Читать книгу Ньюфаундленд - Вадим Бурковский - Страница 5

Проснулась от того, что ныло в животе. Не сильно, но постоянно и неприятно. Подняла голову, пожаловалась дежурной. Медсестра вернулась со шприцем, сделала укол.

– Как ваше самочувствие?

Кивнула.

– Хотя…

Достав из под простыни…

– Моя рука! Вы мне чужую пришили?!!

– Успокойтесь, ваша рука в порядке, это последствия наркоза.

Вернув голову на подушку, отключилась.

В очередной раз, когда Ольга пожаловалась, медсестра ответила, что она уже превысила суточную норму лекарств и нужно подождать доктора. Когда стрелочные часы напротив отмерили 15 минут, стало так больно, что запаниковала, попыталась сменить позу, подтянула ноги, сползла с приподнятой половины кровати. Как будто внутрь живота зашили раскалённый кирпич. Перемена положения помогла, но ненадолго. Медсестра поняла, уколола, заглушив на время тревожные сигналы от нервных окончаний.

Мозг, в этот раз, не стал погружать её в реабилитационную спячку, дал возможность осмотреться. Из отверстий под потолком пробивался похожий на солнечный свет. Видно, по местному времени, наступило утро. Распахнулась дверь. Дежурная вскочила со своего места, встала навытяжку. В сопровождении свиты медсестер (положение обязывает) к Ольге приблизился харизматичный китаец.

– Ни хао, нюйши Сибольт Агатия. Я ваш лечащий врач, Най Ронг. У Вас есть, что сообщить мне?

– У меня сильно болел живот – взгляд на часы – десять минут назад. Но мне уже лучше.

– Ваше состояние вполне естественно, вам сделали операцию по имплантации внутренних органов. Операция прошла успешно, но некоторое время будет беспокоить – брюшина сильно иннервирована.

Доктор просмотрел медицинскую карту.

– Я заменю обезболивающее на другое, не менее эффективное.

– Эпидуральная анестезия? – поинтересовалась одна из сестёр.

– Могут быть неврологические осложнения. Внутривенная. Если будет беспокоить, скажите дежурной, она вам поможет.

Сделал записи, потом вся группа переместилась к другому пациенту и доктор принялся давать распоряжения – задавать вопросы кому-то, за ширмой. Исполнив ритуал, процессия удалилась. Ольга тихо позвала:

– Эй, там есть кто?

Ответил мужской голос.

– Да. Мне неудобно говорить так. Вы не не против, если ширму немного подвинут?

– Конечно, нет.

Мужчина попросил медсестру отодвинуть занавеску. Ольга взглянула на своего собрата. Это оказался немолодой, судя по цвету лица, угнетённый недугом человек. Обычно поверхность тела подсвечивается изнутри кровеносными сосудами, как давно заметили голландские художники, писавшие первый слой ярко-красными мазками. Его кожа не содержала этих, идущих изнутри, оттенков жизни, по крайней мере сейчас.

– Здравствуйте. Меня зовут Залман Горвиц.

– Здравствуйте. А я Агатия Сибольт.

– Мне знакомо ваше имя, откуда я могу знать его?

– Возможно, вы слышали о моих работах, я художница.

– Да, да, теперь припоминаю. Это вы сделали ту ужасную инсталляцию, в Венеции?

– Хм, ужасную. Мне доводилось работать в Венеции.

– Я не хочу иметь с вами ничего общего – отрезал Залман Горвиц и отвернулся.

– Как хотите.

У неё сейчас не было никакого желания общаться. Ольга снова заснула.