Читать книгу Без права на наследство - Уилки Коллинз - Страница 16

Первый акт
Ком-Рейвен, графство Сомерсет
Глава XV

Оглавление

День спустя пришли новости от мистера Пендрила. Он выяснил, что Майкл Ванстоун живет в Цюрихе, и отправил ему письмо. Ответ следует ожидать в течение следующей недели.

Десять дней ожидания прошли в мучительной тревоге, а когда пришло письмо, его едва ли можно было назвать полноценным ответом. Майкл Ванстоун коротко указывал мистеру Пендрилу на необходимость связаться с его агентом в Лондоне, который располагает всеми инструкциями по поводу собственности мистера Ванстоуна. Однако выяснилось, что инструкции еще не получены, так что придется снова писать в Цюрих.

В дополнение к этой информации мистер Пендрил сообщал, что ему удалось узнать кое-что о семье мистера Ванстоуна. Его единственный сын (и вообще единственный ребенок), мистер Ноэль Ванстоун, недавно прибыл в Лондон и остановился в гостях у кузена, мистера Джорджа Бертрама. Мистер Пендрил счел уместным нанести визит этим джентльменам. Он был тепло принят мистером Бертрамом, который извинился за кузена, который не в состоянии в данный момент принимать посетителей. Мистер Ноэль Ванстоун уже несколько лет страдает от тяжелой болезни и приехал в Англию за медицинской консультацией. Путешествие сильно утомило его, так что пока у него постельный режим. Мистеру Пендрилу оставалось лишь выразить сожаления, пожелать больному здоровья и откланяться. Разговор с мистером Ноэлем Ванстоуном мог бы прояснить ситуацию, но придется подождать этой возможности еще несколько дней.

Дни шли своей чередой, в томительной неопределенности. Наконец, третье письмо адвоката принесло новости об ответе из Цюриха. Мистер Пендрил сообщал, что прибудет в Ком-Рейвен на следующий день, чтобы рассказать все при встрече.

Наступила среда, двенадцатое августа. Ночью погода изменилась, сгустился туман, небо затянули свинцовые тучи. К полудню заметно похолодало, пошел дождь – мелкий и унылый, способный длиться сутками. К трем часам мисс Гарт и Нора сидели в гостиной в ожидании мистера Пендрила. Через некоторое время к ним присоединилась Магдален. Прошло еще полчаса, прежде чем снаружи донеслись голоса адвоката и мистера Клэра-старшего, они шли под одним зонтом, под руку, сквзь проливной дождь. Проходя мимо окон, юрист поклонился дамам, но его спутник казался рассеянным или слишком задумчивым. После неизбежной задержки на пороге – мокрые ноги, зонт, с которого текла вода, – они прошли к ожидавшим их женщинам.

– Плохие новости, – с порога заявил мистер Клэр. – Я терпеть не могу лишнюю неопределенность. Простота и ясность в таком деле облегчают страдание. Я хочу быть добрым к вам, а потому говорю прямо: плохие новости.

Мистер Пендрил пожал руки дамам и сел рядом, мистер Клэр расположился чуть в стороне, у окна. Нора и Магдален сидели напротив, бок о бок, а мисс Гарт – наискосок и немного дальше, в тени. Повисла неловкая пауза, и все испытали облегчение, когда мистер Пендрил, наконец, заговорил.

– Мистер Клэр прав, я принес плохие вести. Я опечален, но ваши сомнения, мисс Гарт, оправдались, а мои надежды нет. Возраст не смягчил сердце старшего брата. В моей долгой практике я редко встречал людей столь безжалостных.

– Вы хотите сказать, что он намерен забрать все состояние брата целиком и не выделить ничего его детям? – спросила мисс Гарт.

– Он предлагает незначительную сумму на текущие расходы. Столь ничтожную, что мне даже неловко произносить цифры вслух.

– И ничего в будущем?

– Абсолютно ничего.

В этот момент одна мысль посетила Нору и мисс Гарт: решение Майкла Ванстоуна затрагивает не только девушек непосредственно. Оно делает невозможным для Фрэнка Клэра отказ от поручения в Китае и уничтожает надежды Магдален на брак с ним. Обе женщины невольно взглянули на нее. Магдален побледнела еще больше, но лицо ее не дрогнуло, ни одно слово не слетело с ее губ. Нора, державшая сестру за руку, на мгновение почувствовала, как та вздрогнула, но тут же застыла.

