Читать книгу Комсомолец-4 и мамочки. Повести и рассказы о любви - Вадим Андреев - Страница 3

Я вспоминаю, тебя вспоминаю,

Та радость шальная прошла, как заря.

Летящей походкой ты вышла из мая

И скрылась из глаз в пелене января.

Из песни «Я вспоминаю» Юрия Антонова

Именно такой летящей походкой впереди меня шла женщина среднего роста средней фигуры и наружности со средней прической в белой рубашке и синих брюках. Словно танцевала во время ходьбы под только ей одной слышимую музыку.

Я не пытался ее догнать, а просто шел в том же направлении, что она. Как выяснилось, мы оба шли к одной и той же остановке автобуса, а потом еще и сели в один и тот же автобус. Салон был почти пуст, но сели мы как-то лицом друг к другу, вообще не задумываясь над тем, куда садимся. Каждый был полон только своих мыслей.

О чем думала дама с зелеными глазами, словно светящаяся изнутри какой-то радостью я не знаю. А я думать мог только о том, что меня только что отвергла девушка, с которой я встречался некоторое время и к которой тянулся. Она дала однозначно понять, что любит другого и будет дальше только с ним.

«Уже другому отдана, и буду век ему верна…»

Не знаю, какой уж огонь извергали мои глаза, но Зеленоглазка некоторое время смотрела на меня своими сияющими глазами, а потом подсела ближе.

– Прогнала? – участливо спросила она.

– Откуда Вы знаете? – я аж опешил.

– Да на тебе всё написано. Я же вижу. Поговорить хочешь?

– Ну, не знаю… – протянул я, не понимая надо мне это или нет.

– Ну не пойдешь же ты выговариваться к друзьям или новым подругам. В любом случае это пойдет тебе только во вред. Поехали лучше ко мне. Там и поговоришь, и выговоришься, и придешь в себя.

Ее остренький нос был чуть длинноват, улыбка словно у лисички, пухленькие губы раздвинуты в доброжелательной улыбке… Я почувствовал, тепло, исходящее от всего ее тела, и силу, которая сможет меня вытащить из готовящейся депрессии.

– Хорошо, поехали. Далеко?

– Нет, не далеко. Через две остановки. Я заплачу, не ройся в карманах.

Морщинки в углах глаз и губ я заметил только теперь. А что ты ждал? Что на тебя прямо в автобусе накинется профура с соседнего курса? Или из соседней галактики? Добавь еще, что влюбленная в тебя с первого взгляда с первого класса.

По дороге от автобуса к ее дому мы прошли насквозь несколько дворов, детскую площадку, мимо какого-то магазина. Я посмотрел на магазин и подумал, что идти впервые в чужой дом без бутылки или торта – не прилично. Но и денег у меня нет совсем.

– У меня дома всё есть, – проговорила мадам. – И вообще-то… Как к тебе обращаться? Я Яна.

– А я Гусар, – хотел улыбнуться, но не получилось. Да какой я теперь к дьяволу Гусар, если так разнюнился по поводу какой-то девчонки. И к даме домой идешь без вина. И…

– Мы пришли, – сказала она, открывая электронным ключом входную дверь подъезда. И вошла первой.

Когда я вошел за ней, дверь захлопнулась за спиной и я не успел разглядеть ничего вокруг, потому что света в подъезде не было. Яна взяла меня за руку и диктуя повороты и ступеньки помогла дойти до квартиры.

– А что со светом? – спросил я в темноте.

– Я выключила, чтобы ты меня больше не нашел в будущем, – и рассмеялась. – Расслабься и толкни дверь прямо перед собой.

«Она что? В темноте видит?» – усмехнулся я про себя. Но вытянул руку и коснулся холодной поверхности, как потом оказалось, двери. Она легко открылась, и Яна буквально мгновенно затолкала меня в дверь и захлопнула дверь.

– Потом расскажу подробности, а теперь срочно в ванну, – скомандовала она.

