Читать книгу Дело всей жизни. Книга первая - Ульяна Громова - Страница 6

– У меня сегодня отличный день! Отпразднуй это, Маури.

– Я видел ваш «день», сэр. Он действительно отличный! То, что вам нужно.

Девчонку надо хотя бы накормить. Но сначала заехать в магазин – я не хотел видеть её в сером халате, что висел на спинке кресла в её комнате. Ей серый вообще не к лицу. Да и нижнее бельё на ней я представлял совсем другое, а не то, что видел в пакетике с логотипом дешёвого сетевого дисконта. У Несси фантастически идеальное тело, красивая гладенькая промежность, грудь – глаз не отвести, рта не оторвать. Девочка подобна гиацинту – мистически притягательна и непонятна: тверда в желаниях – как камень, нежна и трепетна – как цветок.

Вспомнив крупные соски Несси, я подивился: надо же, как распорядилась природа – всё самое интимное у неё аномально большое. Эта маленькая женщина просто создана для секса и наслаждения, а оказалась девственной. Выходит, не такой уж я и козёл – судьбе и меня охота побаловать. Но я не стану для Несси подарком. Я хотел засыпать и просыпаться с ней, и у меня в этом совсем другой интерес, чем ей могло бы показаться. Но я компенсирую ей эту разницу взглядов.

Настроение немного поднялось, уже не такой неотвратимой казалась её операция. Нужно поговорить с Рассом обстоятельнее, а что предложить девочке, я уже догадывался. После визита в её каморку уже точно знал, что это сработает.

Деньги. Они срабатывают всегда. Всё дело лишь в их количестве. Но и тут не проблема: девяносто пять процентов людей не способны оценивать свой труд и соглашаются получать в разы меньше, чем стоят – машина пропаганды патриотизма и самоотверженности даёт плоды: рабы воспитывают рабов для системы, патриотизм держит их в узких рамках и страхе, а искусственно созданная нищета заставляет работать на карман остальных пяти процентов. Налоги, бумажная волокита, судебная система, условия для малого и среднего бизнеса… Всё это прутья клетки, в которую загнана рабсила. Уважают только капитал. Не людей, которые его имеют. Представители тех пяти процентов признают ум и наглость, способность давить конкурентов и не быть сентиментальным. Экономические форумы – сходки, на которых устанавливаются и подтверждаются права прайдов и очерчиваются границы боро2.

До торгового центра «Marshall» на Америкен Авеню доехали достаточно быстро. Выбрал этот магазин из двух соображений: брендовые вещи стоят дёшево – вещи от Кельвина Кляйна от пятидесяти долларов, сумки от Майкла Корса от ста, а туфли от Иванки Трамп около семидесяти – на данном этапе нашего общения с Несси это самый нормальный вариант. Большее – после важного для меня разговора. Припарковавшись, я вышел из машины, Несси выскользнула следом.

– Никита… Мне неудобно…

– Трахаться с первым встречным было удобно? – Она дёрнулась от моих слов, но я уже держал её под локоть и вёл к одному из входов в торговый центр. – Хотя, наверное, неудобно, – заключил, вспомнив, как приходилось сгибаться девушке на плите около раковины. – Несси, давай договоримся на берегу: я тебя трахаю, ты расслабляешься и получаешь удовольствие. Причём не только от секса. Сейчас ты получаешь удовольствие от покупок, чуть позже от ужина, а потом снова от меня. Я понятно говорю?

– Да! – прозвучало порывисто и отчаянно.

Но будь я ещё трижды проклят, если в её голосе не было возбуждения и радости! Детка хочет меня – это понимание ударило в пах горячей волной, хоть снова тащи её в туалет. Но это даже для меня перебор – нельзя так с девственницами.

– Тогда улыбнись. – Остановился и поднял подбородок девушки, она неуверенно улыбнулась, я поцеловал её губки и окинул взглядом витрины шоу-румов. – Нам сюда, – обнял девчонку за плечи и вошёл с ней в аутлет3.

