Читать книгу История Хендрика Зеленса - Валентин Петрович Денисов - Страница 2

Тяжёлая секира, с грохотом опустившись на палубу тренировочной площадки, крепко в неё воткнулась, оставив своего владельца безоружным. Запыхавшийся старик, тщетно старающийся извлечь её из доски, с восхищением смотрел на своего молодого соперника, державшего тяжёлый двуручный меч над его головой.

– Я всегда знал, что ты станешь прекрасным воином! – сказал он, наконец отпустив древко и пригладив свои длинные седые волосы – Из тебя выйдет отличный капитан!

– Мне не сравниться с тобой! – улыбнувшись ответил парень, мечтавший поменять свой чёрный костюм на капитанский.

Хендрик Зеленс видел, что его отец слабеет, но, без навыков управления кораблём, сила в морской жизни бесполезна. А в этом деле Столок был незаменим.

– Помоги мне вернуть оружие. – попросил старик, поправляя свой капитанский костюм.

Парень взялся двумя руками за древко секиры и, издав свойственный хищникам рык, вырвал лезвие из доски. Хендрик выделялся на фоне остальных мужчин не только своим ростом, но и силой. Двухметровый черноволосый красавец, которому недавно исполнилось двадцать три года, был причиной гордости своего отца.

– Держи. – сказал он, протянув оружие – Тебе нужно отдохнуть. Скоро собрание капитанов.

– Знал бы ты, как мне надоело общаться с этими упёртыми баранами! – тяжело вздохнув сказал старик, но всё же, взяв в руки оружие, направился в сторону своей каюты.

Хендрик долго смотрел ему в след. Уже более трёх лет его отец мучился от неизвестной им болезни, постепенно убивающей его.

***

Когда тренировочная площадка опустела, Хендрик подошёл к огораживающим её перилам. С расположенного на небольшой надстройке подобия турнирного поля открывался прекрасный вид. Море, окружающее флотилию народа Кроун, казалось бескрайним. Дрейфующие корабли держали строй, образовывая своеобразные улицы, по которым то и дело проплывали лодки, перевозящие жителей от одного «дома» к другому.

Молодой человек наслаждался морским воздухом, наполненным запахом крабов и водорослей. Когда он родился, этот воздух наполнил его лёгкие при первом вздохе и, казалось, остался в них навсегда.

Вдалеке, у галеры «Смирный», в огороженном бочками месте, плескались дети. Хендрик помнил, как сам, забираясь на крепкие перила, прыгал в солёную воду. Каждый такой прыжок сопровождался овациями друзей и нагоняем от родителей.

– Любуешься? – приятный женский голос заставил Хендрика вернуться в реальность.

Молодой человек различил бы этот голос среди тысячи других голосов, даже если бы они звучали одновременно.

– Я же просил тебя не подкрадываться ко мне! – повернувшись лицом к гостье напомнил он.

– Тебе нужно быть внимательнее! – девушка одарила его прекрасной улыбкой, при этом слегка сощурившись.

Хендрик всегда терялся, когда смотрел в её голубые глаза, которые, как ему казалось, содержали в себе всю красоту моря. Каштановые волосы, подобно шёлку развивающиеся на ветру, придавали ей особый шарм. Чёрный костюм облегал стройное тело.

– Только ты способна застать меня врасплох… – Хендрик подошёл к девушке и поцеловал её.

Кана была далеко не первой его любовью, но именно в ней он видел то, чего не находил в остальных – она была очень похожа на его мать.

***

Покинув тренировочную площадку, Столок, никуда не заходя, пришёл в свою каюту. После смерти Ензы она казалась ему пустой и это чувство с годами только усиливалось.

Енза Зеленс погибла во время одного из нападений на торговцев, когда Хендрику было всего лишь семь лет. Столоку самому пришлось заниматься воспитаниям сына. Их старшая дочь Азина, которой на тот момент уже исполнилось восемнадцать, незадолго до этого вышла замуж за сына капитана галеаса «Строгий» – Хигга Бирса и не могла помогать отцу.

Должность капитана и забота о сыне не позволили старшему Зеленсу найти себе новую жену, даже несмотря на то, что вниманием со стороны свободных дам он обделён не был. Да и не мог Столок представить кого-либо из них рядом с собой – Енза заняла его сердце и оставалась там даже после своей смерти.

– Услышат ли они меня? – спросил Столок у портрета жены, но он, как и прежде оставался молчалив.