Читать книгу Женщина-Волшебство - Ульяна Вольная - Страница 8

Ситуация, которая при рациональном раскладе не могла закончиться хеппи-эндом, напоминала фильм без убийства и насилия.

Голос внутри меня, как призывной гонг, требовал действовать без оглядки и промедления, невзирая на страх и здравый смысл. Что-то, что я не могла объяснить, как ни старалась, толкало меня и обещало, что это единственно верный путь.

Решила – сделала.

Я купила газету на те деньги, что остались от маминых подачек, которые она делала для очистки своей совести и которые я бережно откладывала на дошираки, чтобы не умереть с голоду, нашла нужные объявления и начала поиски. Старенький, потрёпанный, но преданно исполняющий свои обязанности мобильный телефон, доставшийся мне от мамы, стал помощником и невольным свидетелем происходящего. По первым двум объявлениям я не дозвонилась – не взяли трубку, – но на третий раз мне повезло. Мы договорились о встрече.

Я дала адрес торгового центра, находящегося неподалёку от моего дома. К нему подъехал автомобиль, из которого вышли двое. Картина маслом: я, бедная, зачуханная девочка, как загнанный зверь, который метнулся в надежде на спасение, не разбирая дороги, и они, двое мужчин в чёрных очках на «Мерседесе». Один из них, по имени Эдуард, оказался выше меня на голову и был довольно упитанной, но приятной наружности. Лишний вес не уродовал его, скорее, придавал статусности. Его манера общения, интонация, темп и тембр голоса, мимика и движения располагали к нему и вызывали доверие. Второй, Андрей, был моложе, худощавого телосложения, одного со мной роста, подвижный, холеричный и суетящийся. Его глаза постоянно бегали в пространстве, как будто искали кого-то или что-то.

Мужчины без всякого давления предложили мне проехать с ними на квартиру, где жили девушки. Я, недолго думая, в состоянии «нечего терять» села в машину. Мы ехали молча, беседа ожидала меня по прибытии. Ни одна живая душа, кроме меня и моих спутников, не знала, куда я еду и с кем.

Квартира, где жили девчонки, содержалась в чистоте и была достаточно уютной. В ванной не было ни сантиметра свободного пространства, повсюду было развешано женское бельё. В квартире на тот момент находились трое: две девушки и один мужчина. Они сидели на кухне и пили чай. Мужчина был третьим сутенёром, две девушки – работницами индустрии секса. Владу на вид было чуть меньше сорока лет, он имел атлетичное телосложение, рост выше среднего, выглядел мужественно и притягательно. Девушки выглядели замученными, но не физически, а душевно, в их глазах я прочла жалостливо-солидарную поддержку, не увидев и тени неприятия или соперничества по отношению ко мне. Они не были писаными красавицами, эффектными кричащими шлюхами или, наоборот, уродинами; они были женщинами, загнанными в тупик. Проституция сделала их безликими.

Эдуард, Андрей и я присоединились к всеобщему чаепитию. Мои руки тряслись от волнения. Едва не уронив кружку, я пролила чай на стол. Пытаясь делать вид, что не напряжена, я нервничала ещё больше. Каждый из присутствующих внёс свою лепту и по очереди сказал, чтобы я не переживала: никто меня не собирается обижать, принуждать и подавлять, и уж тем более никто не намерен отбирать паспорт, коего у меня, к слову сказать, с собой и не было. Я извинилась за расплёсканный чай и, понурив голову, уткнулась взглядом в кружку. Я не знала, как сказать им, что я – девственница.

– Как? Ты до сих пор девственница? Не может быть! Ты шутишь? – они недоумевали.

– Но у меня есть одна знакомая, которая бы тоже хотела поработать, – добавила я неуверенным, дрожащим голосом. – Она – уже нет.

– Сейчас мы отвезём тебя домой, а завтра, часиков в семь вечера, если ты готова, мы приедем за тобой, а потом заедем за подругой. Будем отдыхать в сауне. Бассейн. Парилка. Купальники брать необязательно, – сказал Эдуард.

На следующий день всё ровно так и произошло, как было оговорено.

Страха не было. Я находилась в состоянии прострации, понимая, что это необходимость, которая уже наступила.

Сидя в сауне впятером за дубовым резным столом, рассчитанным на большую компанию, мы ели, выпивали, курили, болтали о жизни. В это время я выбирала, с кем из них троих я хочу уединиться. Они предоставили мне право выбора, но тогда я не придала этому никакого значения и лишь много лет спустя сумела оценить этот поступок по достоинству. Я не помню, кто включил музыку, но помню, как в алкогольном дурмане пошла танцевать с Владом. Он аккуратно обнимал меня, касаясь плеч и спины, и не позволял себе никаких вульгарных и пошлых телодвижений или шуток. Он ждал, пока я сама решусь и скажу ему: «Пойдём!» И я сказала.

Когда всё закончилось, голова кружилась и окружающее плыло перед глазами, превратившись в одно большое месиво невнятного пространства, а моё тело казалось куском глины, тяжёлым и неподъёмным.

Он запачкался и скривил лицо, глядя на кровянистые выделения естественного физиологического процесса. Мне стало обидно и больно, но я понимала, что детство закончилось. Моё детство закончилось ещё тогда, когда мать в первый раз жестоко избила меня, и этот вечер стал тому подтверждением. Я не заплакала, я уже давно научилась этого не делать, потому что для выживания слезы – плохой товарищ. Не стоило делать из плановой дефлорации песню с припевом – не в этой ситуации, не здесь, не сейчас.

Просто он был сутенёром, просто я стала проституткой. Но при этом мы оба не являлись теми, кем были в данной ситуации.