Читать книгу Драконы, твари, люди. Часть 1: Адаптация - Валентина Осколкова - Страница 5

Где-то на пятый день Лавр понял, что опять съезжает. Нет, поначалу это было даже забавно – ловить себя на странных реакциях.

…в кошмарах о Даре и навязчивой, изматывающей тревоге за неё наяву забавного ничего уже не было.

Перед тем, как они стали с Дарой вылетать на задания, Лавр, конечно же, изучил обязательный курс по психологии, и там было про «эффект разрыва» и про то, как с ним бороться, не поддаваясь приступам апатии – отделяя её от себя, помня, что она «навязана» мозгом, привыкшим соприкасаться по связи с другим сознанием.

Это отчасти было похоже на психологические последствия от длительного нахождения в изоляции. В одиночной камере, например.

…кстати, где там Лавр находится последние две с чем-то недели? Бинго.

Нет, терпеть всё это, не скатываясь в убийственно логичное «зачем вообще что-то с собой делать, если выхода нет», теперь уже было несколько проще: о нём больше не «забывали», включая в общий распорядок со всеми этими проверками, осмотрами, походами в душ и даже двадцатиминутной прогулкой в бетонной коробке под зарешёченной крышей.

…Даре его отсюда при всём желании не выцарапать.

Так что лежать целыми днями и пялиться в потолок больше ему никто не давал, и это действительно порой спасало.

В камере даже появилась стопка агитационных буклетов, порицающих Коалицию и пафосно восхваляющих закон и порядок Андарской Федерации. Видимо, чтобы Лавр в одиночестве не скучал.

…ну, он и не скучал.

Из листовки без местного библиотечного штампа – а значит, одноразовой, – получилось целых два бумажных самолётика: один вполне классический, треугольником, а второй был… ну, не совсем самолётиком – «длинношеий», с головой и разлапистыми крыльями.

Лавр раньше часто такие складывал, развлекая Дару. Сам факт того, что бумажный лист, пусть и хитро сложенный в несколько раз, может летать, выписывая в воздухе виражи и пируэты, лет до шести неизменно её поражал и даже слегка возмущал.

…оказывается, пальцы ещё что-то помнят, даже когда в голове явно не всё в порядке.

Сейчас Лавр занимался тем, что методично перелистывал очередной буклет в поисках знакомых персон. Там как раз фигурировали какие-то страшные байки про первых лиц Коалиции.

…там не было ни слова о драконах.

Загремела дверь, и Лавр, со вздохом отложив буклет, встал. Для обычной проверки уже было поздно, для обеда – рано… На секунду мелькнула сумасшедшая надежда, что вернулся полковник Стрельницкий. Неделя ведь истекала сегодня. Или завтра?

Бездна, опять сбился.

…он что, правда считает дни и ждёт Стрельницкого?

– Одевайся и на выход, – скомандовал хмурый охранник.

Лавр молча подчинился. С персоналом он предпочитал не пререкаться.

…ну не считая того идиотского раза, когда какой-то довольно молодой на общем фоне дежурный ворвался в его камеру в семь утра, задвигая что-то про режим и необходимость зарядки.

Лавр, который в тот момент был занят попытками перейти к отжиманию на одной руке, даже был с ним вполне согласен, о чём не преминул сообщить, – правда, дежурного это почему-то не обрадовало. Может, тон Лавр выбрал не тот?

Дело закончилось синяком на скуле, но зато больше к нему насчёт зарядки никто не лез…

Этого охранника Лавр ещё не видел. Тощий какой-то и нервный.

…от такого точно жди проблем.

– Быстрее топай, – грубо поторопил он, выводя Лавра из блока и сворачивая налево.

В той стороне Лавр не был ни разу, даже когда в самом начале на допросы таскали.

Эллер какую-то пакость задумал?..

После того, как Лавр не смог отказать себе в удовольствии впервые в жизни высказать бывшему соседу всё, что о нём думает, тот долго орал, обещал сгноить заживо и всё в том же духе – и если бы не Стрельницкий, у него бы всё, пожалуй, получилось.

Мог ли он теперь задумать какую-то пакость?

Легко.

