Читать книгу Проклятый вид - Вадим Викторович Тулупов - Страница 9

– Мадам, я смею настаивать, чтобы вы убрали от моих ног ваше чудовище, – почти кричал Зак, наклонившись вперед так, чтобы его нос практически касался носа разъяренной и негодующей тетки с собакой. Это была управляющая банка «Столичный» Лариса Петровна Протасова, женщина властная и заносчивая. Собачка, видимо, ухватив настроение хозяйки, вовсю заливалась лаем, скаля зубы и одновременно пытаясь пересилить свой страх, чтобы укусить за ногу инопланетянина.

– Что ты сделал с моим Кирюшей, подонок? Я звоню в полицию, тебя там выведут на чистую воду, чурка постылый! – неистово орала она, не желая успокаиваться и только еще больше свирепея вместе со своим маленьким смешным питомцем.

Все остальные участники митинга невольно были вынуждены оставаться в роли зрителей – для них просто не хватало тех самых неуловимых мгновений, перетекающих одно в другое, что в диких необразованных местах зовут “временем”. Собака с момента первой встречи и вправду слегка изменилась. Из белого пушистого существа с черненьким носом-пуговкой оно превратилось в косматое серо-коричневое чудище, напоминающее скорее маленького лешего, чем собачонку. От прежнего милого любимца осталась лишь кличка “Кирюша” и та же весовая категория.

– Это же чистокровная “русская цветная”, практически то же самое, что было, Лариса Петровна, – тщетно пытался объяснить даме Зак. Ощущалось, что терпению его приходит конец, и это вызывало искреннюю озабоченность у всех собравшихся. Каждый из них физически помнил, что произошло буквально “только что”, и лишь сознание не могло расставить точки в понимании произошедшего и оформить хоть в мало-мальски пригодную версию.

Видимо, у женщины все обстояло иначе. Она, очевидно, не была готова уместить в голове нечто большее, чем одну эмоцию. Милый песик Кирюша и был для неё олицетворением этой глобальной мировой идеи однозначности. Он принципиально должен был быть очаровашкой и, как следствие, имел полное право тявкать на всех подряд и метить территорию, ежечасно увеличивая сферу влияния и утверждая свое мировое господство. И вот самое святая святых было жестоко поругано. Так, словно у нее отняли саму возможность жить дальше.

– Маша, что же делать? – страдальчески закатив глаза, вдруг обратился инопланетянин к девушке.

– Маша??? – эхом повторили Николай Иванович и Андрей, посмотрев друг на друга.

– Да, Маша, Маша, чёрт возьми, – решительно вышла вперёд Мария Рукавишникова, ухватила орущую тетку за рукав и членораздельно произнесла, – Так. Корыто покидает нашу сказку…

– Корыто?! – набирая воздух в легкие, рассвирепела дама.

– Точно, корыто, – счастливо расцвел Зак, повернул тетку вокруг своей оси и отвесил ей ужасающей силы пинок. На глазах изумленной публики мадам приобрела вторую космическую скорость и, превратившись в точку, исчезла в вышине голубого неба. Повисла тишина. Собачонка перестала тявкать и застыла с открытым ртом, осматривая оставленный хозяйкой поводок.

– Черт, Коля! Ты что, сделал-то, а? – Маруся была в шоке.

Между тем изменения во внешнем виде коснулись не только собаки. Представитель южных регионов по имени Муса Юсупов, начальник строительной компании «Инвестстрой», облаченный по-прежнему в зелёный полосатый пиджак, нервно трогал подбородок, ощупывая место, где ранее густела черная бороденка. Однако нраву он стал кроткого, от былого раздражения не осталось и следа.

– Ну, и зачем тебе была нужна борода, ты чего, бомж? – резюмировал Зак, – ты видишь, какой я красавец? – выпятил вперёд свой голый подбородок инопланетянин, скосив взгляд на притихшего южанина. Ведь были они сейчас абсолютно одинаковые – отражения друг друга в невидимом зеркале.

– Че-то зелёного многовато, да, профессор? – обратился тут Загдир к Николаю Ивановичу и, театрально вытащив у него авторучку из нагрудного кармана, вставил в свой и преобразился в профессора. Стало два Николая Ивановича, а Муса же, наконец, облегченно вздохнул.

– А что, женщину вернуть никак нельзя? – робко спросила Маша.

– Ту бешеную бабу? Ларису Петровну? Да она на орбите Солнца сейчас крутится. А зачем тебе? – пришелец был удивлен, – да, называй меня лучше Зак, так как-то понятней. Конечно, когда мы одни, можешь звать хоть пнем болотным… пофиг, – по-ребячески закончил «проводник».

– Господа, вы поймите меня правильно, – продолжил он, сделав паузу, – у вас тут странные нелогичные порядки: слова матерные есть, а ругаться ими нельзя, оружие иметь можно, а убивать – нет. Я не могу всего этого запомнить, голова кругом идет, как вы с этим живете, дикари несчастные? Вот у меня на родине такого безобразия нет – я если что-то могу, то непременно делаю и это, поверьте, очень удобно, естественно и приятно. Невозможно нормально жить, думая одно, а делая другое. Вы постоянно лжете себе, окружающим, вы запутали сами себя и все вокруг своими идиотскими законами так, что не можете и шагу ступить. Как вы живете вообще, удивляюсь? Зачем петь песни о «свободе», если она вам по факту не нужна, одна сплошная бутафория…

Зак помолчал.

