Читать книгу Больница. Повести и рассказы о любви - Вадим Андреев - Страница 4

Была у меня такая пациентка-сотрудница, пришедшая не в кабинет бесконтактного массажа, а в прямо в кабинет дежурного врача.

– Коллега, вы могли бы мне помочь? – со старта начала она. – Меня звать Лида, и мне это очень надо, как я думаю. О Вас столько легенд ходит по больнице, и я решила к Вам обратиться.

– Приходите в кабинет, тогда я Вас и посмотрю, и сделаю всё, если что-то смогу.

– Не могу я в кабинет. Мне муж денег не даст. Он пропивает всё. Что успеваю, трачу на детей, а остальное – как в порву.

– Объясните ему, что…

– Поверьте, он не услышит. Хотя бы посмотрите меня с позиций своих сил и возможностей. Я Вас отблагодарю.

Посмотрел, – отблагодарила. Она встала в коленно-локтевую позицию – и отблагодарила. Без особых затей, быстренько и старательно. Правда, сама пару раз за это время кончила, так что непонятно, благодарила или в долг влезала.

– А можно я теперь к Вам буду на лечение приходить?

Я подумал, что не частые физкультурно-развлекательные упражнения сексуально-образовательного характера мне не повредят, – и согласился. Всё лучше, чем порой вот так скучно сидеть на работе.

Раз, другой раз, третий раз… Было интересно изучать новый организм, хотя она была строгая последовательница только традиционного секса. Ну, не так уж тоже и плохо…

– – – – – – – -

И угораздило же мне попасть на операцию самому. Час под наркозом, трое суток в реанимации, несколько суток в палате интенсивной терапии уже в хирургическом отделении. Заштопали меня хорошо, вот только выходить на путь выздоровления мне никак не удавалось.

Еще в реанимации Лида увидела, что я перенес операцию. Подошла.

– Господи! Могу я Вам чем-то помочь?

– Не, я сам себе должен помочь.

Она приходила навещать меня и в «интенсивке», и уже в моей двухместной палате на одного.

– И долго Вы тут планируете лежать?

– Понимаешь, Лида, я даже не знаю. Эта неимоверная жара просто распластала меня на кровати, и я не имею сил бороться с болезнью.

– А что жена?

– А что жена? Посидела около меня несколько часов, да ушла к ребенку.

– Придет сегодня навещать?

– Так я же говорю, что уже отметилась. А что?

– Да ничего. Просто спросила.

Поздно вечером она пришла. Заперла входную дверь, заблокировала ручку стулом дополнительно.

– Давайте я сделаю перевязку, – сказала она и откинула простынь, которой я был укрыт.

– Да делали уже, делали…

– Я вижу, повязка чистая. Щас сделаем тогда небольшую манипуляцию, и поправка обеспечена.

Поскольку в таком состоянии мне было не до условностей, я лежал без нижнего белья в одной повязке на животе. И над унитазом присесть проще, и на утку не надо раздеваться.

Лида влажной тряпочкой обработала мне всё тело, и особенно промежность. Тряпка была прохладной, и потому эта процедура была ну очень приятной. А когда влажная прохладная тряпка стала касаться паха, то я почувствовал, что мой любимый орган стал вроде как шевелиться. Ну, этого не хватало на ее глазах! Однако дама это заметила и стала обтирать пах и орган еще активнее. Потом просто взяла его в ладонь и стала активно массировать.

– Ты чего?… – простонал я. Мне казалось, что мне просто не до того, а тут такое!…

– Нормально. Не надо напрягать живот, чтобы швы не разошлись, и всё будет хорошо.

И продолжила, и продолжила, и … Она медленно оттягивала кожу на всем протяжении члена, сдвигала крайнюю плоть с головки и массажировала головку. Потом снова одевала крайнюю плоть на головку – и всё начиналось сначала. Внизу живота стали разливаться известные мне ощущения.

Неожиданно Лидия сняла с себя трусы и аккуратно встала надо мной на края кровати. Потом присела строго на мой таз, приняв в себя мой стержень. Сначала я испугался, т. к. очень боялся за свой живот. Сказать, что от этих манипуляций стало больно, нельзя, но, что нажмет на живот или рану, было очень страшно. Но не нажала. Она приседала и поднималась, снова приседала и снова поднималась, насаживаясь на член. Потом перестала выпускать его из себя и движения стали значительно меньшей амплитуды. И значительно больше стали ощущаться.

Неожиданно я кончил в нее. Я только теперь спохватился, что не пользовался презервативом, но решил уже не думать об этом.

– Вот и хорошо, – приговаривала Лида, снова обмывая мне пах и поработавший орган. – Вот увидите, теперь всё пойдет на поправку. Я приду в следующее свое дежурство и проведу снова нужную манипуляцию для выздоровления. Вы же помогли мне пойти на поправку, теперь моя очередь.

И ушла. Просто укрыла меня простыней, открыла замок на двери и ушла.