…нет, сходу отвешивать охраннику «в табло» не вариант. Куда Лавр отсюда денется?

Хотя совершенно пустой коридор искушает, конечно.

Лавр крепче сцепил руки за спиной, удерживая себя от соблазна, и тут охранник в два шага его нагнал, ухватил за плечо и толкнул в закуток слева, одновременно с этим тихо проговорив:

– Я от тёти Кэт.

– От кого? – замер посередине движения Лавр.

– От тёти Кэт! – яростно зашипел охранник, оглядываясь по сторонам. – Ты ведь Лавр, Дмитрий Лавров?

– А тут есть другие претенденты? – ляпнул Лавр и получил ощутимый толчок в бок.

…«тётя Кэт» – оперативный код руководства Коалиции.

Нет, Лавра тоже можно было понять. Он не полевой агент, чтобы помнить все эти кодовые фразы.

– Мне придётся надеть на тебя наручники, чтобы вывести, не вызывая подозрений, – продолжил торопливым шёпотом инструктировать псевдоохранник. – Иди спокойно, опустив голову, ну, как положено, понял?

– Понял, – кивнул Лавр, с интересом разглядывая своего спасителя. – Как тебя звать-то?

– Тебе знать не следует!

Из-под кепки выглядывал не особо уставной хвостик светлых волос, а под полой форменной куртки явно прятался пистолет.

…Лавр стал пессимистом, или это как-то слишком топорно, чтобы закончиться хорошо?

Псевдоохранник отступил на шаг, возвращая на лицо хмурое выражение, и скомандовал:

– Руки.

Лавр подчинился, не сдержав скептичного смешка, за что получил ещё один тычок:

– Рожу потупее сделай, глаза опусти. У нас времени в обрез, а впереди три поста. Машина ждёт на служебном дворе.

Первые два – внутренних – поста они преодолели легко благодаря документам псевдоохранника. Всё шло хорошо.

…слишком хорошо.

На выходе из здания охранник мурыжил их куда дольше. Сверял документы, листал списки, куда-то звонил, чем дальше, тем больше хмурясь в неодобрении.

Лавр видел, как его спаситель, напряжённый, как струна, потихоньку сдвигает руку – готовясь, если что, выхватить пистолет, и в бездну скрытность…

Ещё один звонок. Рука агента нырнула под куртку.

Но тут охранник вернул документы и буркнул:

– Проходите.

Лавр выдохнул, только тут осознав, что не дышал. Его спаситель, кажется, тоже – но сумел удержать на лице невозмутимое выражение и с демонстративной грубостью скомандовал:

– Шагай давай, к-кодла.

…он на Лавре отыгрывается за свои нервы, что ли?

– Ты с ним поаккуратней, – хмыкнул охранник, выпуская их. – Говорят, дурдому с проверками мы тому полкану обязаны, ему, дескать, Эллер дорогу перешёл…

– Само собой, – закивал агент Коалиции, явно ничего не понимая, но на всякий случай напрягаясь.

Они вышли в пустынный двор, и Лавр замедлил шаг, за что получил очередной толчок.

Это уже стало надоедать.

– Полегче, а? – негромко бросил Лавр, уже намеренно притормозив и чувствительно задевая агента Коалиции плечом. – Свои всё-таки.

– Быстрей давай, – зашипел тот в ответ. – Мы тебе тут жизнь спасаем!

…а с виду ну чисто как на казнь конвоируют. Нет, Лавр всё понимает, дело нервное, но всё же.

Чип опять ныл, и настроения это не улучшало.

У самых ворот стояла неброская служебная машина, водитель курил с вышедшим из будки охранником. Всё выглядело максимально естественно – глядишь, никто Лавра и не хватится… Пока не приедет полковник Стрельницкий. Если приедет, конечно.

Дверь за их спинами вновь хлопнула.

…Лавр же не накаркал, верно?

– Дим? – раздалось удивлённое.

…он не верит ни единому обещанию Стрельницкого. Да и не давал он их.

А бритва с пеной вообще не в счёт.

Но что-то всё равно буквально толкнуло Лавра, заставляя обернуться на знакомый голос.

Полковник смотрел на него в весёлом изумлении.

