Читать книгу Слово Сталина, или Главная загадка Великой Отечественной - Вадим Черников, Вадим Валерьевич Черников - Страница 5

Террористы-большевики не могли в итоге не прийти от диктатуры партии к единоличной тирании. «Большевизм всегда был заговорщической организацией на бланкистский манер, построенной на слепом повиновении членов диктаторствующим вождям. В этом отношении большевизм сходится с милитаризмом. И потому-то и все успехи его лежат в тех сферах, в которых применимы милитаристские методы…» – писал всё тот же Каутский. Вопрос был лишь во времени и в личности диктатора. Соответственно, он пришёл и был самой на первый взгляд неочевидной фигурой. Однако только на первый. Потому что он был самым бездушным, жестоким, самым терпеливым из всех и, как скажут сегодня, «продуманным». С его приходом для России начались самые страшные годы в её истории, сегодня названные, естественно, «светлыми и победными». Ну, на то и продуманным был этот диктатор, что мы до сих пор разбираемся в его деяниях.

Итак, ещё при жизни Ленина главным вопросом внутриполитической жизни стал вопрос о том, кто станет его преемником, а по сути единоличным правителем. На эту роль претендовали заслуженные теоретики и практики революционного дела: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков и ещё целый «ряд товарищей». Не исключён был вариант и с военным диктатором, которым мог стать Тухачевский или Фрунзе. Очень популярная сегодня теория гласит, что все кандидаты в советские диктаторы-тираны, так или иначе, грезили или считали необходимым развивать идею мировой революции, а значит, планировали развязать новую войну. Со всем миром. На эти факты напирают многие историки, особенно западные, непрерывно пугавшие мир «коммунистической угрозой». Хотя это на деле никакие не факты, а лишь предположения, не имеющие под собой никакой политической, экономической и военной базы. Разграбленная, нищая и раздираемая внутренними противоречиями Страна Советов в конце двадцатых – начале тридцатых годов не имела абсолютно никаких ресурсов для воплощения этих глобальных планов. Главной задачей партии-иноагента была удержать власть в ненавидящей большевиков стране. Тут уж ни до какой войны или мировой революции ни мечты, ни дела никому не было.

Ленин был уже болен, бессилен, понимал, что главную задачу уничтожить Россию он не выполнил, но о будущем он думал и оставил своим преемникам очередные «новейшие заветы». Он, естественно, видел только один путь – ещё более жестокая тирания. Бажанов озвучивает следующий ленинский «рецепт»: «Можно попробовать загнать население в новый строй силой, но вопрос ещё, сохранили ли бы мы власть в этой всероссийской мясорубке?» Безусловно, «добрый вождь» снова лукавит: «всероссийскую мясорубку» в 1918 году как раз запустил именно он, Ленин. Чтобы удержаться у власти после его смерти, большевики вообще и Сталин лично могли опереться только на продолжение или даже расширение террора внутри страны. Прилежный ленинский ученик, Сталин в 1925 году начал действовать и в своей речи определил диктатуру как «не ограниченное законом насилие». Дальше – больше, ведь Ленин оставил своему преемнику и метод, теоретически обосновав продолжение и даже «усиление классовой борьбы» по мере дальнейшего развития страны. Другими словами, обоснование усиления террора как одной из главных составляющих государственной политики СССР. Сегодня принято считать «отцом» теории усиления классовой борьбы Сталина, однако это не так. Это всё те же «ленинские уроки». Ещё в конце мая 1919 года в «Правде» была опубликована статья Ленина «Привет венгерским рабочим». В этой работе он писал: «Уничтожение классов – дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях еще ожесточеннее».

2 июля 1928 года Сталин в своей речи «реанимирует» ленинский постулат: «…по мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства». 3 марта 1937 года в своем докладе на Пленуме ЦК ВКП (б) Сталин развивает этот принцип гораздо жёстче: «Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперед классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы все более и более ручным. Это не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу дает возможность оправиться для борьбы с Советской властью». На этой основе, по словам Бажанова, Сталин «начал осуществлять всероссийскую мясорубку, загонять в коммунизм силой. Оказалось, что, если не останавливаться перед десятками миллионов жертв, это может выйти. Ленина остановил Кронштадт и Антоновское восстание. Сталин перед Архипелагом Гулагом не остановился».

