Читать книгу Альфа. В плену Зверя - Ульяна Соболева - Страница 5

Я даже не успела вскрикнуть, когда на него набросили сетку.

Она блеснула в тусклом свете, как змея из сверкающей проволоки, обвивая его плечи, грудь и руки за одно мучительное мгновение. Металл впился в его кожу, шипя и пуская дым, будто он был каленым. Звук был отвратительным – хриплое шипение, похожее на жар раскалённого железа в воде.

Мужчина взревел. Это был рёв не человека. Волк, раненный, загнанный в угол, бьющийся насмерть. Его мышцы напряглись так сильно, что жилы на руках выступили, а шрамы и свежие раны на теле вспыхнули алым. Он попытался рвануться вперёд, но сетка сжалась ещё сильнее, впиваясь в его грудь и шею. Я увидела, как под сеткой кожа обугливается, покрываясь дымящимися ожогами.

Я зажала рот ладонью, чтобы не закричать вместе с ним.

Один из охранников шагнул вперёд с ледяным спокойствием и, не обращая внимания на его рёв, прицелился шприцем в плечо. Миг – и длинная игла пробила его кожу. Пленник вздрогнул, мышцы на мгновение напряглись сильнее, но через несколько секунд его тело начало сдавать позиции. Рёв превратился в глубокое, дрожащее рычание. Сетку с него сняли, и я увидела, что под ней остались тёмные ожоги.

Зверь рухнул на бетонный пол, словно кто-то просто отключил его. Он упал на колени, затем свалился набок. Тяжёлое дыхание срывалось с его губ, грудь судорожно вздымалась, а тело дрожало в судорогах.

Охранники, как безликие тени, молча вышли из клетки, захлопнув за собой дверь. Я услышала, как ключ повернулся в замке, и звук этого щелчка стал для меня последним ударом по и без того расшатавшимся нервам.

Он остался лежать там – сломленный, но всё ещё живой. Светло-зелёные глаза открылись, но их блеск был потухшим, как угли в остывшем костре.

Я сидела в углу, не в силах пошевелиться. Страх сковал меня железным обручем.

Мужчина лежал на спине, его ладони были разжаты, пальцы чуть дрожали. Он смотрел в потолок с таким выражением лица, которое я не могла вынести.

Горечь. Боль. Бессилие.

Он больше не рычал. Не рвался в бой. Просто лежал, глядя куда-то мимо меня, туда, где, возможно, он видел что-то своё. Что-то такое, что забрало последние крупицы его воли бороться.

Его взгляд был тяжёлым и пустым. Глаза, которые могли сжечь целый мир, теперь смотрели в никуда.

***

Я сидела в углу, сжавшись, будто могла исчезнуть внутри собственной тени. Холод бетонного пола прошёл сквозь ткань платья и обжигал кожу, но я не двигалась. Не могла. Как будто любое движение разрушит ту зыбкую грань между мной – и им. Тем, кто только что бился, как зверь, кого душили цепью и болью, и кто теперь лежал на полу, тяжело дыша, как потухший шторм.

Он не смотрел на меня. Его взгляд блуждал где-то над головой, в тусклом потолке, где не было ничего – ни спасения, ни неба, ни света. Только пустота. Но было в этом молчании нечто страшное – тишина, за которой зреет не покорность, а новый взрыв. Он казался мёртвым, и всё же я знала – он жив. Не человек. Не зверь. Что-то между.

Тело его дрожало, но это была не слабость. Это было то напряжение, которое остаётся в мышцах даже после того, как боль уходит. Он был выжат, как жила, из которой только что тянули кровь – и всё же внутри него что-то еще горело. Глухо. Жестоко. Медленно.

А потом он шевельнулся.

Я не сразу поняла – так осторожно, с усилием, будто каждый вдох был вызовом. Сначала пальцы – разогнулись, сжались. Потом локоть, плечо. Он приподнялся на колено, тяжело, как человек, которому сломали спину, но не дух. И с каждым мгновением в нём что-то собиралось обратно: не сила – воля. Темная, упрямая, мрачная воля жить. Смотреть. Дойти.

Он встал.

Сначала пошатнулся, будто равновесие было предательством, потом – выпрямился. Высокий. Страшный. Неуязвимый в своей изломанности. Его грудь поднималась и опускалась, на плечах дымился след ожогов, но он уже не был поверженным. Он был затихшей грозой. Той, что возвращается.

И тогда он повернулся ко мне.