Я долго прислушивался к своей ране, животу и работе сердца. Последнее работало как-то живее и мне показалось значительно лучше. В ране совсем не было болей, – ничего странного, когда в кровь выброшено столько эндерфинов и адреналина. А в паху и внизу живота разливалось тепло и нега. Буду ждать ее дежурства.

На следующее утро при перевязке картина в ране оказалось значительно лучше, чем ожидал мой лечащий врач. С его слов, рану словно за ночь кто-то почистил. И порадовал меня тем, что я вроде бы пошел на поправку, хотя сам этого могу еще не чувствовать. Да какой там не чувствовать? У меня внутри с утра всё просило повторения этой процедуры. Но не мог же я сказать этого врачу. Где он мне такую процедуру найдет? А Лиду ждать и ждать несколько дней. После перевязки я даже решился дойти до столовой, но выдать мне пищу там категорически отказались и отнесли в палату на столик.

Я сделал несколько медленных кругов по отделению, пока сестры не настояли на соблюдении предписанного мне строгого постельного режима. Лег и лежу. И что? А, вот, можно еще полулежать, опустив ноги с кровати, что я и сделал. И разнообразие, и удобно, и меньше спина протирается о простыни, – пролежней не будет.

В дверь палаты постучались. И вслед за этим вошла пациентка, с которой мы познакомились в другом отделении до операции. Ну, познакомились хорошо и глубоко, – в одной пустующей там палате. Я потом лег на хирургический стол, а она продолжала принимать капельницы в своем отделении.

– Наташа? Ты как меня нашла?

– Я узнала, что тебя забрали в хирургию, и спросила в приемном покое, в какое отделение перевели их доктора. Они сказали. Правда, как-то так посмотрели… – ну вот, она еще и на месте моей основной работы засветилась. Хорошо еще, что жена давно ушла домой, а то… – И пришла навестить. Я не знала, что можно принести после операции, потому принесла только печенье-галеты.

– Спасибо, положи на стол.

– А у тебя тут хорошо, свободно. Не то, что в наших палатах. А тебе манипуляции и уколы сегодня когда будут делать?

– Уже сделали всё, теперь только завтра.

Она подошла к шторе, задернула ее: «Жарко!» – и пошла к дверям. Без специального ключа тут не запрешься, потому она просто подставила спинку стула под ручку защелки и вернулась ко мне. Поставила второй стул передо мной, села на него, откинула простынь и осмотрела меня с этой стороны. Так по хозяйски и со знанием дела. Потом взяла пальчиками уже начавший реагировать на ее взгляд орган и помяла его тоже просто кончиками пальцев. Она знала его не так давно в лучшем положении, и потому попробовала вернуть ему рабочую позицию. Раз качнула пальцами, потом еще качнула пальцами, и когда он поднял нерешительно головку, нагнулась и обхватила его губами.

Я оставался в полулежащем положении со спущенными на пол ногами. Передо мной сидела миловидная жена неизвестного мне военного летчика и делала мне минет. Пришла сама и делала его вдохновленно. Я удивлялся сам. Когда член стал абсолютно твердым и готовым к работе, она встала, повернулась спиной и попыталась на него сесть. Но каким бы миниатюрным не был зад, она всё равно зацепила им мой живот, – и я взвыл.

– Стой, не уходи, сейчас боль утихнет, – сказал я и был прав. Поднялся и толкнул ее к кровати напротив. Она поняла, встала около кровати буквой «Г» с упором на руки и прогнулась глубоко-глубоко талией. Ее зона для массажа членом просто развернулась в мою сторону, как цветок, и я не отказал себе в удовольствии туда войти. Теперь я мог регулировать процесс, держать двумя руками свой живот и беречь его от посягательств на его целостность. Ну, надо же! Две разные женщины словно сговорились и пришли меня лечить!

Долго гарцевать не пришлось. От содроганий и колыханий живот стал давать о себе знать в виде ноющей боли где-то глубоко внутри, и потому я вынужден был не дожидаясь партнерши кончить без нее. На ее удивленный взгляд молча показал на живот.

– Я пойду, – сказала она и начала собираться.

– Ты придешь еще?

– Нет. Я рассчитывала на всю ночь, как это было у нас с тобой раньше, а такой короткий контакт мне не нравится. Выздоровеешь, – дай знать.

– Так оставь телефонный номер.

– У меня нет своего домашнего номера. Сам найдешь меня.

И что? Где ее искать? В каких военных городках миллионного города?

– Спасибо тебе, – только и успел сказать я ей в след.

Вы не поверите. Выздоровление пошло семимильными шагами. На утро в ране было немного кровянистых выделений, но это со слов моего врача было уже не существенно.

Наталью я не искал, а Лидия приходила ко мне праздновать выздоровление, когда я снова вышел на дежурства. И мы вполне конкретно это праздновали!…

Практиковать подобную реабилитацию после операций никому не рекомендую, – опасно. О ней можно только читать и мечтать в палате.