Читать книгу Этико-правовые риски россиян - В. Б. Живетин - Страница 6

Каждая религиозная организация характеризуется вектором состояния у = (у₁, у₂, у₃), где

у₁ – положение в обществе, данное от светской власти;

у₂ – финансовое положение, полученное из внешней среды для привлечения верующих;

у₃ – притягательность для общества от внутреннего совершенства религиозного учения.

Таким образом, нам следует констатировать следующие этапы становления религиозного учения:

– создание учения, притягательного для общества;

– создание системы, способной творить энергетический потенциал при помощи верующих;

– поддержка светской власти в рамках закона.

При этом структура теосферы как эволюционирующей и творящей религиозные энергетики включает в себя следующие подсистемы:

– творение религиозных учений, знаний;

– создание систем реализации учений и соответствующих знаний;

– создание духовных энергетик;

– осуществление контроля за духовными энергетиками, в том числе формирование допустимой области их значений (минимально допустимой).

Рис. 1.5

Церковное уголовное право, трибуналом которого является исповедальня, подобно светскому уголовному праву, допускает часто самые различные толкования прегрешению [26, 31]. При этом мнения теологов относительно характера прегрешения или ответственности грешника часто значительно расходятся. Еврейские богословы (законники эпохи Иисуса Христа) и средневековые богословы принадлежат разным школам: строгой и снисходительной. И тем не менее каждая из этих школ выделяет область допустимых Ω_доп и область критических Ω_кр состояний (поступков) степени тяжести греха х. При этом области допустимых и критических состояний степени греха Ω_доп и Ω_кр для снисходительной и строгой школ не совпадают (рис. 1.5), что существенно изменяет как величину теосферного риска, так и духовный мир социальной среды и конкретного человека. Это, в свою очередь, в сильной мере влияет на духовную культуру, а последняя – на материальную.

В церковном уголовном праве, согласно инструкциям Игнатия Лойолы, иезуит (на начальном этапе своей жизни) должен использовать все средства, чтобы обеспечить грешнику в исповедальне смягчающие вину обстоятельства. При этом вводятся узкие определения смертного греха, в том числе понятие искупаемого, или легкого, греха. У иезуитов грех только тогда имеет место, когда грешник вполне сознательно хотел сделать зло. Если же его воля была направлена на зло не прямо или бессознательно, тогда его нельзя обвинить и духовник должен отпустить ему грехи, даже если его поведение внешним образом кажется преступным и привело к безнравственному поступку.

Таким образом, имеем область греховных состояний, или максимально допустимую степень тяжести греха. Были созданы наиболее отточенные способы, или принципы, уменьшающие греховность нарушений морали. Например, грех приносить ложные клятвы иезуиты разъясняют так: ложная клятва имеет место лишь в том случае, когда клянущийся при произношении клятвы сознательно употребляет слова, которые вводят судью в заблуждение, но употребление двусмысленных выражений вполне допустимо, так же, как и тайной оговорки. Что касается дозволенной области Ω_дозв, то иезуиты довели до совершенства учение пробабилизма, по которому тот или иной поступок является дозволенным уже в том случае, когда его можно считать не несомненно, а лишь вероятно дозволенным, если можно сослаться на нравственное богословие. И это привело их духовные знания в алогические ситуации: неповиновение священнику они считают смертным грехом, а благородному развратнику разрешают покидать на произвол судьбы жертву своей похоти. Нравственное богословие и нравственные законы изучаются как внешняя процедура, когда игнорируется, действительно ли человек проникся заповедями, верен ли он не только букве, но и духу. Здесь преобладает взгляд юриста на государственные законы, что характерно для фарисеев (раввинов-талмудистов). Психика тех и других подготовлена только к такому восприятию мира, ибо средства, используемые при обучении – это жесткий набор правил для развития ума, а посему только ум иезуита был привлечен к жизни, а наполнение духовного мира иезуита при этом не осуществлялось. Сознание иезуита было его основным инструментом, он не смел, не имел права привлекать подсознание, чтобы не высказать греховную мысль. Этот процесс имел место не только в церковном уголовном праве, но и во всей духовной жизни (ноосфере) иезуита.

Под влиянием иезуитов появляются придворные духовники по приглашению представителей власти – государей. В XVI столетии духовенство и политика сильно переплелись: духовники стали занимать должности чисто политического характера. И, начиная с этого момента, инквизицию постигла духовная мутация, ее дух начал загнивать, появились первые признаки деградации, сопровождающей процесс превращения духовного ордена в светский. Это самая страшная форма деградации, когда она происходит на виду у народа.

Каждая подсистема в структуре теосферы в процессе функционирования создает ошибки, обусловленные, прежде всего, человеческим фактором (на системном уровне), и соответствующие этим ошибкам потери в духовных энергетиках, т. е. теосферные риски.