Однако, помимо «ленинских уроков», Сталин сделал свои выводы. Он был практиком, а не теоретиком, да к тому же в отличие от Ленина, четверть века «бедствовавшего» за границей, всё время жил в России. «Страшно далёк» от народа он не был, а как раз прошёл путь от самых низов с нищим и несчастным детством. Он ясно видел, что, вроде бы побеждая, новая власть на деле сдавала позицию за позицией. Проиграла кровавую схватку с российским крестьянством и отступила от своих принципов, введя вместо продразвёрстки продналог и НЭП. Интернационализм также пришлось корректировать до «Социалистического Отечества», которое «в опасности». «Свободная любовь» оказалась несостоятельной, и пришлось вернуться к семье. Страна постепенно растворяла это инородное тело, опутывала раковую опухоль чуждого мышления здоровыми клетками, подключала антиоксиданты. Так в своё время случилось с монгольским игом, сожравшим самоё себя. Сталин понимал, что «голый» террор в итоге приведёт к свержению власти большевиков и его личному краху. Новые репрессии, не подкреплённые идеей, которая могла хотя бы частично успокоить народ, привели бы к неизбежному свержению власти большевиков. И, соответственно, его самого, ведь, в отличие от больного и умирающего Ленина, Сталину в 1924 году было всего 45 лет. Он был здоров, полон мечтаний, надежд и личных планов, которые собирался осуществлять, как раз опираясь на страну, которую он рассматривал исключительно как ресурсную базу. Он прекрасно помнил слова Карла Маркса о том, что «идея, овладевшая массами, становится материальной силой», однако понимал, что социалистическая идея в России этой самой силой не стала. Отказываться от неё, естественно, он не предполагал, но энергию разрушения, которой руководствовался Ленин, начал срочно перековывать в энергию созидания. Для чего? В первую очередь для подготовки к неизбежной войне в Европе, на которую Сталин возлагал все свои надежды.

Надо сказать, он вообще всегда действовал комплексно и использовал различные методы, кроме террора. В том числе культуру и искусство, да и вообще всё, невзирая ни на какие марксистские догмы или правила. Всё шло в ход. В первую очередь надо было куда-то пристроить миллионы вчерашних крестьян, согнанных со своих земель. И вскоре по всей стране загремели-задымили «великие стройки», газеты начали вещать про стахановское движение и прочие начинания и достижения. Эту тему «всесоюзных строек» подхватит и его преемник Хрущёв, затеявший «целину». Потом пошли БАМ и другие «всенародные». Как здесь, кстати, не сравнить две магистрали: российскую Транссибирскую и советскую Байкало-Амурскую. Первую, длиной в 7 тысяч километров, от Миасса до Владивостока, императорская Россия тихо-спокойно построила за десять лет – с 1891-го по 1901-й. Что же касается БАМа, длина которой составляет лишь 4300 км, то СССР строил её 51 год: с 1938-го по 1989-й. С зэками, ГУЛАГовцами, солдатами, комсомольцами и добровольцами, всесоюзными призывами, песнями и стихами, поэмами и романами. Показательно, не правда ли? Следом Сталин затеял новые показательные акции, и вскоре вся страна жадно ловила новости про Арктику и Северный морской путь, Папанина и Шмидта, про героев-полярников и героев-авиаторов. Затем пошли лозунги «Все на самолёт» и другие, рождались дети, которые не знали иного строя, кроме существующего, то есть новое поколение большевиков. Параллельно не прекращался, а, наоборот, ужесточался террор против «чуждых элементов». Тех, кого еще недострелили и не уморили голодом, ждали новые расстрелы, выселения и лагеря. К началу тридцатых годов, таким образом, во главе партии стоял человек, который не испытывал никаких иллюзий как по поводу отношения основной массы населения к большевикам, так и к тому, какими комплексными методами с этим справляться. История вновь вытолкнула из своей утробы самое страшное дитя – тирана и диктатора. Притом тирана – не фанатика идеи, каким был Гитлер, а человека, стремившегося именно к личной и неограниченной власти. Никакого не «гения мысли», а вполне себе средненького, серого бюрократа с кучей комплексов самого различного происхождения, но крайне терпеливого, расчётливого и безжалостного в исполнении собственных планов.