Горки со стопками аккуратно сложенных вещей, корзины-накопители с горами шмоток по бросовой цене от сорока центов до десяти долларов; вешала, плотно заполненные брендовой одеждой на плечиках; стеллажи и подсвеченные прилавки с обувью и аксессуарами; по всему периметру кронштейны с огромным выбором одежды для холодного сезона – и все это не создавало хаос, несмотря на разномастные примерочные кабинки и диваны со столиками, заваленными каталогами представленных брендов. Взглядом нашёл линию Abercrombie & Fitch4 и целенаправленно двинулся к стилисту.

– Могу быть полезен? – спокойно с выверенной дозой любезности спросил юноша лет двадцати пяти – приятный афроамериканец в кирпично-рыжей свободной рубашке, тёмных свободных штанах, клетчатом шейном платке и жилете ему в тон.

– Можешь. Девочку упакуй по наивысшему ценнику, – звучало бы солидно, не будь это сказано в аутлете.

Парень кивнул, жестом и наклоном головы выразил Несси расположение ровно столько, сколько она заслуживала – весь её прикид из одного платья примерно за восемнадцать долларов он оценил сразу, но учтивости выдал ровно пополам от нашей общей «стоимости».

Я присел на диван и взял журнал мужской моды, настроившись ждать. Впрочем, стилист своё дело знал хорошо, и уже через пятнадцать минут Несси вышла показаться в первом наряде, следом во втором… шестом – меня всё устраивало, малышка была рада, судя по лучившимся золотым светом глазам. Кучу бумажных пакетов с одеждой, обувью и аксессуарами она несла сама.

– Спасибо, Никита! Я даже не знала, что брендовые вещи можно купить так недорого. Я бы могла часть оплатить сама…

– Отказать. Теперь, как обещал, за трусами.

Я взглянул на часы – вечер уж наступил, пустой желудок рычал, а вечный спутник – сатир в моих штанах – заставлял поглядывать на девушку чаще и дольше, что лишь больше возбуждало желание. Я повёл её в дисконт провокационного женского белья «Agent Provocateur» и сам выбрал кроваво-красный, белый, очень светлый голубой и персиковый комплекты – эти цвета на тёмной коже моей спутницы должны смотреться соблазнительно. Разнообразие моделей разной степени открытости горячили кровь, поэтому примерять я ничего не позволил, а Несси, глядя широко распахнутыми глазами на фривольные тряпочки, по-моему, потеряла дар речи и только теперь до конца поняла, что её ждёт. А я предупреждал. Но бельё ей нужно было и повседневное, как и домашнюю одежду, поэтому пришлось зайти в соседний «Id sarrieri»…

Через полчаса я вёз её в свои апартаменты на Пятой Авеню. Экен, мой шеф-повар, сегодня отдыхал – я ведь собирался провести уик-энд в особняке в Нью-Джерси, но на ужин в холодильнике наверняка что-то найдётся. Не хотелось дальше тянуть время и размениваться на кафе. Хотелось сжать эту хрупкую девочку в руках и насаживать её на член, для начала – неторопливо и ласково, кормить её с рук, так, чтобы она облизывала мои пальцы, а потом и неистового зверя.

От этих мыслей он поднялся, а я снова бросил взгляд на Несси, уже не такую испуганную и напряжённую – покупки явно примирили её со своей участью, по крайней мере, на этот вечер. Ох, женщины… Они не продаются, но в качестве благодарности отсосут и отлижут. Я мысленно ухмыльнулся. Или она считает, что я ей должен за то, что вспорол? Хотелось смеяться, я отвернулся, чтобы обуздать веселье и спрятать улыбку. Деньги решают всё. Исключений не бывает. Их быть не может. В мире, где всё за деньги, иного быть не может. Хоть вы тресните…

Отец продал дочернюю компанию в Канаде, чтобы купить пентхаус с панорамными видами на судоходный Ист-Ривер и Центральный парк. Однажды мы сидели с ним на траве, поедали сэндвичи с Кока-колой, и он спросил, где на Манхеттене я бы хотел жить. Я указал на небоскрёб, верхушку которого часто разглядывал, лежа на траве, пока отец работал. Он присвистнул, но уже через два месяца купил в нём апартаменты.

