё на пирсе, и так и не полетела в итоге вовсе, просто заплатила и сказала, что не полечу. И всё, ушла, потому что сказать «хотите, я полечу с вами» было уже некому.

Тогда я и уехала в столицу. А что, я всегда была для Зильбера утешением, а вот тут настал его черёд. Мы пошли в кафе, потом он сказал, поживи у меня немного, Селена уехала из города на несколько дней. Из него утешитель тоже оказался хоть куда, и утром я говорю ему, бросай Селену к чертям, ты с ней только мучаешься, заживём с тобой вместе, даже, кажется, говорила, что люблю его, вот до чего дошла, а он всё нет, люблю её и всё тут. Я говорю, любил бы – не изменял, а он – тут другое. Какое другое, я так и не поняла, но, в общем, плюнула и поехала в тот институт, где теперь Айрон работал, говорю, возьми меня к себе, а то повешусь. Так и сказала:

– А то повешусь.

Он взял, причём уже не пробирки мыть, а по-настоящему, у меня же степень, а так и позиция нормальная была, так что вообще было отлично. Я на работе торчала сутками, так было тяжко домой идти, в съёмную квартиру одной, а тут вроде и польза от меня, и Айрон всегда рядом, тоже просиживал в институте дни и ночи, а с ним как-то всегда было хорошо и спокойно. Ну и через какое-то время он мне сказал:

– Выходи за меня замуж.

Я ответила:

– Я согласна.

А что мне было ему ответить? Если мне не придётся жить с тем, кого я люблю – Клорин меня бросил, не говоря о том, что умер, Зильбер выгнал, хоть и говорит, приходи ко мне, но что мне так приходить? – в общем, я подумала, пусть хоть Айрон живёт с кем-то, кого он любит. И потом с ним хорошо в принципе, а то, что я никогда его не любила, ну так то сколько народу так живёт, ерунда.

Я с тех пор, как ушла от Зильбера, не звонила ему больше, обиделась, а тут позвонила и сказала, приходите с Селеной, у меня свадьба. Они пришли, Селена больше всех за меня была рада, ну то есть она была рада за себя, всё-таки замужем я ей больше нравилась, видать, она всё-таки подозревала, что её любимый не один спит, пока у неё истерики. Ну и Айрон был, конечно, на седьмом небе. Впрочем, я тоже ничего смотрелась, как-то даже расслабилась под конец, он же на самом деле невероятно сексуальный, и потом, в мужчине главное – ум, ну в общем, я уже поверила, что вот-вот его полюблю по-настоящему. Фамилию его, правда, не стала брать: не то, что я против фамилии Кетональ, просто как-то совсем бы уже смотрелось неприлично, прошлый муж только что умер, а я вроде бы уже и вовсе его забыла. Ну и Айрон не очень настаивал, даже не помню, чтобы он особенно предлагал.

Ну уж когда я за него вышла, в институте стало ещё лучше. Он как-то добился, чтобы мне дали свою лабораторию, то есть я вроде бы даже от него независимо стала работать, надо было только людей найти, так что я позвонила Зильберу, говорю, у меня место есть, бросай свою ерунду, пошли ко мне. Он мялся сначала, не хотел, чтобы я вроде бы начальником над ним была, мы же всегда были наравне, но я сказала, что всегда с ним останусь на равных, и потом, его тогдашний босс ему не особенно нравился, в общем он уволился со своей работы и перешёл ко мне.

Не скажу точно, когда я первый раз изменила Айрону, но довольно скоро, причём прямо в лаборатории. Зильбер тогда потом очень был не в себе, вообще старался со мной не разговаривать, но потом как-то совесть его отпустила, или может Селена опять учудила что-то, но в общем он успокоился. Потом я много раз с ним изменяла Айрону, и на работе, и у Зильбера дома, только к нам никогда его не приводила. В общем, похоже было, что у них с Селеной и правда не всё гладко, или он в меня влюбился окончательно, но в итоге он мне сказал:

– Уходи от Айрона.

А я говорю, с чего это, ты меня сам, считай, толкнул в его объятия, а теперь говоришь, бросай. И потом он этого не заслуживает, он мне ничего плохого не сделал никогда, одно добро, я с ним так не могу. Зильбер тогда рассердился страшно, ну а что? В гневе он даже ещё привлекательнее.

Ну в общем, потом он мне сказал, не хочу, чтобы ты с ним спала. Я ответила, я много чего не хочу, и что? Он говорит, чего например? Я ответила, сперва бросай Селену, там и поговорим. Ну я-то так, пошутила, а он бросил. Не знаю, из-за того ли разговора или и правда у них уже всё дышало на ладан, а бросил. Я ему сказала, что хорошо, тогда не буду с Айроном спать, но мало ли что я сказала? Впрочем, ложь, оказалось, наказуема, потому что оказалось, что я беременна, причём от Зильбера, потому что у нас с ним там что-то пошло не так.