Кроме того, с приходом Гитлера к власти в Европе зримо замаячила перспектива новой войны, и, таким образом, подготовка к ней могла оправдать все жертвы настоящего и будущего. Все сложилось вполне удачно для Сталина, которого до сих пор предпочитают выставлять в роли «лидера коммунистического движения». А на самом деле к власти пришёл, используя восточную терминологию, ведь Сталин был кавказцем, очередной деспот. Толковые словари дают удивительно точное определение этого понятия применительно к Сталину и СССР того периода, а именно: «Верховный правитель в рабовладельческих монархиях древнего Востока, пользовавшийся неограниченной властью». Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона трактует деспотизм и как понятие государственного права: «Форма государственного устройства, при которой решающей силой является воля властителя, направленная к осуществлению его личных желаний, чуждая стремления к общему благу и, главное, не сдерживаемая законами, хотя бы изданными той же властью». Определение деспотической формы государственного устройства дано также Аристотелем под именем тирании. По Аристотелю, тирания есть извращенная форма монархии, потому что деспот, в отличие от монарха, абсолютно не заботится о благе народа, а лишь преследует собственные цели, этот народ используя. Ещё интереснее, что слово «деспот» в переводе с французского, которое в свою очередь позаимствовано из греческого, буквально звучит как господин, хозяин дома, начальник. А, как известно, именно «хозяином», к вящему удовольствию самого «хозяина», прекрасно знавшего об этом факте, называли Сталина соратники из «ближнего круга» и в верхах советской бюрократии. И до сих пор называют. Если кто-то хочет поспорить на эту тему, то милости прошу, а я склонен с мудростью веков согласиться.

Таким образом, Сталина следует считать именно и только деспотом, единоличным хозяином «дома» – СССР. При этом его «явление» было как неслучайным, так и не таким уж редким в мировой истории. Обеспечив себе репрессиями единоличную и ничем не ограниченную власть в самой большой стране мира, Сталин, опираясь на очередную «передовую» идею, которых в истории человечества было в достатке, видел себя именно в роли мирового лидера. Почему? Да очень всё просто и не раз в мировой истории пройдено: со временем единоличный лидер начинает ощущать себя, именно себя и только себя Мессией, несущим недопонимающему человечеству счастье и добро. Пусть даже для этого придётся «недопонимающих» принудить к пониманию или просто истребить. Поэтому нет нужды демонизировать Сталина. Он вполне себе в ряду всех остальных диктаторов, желавших ни много ни мало в итоге подчинить себе весь мир. Все они, так или иначе, мостили дорогу в ад благими намерениями. Все, как Александр Македонский или Наполеон, верили в свою «звезду». Поэтому нет ничего удивительного в том, что и Сталин вскоре ощутил своё предназначение, которое уже не умещалось в границах одной шестой части суши. Прикрываясь красными знамёнами и коммунистическими идеями – а они были теми самыми «благими намерениями», – он готов был занять своё место в истории. В мировой истории. Потери же и страдания народа он расценивал очень спокойно. Отвлечённо. Как и все тираны, которые к своему народу просто равнодушны.

Совершенно очевидно, что миф о «скромности» Сталина, который он сам всю жизнь усиленно культивировал и насаждал, был призван скрыть главную черту его характера – громадное честолюбие. За широко известными и растиражированными поношенными сапогами и дырявыми брюками скрывался человек, тщательно скрывавший свои комплексы и в то же время достойный, по его собственному мнению, славы и величия. Нетерпимость к малейшей критике, к тем, кто подвергал сомнению его решения и слова, – слишком явные признаки того, чтобы этого не заметить. В скромный френч и потёртую шинельку рядился человек, отчаянно нуждавшийся в признании его талантов и заслуг, почёта и памяти потомства «в веках». Жаждущий признания не только в СССР или Европе, но во всём мире.