От нервов или от холода я весь дрожал. Уже в ванной комнате набрался наглости и разделся, покидав вещи на пол. А сам улегся в огромную ванну, где было уже больше половины теплой воды. По закону Архимеда тело вытеснило часть воды, и ванна оказалась почти полной.

– Ты мне тут еще потоп устрой, – рассмеялась Яна, входя с большим полным бокалом в руке. – Выпей залпом до дна. И без «не хочу», – это лекарство для тебя.

– Тоже объяснишь потом?

– Да, маленький несмышлёныш. И просто полежи под слоем воды. Я сейчас вернусь и сделаю нужные уровень и температуру.

Вернулась уже без пустого бокала. Мне было не очень удобно лежать перед ней совершенно голым, хоть и под слоем воды. Но ведь вода-то была совершенно прозрачная. Потому я закрыл глаза.

В мыслях стали роиться какие-то цветные линии, потом линии стали сплетаться в узоры…

– Как ты, согрелся? – спросила Яна, и я почувствовал ее ладонь на моей грудной клетке. – Вижу, уже не дрожишь.

Я кивнул и почувствовал, как непроизвольно вздрогнул всем телом.

– Да, серьезный случай, – опять услышал Яну. – Тогда придется взяться за тебя всерьез. А то это состояние затянется.

Пара секунд, и я почувствовал, что она встала ногами в ванну, при этом ее ноги были в районе моего таза с двух сторон от тела. Я почувствовал, как меня опять стала бить дрожь.

– Да успокойся ты, наконец-то, – услышал я ее голос. – Это уже не замерз, а нервишки шалят.

Я почувствовал, как она села мне на бедра и стала поливать меня из душа, медленно водя струей и ладонью по не покрытым водой груди и животу. Было так приятно, что я зажмурился сильно-сильно, даже еще силнее, и после глубокого вздоха стал успокаиваться. Душ она отключила ли отложила, и двумя руками стала гладить меня. Вдруг одной рукой Яна взялась за член, который, как я теперь понял, был в твердом стоящем состоянии.

– Наконец-то, – как-то так по-доброму сказала дама. – Больше не боишься?

Я теперь заметил, что дрожь прошла. Что чувствую себя легко и свободно. Что член в ее руке словно живой и наверняка трепещущий. И только теперь понял, что раз Яна сидит в воде в ванне на мне, то она раздета. Мгновенно открыл глаза и обнаружил, что мы в полной темноте, как и подъезде.

– Разглядел меня? – рассмеялась дама. – Хорошо разглядел?

– Но здесь темно! Как ты узнала, что я открыл глаза?

– А ты не отвлекайся, не отвлекайся, – и довольно чувствительно и нежно сжала член и стала его массировать вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз…

В моем теле стали перераспределяться силы и ощущения, постепенно скапливаясь и концентрируясь сначала в тазу, котом в члене.

Яна задвигалась, отпустила руку, освободила член. И вдруг я почувствовал, как погружаюсь в мягкую теплую женскую пещерку. Вздрогнул, вновь продолжил погружаться в нее. Легкое давление сверху заставляло погружаться невыносимо медленно. Это было невыносимо, как пытка инквизиции.

И я не выдержал, – и сделал рывок ей навстречу. Предполагая, что всажу член «по самые помидоры». Но ничего не получилось: женщина мгновенно отпрянула, и член в ней остался на прежней глубине. Только раздался смех надо мной.

– Не спеши и ничего не делай. Позволь я сама все сделаю, – и снова стала медленно вводить в себя половой орган. – Кого бы ты сейчас хотел почувствовать на члене из женщин и девушек?

Я на время задумался. Мне нестерпимо хотелось затрепетать под ней, и быстрее кончить, а «не размазывать сопли». Но больше поглубже всадиться в нее я не рискнул. В памяти всплыла девушка, что сегодня отвергла меня. Да так всплыла, что член стал дрожать, как… Словом я неожиданно для себя кончил в один всплеск.