– Позвольте обо всем рассказать подробнее, – продолжил мистер Пендрил. – В первом письме Майклу Ванстоуну я не ограничился формальным известием о положении вещей. Я искренне и детально сообщил ему о том, какие обстоятельства привели к смерти его брата и супруги покойного, а также о вас. Когда пришел краткий ответ с указанием обратиться к агенту мистера Ванстоуна, а потом когда мне были переданы инструкции, я не мог поверить, что это окончательное и обдуманное решение. Я уговорил адвоката мистера Ванстоуна немного помедлить, чтобы я смог встретиться в Лондоне с мистером Ноэлем Ванстоуном, а сам написал еще одно письмо его отцу в Цюрих. Очередной ответ Майкла Ванстоуна был резким, почти грубым. Он категорически заявлял, что все предоставленные ранее инструкции окончательные и пересмотру не подлежат. Боюсь, мне неизвестны средства, способные тронуть столь бессердечного человека.

– Я скажу от себя и от своей сестры, – произнесла Нора, по-прежнему сжимая в руке руку Магдален. – Вы сделали все, что было в ваших силах, мистер Пендрил. Мы старались не питать надежды, и теперь благодарны вам за доброту, она для нас бесценна.

Магдален внезапно высвободила руку и придвинула стул ближе к столу. Опершись на него локтем, она подалась вперед и взглянула прямо в лицо адвоката. Она была бледна, но серые глаза сверкали, а голос зазвучал ниже и глубже обычного тона:

– Насколько я понимаю, мистер Пендрил, брат нашего отца прислал в Лондон инструкции, и у вас есть их экземпляр. Вы привезли его?

– Конечно.

– Могу я взглянуть?

Мистер Пендрил заколебался, беспокойно переводя взгляд с Магдален на мисс Гарт и обратно.

– Прошу, не настаивайте на этом, – смущенно сказал юрист. – Достаточно того, что вам известен итог. Зачем мучить себя чтением этого документа? Он составлен в жестком тоне, игнорирует чьи-либо чувства, даже мне трудно было его читать.

– Я ценю вашу доброту, мистер Пендрил. Но этот текст не ранит мою душу, так что позвольте мне повторить просьбу, – и она протянула тонкую девичью руку, не знавшую тяжелого труда, совсем нежную.

– О, Магдален, подумай еще раз! – воскликнула Нора.

– Вы огорчаете мистера Пендрила и всех нас, – поддержала старшую сестру мисс Гарт.

(«Глупцы! – подумал про себя мистер Клэр. – Они что – ослепли и не видят, что она твердо решила действовать по-своему?»)

– Я совершенно серьезна, – заявила Магдален. – У меня есть основания разобраться в ситуации. Пока я знаю лишь то, что брат нашего отца намерен лишить нас всего. У него должны быть мотивы для такого поведения. Он сознательно грабит Нору, меня, и я полагаю, мы имеем право знать, почему.

– Я этого знать не желаю, – решительно возразила Нора.

– А я желаю, – твердо повторила Магдален.

Тут мистер Клэр впервые счел должным вмешаться:

– Вы поступили, как считали нужным. Ваша совесть чиста, – обратился он к юристу. – Ее право знать, если она этого хочет.

Мистер Пендрил со вздохом достал письмо с инструкциями Майкла Ванстоуна и протянул его Магдален. Уголок одной из страниц был загнут, и когда девушка взяла рукопись, та открылась именно на этом месте.

– Здесь речь идет о нас с сестрой? – уточнила она.

Мистер Пендрил молча кивнул, и Магдален положила письмо на стол перед собой.

– Мне читать вслух или про себя, как ты хочешь, Нора?

– Про себя, – мисс Гарт ответила за Нору, которая была, на ее взгляд, слишком расстроена.

Магдален пожала плечами и сосредоточилась на лежавшем перед ней тексте.

«…Теперь вы располагаете ясным изложением моей воли относительно денежной собственности, а также продажи мебели, экипажей, лошадей и прочего. Последнее, что хочу сказать, касается лиц, проживающих в доме, по поводу которых я получил абсурдные просьбы от имени некоего адвоката по имени Пендрил, несомненно, преследующего личную выгоду.

Я так понимаю, мой брат оставил двух незаконнорожденных детей, ныне молодых особ женского пола, вполне взрослых, чтобы самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Я не собираюсь осуждать сентиментальные высказывания этого адвоката, в следующих абзацах я просто выскажу свои соображения по поводу этих двух молодых особ.