…внимательно, напряжённо, опасно.

– Далеко собрался? – поинтересовался Стрельницкий, словно ничего особенного вокруг не происходило. – У нас же, вроде, планы были.

– Планы?! – Агент Коалиции уставился на Лавра.

На лице его медленно сменяли друг друга непонимание, сомнение… Наконец он сделал для себя некий вывод.

А Лавр определённо тормозил, не зная, что ответить. И кому.

– Дим, может, всё-таки вернёмся к цивилизованному разговору? – невозмутимо предложил Стрельницкий, делая шаг в их сторону.

Агент смотрел не на него, а на Лавра.

– Ты!

Водитель у ворот наконец заметил, что что-то идёт не так, и нырнул в салон машины.

…вот вытащит сейчас оттуда пулемёт – то-то всем весело станет.

А в следующую секунду захлопали крылья и двор накрыло стремительно растущей – приближающейся – тенью. Взметнулась пыль.

Лавр зашипел от прострелившей шею боли.

Охранник у ворот что-то орал в рацию, задрав голову, и лицо его было белое и перекошенное, и Лавр тоже кое-как выгнул шею, пытаясь взглянуть наверх.

…мог и не смотреть, тут вариант один из одного, и это не «внезапная драконья атака Коалиции».

Дара была… прекрасна.

Ужасающе, дико прекрасна, как только может быть прекрасен Очень Воинственный Дракон.

Взбивая крыльями ветер так, что вокруг неё словно дрожало марево, она буквально зависла над двором, и в глубине распахнутой пасти клокотал огонь.

Мир, казалось, замер на несколько секунд в восхищении.

…ну, Лавр в восхищении, остальные в шоке.

А потом, так и не отойдя от шока, мир взорвался огнём.

Ворота буквально слизнуло потоком пламени, стирая из жизни и окружающий кусок стены. Камни трескались, бетонные блоки крошились, в машине что-то бахнуло, прибавляя жа́ру, и во все стороны полетели искорёженные куски металла.

Дара расчищала себе путь – Дара не мелочилась…

А потом сквозь вату в ушах донёсся вопль:

– Ты, тварь!

…у Лавра было оправдание: он смотрел на Дару. Сложно не смотреть на Дару в такие минуты.

Пуля выбила бетонную крошку в метре справа, и Лавр с каким-то тупым изумлением уставился на агента Коалиции.

Кепка слетела, лицо красное, в ожогах и саже, по лбу течёт кровь, пистолет в руках ходит ходуном.

В глазах – приговор.

– Тварь!

Он выстрелил ещё дважды под негодующий вопль Дары, а четвёртый выстрел раздался из-за спины – и агент дёрнулся, падая на колено.

Уже на бегу Лавр почувствовал, как в бедро впивается какой-то осколок, и споткнулся, но тут в спину ударил порыв горячего ветра – и Лавр прыгнул, задрав руки как можно выше.

…нет, он не сдаваться вздумал, разумеется.

– Давай! – заорал он.

Дарины когти чуть не выдернули руки из плеч, и земля, качнувшись, стала быстро отдаляться. Лицо опалило жаром, когда они пролетели над выжженной дырой на месте ворот, и на развороте Лавр успел заметить, как наклоняется над лежащим агентом Коалиции полковник Стрельницкий с пистолетом в руке.

А потом Дара ловко подкинула Лавра, перехватывая передними лапами, ногу прострелило болью, и он отрубился.

***

– Да-а, Сергей Саныч. Впечатляет…

Двое курят, обозревая обугленные развалины. Вокруг снуют толпы аналитиков, бесполезные уже пожарные и просто бойцы.

Трупы – то немногое, что от них осталось, – накрыли брезентом.

– Не то слово, Сергей Сергеич. Совсем не то…

Первый – крепкий лысоватый мужик в тесном ему пиджаке, из-под которого виднеется нагрудная кобура. На вид ему за сорок, по факту несколько меньше, но нервная работа делает своё дело.

Второй – худощавый блондин в полковничьем кителе без опознавательных шевронов, с сигаретой в одной руке и термостаканом в другой. Издалека он кажется младше товарища, вблизи, глаза в глаза – едва ли не старше.