Пентхаус5 занимает полторы тысячи квадратных метров на сто семьдесят девятом этаже башни премиум класса. Крытый бассейн, теннисный корт и зимний сад на крыше, как и яхта за миллион долларов с пожизненной арендой дока, два билета на путешествие в космос и три автомобиля – «Роллс-Ройс Фантом» один с откидным верхом и один крытый, и «Ламборджини Авендатор Роадстер» – входили в стоимость.

Несси, едва вошла в огромный холл, замерла и слегка задрожала. Да, девочка, в двенадцати комнатах с ванными можно заблудиться, но негде спрятаться – система супер умного дома найдёт везде.

Маури – дворецкий – появился бесшумно, поприветствовал быстрой улыбкой меня и чуть заметным поклоном девушку и застыл в ожидании. Я взял ладонь Несси и прижал к панели. Сканер срисовал её отпечаток и развернул план дома. Я обозначил недоступные гостье зоны и подтолкнул её к невидимой непосвящённому круглой платформе.

– Разувайся и стой спокойно, – сказал и подождал, пока девчонка скинет босоножки, за локоть поставил на круг и запустил сканер: – Гость. Допуск шесть.

Платформа чуть подняла девушку, узкий луч сканера коснулся её макушки и распался по поверхности тела Несси, разделив его на мелкие квадраты и формируя слепок. Всё заняло ровно четыре секунды. Платформа так же бесшумно опустилась, голубоватый свет под ступнями ошарашенной девочки погас.

Маури уже исчез вместе с покупками.

– Несси, расслабься. Я не ем людей, даже со вкусом малины. И это не тюрьма строгого режима. Ты у меня в гостях, а это обычные меры предосторожности.

– Обычные?! – и без того большие глаза девушки округлились.

– Пойдём, я покажу твою комнату.

– Как… комнату?

– Каждому нужно личное пространство. Мне тоже. Или ты думала, я привезу тебя, накормлю ужином, потрахаю и ты уберёшься восвояси? – Я по её глазам видел, что именно этого она и ожидала. И страх в её тёмных глазах просто кричал – «Отпусти!». – Несс… – я обнял девушку за плечи и постарался говорить ласково, увлекая её к комнате, – нам есть что обсудить. – Не бойся меня. Я люблю секс, но я не маньяк и не извращенец. Ты будешь живой и здоровой – это я тебе гарантирую. – Пакеты с покупками уже стояли у комода. – Ванная там, – я кивнул в сторону двери в углу большой комнаты с кроватью посередине, – обвыкайся. Я пришлю за тобой через… полчаса. И не разодевайся как на праздник. Халата достаточно.

Оставив девушку одну, я закрыл за собой дверь и отправился в свою спальню, зная, что Маури ждёт распоряжений насчёт гостьи. Он стоял там, где я ожидал его увидеть.

– Маури, сообрази что-нибудь перекусить, через полчаса проводи гостью в малый зал и можешь отдыхать.

– Я не перетруждаюсь, сэр. Накрыть панораму?

– И дождь закажи, – я хохотнул, стягивая рубашку.

– Доставка погоды длится двое суток. Вас устроит такое ожидание, сэр Никита? – со смешинкой в глазах учтиво спросил негр.

Я рассмеялся:

– Готов даже три дня подождать, если лить будет не меньше суток. В этом году обувь прилипает к асфальту.

– Я сейчас же займусь заказом непогоды. Могу идти, сэр Никита?

– И возьми себе бутылочку чего-нибудь. У меня сегодня отличный день! Отпразднуй это, Маури.

– Я видел ваш «день», сэр. Он действительно отличный! То, что вам нужно, – дворецкий чинно откланялся и, заложив руки за спину и насвистывая что-то весёлое, удалился.