Дайте им понять, что я считаю обстоятельства, передавшие наследство в мои руки, актом Провидения, направленным на восстановление справедливости в отношении меня, так как все это наследство изначально должно было принадлежать мне. Я получаю деньги не только по закону, но и по божьей воле, вопреки коварству младшего брата, в свое время лишившего меня того, что мне предназначалось по праву. Я прервал с ним все отношения еще в юности. То, что он много лет пренебрегал моралью, представляя обществу некую женщину в качестве своей жены, тогда как она его женой не являлась, было дополнено не менее аморальным поступком – заключением с ней брака после долгого сожительства. Такое поведение наказано Высшим Судом в его детях. Я не намерен принимать на себя ответственность и разделять его вину, признавая его незаконных отпрысков и позволяя им пользоваться моим честным именем. Я даю им шанс показать себя достойными особами, выделяя каждой по сто фунтов, чтобы они могли начать собственную жизнь. Этим письмом я даю вам указание выплатить им означенные суммы под расписку, с оформлением всех положенных формальностей. На этом я желаю покончить с любыми контактами с этими особами. Они обязаны немедленно покинуть дом, относительно которого я уже дал вам все необходимые распоряжения. Решение мое твердое и окончательное».

Пока Магдален внимательно читала текст, остальные смотрели на нее. Трудно было не заметить, что она дышала глубже обычного, что рука ее с письмом все крепче сжималась по мере чтения, но в остальном девушка казалась невозмутимой. Закончив, она молча оттолкнула рукопись и закрыла лицо руками. Когда она отвела ладони, ее выражение изменилось – совсем чуть-чуть, но эта малая перемена отражала некий глубокий сдвиг в душе.

Она ровным голосом обратилась к мистеру Пендрилу:

– Прежде чем вы приступите к необходимым действиям, могу я попросить вас об одолжении?

Адвокат церемонно поклонился. Казалось, его удручал сам факт, что Магдален настояла на прочтении письма, и его отношение к ней стало сдержаннее.

– Вы упоминали, что, обращаясь к мистеру Майклу Ванстоуну в первый раз, действовали в наших интересах, – продолжила она. – Вы изложили ему наши обстоятельства. Если позволите, я хотела бы уточнить: что именно он знал о нас, отдавая эти распоряжения. Знал ли он о завещании нашего отца? О том, что тот хотел оставить состояние нам с сестрой?

– Конечно, знал, – подтвердил мистер Пендрил.

– Вы объяснили ему, почему мы оказались в беспомощном положении?

– Я сообщил ему, что ваш отец не имел понятия, что должен составить новое завещание после заключения брака.

– И он знал, что составить новое завещание ему помешала лишь трагическая случайность?

– Конечно.

– И о доброте к нам отца… – голос ее впервые дрогнул, она остановилась, прикрыв рот ладонью.

Нора двинулась к ней, чтобы утешить, но Магдален жестом удержала ее на расстоянии.

– Я сдержу слово никого не огорчать, – и она вновь обратилась к адвокату: – Значит, мистер Майкл Ванстоун был хорошо осведомлен о намерении нашего отца обеспечить Нору и меня?

– Я послал ему выдержку из последнего письма вашего отца. Так что он знал это из его собственных уст, так сказать.

Она помолчала, внимательно глядя в глаза собеседника.

– Я хочу накрепко запомнить все это, прежде чем уеду отсюда. Мистер Майкл Ванстоун знает о первом завещании папы, он знает, что помешало тому составить второе завещание, он знает о его последнем письме и читал фрагмент из него. Что еще? О болезни и кончине мамы? О том, что ее доля наследства должна была отойти к нам, если бы ей хватило сил поставить одну подпись? Значит, мы никто? Так он выразился?

– Я все это объяснил ему. У него не могло быть никаких сомнений.

Магдален медленно взяла в руки копию письма с указаниями дяди, сложила рукопись и с поклоном протянула ее адвокату.

– Я глубоко благодарна вам, мистер Пендрил, – она обернулась к сестре. – Нора, если мы обе доживем до старости, и если ты забудешь все, чем мы обязаны Майклу Ванстоуну, обратись ко мне, и я тебе напомню.

Она встала и прошла к окну. Мистер Клэр поймал ее руку костистыми пальцами.

– Что за маску вы избрали, чтобы скрывать свои чувства? – спросил он, заставив девушку обернуться; он внимательно взглянул ей в лицо. – Какая температура питает вашу отвагу – ледяной холод или жар, раскаленный добела?

