Читать книгу Дело всей жизни. Книга первая - Ульяна Громова - Страница 5

Перегнёшь палку – получишь бумеранг

Оказалось, что в храме растления девственниц мы с Несс пробыли почти час. Для самого первого раза девочка выдержала неплохо. Даже шла ровненько, только видно было, что у неё немного дрожали ноги. И к её удивительному аромату добавился запах секса.

– Несси, ты что-то должна бармену?

– Да, я рассчитаюсь…

– Отказать. Присядь, переведи дух. Я через минуту вернусь.

Я сознательно оставил девушку на диване недалеко от выхода из кафе – снова давал ей шанс уйти. Не знал о ней ничего, кроме имени, и нашёл бы её, даже не зная его. Но лишить её призрачного выбора не мог: я хоть и скотина, но порядочная – по общепринятым обществом критериям. Рассчитался за чай и её напиток, оставил чаевые за двоих и спросил, как называется то, что пила девушка: малиновый дайкири со светлым ромом и китайским жгучим перцем, присыпанный крошкой горького шоколада – фирменный рецепт ресторанного бармена.

Несс не ушла, хотя я тянул время. Вернувшись через пять минут, увидел её там же, где оставил. Она встала, вгляделась в мои глаза, будто хотела прочитать мысли. Я подошёл к ней вплотную, прижал к себе за талию и, вдохнув аромат её волос, тихо спросил:

– Почему не ушла? Ты понимаешь, к кому в руки попала? Назови причину, почему ты ещё тут?

– Потому что никто не хотел меня, как ты. Достаточно веская причина?

– Более чем, – я коснулся её губ и добавил: – Сейчас мы едем к врачу, потом к тебе, потом в магазин и ко мне. Я дико голоден. И сегодня на ужин я ем девственниц.

– Праздничный ужин в День независимости? – Несси улыбнулась так очаровательно и искренне, что я схватил её за руку и крепко сжал, ужаснувшись мелькнувшей мысли.

– Несси, забудь о независимости. Само слово это выбрось из головы. Я давал тебе шанс уйти. Два раза. Для меня это слишком много. Ты им не воспользовалась. Теперь всё. Отныне, лохнесси, ты – моё пятиразовое питание.

Я потянул девушку за собой в машину. Устроившись на переднем сиденье, она смотрела в окно, пока я продирался сквозь город через осточертевшие пробки в клинику.

– Несси, расскажи мне… – протянул руку и залез ей под платье, коснувшись голой плоти.

Девушка повернулась ко мне.

– Что именно рассказать?

– Он всегда был таким? – Я пошевелил пальцем, оглаживая клитор и нажимая на него. Несси сдвинула плотнее ноги, но мне подумалось, что от этого она только ярче чувствует. – Когда ты стала мастурбировать? – Я поймал смущённый взгляд девчонки и улыбнулся ей. – Этим все занимаются. Я в двенадцать лет испытал первый осознанный оргазм.

Моя откровенность вместе с пониманием, что я не отстану, заставили её вздохнуть и сдавленно признаться:

– А я в семь лет. Правда, я тогда не знала, как это называется.

– Как это было?

– Я переела сладкого и… там… где ты шаришь рукой, всё обсыпало диатезом. Очень чесалось…

– Понятно. Дотёрла до того, что кончила, и тебе понравилось.

– Да.

– У меня всё было проще: я подглядывал за матерью, как она делает минет и дрочит любовнику. Стал следить за их встречами, пристрастился мастурбировать. Ещё не было тринадцати, потерял невинность со старшеклассницей. Она тогда сказала, что мой член больше, чем у её ровесников, и трахались мы каждый день. Она мне и отсосала первый раз, я чуть с ума от счастья не сошёл. И второй. И ещё полтыщи раз – я её буквально преследовал. И кончал очень быстро. Она всё время боялась, что за совращение попадётся, только совращал её я, – улыбнулся, вспоминая легкодоступную Аню.