– Маленький ты еще, не умеешь собой управлять, – добрым голосом сказала в темноте Яна. – Ничего, научишься, не переживай. Что-то я подскажу и помогу, что-то другие. Главное, чтобы ты сам этого захотел.

Она встала с члена. Не зная, что мне делать, я тоже встал, думая проследовать за ней. Почувствовал, как на плечи мне была накинута большая банная простыня в виде полотенца, я закутался в нее и последовал за женской рукой, которая потянула меня на выход.

Следующее, что ярко сохранила моя память, – это я стою в комнате тоже в полной темноте и понимаю, что стою около кровати. Обнимаю со спины Яну и целую ее нежно в шею. Она то опускает голову вперед, то закидывает ее назад в моем направлении. Одной рукой я мну ее груди и соски, а другой глажу, а точнее шарю по всей передней поверхности ее тела. Голого тела. И голым телом прижимаюсь к ней со спины, сознательно вдавливаясь своим пахом в ее ягодицы. И при этом чувствую, как прогрессивно начинает оживать и расти член.

Не выдерживая этой продолжительной паузы, я толкаю Яну вперед, она падает лицом на кровать и не успевает повернуться, как я придавливаю ее всем своим весом к постели. Дернувшееся подо мной несколько раз женское тело еще больше возбудило меня, после чего я помог рукой направить член в нужном направлении и с силой воткнулся в нее.

Это еще не было победой, но она затрепетала, задергалась подо мной, как пойманная рыба, во все стороны. Отпускать ее я не собирался. Раз, раз, раз, – по нарастающей скорости я стал массировать ее изнутри, не давая сдвинуться в стороны. И только фиксируя мысленно, как она стала повторять те же движения раз, раз, раз мне навстречу тазом.

В какой -то момент Яна замерла в той позе, когда максимально поддала свой таз мне навстречу. И словно окаменела, тяжело дыша и не издавая больше никаких звуков.

Мне не хочется рычать, стонать ли кричать, когда я начинаю кончать. Я просто концентрируюсь на ощущениях внизу живота и в члене, проникаюсь ими и наслаждаюсь. И остаюсь лежать на женщине уже без упора на руки.

– Эй! Медведь! Отпусти меня, – раздается подо мной смеющийся голос спустя какое-то время.

И я только теперь осознаю, что продолжаю крепко сжимать женское тело обеими руками. Отпустил, откинулся рядом на постель, лег на спину и заснул.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – -

Удивительно, но окончательно я пришел в себя уже дома. Как я оделся и добрался домой, память ВООБЩЕ ничего не сохранила. Я открыл глаза в домашнем кресле и смотрел перед собой.

В душе уже не было даже легкого сожаления об отказавшей мне в дальнейшей связи прошлой подруги. Только наслаждение во всем теле от ночных ощущений с Яной. Или это имя тоже мне только послышалось? А эта ночь привиделась?

Такого быть не могло и даже думать о таком мираже не хотелось.

Шло время. В транспорте, на улице, в любом помещении я шарил глазами по толпе людей в надежде увидеть тот остренький носик и зеленоватые глаза, короткую прическу, среднего роста средней фигуры и наружности со средней прической в белой рубашке и синих брюках. Как оказалось, их было много. Не такого сочетания всех названных факторов, но много. Яна была словно средне-арифметическим человеком в толпе. Без особых примет, без бросающихся в глаза деталей, как мгновенная вспышка электрического разряда огромной мощности, ослепившая и пропавшая в темноте ночи. Да даже и в белый день, – ослепившая и навсегда привязавшая к себе…

Что-то сдвинулось в моем сознании. Я перестал думать о сверстницах, о девочках-припевочках, о летящих навстречу или вдаль легких утонченных снежинках и пушинках, катящихся по коскам свеженьким колобках и персиках, о юных улыбкам и призывных взглядах однокурсниц.

Мое сознания прямо и бесповоротно устремилось к женщинам старше меня!