Гримаса хронической усталости вообще никого не молодит – как и ответственность «за всё на свете».

– Я как-то иначе представлял ход проверки, честно говоря, – задумчиво говорит первый. – Без таких, кхм, спецэффектов. Без обид, Саныч, но это как-то перебор, не находишь?

– Мой просчёт. Не учёл одну проблему… Недооценил, вернее.

– Судя по масштабу последствий, проблемка твоя была размером эдак с дракона, – первый хохотнул над собственным каламбуром.

– Да уж немаленькая. Но я её решу, уже в процессе решения.

– Главное, чтоб в результате от Южной цитадели хоть что-то осталось! – хмыкает первый.

Второй качает головой:

– Комендант Эллер может спать спокойно… если у тебя к нему, конечно, вопросов нет. А я сюда возвращаться не собираюсь.

– И куда сейчас двинешь?

– Решать свою проблему. – Второй поднимает ладонь к уху, показывая, что слушает доклад по гарнитуре, бросает в ответ короткое «Понял, не суйтесь» и после продолжительной паузы задумчиво добавляет: – Ну или ждать, когда она сама решится… в ту или иную сторону.

– Людей дать?

– Лучше сигарет дай. Мои закончились уже, а чувствую, ещё понадобятся.

– Да хоть все бери! Знаю я твоё чутьё.

Двое расходятся. К одному спешат с докладом, второй вновь что-то говорит в гарнитуру. Делает глоток, долго болтает термостаканом, в котором гремит лёд.

Кофе, увы, от этого там всё равно не прибавляется.

***

Лавр очнулся под аккомпанемент Дариных скулящих всхлипов.

…то есть, это точно не дурной сон. Жаль.

В голове звенело, ногу жгло болью. Стоило открыть глаза и попытаться сесть, как мир качнулся и поплыл по кругу. Или сам Лавр?..

Он лежал, бережно прикрытый драконьим крылом, и Дара буквально клубком свернулась вокруг него – огромная, горячая и очень-очень несчастная.

– Уймись, Неба ради, – пробормотал Лавр, облизывая пересохшие губы. Лицо ощущалось болезненно стянутой маской.

– Ди-и-има! – заскулила Дара, сдвигая крыло. – Живо-ой!

– Как говорится, не дождётесь… Бездна, больно!

От неловкого движения боль всколыхнулась волной, так что он сам чуть не заскулил.

– Спасла-а, – всхлипывала Дара.

Лавр сжал зубы и, дотянувшись, погладил её по носу скованными руками.

Вокруг так густо пахло кровью, что его замутило. Руки были в чём-то мокром и красном, и одна штанина – та, где раскручивалась пульсирующей спиралью боль, – тоже была мокрая, горячая.

…ну да, в него же какой-то осколок попал. Странный осколок.

– Всё хорошо, – выдавил из себя Лавр, с отстранённым интересом разглядывая залитую кровью дыру в обугленной штанине.

В ноге.

…пуля. Это не осколок был, это пуля.

Один раз агент всё-таки попал.

Воспоминания закружились перед глазами безумной каруселью: огонь, пожирающий ворота, машину, будку охранника; полковник Стрельницкий, смотрящий с весёлым изумлением; яростное «Тварь!» от спасителя, мгновенно превратившегося в палача…

Кажется, Лавр опять потерял сознание и очнулся только от следующего приступа боли.

Дара старательно вылизывала его ногу, и от прикосновения драконьего языка хотелось орать.

Горло сжигала жажда.

– Тише, тише. – Он попытался отпихнуть Дарину голову. – Сейчас… надо перевязать. Погоди…

– Кровь, пло-охо!

– Да уж, хорошего мало… – Лавр с трудом перевёл дыхание. Попытался выглянуть из-под крыла. – Мы где? Нам… надо спрятаться. Нельзя, чтобы нашли…

– Спряталась! – гордо сообщила Дара. – Хорошо!

– Там, где ты…

– Дальше!

– Хорошо, – обессиленно кивнул Лавр, откидываясь на её бок.

Боль схлынула, оставив парализующую слабость.

