Читать книгу Изумрудный шторм - Уильям Дитрих - Страница 10

Поначалу сам факт того, что я глубоко погрузился в воду и стал тонуть, удручал больше, нежели когда меня макали туда намеренно, а потом выдергивали на поверхность – на шею давил тяжелый воротник, он так и тянул меня ко дну. Я извивался в путах, как червяк, но высвободиться мне никак не удавалось.

Затем я призадумался, вспомнил о выстрелах и решил, что избрал не самую безопасную тактику. Вместо того чтобы брыкаться, лучше затихнуть и оставаться незамеченным, тем более что в железные борта ванны то и дело ударяли какие-то твердые предметы.

Вскоре я почувствовал, что больше просто не в силах задерживать дыхание. Даже под водой был слышен какой-то подозрительный шум, и я никак не мог понять, что же, черт возьми, происходит.

Может, вынырнуть?..

Я уже почти решил сделать это, как вдруг нос мой сам по себе высунулся из воды. Пули пробили стенки ванны, чудом не задев меня, и вода быстро уходила.

Тут чьи-то сильные руки подхватили меня, подняли и поставили на пол.

– Я ничего не знаю! – задыхаясь, пролепетал я. Что было достаточно близко к правде.

– Господи Боже, Гейдж! – сказал кто-то по-английски. – Вы умеете доставить людям хлопот, как говорил Сидней Смит.

Сидней Смит? Мой старый знакомец, спасший меня на Священной земле (или то была рука провидения?). Я вместе с ним сражался против Наполеона – до тех пор, пока волею судьбы не оказался на стороне французов. Похоже, что Сидней, несмотря на то что я стал перебежчиком, сохранил ко мне теплые чувства. Я всегда вызываю самую искреннюю симпатию.

– Вы англичанин? – растерянно спросил я державшего меня мужчину.

– Француз. Но англофил. Позвольте представиться, сэр. Шарль Фротте к вашим услугам и с наилучшими пожеланиями от сэра Сиднея. – И он начал разрезать на мне путы таким огромным и длинным ножом, что я весь сжался. Оставалось надеяться, что этот человек органично сочетает в себе столь замечательные качества, как решимость и точность движений. Рядом на полу валялись тела двух жандармов – остальные, видимо, разбежались. Компаньоны Фротте перезаряжали ружья. – Полагаю, Мартель побежал за подмогой, так что нам надобно поспешить.

Кровообращение начало восстанавливаться: об этом говорило болезненное покалывание в конечностях.

– Боюсь, что не смогу бежать достаточно быстро, – признался я.

– Ничего. У нас карета.

Шарль отличался силой и напористостью, характерной для жилистых мужчин невысокого роста – эти качества как нельзя лучше могли пригодиться в данной ситуации. Меня освободили от пут, а затем один из его людей взялся за замок на железном обруче, который стягивал мне шею. И вот он со стуком упал на пол, едва не задев босые пальцы моих ног. Сапоги мои куда-то исчезли. Увеличительное стекло, которое я носил на шнурке, соскользнуло с шеи и валялось на дне ванной. Я тут же наклонился и поднял его. А вдруг пригодится, вдруг удастся каким-то образом вернуть украденный камень… Когда не слишком уверен в доходности своих занятий, нельзя пренебрегать даже мелочами, особенно теми, которые впоследствии помогут сохранить состояние.

Люди Фротте вытаскивали меня из подвала практически на руках. На них были темные плащи с капюшонами, и выглядели они в точности так же, как похитившие меня злодеи. Есть некое единообразие в шпионском ремесле: у практикующих его людей между собой много общего, к какой бы нации и стране они ни принадлежали.

В проулке нас ждала черная карета – ее борта почти касались стен. В карету были впряжены две упитанные мускулистые черные лошади, которые стояли, пофыркивая, и били копытами в стальных подковах; били неустанно и непрерывно, точно в каком-то ночном кошмаре. Из ноздрей этих огромных животных валил пар, а державший поводья кучер, тоже в черном плаще с капюшоном, походил на смерть. Я огляделся. К сожалению, поблизости не было видно ни одного более симпатичного кабриолета.

– Мы должны спасти и мою жену, – выдавил я, вновь обретя способность мыслить логически.

– Это ваша жена, мсье Гейдж, спасла вас. Сейчас мы едем к ней. – И с этими словами Фротте втолкнул меня в карету, где на сиденьях лежали пистоли и мушкеты. Двое его товарищей прыгнули на запятки, кучер щелкнул кнутом, и карета тронулась.

– Но кто, черт возьми… – начал я.

– Они окружают нас, сэр! – крикнул возница.

– Прошу прощения, – вежливо сказал мне Шарль, после чего схватил пистоль, выставил ствол из окна и выстрелил.

