Читать книгу Женщина справа - Валентен Мюссо - Страница 9

Краткое пребывание в Беркшире подорвало мое присутствие духа. Я не знал, что и думать о своей встрече с Харрисом. Либо он сказал обо всем этом слишком много, либо, наоборот, недостаточно. Перед моим мысленным взором один за другим снова появлялись кадры, где моя мать сидит на кушетке с книгой в руках. Ничего не помогало мне выбросить их из головы. Время от времени я почти начинал жалеть, что наш разговор не ограничился обсуждением работы, ради которой Харрис, по идее, меня и позвал.

Днем мне позвонил Катберт. Я воспользовался этим, чтобы еще раз поблагодарить его за вечеринку. Недолго думая, тот вернулся к теме работы над сценарием, которую до этого мне поручил. От отчаяния, а также чтобы закруглить разговор, я удивил Катберта, приняв это предложение, хоть и не чувствовал в себе отваги, чтобы работать над таким нелепым проектом. Все-таки я не нуждался в деньгах, и после встречи с Харрисом деятельность «доктора» казалась мне лишь крайне унизительной подработкой. Я прекрасно отношусь к Катберту, он мой единственный настоящий друг, но иногда мне случалось видеть в нем какого-то Мефистофеля, склоняющего продать душу дьяволу.

В мое отсутствие Эбби два раза пыталась со мной связаться. Я не взял с собой мобильник – то ли по забывчивости, то ли повинуясь бессознательному побуждению. Перезвонив ей, попал на автоответчик. Я оставил короткое послание, чтобы извиниться и сообщить, что был очень занят; в конечном итоге это была чистая правда.

На следующий день мне пришлось поспешно обежать все три крупные библиотеки города, чтобы выяснить, не сохранился ли случайно экземпляр «Преступлений и скандалов Голливуда» – книги, которую, когда я был студентом, мне подбросили в почтовый ящик. Я находил, что название книги мало подходит к случаю моей матери, так как в этом деле не было скандала и еще меньше было преступления. Мой экземпляр был довольно недавним переизданием. Из биографии на задней стороне суперобложки я узнал, что автор книги умер в 1992-м. Занявшись розыском этой книги, я только и делал, что задавал себе вопрос, ответа на который не мог найти: почему в течение стольких лет я не пытался побольше узнать о своей матери?

В толстом томе непосредственно ей было посвящено страниц пятнадцать, но я с неослабным вниманием прочитал их три раза. О ее детстве в Санта-Барбаре, ее поездках, первых шагах в мире кино я не узнал ничего нового. Автор – без сомнения, чтобы придать «делу Элизабет Бадина» большую увлекательность, преувеличил знаменитость моей матери на момент ее исчезновения. Он ни разу не упомянул, что у нее есть сын. В конечном итоге Харрис, возможно, и не солгал мне, уверяя, что узнал о моем существовании только несколько лет назад. Вооружившись авторучкой, я переписал наиболее интересные отрывки.

Согласно свидетельствам, Элизабет Бадина в последний раз видели в «Голубой звезде» – ресторане на Голливудском бульваре, в пятницу 23 января 1959 года около 22 часов. Совершенно точно установлено, что даже если она не принадлежала к числу завсегдатаев этого заведения, то, по крайней мере, часто была здесь в компании друзей начиная с 1957 года. Официанты хорошо помнят ее и описывают как кокетливую молодую женщину, всегда хорошо одетую и накрашенную. «Голубая звезда», которая популярна скорее как семейный ресторан, очень посещаема во время уикенда. В тот вечер у Элизабет было свидание с мужчиной, который, когда она пришла, уже находился в ресторане. Она не ужинала и ограничилась безалкогольным напитком. Мы ничего не знаем ни о личности мужчины, ни о том, какой разговор они вели. Элизабет оставалась там не больше десяти минут. С того вечера никто больше ее не видел.

Этот эпизод в ресторане, являющийся важнейшим для понимания исчезновения актрисы, вызывает множество вопросов, на которые мне на сегодняшний день не смог ответить ни один из знакомых мне работников ресторана. Начать с того, что в тот вечер ресторан был почти полон. Странно, что, несмотря на присутствие очень большого количества свидетелей, полиции не удалось составить точного описания этого таинственного мужчины, а ведь тот говорил с актрисой. Официальные отчеты, которые департамент полиции Лос-Анджелеса согласился предать гласности, не содержат об этом никакого прямого свидетельства. О его присутствии упоминается всего один раз, и его описание – «брюнет среднего роста без особых примет» – кажется составленным не на основании конкретных источников информации. В полицейских документах ничего не говорится о том, что было предпринято с целью установить его личность.

Этот момент представляется мне крайне важным. Основываясь исключительно на отчетах, предоставленных прессе в начале 1959 года, я обнаружил, что в первые дни расследования именно этот человек, судя по всему, находился в центре внимания полиции. Так, в «Лос-Анджелес геральд экспресс» приводится свидетельство некой Седи Л. Когда Элизабет пришла в «Голубую звезду», Седи ужинала там со своим молодым человеком. Она не узнала актрису, но несколько секунд смотрела на нее, «потому что она была хорошенькая и того типа женщиной, на которую мне хотелось бы быть похожей». Седи даже вспоминает ее наряд: серое платье с пуговицами в виде жемчужин. Это платье, в котором Элизабет много раз видели близкие друзья, очевидно, не было найдено в ее вещах. Что еще интересно, эта свидетельница дает намного более подробное описание незнакомца из «Голубой звезды», которое сохранилось в досье департамента полиции Лос-Анджелеса. Седи рассказывает о мужчине «лет сорока, с очень черными волосами, жутковатым взглядом, в изящном костюме – не дорогом, но и не дешевом». Она даже уверяет, что спросила себя, как такая хорошенькая девушка могла найти такого сурового мужчину. Именно благодаря показаниям той же свидетельницы нам стало известно, что актриса покинула ресторан раздосадованная, почти в гневе. Другой свидетель, пожелавший остаться неизвестным, подтверждает версию Седи.

