Читать книгу Нулевое досье - Уильям Гибсон - Страница 20

«Нео» зазвонил, когда Милгрим все еще пытался разобраться с твиттером. Он зарегистрировался как ГОЛУБОЙДЕЛЬФИН2. Читателей нет, не в читателях ни у кого. Обновления защищены, что бы это ни значило.

Резкий псевдомеханический звонок заставил девушку за стойкой поднять голову. Милгрим смущенно улыбнулся ей из-за гостиничного ноутбука и поднес к уху неудобный «нео».

– Алло?

– Милгрим?

– Слушаю.

– Холлис. Как вы?

– Хорошо, – машинально ответил Милгрим. – А вы?

– Можете поехать завтра в Париж? Ранним «Евростаром».

– Что это?

– Поезд, – ответила она. – Туннелем. Так быстрее.

– Зачем? – Собственная интонация показалась ему детской, подозрительной.

– Я нашла девушку, с которой нам надо поговорить. Она будет там завтра и послезавтра. Дальше не знаю.

– Мы надолго?

– На день, если повезет. В семь тридцать на вокзале Сент-Панкрас. Я скажу в «Синем муравье», чтобы за вами прислали машину.

– Губерт в курсе?

– Да, я только что с ним говорила.

– Хорошо. Спасибо.

– Я попрошу водителя позвонить вам в номер.

– Спасибо.

Милгрим отложил телефон и вернулся к почте и твиттеру. Там только что пришел запрос на чтение от ГОЛУБОЙДЕЛЬФИН1. Милгрим подтвердил его. Теперь надо было рассказать ей про Париж. Обрывками по 140 знаков, как он понял.

Когда он заканчивал писать, какая-то СиндиБраун32 прислала ему запрос на чтение.

Памятуя о словах Уинни, Милгрим отклонил запрос. Потом вышел из твиттера и из почты. Закрыл ноутбук.

– Доброй ночи, мистер Милгрим, – сказала девушка за стойкой регистрации, когда он шел к лифту.

Милгрим чувствовал, как нечто новое и большое пытается в нем улечься. Он то ли сменил хозяина, то ли приобрел нового. Или просто испугался Уинни больше, чем боится Бигенда? А может, боится, что Бигенда не окажется рядом?

– Изолировали, – сказал Милгрим матированной стальной стене японского лифта, как только закрылась дверь.

Он вырвался из тесного и жесткого мира в более просторный, где выполнял задания-просьбы Бигенда, и внезапно новый мир оказался вовсе не таким уж вольготным. Череда номеров в гостиницах, которые он не выбирал. Простые поручения, включающие перелеты. Анализы мочи. Всякий раз новая упаковка лекарства.

Вспомнив про лекарство, Милгрим мысленно пересчитал капсулы. Осталось на двое суток. Что бы в этих капсулах ни было.

Дверь открылась в коридоре третьего этажа.

Принять лекарство. Почистить зубы. Сложить вещи в дорогу.

Когда он последний раз был в Париже? Казалось, он – никогда. Там был кто-то другой, в его двадцать с небольшим. Загадочная предыдущая версия, до которой так безжалостно докапывалась психотерапевт в Базеле. Гипотетическое молодое «я». До того, как все стало сперва не очень хорошо, потом плохо, потом очень плохо. Хотя к той поре он научился выключаться. И почти не включаться.

– Прекрати пялиться, – с порога сказал Милгрим манекену. – Жалко, что нечего почитать.

Он уже давно ничего не читал для удовольствия. Собственно, с начала лечения. Да, в клинике было несколько глянцевых, странно выхолощенных журналов, которые уборщицы каждый день складывали в аккуратную стопку. Однако Милгрим, листая их, понял, что это не более чем наглая реклама богатства, здоровья и ограниченности.

Надо будет купить книгу в Париже.

Чтение, сказала психотерапевт, вероятно, было его первым наркотиком.