Я замерла. Даже сердце, казалось, перестало биться, как будто испугалось, что может быть услышано. Он смотрел прямо на меня. Ни в сторону, ни поверх головы – в глаза. В самое нутро. И в этом взгляде не было ярости. Не было слов. Только – узнавание.

Он медленно шагнул вперёд.

Я отпрянула на рефлексе, вжимаясь в стену, но от этого движения стало только хуже. Как будто я подтвердила – да, я слаба. Да, я здесь. Да, я – его. Пусть даже никто не говорил этого вслух.

Он шёл – нет, двигался к моей тени, не торопливо, но неотвратимо, как зверь, что учуял раненого, и теперь уже не уйдёт. И с каждым шагом воздух в комнате густел. Плотнел. Стягивался вокруг меня, как петля.

Я не кричала.

Я не дышала.

Он остановился в шаге от меня. Его лицо – ожоги, кровь, злость, затихающая под кожей. Его глаза – не звериные. Человеческие. Слишком. И именно это было страшнее всего.

– Отойди от меня! – кричу я, но моё собственное эхо гулко отдается в стенах, как пустой звук. Он не слушает.

Его спина выгибается, дыхание рваное и хриплое, словно он изо всех сил пытается подавить что-то внутри себя, но это бесполезно. Его руки дрожат, ногти удлиняются, превращаясь в острые когти, которые царапают каменный пол, оставляя глубокие борозды. Я в ужасе наблюдаю, как его тело напрягается, как мышцы вздуваются, плечи становятся шире, сильнее.

– Нет… – его голос хриплый, ломкий, но всё ещё человеческий. На долю секунды мне кажется, что он вот-вот вернётся в себя. Но затем он поднимает голову, и я вижу, как его глаза полностью заливаются зеленым светом. Человеческое исчезло.

Его губы раздвигаются, обнажая удлинившиеся клыки, а кожа на шее натягивается так, что видны пульсирующие жилы. Его дыхание – рваное, глубокое – наполняет клетку тяжёлым, животным запахом. Это запах зверя, который охотится. Смесь дикого мускуса, земли и чего-то тёплого, почти солоноватого, захлёстывает меня с головой.

Я судорожно вдыхаю, но чем больше я дышу, тем сильнее этот запах проникает в мои лёгкие, обволакивая, будто пытаясь заставить меня принять его. От этого запаха моё тело начинает дрожать…Но есть что-то странное. Что-то очень пугающе странное. Это его запах. Он забивается в ноздри и начинает обволакивать меня, сводить с ума. Я не могу понять что происходит.

Он наклоняется, мышцы на груди напряжены, а его когти впиваются в пол, как будто он вот-вот бросится на меня. Я пытаюсь отползти назад, но его взгляд приковывает меня к месту. Он рычит, и звук вибрирует в моём животе, как электрический разряд.

– Пожалуйста, остановись… – Я шепчу эти слова, но он уже не слышит. Его звериная сущность взяла верх.

Он подбирается ближе. Его лицо в тени, но я вижу, как он облизывает клыки, его грудь тяжело вздымается. Плечи подрагивают, как у зверя перед прыжком.

– Моееее, – выдыхает он низким, звериным голосом, от которого у меня едва не подгибаются ноги.

Он движется резко, молниеносно, и прежде чем я успеваю взвизгнуть, его рука обхватывает мою талию и рывком поднимает меня с пола. Моё тело прижимается к его горячей волосатой груди, и я чувствую, как его когти скользят вдоль моей кожи, не оставляя ран, но заставляя трепетать. Его запах становится всё сильнее – он проникает в меня, заставляя голову кружиться. Сердце колошматится прямо в горле. Сейчас заору…но это бесполезно.

Я извиваюсь, пытаясь оттолкнуть его, но его хватка становится ещё жёстче.

– Не сопротивляйся, – рычит он мне в ухо. Его горячее дыхание обжигает мою кожу, а клыки царапают шею. – Это только хуже для тебя. Не зли зверя…сожрет.

Его колено врезается между моих ног, раздвигая их грубо, с силой. Я пытаюсь сжать их обратно, но он держит меня так крепко, что это бесполезно. Моя спина прижимается к холодному камню, но его тело полностью накрывает меня, горячее, тяжёлое, как огненная волна.

– Ты пахнешь… – Он вдыхает мой запах глубоко, почти болезненно. – Ты пахнешь слишком хорошо, чтобы я мог остановиться.