Как могло случиться, что это описание до сих пор не фигурирует в полицейских досье, с которыми я смог ознакомиться? Почему нигде не указаны возраст и одежда незнакомца? И бросавшееся в глаза неспокойное состояние актрисы, когда она выходила из ресторана? По моему мнению, должно быть рассмотрено множество версий, которые, впрочем, не являются исчерпывающими. Первая из возможных: досье департамента полиции Лос-Анджелеса являются неполными, часть данных из них исчезла, некоторые протоколы допросов не были преданы гласности. Вторая версия: таинственный персонаж был опознан полицией до того, как был объявлен непричастным к делу. Это стало понятно с тех пор, как департамент полиции Лос-Анджелеса не бросил на съедение прессе имя идеального виновника. Впрочем, эта версия является частью первой: личность мужчины запрятана где-то в полицейских архивах, так и оставшихся секретными. Последний из возможных вариантов: расследование велось не слишком тщательно: важнейшие улики и свидетельства упущены участниками расследования. Последняя версия кажется мне наименее вероятной. Нетрудно вообразить себе ситуацию, при которой вся шумиха вокруг исчезновения актрисы подтолкнула важных полицейских чинов считать это дело наиважнейшим и оказывать давление на участников расследования.

В следующем абзаце автор с яростью нападает на предположение, что Элизабет могла исчезнуть по своей собственной воле.

На следующее утро, в субботу 26 января, около 9 часов соседка Элизабет заметила, как та выезжает из своего жилища в Сильвер-Лейк, где поселилась несколькими месяцами ранее, в своем «Шевроле» модели «Бэль Эр». Актрису никто больше никогда не видел. Ее машина была найдена патрульным полицейским три дня спустя на улице, перпендикулярной Голливудскому бульвару, менее чем в 300 метрах от ресторана, где в пятницу вечером происходила встреча. Исследования «Шевроле» ничего не дадут. Ключи от машины так и не будут найдены.

Роман Готорна был положен на видное место на моем письменном столе. Даже не осмеливаясь это ясно сформулировать, я надеялся, что Харрис свяжется со мной как можно скорее. Мне было очень нужно продолжить наш разговор. Я осознавал, что мои вопросы тогда были слишком неопределенными. Я жалел, что не расспросил его побольше об окружении Элизабет, об ее взаимоотношениях с членами съемочной группы и особенно с Кроуфордом, который, как мне казалось, знает обо всем этом гораздо больше, но не захотел об этом говорить. Мне что, и правда вот-вот пришлют контракт, о котором говорил Харрис? Если это и в самом деле произойдет, что я скажу Катберту? Правда все еще казалась мне наилучшим выходом. Он достаточно долго был знаком со мной, чтобы знать, что я не способен на непорядочный поступок по отношению к нему.

Немного поколебавшись, попытавшись забыть «Дом о семи порталах» и главу из «Преступлений и скандалов Голливуда», я позвонил ему, чтобы спросить, есть ли у него время, чтобы поужинать. Я заранее знал, что он согласится, даже если ему вдруг придется отодвинуть президента в своем расписании. Желая заранее вымолить прощение за предательство, я с максимальной скоростью прочитал свой сценарий, прежде чем присоединиться к Катберту у Даниеля на 6-й улице.

Что неудивительно, Катберт ел и пил, как голодный людоед. Мы провели спокойный вечер. Пустившись в свободную импровизацию, я охарактеризовал все стороны сценария, который мне надо переработать. С каждым выпитым бокалом моя первоначальная решимость все хирела: сегодня вечером у меня не хватит духу рассказать Катберту о таинственной поездке в Беркшир.

* * *

На следующее утро я проснулся с пересохшей от похмелья глоткой и твердым намерением позвонить Харрису, даже толком не зная, что смог бы ему сказать. Сочтя время слишком ранним для звонка, я приготовил себе побольше кофе и растянулся на кушетке, чтобы спокойно перечитать злоключения моих четырех подростков, преследуемых психопатом. В финале истории тот оказывается старым школьным товарищем, которого те когда-то унизили во время школьной экскурсии. Чем больше я перечитывал этот финал, тем более нелепым он мне представлялся. Я снова подумал об одном из святейших правил, установленных Стивеном Ван Дайном[26], который хотел, чтобы виновный всегда был персонажем, сыгравшим значительную роль в истории. Этот deus ex machina[27] приводил меня в уныние. Я всю голову себе сломал, пытаясь ввести подростка-убийцу в первую треть сценария, но в конце концов сдался и включил телевизор, чтобы сделать паузу.

На экране я моментально узнал черно-белые кадры из «Путешествия по пустыне». На короткое мгновение я подумал, что попал на кабельный канал, где весь день крутят старые классические фильмы. Но это был не показ фильма, я смотрел канал новостей.

Внизу экрана двигалась бегущая строка: Уоллес Харрис, легенда американского кинематографа, только что скончался в возрасте 77 лет.