Читать книгу Женщина-Волшебство - Ульяна Вольная - Страница 13

Был найден альтернативный вариант – танцевать.

Я позвонила. На том конце провода ответили утвердительно и назначили собеседование на этот же день. Я поехала в совершенно незнакомый мне район города. Весь путь на автобусе до необходимого пункта назначения я подпрыгивала от кочек и ям на дороге и своего внутреннего волнения. Я боялась, что меня не примут на работу, боялась, что автобус сломается, боялась пропустить нужную остановку, боялась потеряться, боялась маньяков, боялась своей непривлекательности, боялась своей наготы… боялась жизни!

Мне казалось, что дорога будет тянуться вечно, что, когда я приеду, вакансия перестанет существовать, а здание клуба рухнет под тяжестью веков.

Остановка. Мой выход.

Это была небольшая комната, в которой стояло несколько стульев, шкаф, стол и кожаное кресло. Ничего не привлекало взгляд, кроме сорокапятилетнего полноватого мужчины в кепке в должности арт-директора клуба. Его кепка с торчащей из-под неё во все стороны кудрявой шевелюрой позабавила меня. Было в кепке что-то настолько тинейджерское и несерьёзное, что придавало нелепость его внешнему виду, выглядело как желание подмолодиться или подражать какому-то известному режиссёру. Я нашла для себя тот штрих, который снизил градус моего напряжения.

Кепка немного переключила внимание, но ненадолго. Я старалась не показывать клубок своих переживаний, надев на себя искусственную маску уверенности и вуаль из лёгкой наглости и напористости.

Сначала он объяснил мне, в чём заключается суть работы.

– Нести секс в массы посредством танца, но без сексуального принуждения.

Всё просто и понятно.

– Раздевайся, мне нужно на тебя взглянуть.

Я не стала долго раздумывать. По телефону меня не предупредили о кастинге «до трусов», и если я была готова морально, то визуально не подготовилась вовсе.

Где-то между стульями, шкафом и столом стояла девушка в белых советских хлопчатобумажных тёплых трусах. Она пыталась эротично станцевать стриптиз в чёрных грязных демисезонных сапогах на плоской подошве. Это была пародия на эротику. Музыка, под которую пришлось выжимать из глубин себя чувственность и страсть, не обращая внимания на окружающее пространство и его атрибуты, была мне не по вкусу. Сознание растворилось, я не помню, что и какде-лала. Арт-директор сказал, что принимает меня в коллектив.

Я не могла поверить в то, что произошло, и в то, что я сделала ради этого. Эта цель оправдывала средства. Я старалась отгонять грустные мысли и не задумываться о том, через что пришлось пройти в этот раз. По сравнению с прошлым поприщем это было наименьшее для меня зло, потому что это было единожды.

Едва я вышла на улицу, поток радости вместе с порывом пронизывающего осеннего ветра внезапно подхватил меня, отрезвил и придал ускорения.

В кошельке были остатки денег, на часть из них я купила пару каблуков. В голове – праздник, а в душе – счастье. Именно в этот момент я поняла, что я – хозяйка своей судьбы. Я точно знала, что у меня всё получится. На завтра нужно было как можно раньше приехать в клуб, чтобы разведать обстановку.

Несмотря на мой заблаговременный приезд, в гримёрке уже сидели девушки. Меня очень удивило то, как они выглядели. Мне почему-то казалось, что я увижу перезагорелых красоток, стервозных, высокомерных и недружелюбных, на фоне которых я буду выглядеть серо и ничтожно. Это было первое моё заблуждение, но, тем не менее, я задавалась вопросом:

– Почему я не родилась такой же красивой?

Я боялась подойти к ним и первой завести разговор. Я привыкла к агрессии, которая лилась на меня ушатами всю мою сознательную жизнь, и не ждала иного. Это было второе моё заблуждение. У меня не было подходящего наряда для танца, и мне выдали что-то из закромов прошлых лет. С миру по нитке – голому рубаха.

С первых заработков я нашла для себя недорогое отдельное жильё. Я не хотела снимать жильё совместно с кем-то из девушек, хотя это было бы дешевле. Я понимала, что можно сэкономить, но на личном пространстве я экономить не могла, для меня было слишком важно жить одной. Однажды поздно вечером, возвращаясь из магазина домой, я почувствовала, как на меня кто-то пристально смотрит. Резко остановившись и озираясь по сторонам, я увидела у мусорного бака бездомную кошку. Она сидела на холодном, обледеневшем асфальте, была тощая, облезлая и грязная. Её глаза были полны отчаяния и смирения со всеми невзгодами, отражая то, что ей пришлось и ещё придётся пережить. Я была не согласна с её будущим. Теперь нас было двое, и мы обе имели крышу над головой и дом, из которого нас никто не выгоняет.