Читать книгу Горбачев и другие. Летопись 1985–1991 годов - Валентин Колесов - Страница 24

9 апреля – второй тур выборов.

Следователи Гдлян и Иванов решили участвовать в выборах. Иванов – от Ленинграда. На предвыборном выступлении на ТВ он заявил: Есть данные о причастности Лигачева к коррупции в Узбекистане. Были выбраны: 87% голосов за Гдляна, 61% за Иванова.

Трагедия 9 апреля в Тбилиси.

18 марта в Абхазии митинг с участием партийного руководства потребовал статуса союзной республики для Абхазии, то есть выхода из Грузии.

Население Абхазии составляло 525 тысяч человек, из них абхазы 95 тысяч. Началась война. Через четыре года численность сократилась втрое.

В политбюро решили: Союзный статус для Абхазии неприемлем. Источник напряжения в действиях грузинских экстремистов – Гамсахурдия и другие. Партийное руководство пасует перед ними. С грузинскими националистами надо вести себя покруче.

7 апреля вечером в 23.30 Горбачев прилетел из Лондона. В аэропорту Лигачев рассказал о волнениях в Грузии.

Горбачев: Надо лететь в Грузию, в субботу, 8-го, вылететь Шеварднадзе и Разумовскому. Давайте дополнительно обсудим ситуацию через день, в понедельник. Шеварднадзе и Разумовскому быть готовыми вылететь в Грузию…

Горбачев уехал на дачу.

Партлидер Грузии Патиашвили в ночном телефонном разговоре заверил Шеварднадзе, что контролирует ситуацию. Шеварднадзе и Разумовский в Грузию не вылетели.

В Тбилиси Никольский, второй секретарь, говорит Патиашвили: Москва пока не дает разрешения на арест экстремистов, несмотря на то, что мы неоднократно посылали свои предложения, но нам говорят, что скоро выйдет Закон.

Патиашвили отправляет телеграмму в ЦК: Предлагаю незамедлительно привлечь к уголовной и административной ответственности экстремистов, которые выступают с антисоветскими, антисоциалистическими, антипартийными лозунгами и призывами. Правовые основания для этого имеются.

Ответа не было. Устные рекомендации: не поддаваться на провокации.

В ночь с 8 на 9 апреля военные начали вытеснение митингующих, погибло 18 девушек, десятки раненых. СМИ немедленно сообщили о применении русскими солдатами заточенных саперных лопаток.

О событиях в Тбилиси в ночь с 8 на 9 апреля 1989 года. Католикос-Патриарх всея Грузии Илия Второй попытался обратиться к людям с целью предотвратить возможность жертв. Но Гамсахурдиа вырвал у него микрофон и приказал не покидать площади и «пролить кровь во имя будущего». В четыре часа утра генерал Родионов отдал команду вытеснить митингующих. Он сам шел за первыми цепями солдат и постоянно информировал ЦК о происходящем. Но еще до подхода к людям солдаты были забросаны камнями, бутылками, отчего шесть солдат получили травмы. Яростное сопротивление оказывали специально сформированные группы из спортсменов, владевших приемами карате. Другие использовали металлические стержни, пики, ножи, обрезки труб. Солдаты вынуждены были защищаться саперными лопатками, другого оружия у них не было. В возникшей панике возникла наибольшая давка, в которой погибли либо получили телесные повреждения демонстранты.

Утверждения о том, что погибшие были зарублены лопатками, как описывали в те дни некоторые СМИ, не нашли подтверждения. Вот данные экспертизы: «18 человек погибли от механической асфикции, возникшей от сдавливания грудной клетки, а один человек, мужчина, погиб от тяжелой черепно-мозговой травмы, полученной при ударе о тупой, твердый предмет, когда нападал на военнослужащих, применив при этом приемы карате… Телесные повреждения саперными лопатками причинены семи мужчинам. Из них двум – менее тяжкие телесные повреждения, пятерым – легкие, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. Следствием установлено, что сведения о большем количестве пострадавших от травм, причиненных саперными лопатками, не соответствует действительности. Тем более о якобы зарубленных женщинах…» Работник Военно-медицинской академии из Петербурга: «Я входил в состав комиссии по определению причин гибели людей после 9 апреля. Более 50% трупов, первоначально представленных нам, были явно сознательно „подброшенными“. Было нетрудно определить, что их смерть наступила гораздо раньше 9 апреля. Все медицинские работники, входящие в комиссию, заявили об этом в своем заключении». Комиссии представили двух свидетелей, которые в доказательство того, что против митингующих было применено огнестрельное оружие, высыпали на стол стреляные гильзы. Гильзы явно были от малокалиберной винтовки, которая не могла стоять на вооружении. Армию обвиняли в отравлении более двух тысяч человек неизвестными газами. Член комиссии академик Андрей Сахаров заявил, что по описанию свойств газ аналогичен американскому полицейскому газу, вызывающему только временное раздражение слизистой оболочки глаз, недолгое слезотечение. Такие баллончики, как и газовые пистолеты, используют при самозащите, никто не заявлял о тяжелом отравлении.