Его когтистая рука резко задирает моё платье, и я вскрикиваю, чувствуя, как прохладный воздух касается оголённой кожи. Но это длится всего секунду, потому что его ладонь сразу ложится на моё бедро, грубо сжимая его. Его пальцы скользят вверх, нащупывая ткань моего белья.

– Бляяяядь какой запах, – рычит он, сжимая челюсти так, что я слышу, как клыки щёлкают друг о друга. – Я сейчас разорвусь…

Он дёргает ткань, и она с лёгким хрустом рвётся. Его пальцы без предупреждения скользят между моими складками, грубо, дразня когтями, а я выгибаюсь, пытаясь убежать от его прикосновения. Мне нереально страшно, по щекам катятся слезы.

– Пожалуйста… – мой голос срывается. – у меня еще никогда… VQz2teVn

Его взгляд цепляется за мой, и на мгновение что-то мягкое проскальзывает в его глазах. Но зверь доминирует. Его лицо покрыто шерстью, глаза сверкают. Он склоняется ко мне, его губы прижимаются к моим резко, почти жёстко. Поцелуй грубый, жадный, он вбирает в себя мой хриплый испуганный стон, словно топит в нём свой звериный голод. Я чувствую как что-то касается моего влагалища, зверь распял меня у стены, придавил как бабочку, одна рука держит две мои над головой, вторая сжимает мои бедра. Он огромен, а я крошечная в его руках. О…Боже…он же ведь везде огромный. Он разорвет меня…Мне страшно…нет!

Меня раздирает его член резко, глубоко, одним движением до самой матки. От боли глаза резко распахиваются и стекленеют на пару секунд. Слезы градом. Тело в судороге. Он большой, он огромный. Меня растянуло так, что кажется по коже пошли микротрещинки. Я вскрикиваю, выгибая спину, ногти впиваются в его плечи. Он бугристый, неровный, толстый и эти бугорки вдруг трут клитор, с его первыми толчками. Печет, жжет и в тоже время трет…приятно трет, отвратительно приятно. Боль и какое-то мерзкое, чудовищное удовольствие сливаются воедино, разрывая моё сознание. Бугры на его члене задевают что-то внутри меня…какую-то адски чувствительную точку и это трение снаружи и изнутри…Мне страшно, мне больно…. И вот это нечто дикое, нечеловеческое. Я не хочу, чтоб оно было. Он же насилует меня….зверь берет меня насильно…Он взял мою девственность..Что со мной… я что развратное мерзкое существо? Его бедра бьют о мои с силой, каждый толчок – глубокий и мощный.

Он рычит…это страшный звериный рев. Его клыки впиваются в мои плечи, в мою шею, оставляя раны. Но…эти раны затягиваются, когда он лижет их языком.

Каждый его толчок – это как удар молнии, пульсирующее напряжение разливается по всему телу. Я чувствую, как его горячее тело двигается надо мной, его мышцы напрягаются с каждым толчком, а когти оставляют красные следы на моих бёдрах.

Его движения грубые, первобытные, но моё тело отвечает на них. Оно больше не сопротивляется, оно двигается ему навстречу, подчиняясь ритму, который диктует зверь внутри него. Мои стоны становятся громче, пока он не заглушает их своим ртом, впиваясь в мои губы. Его шерсть пахнет мускусом, зверем… а меня этот запах разрывает на осколки.

Жгучее, пугающее наслаждение накрывает меня волной, как будто я утопаю. Это трение по клитору вызывает дрожь. Моё тело сжимается вокруг него, мышцы пульсируют. Оргазм. Нежеланный, резкий, болезненный обжигает все тело огнем. Я кричу и сильно сдавливаю его член судорогами.

Зверь издаёт последний рык, толкается ещё несколько раз и замирает внутри меня. Его тело дрожит, его когти царапают камень рядом с моей головой, и он издаёт глубокий, хриплый стон, когда кончает. Его сперма заливает меня фонтаном изнутри. -LGhrI_A

Мы тяжело дышим, пот смешивается с запахом зверя, и я чувствую, как его сердце бешено колотится в груди. Он отстраняется и глаза смотрят на меня с почти человеческим удивлением и жалостью…Он хрипло шепчет.

– Живая….тем хуже для тебя…

Отступает и я падаю на пол. Окровавленная, измазанная спермой, оскверненная зверем. И, да, живая…

Где-то вдалеке слышна сирена. Клетка открывается, меня выдергивают оттуда чьи-то руки, я все еще дрожу, у меня болят мышцы, промежность, все тело.

– Она его выдержала…наконец-то нашлась!