Маури проводил со мной много времени, пока отец работал, и я был предоставлен сам себе. Старый афроамериканец научил меня английскому, сам выучил русский, и мы часто беседовали, смешивая языки. Я, бывало, хохотал до колик в животе, когда он смешно оттопыривал нижнюю губу или смешно сворачивал язык, чтобы повторить какую-нибудь фразу. Мужчина, теперь уже с сединой на висках и бровях, стал моим первым другом. У него не было семьи, отношения у нас сложились простые, но когда в доме посторонние или мой отец, он – сама вышколенность, это у него как-то само собой появлялось. Меня сначала коробило от «сэр» и манер, особенно когда он так обращался ко мне – тогда ещё мальчишке, потом я перестал обращать на это внимание. Наверное, он и повар Экен – единственные люди, которых я мог назвать родными. Матери до меня не было особого дела, отец метил в президенты в России, но круто взошёл в Штатах, опровергая утверждение «где родился, там и сгодился».

Следующие пятнадцать минут я провёл в душе. После надел трикотажные домашние брюки и пошёл в малый зал. Маури уже заканчивал накрывать низкий столик у панорамного окна с видом на пролив Ист-Ривер и ска́йла́йн6.

– Никита… – только Маури произносил моё имя, делая ударение на каждую гласную, будто перекатывал его на языке, – звонил Рассел Краш, просил передать одно слово: «Хрустально».

– Спасибо, Маури

Дворецкий отправился за Несси, а я подошёл к бару и достал бутылку охлаждённого виски и красного выдержанного вина. Оно прекрасно дополнит аромат девочки и немного расслабит её. А меня расслабит она. Я плеснул на два пальца смоляной жидкости и сыпанул несколько крупных осколков льда – кубики мне никогда не нравились, и лёд для напитков в этом доме замораживали куском и просто кололи. В часы одиночества мне нравилось сидеть со стаканом виски, рассматривать, как они тают, принимая причудливые округлые формы, и находить в них какие-то ассоциации.

Хрустально. Это как лёд в бокале – красиво и чисто, почти священно. Друг выбрал ёмкое слово. Ёмкое для меня. И только мне понятно его полное значение. Расс слишком хорошо меня знает.

Я залпом выпил виски и поймал губами большую ледышку. Согрел её во рту, глядя, как ступает по выбеленному дубовому полу Несси, вытягивая шею, заглядывая на пролив. Негрочка моя, ты сегодня вдоволь насмотришься на огни Лонг-Айленда и Манхеттена.

Лёд почти растаял. Хрустально чистый и беззащитный. Растворился без следа, и я выпил бодрящую влагу до капли, слизнув последнюю с губы.

Маури бесшумно ретировался, погасив везде свет. Только полная Луна светила в панорамные окна, освещая столик с закусками у низенького широкого дивана и двух кресел.

– Нравится?

– Да. Я однажды была на крыше Рокфеллер-центра вечером, в Рождество, вид оттуда тоже потрясающий. А тебе, наверное, уже это привычно?

Пока девушка любовалась огнями большого города, я подвинул кресло ближе к окну. Потом придвинул стол и поставил второе кресло с другой стороны.

– Нет, Несси, к красоте нельзя привыкнуть. Ведь не зря говорят, что можно бесконечно смотреть на воду, огонь и небо. У меня три в одном. Кстати, камин тоже есть, но био – я не любитель живого огня в квартире, поэтому свечи тоже вряд ли не водятся. Уж извини, – развёл руками, не улыбнувшись даже уголками губ. Мне предстояло поговорить с Несс серьёзно, я настраивал её на нужный лад. – Садись, давай поедим уже, живот сводит от голода. – Я не лукавил, просто не уточнил, что мой голод двояк и коварен. – Не стесняйся.

Я не стал ухаживать за Несс – пусть сама берёт, что ей нравится. Все эти правила этикета вызывали во мне отторжение, хотя по большей части им приходится следовать. Я считал, что девушкам гораздо проще адаптироваться и расслабиться, если они сами хозяйничают за столом, ведь это привычная их функция. Все эти «что тебе положить, дорогая» только увеличивают дистанцию, заставляют женщину соответствовать: не капнуть, не пролить, не уронить, не брякнуть вилкой по тарелке – вести себя, словно неживая. Женщина инстинктивно желает заботиться о мужчине – и я предоставляю им эту возможность всегда и везде без лишних заморочек этикета.