Панику создал ректор медицинского института Тбилиси профессор З. Кахиани. Он утверждал спустя 4 дня по грузинскому телевидению, что примененные войсками отравляющие вещества обладают способностью вызывать тяжелые поражения с последующей импотенцией, нарушениями детородной функции, генетическими нарушениями. И призвал всех, кто считает себя пораженными, обратиться за немедленной медицинской помощью, гарантируя выдачу больничных листов с сохранением заработной платы, выплату денежного пособия и курортное лечение.

9 апреля Шеварднадзе и Разумовский вылетели в Грузию.

12 апреля по радио и ТВ Грузии передано обращение Горбачева: «Действия безответственных лиц привели к росту напряженности в республике… Зазвучали антисоветские лозунги. Ложные ориентиры сбили с толку часть людей. Погибли люди, пролита невинная кровь… Понимая всю сложность положения, я всем сердцем верю в то, что коммунисты, трудящиеся республики проявят благоразумие, здравый смысл, защитят перестройку…»

20, 27 апреля, 11 мая на политбюро Горбачев говорил: Грузинское руководство не наладило отношений с интеллигенцией… Я давно говорил – давайте учиться работать в условиях демократии. Наши кадры считают, что сила – вот это вещь!… Вот я прилетел в Москву. Мне во Внуково говорят: введены войска в Грузию. Это что? Так надо было? Тогда в аэропорту я не стал вникать, не поставил под сомнение это решение. Хотя сразу понял, что что-то назрело… Там надо было членам ЦК идти к народу.

Рыжков: Мы в эти дни в Москве ничего не знали. Я узнавал из газет. Почему поездка Шеварднадзе была отменена – тоже не знали.

Горбачев (обращается к Язову): Дмитрий Тимофеевич, отныне без решения политбюро армия в таких делах не должна участвовать.

Язов: Все-таки войска от Тбилиси далеко не надо отводить.

Горбачев: Кадры охватывает ностальгия по прошлому. Но мы можем позволить себе только диалог. Другого пути нет… В Прибалтике в магазинах русским не продают товаров, не прописывают жен военных и не принимают их на работу. 10 тысяч офицеров-литовцев подали рапорты об увольнении из армии. Милиция, набранная из латышей, не выступает против националистических эксцессов. Бездействует. В армии там – этнические русские. И это вызывает протесты и ненависть. И валят всё на партию, на строй…

Чебриков: По национальному вопросу – есть проблемы. Одна из них – о пересмотре внутренних границ. А мы в документ пленума закладываем формулу – только в существующих границах. Но есть проблема Крыма, Донбасса. Если дать всем возможность выбирать, то потом придется Ивана Грозного позвать, чтобы наводить порядок.

Горбачев: В пору нам приглашать Иисуса Христа для консультации: как пятью буханками накормить пять тысяч?

Рыжков: Люди ждут большего, чем мы можем дать.

Горбачев: Речь идет о новом этапе национальной политики. Если отступим, партия потерпит поражение, тогда что же? Тогда пусть империя распадается? Нам надо быть открытыми в ходе дискуссий. И не надо бояться. Мы за здравый смысл. И людей успокоим. Не на идиотов же мы рассчитываем… Будем расширять суверенные права республик… Нельзя становиться на путь разрушения созданного, отказываться от того, что уже дала, пусть формальная, федерация. А мы запаздываем. Тем временем в костер подбрасываются всё новые и новые охапки хвороста. Ответов мы народу не даем. В народные фронты надо идти и работать там, и словом и делом. Как бы не отбросить Народные фронты во враждебный КПСС лагерь. И готовить пленум по национальному вопросу. А членам политбюро выступать в центральной печати по этим вопросам.

Рыжков: Надо, чтобы нас печатали и в местной прессе. А то она же нас всех дураками представляет.

Горбачев: Повторяю. Нужен глубокий политический анализ и конкретная работа здесь и на местах (подробно, долго разъясняет это).

Горбачев провел самую массовую чистку ЦК – отправлены в отставку 110 из 303 членов и кандидатов в члены ЦК и ревизионной комиссии.

Выступил один из отставленных: Товарищи, мы все понимаем, что в условиях перестройки требуется полная отдача сил и обновление центрального органа партии. В ЦК поступило обращение, подписанное товарищами с просьбой сложить возлагаемые на них полномочия.

Горбачев поблагодарил за проделанную работу. Просьба удовлетворена.

Оставшееся большинство членов ЦК переходит в оппозицию Горбачеву.

Бывший первый секретарь Ленинграда Соловьев: Сейчас вольготно ловкачам, авантюристам. В партии оказались люди идейно рыхлые, выступающие против принципиальных позиций КПСС.