Нельзя в этой связи не обратить внимание на тот самый «знаменитый» доклад Хрущёва «О культе личности Сталина» на XX съезде КПСС в 1956 году, ведь «военный раздел» начинался с таких, буквально громоподобных слов: «Единовластие Сталина привело к особо тяжким последствиям в ходе Великой Отечественной войны». Естественно, такая постановка вопроса вызвала бурю негодования у сталинистов тогда, да и сейчас доклад Хрущёва для них как «красная тряпка». И, с целью принизить его значение, «технично» вставили в текст доклада фейк о глобусе, по которому Сталин якобы руководил фронтами. Этой фразы в оригинальном тексте доклада и в помине нет, хотя дыма, как известно, без огня не бывает. Потому что для начала сам-то глобус у Сталина в кремлёвском кабинете был. И был он, скажем, не маленьким. Вот что пишет Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях»: «И. В. Сталин обычно работал в своём рабочем кабинете… Огромный глобус помещался в соседней комнате, рядом с ним – стол, на стенах различные карты мира». Учитывая размеры глобуса и висящие рядом карты мира, это наводит на мысли не только о глобальности мышления недремлющего «вождя», а ведёт дальше. Прямиком к фильму Чарли Чаплина 1940 года «Великий диктатор» с его знаменитой сценой, в которой Гитлер играет глобусом – земным шаром. Этот же глобус-шар красуется и на афишах к фильму. Так что шутка вышла опасной не только для самого Сталина, но уже и для советских партийных идеологов после войны.

Но кто же всё-таки настоящий и единственный автор мифа – или не мифа – «О Сталине и глобусе»? Он появился ещё 4 января 1943 года, когда вышел очередной номер популярного американского журнала «TIME». В статье, посвящённой Сталину, читаем: «За темными кирпичными башнями Кремля, в своем кабинете, обшитом березовыми панелями, Иосиф Сталин, непроницаемый, практичный, упорный азиат, проводил за письменным столом по 16–18 часов в сутки. Перед ним стоит большой глобус, по которому Сталин следил за ходом кампании в тех самых местах, что он защищал в 1917–1920 гг., во время Гражданской войны». Так что опасный миф-фейк запустил в оборот вовсе не Хрущёв, а «проклятые империалисты» ещё в ходе войны, и вполне очевидно, что сей намёк как раз сделан не случайно, а с глубоким «чаплинским» смыслом, о котором мы выше сказали. Что касается «TIME», то далее мы увидим, как на обложках и страницах этого популярного журнала уже в годы войны появятся иные портреты и новые мифы вперемежку с важными фактами.