Несс убрала за ухо длинную прядь и наклонилась рассмотреть невеликий выбор блюд: запечённая белая рыба со спаржей под яблочно-лимонным соусом, рис со специями и медовым подливом, сырная тарелка и лёгкий салат с орехами, руколой и белым мясом под заправкой из авокадо с белым вином…

Я наполнил бокал девушки, налил себе виски и поднял стакан:

– Тенесси… Так же называется штат Америки и марка виски, а ещё химический элемент и легендарное чудо-юдо. Тень… Несси… Имя прохладное и пахнет… Вот как ты. Я плохо разбираюсь в цветах, но почему-то на ум приходит жасмин и ландыш, или пион.

– Ты, Никита, поэт просто, – девушка отправила в рот кусок рыбы, макнув его в соус. – Я родилась в штате Теннесси в Колумбии, в честь него меня и назвали. Мои родители и брат живут там. Отец работал на алюминиевом заводе, но его закрыли из-за увеличения таможенных пошлин на ввоз сырья из Китая, а следом закрыли и местную ГЭС, которая обеспечивала этот завод энергией. А на нём работала моя мама.

– А брат?

– Ему шестнадцать. Трудный подросток.

– Учишься?

– Окончила в Юте двухгодичный колледж и приехала в Нью-Йорк работать.

– Где?

Девушка замолчала, припав к бокалу с вином.

– Сейчас нигде. Но это временно! – добавила поспешно, бросив на меня виноватый взгляд.

– Несс… – я сделал паузу, глотнув виски и уставившись за окна на огни морского порта, – …могу спросить у Расса, но лучше, если ты сама расскажешь, что показал осмотр.

Девушка поправила полы короткого халата и вцепилась в отвороты воротника, будто сама себя взяла за грудки – видно, что ей непросто решиться на откровенный разговор о своей особенности. Я не облегчал ей задачу. Просто ждал. Несси постаралась скрыть глубокий вдох, но я видел, как приподнялась её грудь и будто сдулась – моя гостья съёжилась в кресле. Но заговорила:

– Ещё не знаю. Он сказал, что такой… развивается из-за патологии надпочечников.

– Расс проведёт обследование, проконсультирует тебя. Но, Несси… косметическая операция ведь не решит возможных проблем со здоровьем.

– Она решит все другие проблемы… – еле слышно прошептала девушка.

Я видел, что её забила крупная дрожь.

– Какие «другие», Несси? – спросил это тоже тихо и как мог ласково.

Это был тот самый момент, когда она или доверится – и я помогу, или захлопнется, как раковина. Выбор за ней. В туалете в кафе я дал ей понять, что со мной можно и нужно быть собой.

– Я… смогу купаться среди людей. Загорать на пляже…

– Встречаться с мужчинами и не стесняться своего тела – так, Несси? Ведь в этом главная проблема?

– Да!

– Почему ты решила, что у тебя вообще есть такая проблема? Что с тобой случилось, Несси?..

Я подлил в бокал вино, присел на корточки перед ней и развязал поясок халата, распахнул его и задохнулся от неожиданности – девушка оказалась без нижнего белья. Подтянул её к себе, подхватив под бёдра и опустившись перед ней на колени. Член стремительно наливался кровью, болезненно пульсируя. Я смотрел на промежность гостьи, с удовольствием наблюдая, как девушка трепещет, то сжимается, то старается расслабиться под моим взглядом. Раздвинув её ноги шире, закинул на мягкие подлокотники. Медленно провёл языком снизу до уже набухающего клитора.

– Рассказывай, Несс… – прошептал, склонившись к её нежной девственной плоти и, согрев дыханием, вобрал в рот и обвёл языком, балуя кончик, быстро твердевший от ласки. Девушка молчала. Я ощутимо сжал пальцами её ягодицы и снова потребовал: – Говори! Не думай о том, что я делаю. Говори и чувствуй!

