Читать книгу Кто правит миром - В. П. Волк-Карачевский - Страница 5
I. ИЗ РАСШИФРОВАННЫХ ДИАЛОГОВ
1. СМЕРТЕЛЬНЫЙ КАЛАМБУР
ОглавлениеУвы, парламент не хочет[46] регистрировать королевские указы: парламент требует «штаты расходов».
«Штаты? – говорит один остроумный парламентарий, – Господа, по моему мнению, штаты, которые нам должны представить – это Генеральные Штаты».
Т. Карлейль.
И вот опять Амстердам или Венеция, Лондон или Париж, Мадрид или Женева, Рим или любой из этих городов, или какое-нибудь укромное поместье, или старинный замок с огнем в пылающем камине и те двое, о существовании которых не знает никто и над которыми уже нет никого – как правильно догадывается старший Соколович.
– Вся Франция требует созыва Генеральных штатов.
– Прекрасно! Замечательно! Кому пришла в голову эта мысль? Имя этого человека войдет в историю! Историки, скрипя перьями, запишут его во все летописи и анналы. Генеральные штаты не созывали лет двести?
– Да, лет двести. Когда-то Людовик XV[47] сказал, что зарезал бы родного брата, если бы тот посоветовал ему созвать Генеральные штаты.
– Кто же посоветовал это Людовику XVI?
– Не посоветовал, а потребовал.
– Кто?
– Парламент.
– Хорошо, парламент. Но парламент во Франции это ведь не парламент в обычном значении этого слова. Парламент у французов это и есть Генеральные штаты.
– Парламенты у них – собрания высших судейских чиновников. Они рассматривают судебные дела. Но в обязанности Парижского парламента входит регистрация законов, повелений короля, в том числе и о новых налогах. Члены парламента могут высказывать свое мнение по поводу того, что они регистрируют. Слово «парламент» в переводе с французского «парле» и означает «говорить». Это слово – парламент – французское, а не английское, в Англию его занесли французы времен завоевания ее Вильгельмом.
– Пусть так: гони парламент в дверь, он влезет через окно. Гони его в Англию, он вернется в Париж. Итак, французский парламент…
– Парижский парламент. Постоянное собрание судейских чиновников, каждый из которых купил патент на свою должность.
– Хорошо. Парижский парламент обсуждает… Что они обсуждали?
– Введение новых налогов. В казне нет денег. Государственный долг вырос до огромных размеров. И растет, потому что в стране множество привилегий. Это раздражает тех, у кого этих привилегий нет.
– Прекрасно. Они обсуждают, высказывают свои мнения и предлагают созвать Генеральные штаты. Но мне – и историкам в будущем тоже – интересно, кто первый сказал об этом? Имя этого человека. Что им двигало? Какая причина? Его вдруг озарило? Или он пришел к этому выводу, анализируя какие-то факты? Или ему подсказали эту мысль, идею, какие-то примеры? Имя, имя этого человека! Ведь не хором же потребовал Парижский парламент созыва Генеральных штатов! А если хором, то должен быть дирижер! Ведь всем этим процессом дирижируем мы с тобой. Это наша задача ввести в голову кому-то эту мысль, чтобы он ее – высказал, нашептал на ухо королю и подтолкнул его на эту дорогу к плахе, на которой уже лежит топор палача.
– Меч. Французы это делают мечом. И без плахи.
– Замечательно. Короля поставят на колени, палач взмахнет мечом и голова слетит с королевских плеч. Исполнится проклятие магистра тамплиеров Моле[48], сожженного на костре королем Франции Филиппом Красивым[49] и его прислужником Ногаре[50]. Но начнется все это с предложения созвать Генеральные штаты. Я часто размышлял об этом. Я думал: как, через кого, когда? По нашим планам, это должен сделать Лафайет. Мы вели этого идиота – именно простодушного идиота – чуть ли не с пеленок…
– Ну, не с пеленок. На него обратили внимание в пятнадцать лет, когда он отказался от королевской пенсии за отца.
– Да. С пятнадцати лет. Его называли «посмертным сыном» – он родился, когда его отец погиб во время Семилетней войны. Мать родила его в траурных одеждах. Сколько предзнаменований! Мы вели его за руку – и это громадное состояние, которое ему досталось, ведь тоже устроили мы. И все его подвиги в Америке. Мысль о созыве Генеральных штатов вдалбливали ему в голову как молитву «Отче наш».
– Он и заявил о необходимости их созыва на собрании нотаблей.
– Да, я помню. Он даже назвал их не Генеральными штатами, а Национальным собранием. Брат короля, граф д’Артуа[51] был ошеломлен. Он переспросил, что Лафайет имеет в виду – не Генеральные ли штаты? И тот ответил: «Что-то большее, чем Генеральные штаты». И этот остроумный ответ неделю повторяли в парижских салонах все дамы, щеголяющие модными философскими и политическими фразами. Но спустя неделю все об этом забыли. И вот находится человек, который без нашей подсказки требует созыва Генеральных штатов. Сам. И все хватаются за эту идею. Сами, без заговора и принуждения. И весь Париж, словно сорвавшись с цепи, вопит: «Генеральные штаты!» И вся Франция вторит этому воплю! Всем нужны Генеральные штаты! Это очень важно. Значит, все созрело.
– Мирабо[52]…
– Это предложил Мирабо?
– Нет, я хотел сказать, что Мирабо написал в одном из своих памфлетов: «Франция созрела для революции». Фраза стала популярной, ее повторяют в салонах. А еще появилась фраза – ее приписывают Неккеру – «Катится девятый вал» – ее тоже повторяет весь Париж.
– Это прекрасно. Но все-таки, кто поднял вопрос о созыве Генеральных штатов? И поднял так, что этого требует вся Франция! Я хочу знать имя этого человека!
– Теперь невозможно установить его имя.
– Почему? Ведь это произошло даже не вчера, почти сегодня.
– Это требование родилось из случайного каламбура.
– Из каламбура?
– Да.
– Этот гениальный, губительно-разрушительный ход родился из каламбура?
– Игра слов. Во французском языке слово «штат» имеет несколько разных значений. Хотя… Если задуматься… Может быть, они все едины… Это слово означает и «состояние», «порядок», «положение вещей», «умонастроение», «кризис», «опьянение», «неисправность». И «государство», и «государственная казна». Ну и, конечно, «Генеральные штаты» – собрание представителей всего государства. Но, кроме того, это еще и «список». Просто список, список чего угодно. В том числе список расходов. Во время споров в Парижском парламенте по поводу расточительности двора, скандалов и мошенничества члены парламента стали требовать список расходов. И какой-то острослов пошутил, что, может быть, нужен не список расходов, а собрание Генеральных штатов – оба слова – и «список расходов» и «генеральные штаты» – звучат одинаково. Все подхватили каламбур, повторяли, разнесли по Парижу – и кто скаламбурил, уже забыли, забыли и сам каламбур, все уже воспалились собственно мыслью о созыве Генеральных штатов.
– Прекрасно. Просто замечательно!
– Теперь всем кажется, что Генеральные штаты решат все проблемы, они – лекарство от всех бед. Созыв Генеральных штатов стал общей целью, это тот свет, к которому стремятся все.
– Та самая свеча, к которой летят мотыльки, чтобы сгореть в ее пламени… Прекрасно, я думаю, что короля убедят, заставят хотеть того же. Мне видится картина кисти Босха. Кретины ломают фундамент дома, чтобы его камнями заделать дыры в стенах. И торопят друг друга. И чем усерднее они колотят по фундаменту, тем скорее рухнет этот дом. Прекрасно! Просто замечательно! Когда-то король Франции Филипп Красивый придумал Генеральные штаты, чтобы, опираясь на них, разгромить тамплиеров, сжечь великого магистра Моле и утвердить королевскую власть. И теперь эти Генеральные штаты станут орудием разрушения этой королевской власти! Прекрасно! Мы не просто уничтожим короля, чтобы показать силу проклятия Моле, это будет символично – все свершится через Генеральные штаты – они сами возведут короля на эшафот! Важно, чтобы ничто не помешало извне. Что в Австрии? Что в России?
46
Увы, парламент не хочет… – Цитата из четвертой главы «Эдикты Ломени» третьей книги «Парижский парламент» сочинения Т. Карлейля (1795 – 1881) «Французская революция. История» (1837).
47
Людовик XV – король Франции (1710 – 1774).
48
Моле – Яков-Бернар, или просто Жак, как часто пишут его имя. Последний Великий магистр, или мастер ордена тамплиеров, или Гроссмейстер с 1298 года. В 1306 году папа римский Клемент V, послушный королю Франции Филиппу Красивому и потому находившийся не в Риме, а в Авиньоне, вызвал Моле с Кипра, где он готовился к войне с сарацинами, во Францию. 14 сентября 1307 года секретным указом короля было предписано арестовать всех рыцарей тамплиеров. 13 октября 1307 года Моле арестовали и посадили на цепь в подвале башни Тампль. Под пытками он признался в предъявленных ему обвинениях, в содомском грехе, поклонении идолу с кошачьей головой, почитании дьявола, в кощунствах над святым распятием, в занятиях магией и колдовством, а кроме того, в растрате денег, собранных со всего мира и в заговоре против короля Франции и папы римского, которых тамплиеры замышляли убить. В 1312 году на Вьенском соборе тамплиеры были преданы суду, а Моле осужден на вечное заточение. Но когда Моле отрекся от своих признаний, его сожгли 18 марта 1313 года на медленном огне. На костре Моле объявил себя достойным казни за свои первые показания, которые он дал против себя и ордена, потеряв силу духа и не сумев выдержать пытки. Моле призвал папу и короля к ответу перед судом Божьим. Согласно легенде, он проклял короля Франции Филиппа IV Красивого и канцлера Гийома де Ногаре до тринадцатого колена и предсказал их смерть не позднее чем через год после своего сожжения, что и случилось в действительности.
49
Филипп – Филипп IV Красивый, французский король (1285 – 1314), сын короля Филиппа II Смелого, погибшего во время войны с Испанией (1245 – 285), и Марии Брабантской, внук короля Франции Людовика IX Святого, прославившегося крестовым походом, мудрым судом (он судил под столетним дубом и к его суду приходили и простые крестьяне, и правители соседних государств), утверждением независимости французской церкви от Рима, критикой развратной жизни пап и постройкой церквей, за что его называли Периклом средневекового зодчества, мать которого, Бланка Костильская, была женщиной большого ума, выдающейся силы воли, чрезвычайно религиозной, по смерти мужа Людовика VIII правившая страной с необыкновенным умом и ловкостью и укрепившая во Франции авторитет королевской власти. При таких предках как было не блистать и Филиппу Красивому! Он продолжил дело отца, деда и бабушки. Современник писал, что он «подчеркнул окраску насильственности и жестокости, не вполне отсутствовавшую и в предыдущих царствованиях, и, воспитанный в духе традиций древнеримского права, всегда старался подыскать законную почву для своих требований и беззастенчивых домогательств и облекал свои претензии в форму судебных процессов». В 1295 – 1299 годах он требовал к себе на суд короля Англии Эдуарда I, в 1300 году присоединил к Франции Фландрию, проиграл восставшим фламандцам в 1302 году битву при Куртре, но все-таки заставил их в 1305 году покориться окончательно и выдать три тысячи недовольных для казни. В 1302 году Филипп впервые собрал Генеральные штаты и, пользуясь их поддержкой, обвинил отрешившего его от церкви и от власти папу Бонифация VIII во «всяких злодействах», и если бы Бонифаций не умер, то засудил бы и его. В 1304 году новый папа римский Клемент V (1305 – 1314) основал свою резиденцию в Авиньоне и не поехал в Рим, положив тем самым начало «авиньонского периода в истории папства», который называют «вавилонским пленением церкви», длившимся с 1307 по 1377 год. В 1306 году Филипп начал чеканить низкопробную монету, что привело к бунту парижан, королю даже пришлось на время бежать из разбушевавшейся столицы. Задолжав ордену тамплиеров огромные суммы денег, Филипп в 1307 году приказал арестовать всех членов ордена и начал против них процесс, длившийся несколько лет, пока тамплиеры не сознались в ереси, богоотступничестве и пороках. В 1311 году папа Клемент V по настоянию Филиппа ликвидировал орден тамплиеров и в 1313 году король сжег на кострах руководителей ордена, за что и был ими проклят. Филипп вынудил папу Клемента V устроить суд и над умершим Бонифацием VIII, обвиняя покойного в ереси, противоестественных пороках и неуважении к королевской власти, и требовал вырыть из могилы и сжечь труп Бонифация. Суд признал короля совершенно правым, но обвинять мертвого папу отказался. В 1314 году король умер – по мнению одних – согласно проклятию тамплиеров, по мнению других, он был отравлен их сторонниками, избежавшими очистительного костра. По свидетельству современников, народ ненавидел своего короля за готовность на любое преступление и особенно за алчность и патологическую жадность, но любил за представительный вид, войны против соседей и уничтожение еретиков.
50
Ногаре – Гийом или Вильгельм де Ногаре, знаменитый легист. Легисты в XIII веке во Франции составляли особый класс юристов, разночинцев по происхождению, предпочитавших старинное римское право феодальному средневековому праву и церковно-каноническому. В истории права о них сказано: «Вооруженные юридической логикой столько же, сколько казуистическими приемами интерпретации законов, склонные к формализму и не стесняющиеся, вместе с тем, в выборе средств, они постепенно подчинили страну господству королевского права. Оспаривая права феодалов и противясь самостоятельности городского самоуправления, они служили государственной идее и вместе с этим, следственно, абсолютизму с сопровождавшим его бесправием. Отсюда сильная ненависть к легистам. Поборники свобод видели в них злейших своих врагов и жестоко мстили им, особенно в мнении потомков. Сила легистов заключалась в их единстве и коллективной деятельности, потому среди них и не явились выдающиеся, или хотя бы сколько заметные личности». За исключением, нужно сказать, Гийома Ногаре. Король Франции Филипп IV Красивый призвал его ко двору и назначил капитаном жандармов. В 1304 году Ногаре по приказу короля с небольшим отрядом прибыл в итальянский город Ананья, где укрывался бежавший из Рима папа римский Бонифаций VIII, попытавшийся доказать французскому монарху, что власть папы выше власти королевской, как это обладатели папской тиары делали не однажды. Вместе с Ногаре был племянник кардинала Калонна, заклятого врага святого отца. Они должны были арестовать Бонифация и доставить его на суд короля Филиппа IV Красивого, этот суд уже точно выяснил бы, чья власть выше – папы или короля. При аресте – как утверждают одни историки – Ногаре даже пришлось дать папе римскому пощечину, чтобы прекратить поток проклятий, изрыгавшихся из его уст. Другие историки пишут, что пощечину папе дал несдержанный племянник кардинала Калонна, причем не снимая с руки железной рыцарской перчатки. Через несколько дней папа умер, возмущенный такой бесцеремонностью. Хотя Ногаре не доставил папу на суд короля, Филипп Красивый остался доволен поездкой капитана жандармов. Позже, выполняя волю короля, Ногаре арестовал всех евреев в провинции Лангедок, конфисковал их имущество и изгнал за пределы Франции. Ногаре вел и процесс над тамплиерами, за что в 1307 году король сделал его канцлером, а Великий магистр ордена тамплиеров – Жак де Моле в 1313 году, уже стоя на костре, проклял Ногаре вместе с королем, пообещав им обоим смерть в течение года. Ногаре действительно умер в 1314 году. Из семьи Ногаре происходили ставшие знаменитыми в XVI–XVII веках герцоги д’Эперне. Один из них прославился храбростью и сделался любимцем короля Генриха III, после смерти которого он долго отказывался признавать Генриха IV, и, как предполагают некоторые историки, именно он вложил роковой кинжал в руку убийцы Равальяка, и после смерти короля стал приближенным его вдовы – Марии Медичи (1573 – 1642). Сын герцога не ладил с кардиналом Ришелье (1585 – 1642), и будучи по его настоянию заочно приговорен к смертной казни, бежал в Англию. Вернувшись после смерти всемогущего кардинала на родину, он стал губернатором Гиени и прославился необычайной гордостью, непомерной жадностью и невообразимой порочностью – так считали его современники, а кроме того, был известен тем, что правление провинции при нем находилось в руках его любовницы Нанон, которая, по слухам, нажила огромное состояние, поражавшее воображение, говорили, что она была богаче короля; состояние это исчезло без следа, никто не знает куда, возможно, его и не было вовсе, и оно существовало только в воспаленных умах завистников. Вот каким потомственным эхом отозвалось имя Ногаре в истории Франции.
51
Д’Артуа – французский король Карл X (1757 – 1836) с 1824 года по 1830 год, из династии Бурбонов. До восшествия на престол носил титул графа д’Артуа, третий сын дофина Людовика, внук Людовика XV, первый эмигрант из революционной Франции.
52
Мирабо – граф Оноре Габриэль Рикети Мирабо (1749 – 1791), знаменитое «чудовище революции», хотя родной отец называл его чудовищем значительно раньше. С 1790 года – тайный платный агент королевского двора. О нем я не премину рассказать поподробнее в основном тексте своего сочинения, но, как и о многом другом, попозже.