Он сразу сказал, что это отлично. Я так, конечно, не считала, говорю, я кареглазая и темноволосая, и муж мой тоже, как у меня будет голубоглазый блондинчик вроде тебя? А он говорит, это нам знак, иди и скажи Айрону, что хочешь развестись. Я накричала на него и сказала, что Айрон не виноват, что я такая дрянь, и ничего я ему не скажу.

Но потом всё-таки сказала. Знаете, человек всё-таки слаб, а я понимала уже, что люблю Зильбера невероятно. Я тогда пришла к Айрону и говорю, ты найдёшь себе лучше, что-то ещё банальное в этом духе, в общем, давай разведёмся. А он сказал:

– Нет.

Вот просто так, ни вопросов, ни объяснений, просто – нет. Я говорю, Айрон, я тебя не люблю больше. Да что больше, я тебя не любила никогда. А он говорит:

– Нет.

Ну тут я рассердилась уже. Говорю, Айрон, я тебе изменяю почти с самой свадьбы, я тебя не люблю, и я беременна не от тебя. А он говорит:

– Я знаю.

И всё. Я говорю, так почему ты не хочешь развестись? А он сказал, я тебя всегда любил, хотел быть с тобой, если бы я тебе не тогда предложил, когда ты была не в своём уме от горя, а позже, ты бы не согласилась, тогда или никогда. Я бы всё отдал, чтобы быть с тобой, и никогда тебя не отпущу, делай что хочешь, а ты мне нужна, а больше никто мне не нужен. А ребёнок этот мой, этот твой Зильбер – просто как донор спермы, а отец его я, и я его уже люблю и буду любить и растить и воспитывать. Ну вот так и сказал.

Я вечером пришла к Зильберу и рассказала ему. Он задумался и сказал, просто оставайся у меня. Без развода, без ничего, просто не возвращайся к нему. И я осталась. А вечером звонок в дверь, Зильбер вышел открыть, а там Айрон, говорит, я пришёл за своей женой. Я была в комнате, не слышала, что именно они говорили, но только похоже было, что Айрон не уйдёт. Тогда я встала, оделась, вышла и сказала ему:

– Пойдём.

Он молча развернулся, положил мне руку на пояс, и мы ушли. Зильбер кричал что-то вслед, говорил, я сниму другую квартиру, он нас не найдёт, но это было низко и противно. Я распустила ту лабораторию, вернулась к Айрону работать. Решила, что всё, хватит искать приключений, у меня есть муж, и я буду ему хорошей женой.

В общем, со стороны всё смотрелось отлично, никто же не знал, что Зильбер мне ночами снится, а зачем я пошла на операцию, мне даже трудно сказать. Ну то есть я называю её операцией, потому что они её так называют, то есть врачи, которые делают аборт. Наверно, подумала, вдруг родится мальчик, и я каждое утро буду смотреть в его голубые глазки и думать про Зильбера. А скорее всего, мне хотелось себя наказать. Я ведь и ушла тогда от него не чтобы ему было плохо, или чтобы Айрону было хорошо, а чтобы сделать хуже себе. В общем, дело-то быстрое. Потом я вернулась домой и поняла, что Айрону сказать не смогу, он же и правда уже полюбил этого ребёнка. Подумала, за что я ему такая послана в наказание? Не стоит ему меня любить, и никому не стоит, и потом, я же убила сына и нельзя, чтобы это осталось безнаказанным. Так что так я и дошла до института, тут же в лаборатории много всякого. Собственно, я сейчас написала это, чтобы вы поняли, о чём речь. И чтобы сказали Зильберу, что я люблю его, пусть он знает, это важно, поверьте, я понимаю, как это важно. И чтобы Айрон знал, что я понимаю, как я виновата. Я не прошу меня простить, он, конечно, не сможет, но пусть знает, что я знаю.

Прощайте.

***

Айрон ещё раз перечитал написанный текст, написано было так, как всегда писала Сульфур. Зашёл в её почтовый ящик, скопировал текст в окошко и отправил на адрес полиции. Потом ещё раз отправил – на этот раз себе, хотел всё-таки сохранить у себя копию, и тут же удалил его из исходящих сообщений Сульфур на случай, если полицейские будут проверять её ящик, когда найдут труп.

Потом он подошёл к ней, стараясь не задеть пузырёк, который лежал рядом с её телом, со следами яда и с её отпечатками пальцев, и сказал:

– Прощай, моя любимая. Ты сама знаешь, что это единственный выход. Я ведь мог всё тебе простить, и прощал, но только не сына. Только не сына… Зачем, зачем ты это сделала? Ведь всё у нас могло было быть так хорошо. Но я всё равно люблю тебя, Сульфур, слышишь, я люблю тебя.

Потом он наклонился к ней и поцеловал в лоб. И ушёл домой.

***

Во входящих было непрочитанное письмо от Сульфур. Он открыл его, перечитал снова. Текст ему нравился. Письмо, видимо, по ошибке, продублировалось, и он открыл второе, просто на всякий случай, прежде чем удалить.

Второе письмо от Сульфур оказалось гораздо короче. Там было написано:

«Я всегда восхищалась твоим умом, Айрон. Твоя, Сульфур Индол-Кетональ.»