Читать книгу Все о советской россиянке. повесть - Валентина Кондратьевна Орлова - Страница 8

Осенью, когда я училась в восьмом классе, умер мой дед Кузьма. Умер легко и неожиданно.

– Смерть пришла, – говорят в таких случаях.

Дед умер, а колхозы не развалились, а спустя где-то пару лет после его смерти колхозникам пенсионного возраста стали даже выплачивать пенсии, и бабушка ежемесячно начала получать двенадцать рублей, чему она была очень рада.

Последнее лето мы провели в деревне уже без дедушки, а к осени, распродав скотину и наказав Ваньке подыскать покупателя для дома, бабушка переехала жить к нам.

Места у нас, конечно же, хватало, но бабушка тосковала по деревне, по деду-покойнику, по родственникам и соседям, с которыми прожила всю свою жизнь. К зиме нашелся и покупатель для ее дома, и это было кстати, пока он был в хорошем состоянии, ведь всем известно, что заброшенный без хозяина дом быстро ветшает.

Квартира у нас была большая, но почему-то холодная: батареи грели плохо, да и полы на первом этаже особой теплотой не отличались. К тому времени, когда бабушка поселилась у нас, мы уже к холодным комнатам зимой привыкли, а вот бабушка-никак.

– Эх, печку бы мою сюда, как сковородочка, все косточки мои прогревала, – частенько приговаривала она.

Иногда летом за ней приезжал Ванька и забирал в деревню, чаще тогда, когда жена его рожала очередного ребенка и надо было помочь, а бабушка с радостью ехала в свою родную деревню. И все годы, пока жила с нами, бабушка сокрушалась о том, что вот не осталось в живых сыновей, которых она рожала. Жила бы вот тогда в деревне до самой смерти при сыне и при своем доме. Мама, как только бабушка переехала к нам, тут же устроилась на работу в НИИ, которое сокращено называлось Нивц, но мама почему-то называла его Ивц и начала чуть ли не ежедневно петь оды образованным девушкам.

– Вот у нас в Ивце сколько их: умные, грамотные, красивые, – и о замужестве не думают.

Насчет «умных и грамотных» в этом я не сомневалась, а вот по поводу замужества, я не была уверена, чтобы они говорили моей маме-вахтеру, думают они о нем или не думают.

Но мама была в своем репертуаре:

– Учитесь, становитесь образованными, ничто вам не мешает: одеты, обуты и школа рядом с домом.

С подобными напутствиями я закончила среднюю школу, получила аттестат без троек и поехала в областной город, где поступила в педагогический институт.

Мест в общежитии не хватало, и два года я снимала комнату у пожилой женщиныв частном секторе города. Улица, где находился ее дом, называлась Архивной, и сама женщина тоже была похожа на архивную даму, а не на обычную тетку, но требования у нее были точно такие же, как и у всех остальных хозяек:

– Поздно не приходить, никого к себе не водить.

Когда я перешла на третий курс, то произошли события, которые стали началом моей личной жизни.

После второго курса у нас, студентов, была пионерская практика. Надо было два летних месяца отработать в пионерских лагерях воспитателями и пионервожатыми. Перед тем, как ехать в лагерь, нас собирали группами, в зависимости от того, в какой пионерский лагерь нас направляли, а преподаватели института проводили инструктаж: как надо работать с детьми, какую вести при этом документацию.

В нашей подгруппе оказалось несколько студентов-парней с исторического, всех, кроме одного, я знала, но вот этот-то незнакомый, с нагловатым взглядом, подсаживаясь ко мне спросил:

– А ты откуда?

– А ты? – в свою очередь поинтересовалась я.

Как же так получилось, что проучившись два года, мы не видели друг друга? А у нас ведь были общие лекции по педагогике, психологии и по истории партии. Мы познакомились. Его звали Максим. В пионерском лагере, куда мы впоследствие прибыли на работу, наше знакомство продолжилось, тем более, что мы, студенты, должны были приехать на неделю раньше детей, чтобы подготовить все для их отдыха.

Всю первую смену Максим ухаживал за мной, мне он очень нравился. С ним было легко и комфортно, он был душой нашей студенческой компании в пионерском лагере: разговорчив, остроумен, без комплексов.

Первая смена для меня пролетела как один день. Во вторую смену отрядов в лагере стало больше, и работать приехали еще девушки-студентки с математического факультета, и, неожиданно, Максим начал ухаживать за одной из них. Я еле дождалась, когда закончится вторая смена, но выяснять отношения с Максимом не стала, решив, что «насильно мил не будешь…»

Когда начался новый учебный год, меня ждал сюрприз. Мне дали место в общежитии. Переехав, я узнала, что и Максим живет здесь. Но как-то прежних отношений мы с ним не возобновили, хотя здоровались и миролюбиво беседовали о том, о сем.

В комнате, куда меня вселили, нас было пятеро, но сдружилась я только с одной. Ее звали Анна.

Рядом с нашим общежитием находился филиал политехнического института. Многие студенты-политехники приходили к нам на праздничные вечера, которые проходили на первом этаже общежития в читальном зале. Естественно, некоторые из них знакомились с нашими девушками и встречались с ними.

Вот и Анна уже год как дружила с Вадимом красавцем-парнем из политехнического.

Приближался праздник Седьмое ноября, праздник, когда после демонстрации, собрав дорожную сумку, можно отправиться на вокзал и поехать домой.

Но накануне Анна завела со мной разговор о том, что у Вадима есть друг Юра, который когда-то начинал ухаживать за Верочкой, она учится на нашем факультете, только курсом ниже. Потом, похоже, по вине Юры, отношения между ними разладились, а теперь ему хотелось бы снова их восстановить. Поэтому Вадим попросил Анну пригласить на праздник Верочку в гости, а он приедет с Юрой. Анне затея провести праздник с Вадимом, понравилась, но она плохо знала и Верочку, и Юру, поэтому ей не хотелось находиться в малознакомой компании, и тогда они с Вадимом договорились, что Анна уговорит остаться на праздник меня, а он уговорит кого-нибудь из политехнического придти к нам в гости. Я от всего этого в восторг не пришла, но Анна не сдавалась: