Читать книгу На самом Дальнем Западе - Вадим Александрович Силантьев - Страница 23

1

Их отношения были весьма сложными. С одной стороны, они любили друг друга, а с другой – до конца друг другу не доверяли. И ещё, просто убивала Флойда Гилмора холодность Сары. Конечно, как всякий медик Гилмор знал, что есть фригидные женщины, но никогда об этом не задумывался, считая подобное крайне редким явлением. И вот Сара. Порой она напоминала ему кусок льда. Красивая, умная молодая женщина, а такая почти безразличная к сексу и очень часто неласковая. Кошмар.., наваждение какое-то… Сначала молодой доктор даже испугался – неужели его потенция совершенно иссякла. Нет. Несколько любовных интрижек подтвердили – страхи дока, по поводу его сексуальных возможностей, безосновательны. «Сара, Сара…»

Любовный акт был как всегда скоротечен. Гилмор стискивал роскошное обнажённое тело возлюбленной и, вяло целуя внешне спокойную учительницу, злился про себя. Ему показалось, что губы подруги скривились в недовольную гримасу: «О, Боже, мой!»

Флойд встал с кровати, стал сворачивать сигарету.

– Не кури!? —прозвучала капризно-раздражённая просьба.

– Пол сигаретки… -док постарался придать голосу бодро-наивную интонацию.

– Флойд, я сказала не кури! —иудейка приподнялась на локте, губы сжаты в тонкую ниточку.

Продолжая скручивать сигарету, Гилмор смотрел на возлюбленную. Она была стройна и пропорционально сложена. Её формы были соблазнительны. Каждое движение говорило о грации и уверенности. НО как в ней не хватало обыкновеннейшей женской теплоты… Выражение лица говорит о сдержанности и подозрительности. «Сара, Сара…»

– Дорогая, тогда я пойду покурю на кухню. —Флойд продолжал разыгрывать этакого «рубаху-парня»..

– Нет, не уходи… -она вздохнула.

– Ладно, кури здесь. —и опять капризная нотка.– Но только пол сигареты.

2

Небо сделалось мрачным и лишь у самого горизонта его ещё озаряли красные отсветы зашедшего солнца. Дерзкая Пума посмотрела на юг. Там высоко в горах, крохотной звёздочкой, мерцал далёкий костёр. Это Киру развёл огонь, привлекая к кострищу жестокую болезнь; которую отсылала туда заклинаниями старая ворожея.

Колдунья упорно сражалась за жизни Солнечной Земляники и её ребёнка. За прошедшие полтора месяца шаманка совершенно ничего не ела. Старуха держалась только на отварах, которыми укрепляла себя. Шаман – это не ремесло, это судьба; порой очень нелёгкая. Прожив почти восемьдесят лет, Дерзкая Пума никогда не была физически близка с мужчиной (иначе магическая сила не откроется кудеснице). Молитвы, медитация, изучения трав и кореньев, старания понять небесные звёзды и их влияние на жизнь людей, общение с Добрыми и злыми духами, реальность и сюрреальность – вот Мир настоящего куви.

Дерзкая Пума отчаянно боролась с болезней салту, захватившей тела матери и дочки. Отвары и порошки, парильная баня и заклинания, оберегающие костры каждую ночь и отпугивающие неистовые пляски каждый десятый день. Иногда болезнь как бы отступала, но потом с новой силой набрасывалась на свои жертвы. И всё же, Солнечная Земляника почти исцелилась… А вот девочка обречена. Слишком слабенькая была смуглокожая кроха. Пума чувствовала, что спасти ребёнка не удастся, но хотела обмануть судьбу. Это только малохольные и нытики думают будто судьба неотвратима. Приложи максимум усилий, истово молись, не поддавайся, сражайся с бедами и горе предназначенное небесами минует тебя…

Колдунья ещё больше состарилась: осунулась, резко обозначились скулы, глаза совсем ввалились, седые спутанные волосы смотрелись сейчас каким-то нелепым париком.

Дерзкая Пума сидела на пороге шалаша, в котором мирно спали её пациенты. Вокруг лёгкого жилища курились четыри костра, отгоняя призрак болезни. Куви почти видела этот жестокий призрак. Что-то такое неведомо-злобное – тень среди теней, какое-то темно-расплывчатое, клыкастое, пятно.

Община Летающие Палки ушла на большую охоту к Ваганупа. Возле священной Пещеры Мирной Змеи остались только пятеро: Пума, Киру, женщина с девочкой и Безжалостная Болезнь Салту.

Каждый вечер кудесница, разложив четыре заговоренных костра вокруг жилища, творила заклинания отгоняя призрак тяжёлого недуга. Киру тем временем жёг высоко в горах пятый костёр – этот огонь должен был отвлечь болезнь от своих жертв… НО хитёр призрак…

Старуха шаманка, сидя неподвижно у входа в шалаш, тихо бубнит заклинания… Она видит, видит эту нечисть… «Пламя сожги зло! Огонь, ты сильнее всех! Огонь, пламя, жар, пар, пожарище, горение…» -словно удары бубна стучит в мозгах. Дерзкой Пуме знакомо это ощущение – верный знак: заклинание вот-вот сработает. « Пламя! Жар! Пар! Пожар!..» -никого и ничего не существовало для неё сейчас, только она и её невидимая коварная соперница. «Огонь! Пожар! Жар! Пар!..» Огонь отгонит болезнь салту или сожжёт. Колдунья, по-прежнему не замечая ничего вокруг, продолжала петь заклинания, нацеливая всю свою волю и жизненную энергию на уничтожение темного призрака.

Тяжёлые тучи закрыли последние отсветы заката. «Жар! Пар! Пожар!..» Давно наступила ночь. «Пламя! Дым! Огонь!..» Где-то в дали жёлтая точка. Она почувствовала как отступило нечто. Стало легче дышать, мышцы её старого тела чуть расслабились. Заклинания, заклинания, заклинания. «Уходи к другому костру. Вон он, там в горах. Видишь?!..» Нет, не ушла болезнь, только затаилась, спряталась поблизости. Но нет больше сил излучать волны оберегающей энергии. «Ограничимся, как всегда, перемирием…» Дерзкая Пума встала, хотела сделать шаг и пошатнулась. Ноги отказывались держать тело. От усталости кудесницу била дрожь. Ползком, на коленях, добралась шаманка до чаши с её питьём. Напиток был терпкий с сильным привкусом мяты, но Пума, у которой давно пересохло в горле, пила его с жадностью. Чаша, искусно сплетенная из соломы, пуста. Старуха сглотнула слюну, глубоко вздохнув, рухнула на ложе – слишком утомленная, что бы ещё о чем-нибудь думать. Засыпая, колдунья потянулась всем своим уставшим телом и с тревожной улыбкой на морщинистых губах погрузилась в ватную пустоту.