– А говорят, что ранние мальчики перестают расти.

Я рассмеялся.

– Глупости говорят. У меня большой, и я большой. А ты маленькая. Тебя крутить можно, как угодно… – Я не переставал трогать её, чувствуя, как от откровенных разговоров и ласки она расслабилась и чуть раздвинула ножки. – Ты уже представила, как я буду тебя трахать? Держать на руках на весу и насаживать на член… – Несси, должно быть, залилась румянцем, судя по снова потемневшим щекам. А я добавил ей краски: – Порно смотришь?

– Н-нет…

– Да – по глазам вижу. Порно смотрят все, только стесняются это признавать. Ты наверняка искала кого-то с такой же особенностью. Я видел в порно-роликах таких, как ты, но не думал, что встречу когда-нибудь. Расскажешь, как представляла себя с мужчиной? Как он ласкал и трахал тебя в фантазиях? Я воплощу любые, Несси.

– Никита… – несмело начала девушка, – у меня нет страховки… Может, не надо к врачу? У меня не болит ничего. Только ощущение странное, будто дыра там, – девушке явно было неуютно, и она попыталась перевести разговор на более безопасную тему.

– Отказать. Сдашь анализы. Да и пусть посмотрит, не повредил ли я тебя. И дети мне не нужны… – от одного слова «дети» по спине покатился холодный пот. – Так что не думай манипулировать беременностью. Её и не будет – я позабочусь. А если вдруг – побежишь на аборт как миленькая. Хорошо запомнила?

Она кивнула. Я не стал больше расспрашивать ни о чём – времени впереди ещё много, всё успеется. Главное – девочка теперь моя. Пусть её ко мне привяжут деньги – этого добра полно. Больше мучил вопрос: лишить её комплекса неполноценности и наслаждаться развратной Несси, или, наоборот – поддерживать его в ней, вбить в голову, что это только я такой извращенец – я и не скрывал – и только мне нравится её торчащий, как член, огромный клитор. Хотя… Одно другому не помешает…

***

В клинику поблизости от моей квартиры на Пятой Авеню мы приехали только через час: празднование Дня независимости затруднило движение. Рассел – ещё один мой друг и врач, принимал пациента. Я усадил Несси в кресло в холле напротив его приёмной и держал руку на её плече – почему-то опасаясь, что девушка сбежит. Но она сидела немного напряжённая, но не предпринимая попыток ускользнуть.

Медсестра выглянула из кабинета и заулыбалась, проигнорировав мою спутницу:

– Никита, привет.

От этого панибратства и откровенного игнорирования Несси загуляли желваки, захотелось сжать её горло и припечатать эту суку к стене. Никогда прежде она себе этого не позволяла, и что изменилось теперь, я даже знать не желал.

Линда годилась только для быстрого перепихона, но с завидным постоянством пыталась флиртовать со мной. Не было в ней никакой изюминки, а уж о такой, как у Несс, ей и мечтать не приходилось.

– Рассу скажи, я жду, – буквально почувствовал, как обморозил медсестру холодным тоном – редкий трах ещё не повод выпячивать огромную грудь. Накажу. Позже. Линда выпрямилась и скрылась за дверью с вытянувшейся от недовольства челюстью. Точно накажу эту челюсть, чтобы не зря отвисала. Сжал легонько плечо своей мулаточки и предупредил: – Я тебя оставлю с врачом. Заберу, как закончит осмотр.

– Ты уйдёшь? – прозвучало так, что всколыхнулась жалость. Будто на растерзание своре похотливых мужиков её бросал.

– Мне надо кое-что здесь сделать. Если не увидишь меня на этом месте, просто посиди, подожди.

– Хорошо.

Послушная девочка. И отчаянная. Сначала отдалась незнакомому мужчине, потом поехала с ним, несмотря на откровенные предупреждения, что её ждёт. Сейчас эскулап проверит её досконально, заодно в службу безопасности отправит данные.

Дверь кабинета открылась, вышел Расс.