Что же до доклада, то до сих пор не утихают споры о том, какую цель преследовал Хрущёв, хотя мне видится следующий мотив. Хрущёв, в отличие от того же Сталина, все четыре года провёл на фронтах в качестве Представителя Ставки. Его деятельности мы касаться здесь не будем, однако война, безусловно, оставила неизгладимый след в его сердце. Прекрасно понимал он и то, какой ценой досталась победа. Видимо, главным выводом для Хрущёва стал тот, что если уж удалось победить в такой ужасающей войне, то и коммунизм – это не мечта, а вполне достижимая и реальная цель. Думается, именно Хрущёв был единственным руководителем страны, уверовавшим – хотя бы на какое то время – в победу коммунизма, по крайней мере в СССР. Напомним, кстати, что т. н. «поколение шестидесятых», которое сегодня приравнивают исключительно к диссидентам, было такого же мнения. Вспомним хотя бы Окуджаву, который хотел пасть «на единственной Гражданской» и чтобы исключительно «комиссары в пыльных шлемах» молча склонились бы над ним. Для этого, по всеобщему мнению, нужно было лишь убрать кое-какие социальные и политические шероховатости и далее, как в песне, «сама пойдёт». Одной из таких «заусениц» Хрущёв видел как раз единовластие Сталина и решил его развенчать, попутно усилив «организующую и направляющую» силу КПСС и роль народа в победе. Однако «сама не пошла», потому что «сталинская гвардия» была категорически против и начала готовить череду заговоров против Хрущёва. Недовольны были и лидеры восточноевропейских и азиатских социалистических государств. Но главным было то, что Никита Сергеевич стал опасен и для заказчиков большевистского переворота в лице перехвативших у разваливающейся после Второй мировой Британской империи инициативу США. Вскоре и Хрущёв смекнул, что «копнул» он слишком глубоко, и даже часть правды о войне неминуемо приведёт к той самой мифической «Октябрьской революции» и далее ко всем преступлениям большевиков, в которых он сам принимал активнейшее участие. Он начал было «табанить», но было уже поздно. Закончилось всё это на международной арене ни много ни мало пресловутым «карибским кризисом» и угрозой ядерной войны. Внутри же страны очередной заговор против Хрущёва в 1964 году стал удачным, и к власти пришёл полностью устраивающий и КПСС и Запад Леонид Брежнев. Который положил конец как развенчанию «культа личности» Сталина, так и поиску причин катастрофы войны, окончательно закатав историю в бетонированное сказочное русло. Так что правда о той войне уже на консолидированном Западе ни тогда, ни тем более сегодня никому не нужна и, как мы говорили, опасна.

На самом же деле этот доклад Хрущёва, помимо важных фактов, в нём приведённых, доказывает, что многие в окружении Сталина, особенно т. н. «ближний круг», в который входили Молотов, Маленков, Берия, Ворошилов, Каганович и Микоян, прекрасно знали и понимали, что именно личные решения «хозяина» и его планы предопределили катастрофу первых лет войны. Почти все они, за исключением Микояна, упорно молчали всю оставшуюся жизнь, однако для нас этот доклад представляется ценным историческим источником. Невзирая даже на то, что выступил с ним один из активных участников репрессий и «волюнтарист» Хрущёв. От этого доклад не теряет своей важности, и мы будем приводить цитаты из него, когда будем далее говорить о тех или иных фактах предвоенного периода и начала войны. Не отвлекаясь, как было задумано критиками доклада, на глобусы. Не забудем также достаточно откровенные мемуары Микояна и туманно-осторожные слова самого важного свидетеля – Молотова, которые он произнёс через много-много лет после войны. Посмотрим, что интересного расскажет, а скорее на что намекнёт человек, долгие годы бывший вторым лицом в иерархии сталинской власти.

Вернёмся к личности Сталина. Тщательное выстраивание своего образа непререкаемого авторитета и гения, которым он неустанно занимался, из той же «оперы». Чего стоит только вот такой пассаж из книги «И. В. Сталин: Краткая биография», вышедшей в свет в 1948 году, которую, естественно, сам же Сталин и отредактировал: «Имя Сталина в народном творчестве сливается вместе с именем Ленина. „Мы идём со Сталиным, как с Лениным, говорим со Сталиным, как с Лениным, знает все он наши думки-думушки, всю он жизнь свою о нас заботится”, – говорится в одном из замечательных русских народных сказов». Настоящий «народный эпос» о Сталине! Не случайно Булгаков, задумавший написать книгу о детстве Сталина, немедленно попал в опалу, ведь вождь ТОЛЬКО САМ выстраивал свою биографию, никому не позволяя «копаться» в прошлом. Надо сказать, у Сталина это вполне получилось, раз его фигура и по сей день будоражит умы по всему миру, хотя на деле всё яснее ясного: очередной тиран и диктатор, только более умело поработавший над своим, как сейчас скажут, имиджем. Многим «генералам» современных «информационных войск» есть чему у него поучиться.

Не удивительно, что для диктатора миллионы жизней своих же граждан были просто разменной монетой. Военно-политические планы Сталина всегда стояли для него на первом месте, и о них мы начинаем говорить предметно.