Послышались крики, и началась ответная стрельба. Одна из пуль пробила дыру в стенке кареты рядом с моей головой, а затем мы переехали какое-то вопящее препятствие на грязной дороге – я слышал, как хрустнула кость. Лошади пустились в галоп, разбрызгивая грязную жижу. Один из моих спасителей застонал от боли, сорвался с запяток и с тяжелым стуком рухнул вниз. Колеса скользили, карета резко накренилась, но кучеру как-то удавалось удерживать равновесие.

Улицы Парижа в свое время предлагали замостить, но власти сочли эту идею не слишком привлекательной. Грунтовую дорогу мог подправить любой, у кого есть лопата, к тому же она усердно поглощала лошадиный навоз и прочий мусор. А вот на вымощенной камнями мостовой лошади, особенно на парадах, то и дело оскальзывались и падали – прямо так и сыпались одна за другой, как драгоценные камушки из витрины Нито. Грязь не такая скользкая, как плитка или булыжник, лошадиным копытам есть за что уцепиться. Мощение дорог звучит, конечно, красиво, но с чисто стратегической точки зрения столь же бесполезно, как строительство субмарин и паровых лодок. Денди жалуются на грязь, но для чего тогда, скажите, сапоги и дощатые настилы?

Лично я придерживаюсь того же мнения и к другим стараюсь не прислушиваться.

Еще один снаряд пробил дыру в карете – круглую, как губы шлюхи, – чем уже окончательно вывел меня из задумчивости. Второй из людей Фротте, вися теперь на подножке, выстрелил в ответ. Преследователи не отставали.

– Гейдж, меня уверяли, будто бы вы отменный стрелок? – глянул на меня Шарль.

– Ну, разве что из американского длинного ружья… Увы, я потерял его в битве с драконом в Триполи.

Фротте приподнял брови, но расспрашивать не стал и сунул мне в руки мушкет.

– Сможете придержать их, пока я перезаряжаю пистоль?

Лично я не считал себя столь уж опытным и замечательным стрелком, но мушкет принял, а затем высунулся из окна и глянул назад – оценить ситуацию. Нас преследовала карета, и в ней – как минимум трое: кучер и двое полицейских, которые в этот момент как раз перезаряжали свои ружья. И я понял, что первый же мой выстрел должен стать решающим, потому как шанса выстрелить второй раз у меня может и не быть. Однако мушкеты известны своей ненадежностью, а кроме того, наша карета то и дело подпрыгивала на ухабах.

Я мог прицелиться в кучера преследующего нас экипажа.

Или в его лошадей.

– Сворачивай за угол! – крикнул я нашему вознице.

В следующий миг я почувствовал, как наш кучер резко и опасно сбросил скорость перед тем, как свернуть в очередной проулок. Преследователи радостно взвыли, видя, что нагоняют нас. Карета боком задела угол дома, завизжали ступицы, полетели искры, а потом послышались крик и щелканье кнута – и мы снова стали набирать скорость. Я высунулся еще больше. Наши враги совершали тот же поворот, и их кучер громко чертыхался. И вот в тот момент, когда их лошади уже показались из-за угла, а карета – еще нет, я и произвел выстрел. Мишенью моей был огромный жеребец в центре упряжки. Лошадь рухнула, как подкошенная, увлекая за собой вторую, а вражеская карета врезалась в тот самый угол дома, который наша только царапнула. Каркас разлетелся на куски, седоки попадали в разные стороны. Узкий проулок перегородила свалка из лошадей, упряжи, колес, фрагментов разбитой кареты и выпавших из нее людей.

Фротте похлопал меня по плечу.

– Отменный выстрел, Гейдж!

– Отменный потому, что самый простой, – скромно ответил я и оглянулся. Разрушение вражеской кареты стало местью за перенесенные мной пытки, к тому же нас теперь перестали преследовать. И я, донельзя довольный собой, плюхнулся обратно на сиденье и стал смотреть, как Шарль заканчивает перезаряжать пистоль, забивая в него заряд. А карета наша продолжала нестись вперед, трясясь и подпрыгивая на колдобинах.

– Кто эти негодяи? – спросил мой новый знакомый.

– Ренегаты, якобинцы, грабители и пираты. – Вроде бы я перечислил всех ненавистных мне людей. – Ладно. Что с моей женой, сыном и изумрудом?

– Мы встретимся с ней в доме за городом, ну и там уже решим, как вернуть не только камень, но и куда более ценное сокровище. Вы даже не представляете, насколько ценное!

– Опять сокровища? – Неужели этот мой спаситель тоже безумец? – Но я удалился от дел.

– Пока что нет. Теперь вы работаете на Англию.

– Что?!

– Мы – ваши новые друзья, Гейдж. И вашим настоящим союзником должна стать Британия. Думаю, Бонапарт уже знает об этом.

– Ну, а цена и истинная цель этого союза?

– Освобождение короля Санто-Доминго из наполеоновской темницы. И разгадка тайны, которая не дает покоя человечеству вот уже почти триста лет.