– Рад видеть, Ник, – протянул руку, лучезарно улыбаясь. – Проходите, прошу.

Он посторонился, я взял вставшую девушку под локоть и подтолкнул вперёд в кабинет. Расс смотрел вопросительно.

– Вспорол. Сделай экстренное от беременности и посмотри, не порвал ли я её там. Ну и чистоту проверь – без предохранителя резвился.

– Прям вспорол? Ей лет двадцать, – недоверчиво окинул стоявшую у стола Линды Несси – девушка отвечала на вопросы медсестры, заводившей ей электронную медкарту.

– Расскажешь потом, откуда такие чудеса берутся. И предохранители ей выпиши.

Расс недоумённо поднял брови:

– Чудеса? – Он снова окинул придирчивым взглядом мою спутницу.

– Увидишь, – я загадочно улыбнулся и предупредил: – Линду пока на чашку кофе заберу.

Расс прищурился.

– У тебя на «кофе» от силы минут пятнадцать.

Я ухмыльнулся и вошёл в приёмную вслед за другом. Несси выглядела растерянной, оглядывая недешёвую обстановку приёмной. Подошёл к ней, приобнял ободряюще за плечи и вдохнул аромат волос, так и не разобрав, что за оттенки его составляют. Малинка с горчинкой.

– Хочешь, я с тобой в кабинете буду, за руку подержу, пока эскулап тебя осматривать будет?

Несси подняла голову и дёрнула плечом, освобождаясь и следуя за доктором в его обитель.

– Нет, спасибо. Ты же сказал, у тебя есть ещё дела.

Я улыбнулся, дождался, когда девушка закроет дверь, и на пятках повернулся к Линде. Молча смотрел на неё с минуту, пока она не заёрзала под раздевающим её взглядом: большая грудь – слишком большая для её фигуры, узкие бёдра, выбеленные прямые волосы чуть ниже плеч, круглое лицо, большой рот, пухлые губы и… челюсть. Теперь она не отвисала от недовольства. На подбородке от широкой улыбки появилась ямочка, а от уголков глаз разбежались лучами морщинки – женщина примерно одного со мной возраста. На фоне Несси – пошлая бабища с рабочим ртом и вагиной. Меня всегда именно это и устраивало, но почему-то сейчас стало неприятно.

– Палата свободна?

Линда выдвинула ящик стола, достала ключ и подразнила фольгой с презервативом. Я усмехнулся – надрессировал, однако. Она встала из-за стола и прошла мимо меня, чуть задев плечом, хотя свободного пространства хватило бы разойтись двум слонам. Я вышел следом за ней, прошёл по коридору и свернул в знакомую палату – Расс вот уже девять лет несколько раз в год обследует меня, оставляя в клинике на сутки, а при необходимости и больше. Последний год в такие дни я и трахал Линду от скуки и отсутствия выбора – вызвать в палату девочек строгий друг категорически запрещал, а вот запретить своей медсестре и другу трахаться, когда им хочется – не мог.

Заперев за мной дверь, Линда присела на идеально заправленную кровать.

– Слезь с постели и раздевайся догола.

– Ты, как всегда, сразу за дело.

Ухмыльнулся и ответил:

– Да, задело.

Медсестра встала и начала расстёгивать сиреневый халатик, стаскивать с себя юбку и майку с широкими бретелями. Осталась в нижнем белье и подошла ко мне. Я молча наблюдал, как она проводила ладошками по моей груди и прессу.

– Ты всё такой же твёрдый… – она обвела языком нижнюю губу. – Разденешь меня дальше сам?

Смотрел на неё и понимал, что чувствую какой-то новый оттенок возбуждения – злое предвкушение.

– Я сказал – догола, – напомнил спокойно, игнорируя её попытки поцеловать меня.