Она попыталась отодвинуться, но я не дал и снова вобрал в рот клитор, всосав его сильно, так, что Несс застонала и схватилась за мою голову, рванувшись всем телом в попытке сесть. Я надавил на её живот и ослабил ласку, облизывая твёрдый стержень и чуть дуя на него. Она упала в кресле и тихо сказала:

– Он всегда был большим… Когда училась в колледже, встречалась с парнем…

– Ты любила его?

– Да…

Я гладил нежную кожу внутренней стороны бёдер девушки, потом закинул её ножки себе на плечи и впился губами в её лоно, просовывая язык внутрь. Она дёрнулась и застонала.

– Он делал тебе так, Несс?..

Приподнял её поясницу и втянул в рот её складки вместе с клитором, немного пососал и облизал. Я чуть отпускал и снова ласкал до боли, заставляя девушку стонать и шипеть, будто её обжигала моя ласка. Мышцы её живота сокращались, когда я усиливал напор, и она подавалась навстречу. Я помнил, что сказал Расс, но хотел услышать её крик, и ласкал жарко и жадно, заставляя её извиваться и хватать меня за волосы.

Отпустил на миг и снова спросил:

– Он делал тебе так?

– Он посмеялся надо мной! – всхлипнула она так отчаянно и надрывно, что сжалось в груди.

…и я снова с жадностью впился в её плоть, перекатывая складки во рту и облизывая, чуть сжимая губами клитор и отсасывая его, как чуть позже она отсосёт мой член. Поднимал её попу навстречу движениям, впившись в ягодицы пальцами, чуть разведя их. Я ждал её крик, а она лишь шипела и вилась в моих руках. Тогда я просунул язык внутрь неё и чуть прикусил нежные налитые губки, втягивая их в рот и просовывая палец ей в попу. Несси дёрнулась и вскрикнула. Я отпустил её совсем. Только ноги её остались на моих плечах. Она пульсировала желанием, кусала губы и шипела. Притихла, видимо, понимая, что мне что-то не нравится.

– Несс… Он посмеялся над тобой, потому что не любил и просто нашёл повод поиздеваться. Он – баран… – я вспомнил, что сам козёл, и усмехнулся – везёт девчонке на скотов. – Я хочу делать тебе приятно, но ты шипишь и отталкиваешь меня. Тебе не нравится?

– Мне… немного больно.

– Но ведь приятно?

– Да…

– Так кричи, Несс! Я буду кричать от удовольствия, когда ты будешь трахать меня. Ты ведь будешь меня трахать, Несси?

– Д-да…

– Ты не видишь, не чувствуешь, что я хочу тебя вот такую, с торчащим, как член, клитором?

– Я… не знаю. Да, тебе нравится. Но ты – не все.

– Хочешь нравиться кому-то другому? У тебя есть кто-то? – мелькнула мысль.

– Нет!

– Тогда не шипи. Наслаждайся. Я хочу тебя, ты скоро почувствуешь, как сильно я хочу тебя, моя вкусная Несси…

Я больше не делал ей больно. Вылизывал её нежно и тягуче, а она больше не шипела, а стонала так, что член рвался из штанов, рискуя взорваться от острого желания ворваться в неё. Но долг платежом красен. Я хочу её губы на головке, почувствовать её дыхание и насаживать её рот на член.

Снова облизал клитор, заиграл на его кончике языком, быстро-быстро, нажимая на плоть вокруг него и раскрывая складки, оголяя его до самого основания. Несси забилась под лаской, потеряла дыхание, дёрнулась навстречу и, наконец, закричала и рывками, не контролируя себя, задвигалась навстречу моему рту, когда я, усиливая и продляя её оргазм, сосал её клитор.

Я чуть не кончил от её крика, протяжного, с охами и придыханием, с крупными слезами из глаз и почти конвульсивными судорогами. Подул на её мокрую плоть, успокаивая и давая девушке вернуться в реальность.

– Кричать – это здорово. От этого оргазм сильнее. А теперь, Несси, сделай мне то же самое…