– Да у всех, кстати, все не так, как было. Вы думаете, мы сейчас «время отмотали назад» что ли? Да ни хрена подобного. Ребята, я не хочу никого огорчать, но никто ничего не «отматывал». Все, что вы видите вокруг в радиусе 3 километров, включая, естественно, и всех нас – это типа «восстановление системы» из исходного материала через 3D-печать ранее отсканированного пространства. Вы не поверите, но это действительно сложная задача. Ферштейн? Хотя опять же, какая разница, похоже ведь получилось, вы даже ничего почти не заметили…

– А можно я уже пойду… так сказать, по делам? – наконец решился подать голос начальник «Инвестстроя».

– Бога ради, я никого не держу, господа. Хорошего дня! – расцвел, как цветок на клумбе, Загдир.

– Всего доброго, – произнес южанин, схватил свой портфель и, быстро набрав скорость, скрылся за кустами.

– Уважаемый господин Зак, – наконец вступил в разговор и Николай Иванович, – а давайте, учитывая ваше стремление жить, так сказать, интересно, еще раз скопируем ту красивую словоохотливую женщину.

– Вы поймите, мой милый земной друг Николай Иванович, я совершенно не против «напечатать» повторно эту особу, но на текущий момент «Крузак спаситель» еще не доработан до таких технических высот, чтобы воспроизводить отдельные объекты на выбор. Мы можем лишь опять вернуться все вместе к прежней «точке восстановления», а она пока единственная. Других точек нет. И кроме всего прочего, во вселенском масштабе действует закон сохранения благоприятности в любой замкнутой системе. Т.е. если нам с вами станет лучше, то обязательно кому-то станет хуже, так что перетягивать одеяло на себя не очень этично. Правильно бы было просто испытывать удовольствие от любого варианта течения событий. Но земному разуму этого не понять, похоже. Ваши моральные принципы, как компот в банке, выльешь его в болото, и нет компота, он существует только в пределах вашей банки. Вы понимаете меня, май френд? – долго и старательно пытался что-то объяснить собравшимся «проводник».

Пока шел его неторопливый рассказ, к образовавшемуся кружку философов присоединились и две девушки-болтушки. Они тихонько пристроились чуть в стороне, и было похоже, словно их прибило к берегу случайно набежавшей волной. Девушки внимательно слушали слова пришельца, но казалось, им был интересен лишь сам процесс. Им было интересно, как говорил пришелец, но было безразлично, что. Света и Женя, так их звали, решительно ничего не понимали в произошедшем и считали Зака просто интересным молодым человеком, братом Николая Ивановича. Немного еще постояв, они тоже собрались уходить, когда «проводник» со словами «Хорошо, черт побери…» вскинул руку и, блеснув какой-то железкой, вдавил в нее палец.

Пространство вновь дрогнуло, зарябило, окуталось дымкой, и наши герои, как ладьи Степана Разина в известной народной песне на слова Дмитрия Садовникова, материализовались из тумана.

Загдир не стал дожидаться, пока Муса придет за своим портфелем, и сразу принял образ профессора, так как уже успел к нему привыкнуть. И начальнику «Инвестстроя», и Ларисе Петровне в этот раз повезло больше. Если первого не покинула в этот раз его дорогая борода, то на поводке у Ларисы снова скакала ее милая беленькая болонка. На том конфликт был исчерпан, и митинга не потребовалось. Рядом с пришельцем остались только Маша, Андрей и Николай Иванович. «Проводник» не был против, он знал, что с этими троими что-то не так. Что именно, он пока не понимал, но, как воспитанник одной из высших школ разума Уджа-Гаара, он знал – случайностей не бывает. Сканер связанного разума показывал небольшое допустимое превышение, эти трое хорошо «фонили», но этого было недостаточно. Центр требовал найти и уничтожить источник.

Работа «наудачу» удачи не принесла. Обработка данных станций слежения показывала, что объект перемещается и находится на данный момент примерно в радиусе 5-7 километров. Эти трое могли быть полезны. А может, и нет. Так думал пришелец, разглядывая наших героев, а они в свою очередь разглядывали его. Каждый инстинктивно чувствовал, что тихо уйти не получится, ситуация требовала разрешения, и этим решением были все они.

– Неплохая погодка, не правда ли? – заговорил первым профессор, – однако мне нужно сейчас читать лекцию, приглашаю всех послушать. Вам, Андрей, по реферату ставлю зачет, думаю, не нужно пытаться повторить все снова. Давайте уже жить дальше. А после можно пойти ко мне домой, угощу домашними блинами со сметаной… Вы как, Зак? – Иваныч был само радушие.

– Боже мой, блины со сметаной, меня ими потчевал еще дядя Ваня, по вашему «Грозный»… Признаться, я соскучился по русской кухне, конечно да, пойдемте. И давайте с собой возьмем ребятишек, Машеньку и Андрюшу, хорошо, профессор? – пришелец радостно всплеснул руками.

– Ну, если они не против, конечно…

– Только, чур, без мочилова, идет? – выразил скромную надежду Андрей, – хорошо, Николай Иванычи?

– Да че там, пошли, – улыбнувшись, хлопнула рукой по плечу парня Маша, – халява…