Линда расстегнула застёжку лифчика – грудь тяжёлыми шарами выпала из него и заколыхалась: мягкая, белая, с большими коричневыми ореолами вокруг сосков. Наклонилась снять трусики, а выпрямиться я ей не дал: спустил штаны, вынул вечно голодный член и надавил на макушку женщины, вынуждая опуститься на колени передо мной. Собрал волосы на затылке в кулак и задрал голову, встав так, чтобы оказалась прямо подо мной – так глубже входить прямо в горло, уже привычное.

Линда сама знала, что дальше: лизала и сосала, пока я не почувствовал, как накатила первая волна предвкушения.

– Надень резинку, повернись спиной и встань на колени.

Женщина послушно разорвала упаковку и раскатала защиту по члену, повернулась, задрав пятки и помотав передо мной голой задницей. Придавил за шею к полу, заставив развести согнутые в коленях ноги шире, и врезался внутрь мощно, ударившись бёдрами о ягодицы – хлипко внутри, тепло, и не тесно, как у Несси. Линда вскрикнула от боли, я врезал по заднице наотмашь, оставив отпечаток на белой коже, так, что медсестричка рванулась от меня, но не дал свободы – начал трахать её зло, яростно, глубоко и быстро. Линда вскрикнула, когда сгрёб в ладонь её плоть и оттянул слегка, перекатывая между пальцев. Передвинул руку, зажав ей рот и придавливая к полу лицо, повёрнутое вбок. Порол её нещадно и грубо, глядя на грудь, распластавшуюся на полу, на покрасневшую ягодицу, на затянувшийся возбуждением и болью взгляд. Женщина открыла рот, рвано дыша, и стонала, вскрикивая от мощных ударов. Отпустил голову и рванул её бёдра на себя, насадив до упора, и замер, снова ударил по красному отпечатку на ягодице, чувствуя, как дёрнулась Линда. Вытащил член и встал, дёрнул её, поворачивая лицом. Схватил за волосы обеими руками, притянул рот к горящей от похоти головке и вбился глубоко, не давая вдохнуть. Она упиралась в мои бёдра руками в попытке оттолкнуть, но я трахал в рабочее горло безжалостно, на весь свой размер, чувствуя, что предвкушение подкатывает медленно и лениво – увы, сатириазис1 награждает лишь неуёмной похотью, но не делает неустанным трахарем. А кончить хотелось – лишь кончая я становился счастливым.

– Сука! Убери руки! – крутанул бёдрами, отцепляясь от коготков. – Хочешь, чтобы отпустил быстрее – делай что-нибудь!

У неё по щекам текли слёзы, когда я снова вбился в горло до рвотного позыва. Линда схватилась за мои яйца и начала массировать их и промежность, настойчиво лаская простату. Я прикрыл глаза, концентрируясь на слабых ощущениях предоргазма, и помогал себе рукой, плотно сжав член между пальцев, будто выцеживал из себя наслаждение. Когда оргазм всё же потёк к головке горячей струйкой, вжался в глотку Линды, насадив её рот на себя, и слабо истёк в резинку. Слабое удовольствие, никакого кайфа. Когда дрочу – и то ярче.

Отпустил женщину, и она, покрасневшая, задышала часто, хватая воздух. Только шагнул в сторону, натягивая штаны, и её вывернуло.

– Тебя тошнит от меня, а всё глазки строишь, титьками трясёшь, – я стянул презерватив и бросил на пол. – Прибери тут. А потом чтоб я тебя здесь не видел. Уволена.

Прижимая к себе висящие груди, Линда прохрипела, откашливаясь и всё ещё сдерживая тошноту:

– Не надо, пожалуйста!

Подошёл к ней и схватил за щёки, поднимая лицо. Наклонился низко и зло процедил:

– Ты же не думала, что можешь разговаривать со мной, как с дворовым ёбарем? Забыла, на кого работаешь? Или, торгуя пиздой, решила, что можешь не обращать внимания на клиентов клиники? Скажи спасибо, что волчий билет тебе не выписываю… Ну? Я не слышу!

– Спасибо, – прохрипела Линда, и я оттолкнул её так, что она села голой задницей в свою блевотину.