…крови натекло слишком много. Это плохо.

– Дара, – позвал он, еле ворочая языком. – Нам надо переждать… до ночи. А потом лететь… Быстро-быстро вверх и высшим эшелоном. Ты помнишь карту?

…до «Дома-один» он не дотянет – раненый, без седла! Даже с Дариной помощью. Не в лапах же она его потащит – не на той скорости.

– Южная база… «Аргон»… помнишь? Я удержусь, она ближе… там помогут.

Плавая между приступами боли, он кое-как перетянул ногу порванной с Дариной помощью майкой, но устал так, словно мешки таскал. Наручники превращали каждое движение в отдельный вид акробатики, а сердце то и дело грозило выскочить из горла.

– Летим, летим, летим, – твердила Дара. – Кровь. Плохо!

Лавр отбивался, пытаясь объяснить, что надо ждать ночи.

…Дара вообще знает, где база «Аргон»?

Она больше не может увидеть маршрут в его голове!

Солнце плавно смещалось по небу, тени деревьев вырастали. Лавр то беззвучно скулил от боли, уткнувшись лбом в Дарин нос, то лежал в полузабытье.

Хотелось пить, бил озноб, в основание черепа словно вкручивали тупой гвоздь.

…если он останется здесь, то сдохнет от кровопотери. Если лететь сейчас – Дару засекут.

– Лететь, лететь, лететь, – монотонно твердила драконица. – Помощь. Друзья.

– Друзья на базе…

– Далеко!

– Ближе нету.

…Кажется, на попытке объяснить, где «Аргон», он окончательно вырубился. Очнулся уже в воздухе – Дара тащила его куда-то, бережно сжимая передними лапами.

Солнце над кромкой леса било в глаза.

Он попытался понять, куда они летят, но не смог.

…это закат или уже рассвет?

Даре нельзя лететь так! Её засекут! Собьют!

Словно услышав его мысль, Дара неожиданно резко пошла вниз, и ветер выбил из Лавра дыхание… и сознание, кажется, тоже, потому что в следующий раз он пришёл в себя от толчка при приземлении.

Дара осторожно уложила его на землю, – ногу пронзило такой болью, что Лавр прокусил губу, пытаясь сдержать стон.

– Друг! – ультимативно объявила Дара и потребовала от кого-то: – Спаси Диму!

– Дим? – с беспокойством позвал смутно знакомый голос. – Ты там живой?

Лавр не нашёл в себе силы ответить, болтаясь на краю сознания от боли.

– Спаси Диму! – повторила Дара настойчиво.

…кажется, к нему кто-то наклонился. Осмотрел импровизированную повязку, выругался, поминая всех тварей бездны.

– Тебе в больницу надо.

– Нельзя! – объявила Дара.

– Дим, ты помрёшь без медицинской помощи. Надо в больницу, срочно.

– Нельзя!

Сквозь забытье Лавр почувствовал, как его крепко прижали к себе крылом.

Так, наверное, мама-драконица прячет своих малышей.

…драконы вылупляются в алкем-инкубаторе. Никакой матери там нет. Даже у Дока не вышло получить естественный выводок – яйца не проклюнулись.

– …нельзя, нельзя, нельзя!

– Да что ты заладила, как заевшая пластинка! Тоже мне попугай… Что мне делать-то прикажешь?!

Дара ненадолго задумалась, старательно подбирая слова.

– Друг! Спаси Диму!..

– Ты хоть ещё одно слово знаешь?

– …пожалуйста?

Крыло вновь приоткрылось, и голос над головой Лавра произнёс устало:

– Ладно, в бездну всё. Поехали сразу ко мне уже. Бригаду по пути вызову… Эй, Араф, сам сюда и двух парней мне! Вась, заводи машину, быстро!

Лавр почувствовал, как его осторожно вытаскивают из-под крыла Дары и перекладывают на носилки. От холодного воздуха его начинает колотить озноб, и кто-то укутывает его плечи одеялом, а кто-то перетягивает уже не чувствующую ничего, кроме нескончаемой – а потому почти неважной – боли, ногу нормальным жгутом.

Укол – обезболивающее?

Шум мотора.

Темнота.