Магдален отшатнулась и выдернула руку. «Нет, это не холод, – подумал старик. – Тем хуже для нее и для тех, кто окажется близок к ней». Повисла пауза. Только шум дождя и тиканье часов нарушали тишину. Мистер Пендрил положил копию письма с указаниями в карман, а затем развернулся к Норе и мисс Гарт.

– Мы затронули болезненные темы, – мягко проговорил он. – Нам лучше обсудить будущее. Я сегодня вечером должен вернуться в город. Я готов помочь вам всем, что в моих силах. И в дальнейшем обращайтесь ко мне без колебаний.

Женщины растерялись. Они понимали, что о предполагаемом ранее браке Магдален и речи быть не может. Но теперь они осознали, что представления не имеют, как поступать дальше. Их тревожила и реакция Магдален, словно нарочно причиняющей себе боль сверх необходимого. Стоявшая у окна девушка превратилась для сестры и гувернантки в загадку. Кроме того, и Нора, и мисс Гарт не привыкли принимать важные решения, а потому хранили молчание. Их вывел из оцепенения мистер Пендрил, который догадался об их состоянии.

– Мне жаль, что я вынужден вовлекать вас в деловые вопросы, к которым вы не готовы. Но, вернувшись в Лондон, я должен сделать необходимые распоряжения. В том числе в связи с тем, что я еще не упоминал. Младшая мисс Ванстоун прочитала указания и сама все знает, но вам скажу коротко: мистер Майкл Ванстоун указал выделить каждой из дочерей брата по сто фунтов.

Нора вспыхнула от негодования.

– Если хотите, я могу сообщить мистеру Ванстоуну, что вы отказались от этих денег.

– Передайте ему: даже если я стану умирать от голода, я и фартинга не возьму из его рук! – воскликнула Нора.

– А что скажете вы? – юрист обратился к Магдален.

Она обернулась, но лицо ее оставалось в тени, так что трудно было судить о его выражении.

– Скажите ему: пусть еще раз подумает, прежде чем отправлять меня в жизнь с сотней фунтов. У него еще есть время изменить решение.

Эти странные слова она произнесла с непонятной решимостью, а затем быстро отвернулась обратно, к окну.

– Значит, вы обе отказываетесь, – произнес мистер Пендрил, задумчиво глядя на Магдален. Ее поведение разбудило неизбежную для юриста подозрительность; он полагал, что ни старшая сестра, ни бывшая гувернантка не имели влияния на девушку.

Внезапно Магдален обернулась к собравшимся и задала еще один вопрос:

– Он старик?

– Если вы говорите о мистере Майкле Ванстоуне, ему семьдесят пять или шесть лет.

– Вы упоминали его сына. Есть ли другие дети?

– Нет, один сын.

– А что вы знаете о его жене?

– Она умерла много лет назад.

– Зачем тебе все это? – высказала общее удивление Нора.

– Простите, у меня больше нет вопросов.

Чуть заметно покачав головой, мистер Пендрил вновь вернул разговор к деловым аспектам.

– Не следует забывать о слугах, – заметил он. – Им надо предоставить возможность найти новое место, перед отъездом я дам непосредственные указания. Что касается дома, вы здесь ничем не должны заниматься. Экипажи, лошади, мебель, посуда и прочее имущество останутся на месте до дальнейших распоряжений мистера Майкла Ванстоуна. Но все, что принадлежит лично обеим мисс Ванстоун, включая одежду, украшения и небольшие подарки, которые вы получали прежде, остаются в вашей собственности. Насколько я понял, мистер Ванстоун приедет из Цюриха примерно через месяц, вероятно, его юрист позволит вам…

– Простите, мистер Пендрил, – прервала его Нора, – поскольку дом и все имущество отныне принадлежат Майклу Ванстоуна, я готова уехать хоть завтра!

Магдален сделала шаг от окна и взглянула на мистера Клэра, в первый раз на ее лице отразилось волнение и беспокойство.

– Не сердитесь на меня, – прошептала она, подавшись вперед, к старику, – я не могу уехать, не увидев Фрэнка!

– Вы его увидите, – кивнул он, – я пришел как раз для того, чтобы поговорить с вами об этом, когда закончатся деловые разговоры.

– Нет нужды спешить с отъездом, – заверил женщин мистер Пендрил, обращаясь, в основном, к Норе. – Уверяю, у вас есть не меньше недели.

– Я хочу уехать как можно скорее! – упрямо повторила Нора.