К проблемам управления теосферными рисками в социальной среде отнесем три оценки, обусловленные представлением религиозной организации:

1. Религиозная организация любого уровня должна быть признана духовно и юридически, т. е. включать двухуровневую оценку богословов и юристов. На основании духовных и юридических критериев производится оценка религиозности, оценка риска и безопасности.

2. Оценка моральной стороны учения религиозной организации с помощью нравственных критериев.

3. Формирование области безопасных и критических состояний верующих для различных организаций (наличие различных областей Ω_доп и соответственно Ω_кр), когда представляются большие права одним и меньшие – другим. Здесь имеется в виду использование всех средств для привлечения верующих.

Создатели религиозно-политических систем этико-правовых рисков России и Германии.

Основы этико-правовых рисков России создали:

– Петр I;

– Николай II;

– Ленин, Сталин;

– Горбачев, Ельцин.

Отметим изменение этико-правового потенциала и материального потенциала россиян во времена коммунизма, когда духовный потенциал коммунистической элиты, ее этико-правовой потенциал и нормы управляли этико-правовым потенциалом общества.

В недалеком прошлом человечество создало коммунизм и фашизм – два состояния людей, лишенных этико-правовых норм, созданных за всю историю своей жизнедеятельности.

В коммунистическом государстве духовный потенциал политическо-коммунистической элиты, ее этико-правовой потенциал и этико-правовые нормы формировали этико-правовую систему, которая управляла этико-правовыми нормами общества.

Фашизм был рожден и реализован конкретными людьми, получил официальное рождение в Италии, а наиболее полное развитие в Германии, как идея народного единства и христианского консерватизма. Однако слишком высокое духовно, идеологически, в реальности переродилось в мировоззрение откровенного расизма в языческой форме.

Причины перехода от консервативного мировоззрения национально-государственного единства кроются в следующем.

1. В Европе создалась среда «пролетарского интернационализма» после победы российской революции и окончания мировой войны, которая содержала фактор риска, создающий опасность для Германии.

2. Национальные духовные силы искали средства противостояния: никто не смог так честно и однозначно уничтожить дух коммунистов, как фашисты.

Фашисты оказались у власти без ограничений правовыми нормами. Они сумели создать такую систему, которая оказалась неустойчивой, в ней был нарушен принцип минимального риска, обусловленный отсутствием этических норм. Духовный потенциал творил военный в основе своей, но не потенциал материальной культуры. Начиная с некоторого момента времени, духовно-этический потенциал стал ничтожно мал, а далее закат государственной мощи был предрешен, он был просто неизбежен.

При этом в бездуховном обществе рождается разрушительная энергия, которая несет в себе извращение религиозных учений. И тогда люди творят зло, создают ненависть и на завершающем этапе уничтожают ближних, заявляя при этом, что «с нами Бог» (надписи на пряжках ремней у гитлеровских солдат).

Общественные науки в СССР в силу их идеологизации, политизации, отсутствия академических свобод для развития творческой мысли заметно отставали от требований времени. Комментаторство, обильное цитатничество, замшелый догматизм и схоластика, отрыв от решения насущных проблем современности, конъюнктурщина, идеализация и восхваление советской действительности, очернительство реальных достижений мировой науки, помноженные на монополизм и групповщину привели к тому, что генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов официально заявил на майском пленуме ЦК КПСС 1983 года, что «мы не знаем общества, в котором живем». То есть общественные науки так и не смогли дать объективный, комплексный, всесторонний и глубокий научный анализ и определить перспективы тем радикальным и противоречивым изменениям, которые произошли в ходе научно-технической революции в нашей стране и в мире в целом в 70–80-е годы. Научная картина мира в области гуманитарных наук представляла собой фрагментарное, разорванное и противоречивое полотно из марксистско-ленинских ортодоксальных догм, идеологических штампов и политических стереотипов, наукооб разных утопических проектов и гипотез, пропагандистских клише и псевдонаучных спекуляций, а также квазинаучных постулатов и аксиом, причудливо отражавших социально-политический заказ высшего руководства. Значительная часть этих трудов не имела практической значимости и научности. К примеру, кандидатская диссертация Е.Т. Гайдара «Экономика социализма – превыше всего» и его докторская «Превыше всего – экономика социализма» представляли собой типичный образец этого периода. Данный научный вклад позволил ему одновременно занимать должности ведущего научного сотрудника во ВНИИ системных исследований, Института экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР, Института экономической политики АНХ, а также быть заведующим отделами экономических редакций ведущих органов ЦК КПСС газеты «Правда» и журнала «Коммунист».