Читать книгу ОСТРОВ под грифом 05 - Валентина Нестерова - Страница 5

Мих Мих начал с признания о том, что читать научился по книге мифов о Древней Греции. Наизусть знал имена олимпийских богов, соседским мальчишкам рассказывал о подвигах Геракла и Троянском коне. Отец гордился, что «выстрогал» такого умного сына, но наставлял, больше русскими подвигами интересоваться, говорил: на каждую вражью хитрость у нас храбрость найдётся. Сам с войны инвалидом вернулся, без ноги, но с Орденом Красного Знамени. Работал, большей частью сторожем, храбрился: кто сунется, я его культей! Незаметно сам историей увлёкся: зимой по вечерам вслух страницы по две-три роман «На заре» Петра Радченко читал, об установлении советской власти в казачьей станице. С весны до осени на лиманах пропадал: не было удачливее его рыбака и ловца раков.

«На деревяшку мою из любопытства идут» – объяснял свой фарт.

А уж рецептов знал!

Раки в рассоле, в молоке, в самогоне, в сметане; варёные, тушёные, жаренные.

Меня приучал…

– Дед, я про кисет, – напомнила она.

– Так с истории всё и началось. Поступить на истфакт, поступил. А жить где? Знал, неподалёку от института крепостной вал, при Суворове ещё построенный, сохранился. Спросил у интеллигентного вида старушки, разговорились, выяснилось, она недавно сына похоронила, в двух комнатах одна живёт. Развалины крепости показала, к себе на постой пригласила. За продукты. У станичников тогда харч лучше был, чем у городских. Я и рад. Дом у моей хозяйки Евдокии Ильиничны когда-то барским был, с чугунными ступенями, облупленной дверью метра три высотой, намертво заколоченной.

Для коммунальных жильцов определён был вход со двора, через веранду. Коридор узкий. Дверь к двери. Одна распахнулась, девушка в слезах, еле протиснулась, по мне грудями чиркнула. Ну, я и вспыхнул. Хорошо, сосед охладил. Хоттабыч. Историю знал, чуть ли не от сотворения мира. А библиотека! В четыре стены от пола до потолка. Жаль, умер скоро. На похороны попа пригласили. А хозяйка моя, Ильинична, ни с тог, ни с сего, предложила мне покреститься. Тайно, мол, никто не узнает. Я, естественно отказался. За комсомол начал её агитировать. А она скорбно вздохнула и сказала: не бодайся с Богом, сынок, рогатым станешь. Такие дела…

Дед замолчал.

По отрешённому виду надолго.