Она резко встала, прошлась по комнате, потом села на софу. Внезапно она переменилась в лице – на этих подушках лежала ее мать за пару часов до катастрофы, вон в том старомодном кресле в ногах обычно сидел отец в дождливые дни, а они с сестрой играли на фортепиано его любимые мелодии… Она чуть не застонала в отчаянии.

– Мисс Ванстоун, могу я поинтересоваться, есть ли у вас с сестрой определенные планы на будущее? – спросил ее мистер Пендрил. – Вы думали, куда поедете?

– Я возьму это на себя, сэр, – ответила ему мисс Гарт. – Я поеду с ними. Мой дом – их дом! Их родители удостоили меня чести быть членом семьи, они доверяли мне, любили меня. Я прожила здесь двенадцать счастливых лет и ни за что не оставлю в беде своих воспитанниц.

На этот раз реакция сестер был одинаковой: Нора стремительно поднялась с софы, а Магдален поспешила от окна – обе девушки хотели выразить искреннюю благодарность мисс Гарт. Гувернантка обняла их и взглянула на мужчин. Она заговорила уверенно, продемонстрировав немалое самообладание.

– Джентльмены, я хочу, чтобы вы поняли, я не обещаю больше того, что мне по силам. Когда я пришла в этот дом, я располагала гораздо большей независимостью, чем большинство гувернанток. В юности я помогала в преподавании старшей сестре, мы открыли в Лондоне школу, которая с тех пор стала большой и процветающей. Я согласилась на должность гувернантки только из-за того, что в школе на моих плечах лежала слишком большая ответственность. Но доля моя в заведении сохранилась, и прибыль я не использовала, так что теперь обладаю небольшими личными средствами. Я полагаю, мы отправимся в Лондон, в школу моей сестры. Там мы сможем вести спокойную жизнь, пока не обдумаем дальнейшие перспективы. Нора и Магдален должны найти способ стать независимыми, и я помогу им в этом. Они должны найти место в жизни, достойное дочерей джентльмена. Думаю, нет нужды усугублять тяжесть ситуации долгим расставанием с прежней жизнью. Нора права: мы уедем завтра. Что касается слуг, мистер Пендрил, я могу собрать их в соседней комнате и выяснить, кому из них нужны рекомендации.

Не дожидаясь реакции адвоката и не давая девушкам времени для раздумья, она пошла к двери. Но мистер Клэр остановил ее буквально на пороге.

– Никогда прежде не завидовал женщинам! – сказал старик. – Вы правы во всем, но есть одно небольшое обстоятельство… Я про Фрэнка. Забирайте с собой старшую сестру и адвоката, а мне оставьте пока младшую. Посмотрим, из какого материала она сделана.

Мистер Пендрил тем временем негромко обратился к Норе:

– Я бы хотел увидеться с вами наедине, прежде чем уезжать. Я уважаю вашу сдержанность, мисс Ванстоун, и как друг вашего отца считаю своим долгом поговорить с вами о сестре.

Прежде чем Нора успела ответить, адвокат проследовал за мисс Гарт, чтобы собрать слуг, Нора пошла следом. Мистер Клэр и Магдален остались в комнате вдвоем. Старик жестом пригласил ее присесть. Магдален молча подчинилась.

– Сколько вам лет? – спросил он внезапно.

– Восемнадцать.

– У вас необычайная отвага для столь юной девушки.

Она стиснула руки и выжидательно смотрела на него, но по щеке скатилась предательская слеза.

– Я не могу оставить Фрэнка, – прошептала она. – Если вам нет дела до меня, то во имя моего отца, прошу, проявите доброту, – последние слова были почти неслышными.

Ее первая любовь к юноше переплеталась с дорогими сердцу воспоминаниями о родителях, о счастливых и безмятежных днях. Она невольно переносила всю прежнюю радость жизни на Фрэнка, приписывая ему слишком много достоинств.

– Нет, нет, я не могу забыть о нем! Даже тысяча отцов не уговорит меня!

– Я всего лишь один отец, и я не собираюсь вас уговаривать, – ответил мистер Клэр.

Магдален вскочила – удивленная и полная новой надежды. Она хотела броситься и обнять старика, но он остановил ее и усадил на ближайший стул. Затем предостерегающе помахал указательным пальцем, словно общался с маленьким ребенком.

– Обнимайте Фрэнка, а не меня, – проворчал он. – Я еще не закончил. Не исключено, что позже ваши чувства изменятся. Ну, спокойнее? Я могу продолжать?

Магдален молча кивнула.