Встал, подошёл к раковине, схватив попутно полотенце, вымыл руки и ушёл, оставив дверь нараспашку.

***

Несси сдала все анализы, прошла осмотр и получила противозачаточные. Я оставил её в том же кресле, где она ждала приём, а сам прошёл с другом в его кабинет.

– Ну что скажешь?

– Врачебная тайна. Помнишь? – Я поморщился, Расс усмехнулся и снизошёл: – Клиторомегалия. Порок развития в процессе половой дифференциации эмбриона с отклонениями в сторону интерсексуальности, бывает у очень малого процента женщин. Скорее всего, она бесплодна, и у неё повышенное либидо… – Я улыбнулся. Мы с тобой одной крови, Несси, ты и я. – …Такая аномалия сопряжена с серьёзными патологиями внутренних органов. Я назначил ей полное обследование, она хочет сделать пластику…

Я не успел обрадоваться, что Несси тоже любит трахаться, как друг решил испортить мне девочку.

– Отказать. Я её трахать собирался, а не лечить.

– Она может обратиться в другую клинику…

– У неё нет страховки.

– Зато у тебя есть член, чтобы её трахать.

– Расс…

– Ты спустил миллион на проституток…

– Я собирался её просто трахать… – напомнил на всякий случай, пресекая нравоучительную нотацию.

– Иди, трахай, – почему-то рассердился друг. – Зачем тогда привёз её сюда? Раньше за тобой такого не водилось.

– Мне нравится её клитор! – решил я признаться, почему против операции. Такую красоту портить!

– А ей?

Быстрая словесная перепалка закончилась, потому что я знал ответ – ей не нравится. Очень не нравится. До комплекса неполноценности. А я козёл, но не конченая сволочь. Настроение кануло в глубокую клоаку. Расс похлопал меня по плечу и заметил:

– Линда долго пьёт «кофе»… – посмотрел на меня вопросительно, выглянув в приёмную.

– Она захлебнулась желчью, и я её уволил… – Расс сложил удивлённо брови домиком, я пояснил: – Это было непрофессионально – косо смотреть на клиента клиники.

Теперь я похлопал друга по плечу и вышел. Эта клиника – часть моего бизнеса, я могу уволить кого угодно, когда угодно и за что угодно. И право последнего слова и хлопка по плечу всегда остаются за мной.

***

Несси назвала адрес меблированной комнаты в Бронксе недалеко от стадиона «Янки». Я хорошо знал эти постройки сороковых годов. Девятиэтажные, будто сбившиеся в стайку, совершенно ничем не примечательные дома из жёлтого кирпича. Эту сторону Манхеттена я узнал тоже быстро: трущобы здесь перемешались с фешенебельными кварталами, и тёмная сторона Америки таки проявилась – молодых и старых за чертой бедности тут оказалось много, бомжи встречались чаще, чем я привык видеть в Москве, и вот их, а не гологрудых девах, гоняла и гнобила полиция. Уже позже, путешествуя с отцом по штатам, я понял, что в США только некоторые города подпирали стратосферу небоскрёбами. Нью-Йорк, Чикаго, Вашингтон, Лос-Анжелес, Хьюстон, Финикс, Даллас… Это для космополитов. Для американского народа страна в основном высотой в два этажа и далеко не такая сияющая благополучием, как знаменитые огни Манхеттена.

Я размышлял об этом, пока ехал к дому Несси, чтобы не думать о том, что девушка решится на операцию. Мне не хотелось затрагивать эту тему. Я злился на неё за её клитор, так и стоявший перед глазами и вышибавший дух от накатывавшего жгучего желания его рассматривать и трогать. Успеется. Но вот надолго ли? Злился на Рассела, хотя он-то как раз всё делал правильно. Никогда я не таскал к нему женщин, которых трахал. Я злился на него за его человеколюбие.

В сердцах рубанул по рулю, испугав мою мулаточку. Кому я вру? Никто не знает о моём проклятом голоде, кроме Расса и Джейка. Кому я мог ещё доверять, как ни проверенным друзьям и моим врачам, один из которых держит в относительном здравии мою психику, а второй тело?

Я взял ладонь Несси и сжал, не выпуская до самого дома. В Бронкс приехали только через полтора часа – объезжал по узким улочкам праздничное шествие, то и дело натыкаясь на мобильные и концертные площадки и подмостки.

И призрачное решение вдруг появилось, когда я вошёл в комнату Несс.

Аккуратно застеленная старым покрывалом односпальная кровать, на окне бежевые с мелким цветочком и клеточкой занавески, собранные и завязанные лентами, стол с выдвижным ящиком и навесные полки над ним с книгами и дисками, кресло с деревянными ручками – настоящий раритет, отлично вписалось в обстановку. Раковина и два стола-тумбы, на одном плита с двумя конфорками, на втором пачка чая и кофе, бутылка орехового масла, сахар в стеклянной банке, что-то завёрнутое в бумажный пакет. Холодильник старый, когда заработал, завибрировал так, что в нём что-то забрякало. Открыл: галлон молока, хлеб и сыр на тарелке, две охотничьи колбаски и три бутылки светлого пива, дешёвого, как и всё вокруг. На дощатом полу старое лоскутное одеяло с аппликацией – чёрной кошкой. Над кроватью – ловец снов. На стене напротив – календарь и американский флаг.

Меня долго удивляла и раздражала привычка американцев везде вешать эту тряпку: на зданиях, в домах и на улицах. Потом привык и перестал замечать, а тут вдруг он бросился в глаза, и я снова разозлился: такая нищета и убогость и туда же – ура, Америка! Тьфу.

Несси стояла и наблюдала, как я внимательно осматривал её комнату. Подошёл к полкам и провёл пальцем по корешкам – учебники, американская классика, фэнтези. Диски тоже не удивили: мелодрамы, комедии и апокалипсисы. Будто ей личного конца света мало. На столе лежал ноутбук – устаревшая машинка.

– Так понимаю, что особенно взять с собой тебе нечего…

– А что нужно?

– Ничего. Поехали.

– Куда?

– Трусы тебе куплю в качестве компенсации.

– У меня есть…

Несс бросилась к шкафу у кровати, я наблюдал, как она вынула хрустящий пакетик и достала кружевную тряпочку. Я подошёл и забрал пакет из её рук, сунул в него нос, почувствовав знакомый уже аромат – так же пахла её кожа и волосы.

– Чем пахнет? – подняв взгляд на девочку.

– Мыло… духи… Я сама делаю.

Я приподнял брови – неожиданно и… близко мне.

– И волосы… – притянул её за шею ближе и шумно втянул их аромат. Нежный и свежий, снова что-то напомнивший такое, что ненасытный член заныл, вызывая в душе привычную заскорузлую злость и зубовный скрежет.

– Масла… – Несси показала на полку в шкафу с бутылочками, тюбиками, баночками и ровной стопкой кусочков мыла ручной работы.

– Всё забирай с собой.

Мне нравился запах девчонки, он поднимал не только член, но и что-то в глубине души. Я только сейчас понял, что всё тут пропиталось им – так запомнился аромат самой девушки, что не услышал его в комнате. Она достала пакет с ручками, сложила в него несколько своих алхимических склянок и закрыла дверцу шкафа. Постояла несколько секунд, поставила его на стол и быстро натянула трусы. Выпрямилась и посмотрела на меня. Снова тот же смущённый взгляд и потемневшие щёки. Моя ты сладкая…

– Поехали? – спросила так, будто не хотела больше здесь находиться, и посмотрела на меня таким взглядом, будто я увозил её на электрический стул.

В душе рыкнула ярость – я не маньяк, кровь девственниц не пью… Хотя кто меня знает…

– Поехали, – взял её за руку решительно, повёл из комнаты, но в какой-то момент обернулся и ободряюще улыбнулся.