– Есть существа, в которых мужчины, во всем остальном разумные, находят счастье своей жизни. Но разве есть на свете кто-то, так мало подходящий для этой роли, как женщина? – старик вздохнул и присмотрелся к девушке, она уже утерла слезы и смотрела в ожидании. – Полагаю, теперь готовы слушать. Я не прошу вас отказаться от Фрэнка. Я прошу подождать.

– Хорошо, я буду ждать, – ответила она. – Очень терпеливо.

– И вы отпустите его в Китай?

Магдален низко склонила голову, снова стиснула руки и не находила слов. Мистер Клэр понимал ее затруднение, так что продолжил.

– Я не намерен мешать вашим чувствам – ни чувствам Фрэнка. Зачем мне это? Но я вынужден указать на два факта. Вы не можете пожениться, не имея ни денег, ни крыши над головой, ни одежды, ни перспектив приобретать еду. И второе: лично вы не можете найти деньги, я не могу, а у Фрэнка есть один шанс для этого – поехать в Китай. Если я ему скажу, что он должен ехать, он сядет в угол и расплачется. Если я стану настаивать, скажет «хорошо», а потом обманет меня. Если я сам доставлю его на борт корабля, он найдет способ улизнуть с него на лодке. Таков уж его нрав.

– Нет, это не его нрав! – горячо возразила Магдален. – Просто он любит меня.

– Называйте это как угодно. В любом случае, он вывернется из моих рук и вернется. Но если вы скажете ему, что он должен ехать и работать, он послушается. Хватит ли вам отваги для этого? Способны вы сделать это для него?

– Я даже умереть ради него готова!

– Значит, вы отправите его в Китай?

Она горько вздохнула.

– Хоть немного пожалейте меня. Я только что потеряла отца и мать, я потеряла все средства – а теперь я теряю еще и Фрэнка. Я знаю, что вы не любите женщин, но вы можете меня просто пожалеть? Я понимаю, что в его собственных интересах поехать в Китай, но мне тяжело, очень, очень тяжело.

Мистер Клэр не был бессердечным человеком, но предпочитал смотреть на вещи трезво.

– Я не сомневаюсь, что вам сейчас невыносимо тяжело, но подумайте: это пойдет на пользу Фрэнку. Он сможет сделать деньги в Китае и потом жениться на вас. Но если он останется дома, это погубит вас обоих.

Он уговорит вас пожениться скорее, невзирая на обстоятельства, и я знаю, что вы любите его и с готовностью пожертвуете всем, а он будет умолять, смотреть в глаза, плакать…

Магдален нахмурилась:

– Вы еще не знаете меня. Я смогу быть твердой. Лучше я пострадаю, но у Фрэнка будет шанс выйти в люди. Я не стану для него обузой. Я буду для Фрэнка добрым ангелом! И он непременно поедет в Китай! Я скажу ему это, когда завтра мы будем прощаться.

И отважная Магдален расплакалась.

Теперь уже мистер Клэр подошел к ней и взял за руку.

– Я помогу вам, – заверил он. – Я передам ему наш разговор как можно точнее. Завтра он уже будет знать о ваших намерениях.

– Пообещайте мне еще кое-что. Если я смогу найти деньги раньше, чем пройдет пять лет, если я смогу принести Фрэнку состояние, как того хотел мой отец, вы позволите ему вернуться раньше?

Мистер Клэр покачал головой. «О чем только думает девчонка? Она что – надеется смягчить сердце дяди?»

– Не надо тешить себя фантазиями, – сказал он вслух. – Мы можем мечтать о волшебной удаче, но надо помнить о реальности. Естественно, если бы у вас двоих сейчас были средства для жизни, я бы немедленно отправил вас под венец.

Магдален глубоко задумалась, молча кивнув ему. Мистер Клэр ушел, еще раз пообещав ей, что завтра утром Фрэнк придет прощаться.

Выйдя из комнаты, он пробормотал:

– Всего восемнадцать лет, а она уже сейчас слишком трудна для моего понимания.

В холле мистер Клэр увидел Нору, с нетерпением ожидавшую окончания их разговора.

– Ну как? Фрэнк поедет в Китай? – спросила она напрямик.

– Вы повнимательнее следите за сестрой, – сказал ей старик. – Ей выпало одно несчастье: она не похожа на обычных женщин. Не знаю даже, хорошо это или плохо. Просто предупреждаю: ее будущее не станет простым.

Час спустя мистер Пендрил покинул дом, а с ночной почтой мисс Гарт отправила письмо сестре в Лондон.


КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА

Без права на наследство

Подняться наверх