Читать книгу Мирохранение России. Книга Вторая. Разумная теория Всего: практическое руководство для Homo sapiens - Валерий Белокур - Страница 11

Для простоты понимания и сокращения объема осмысливаемой информации рассмотрим проблему чрезмерного религиозного консерватизма как препятствия к адекватному познанию Всего на примере религии христианства, точнее, преобладающего в России православия.

Официально современное православие декларирует отсутствие принципиальных противоречий между религией и наукой. В частности, в «Основах социальной концепции РПЦ» говорится: «Научное и религиозное познание имеют совершенно различный характер. У них разные исходные посылки, разные цели, задачи, методы. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но не противоборствовать одна с другой. Ибо, с одной стороны, в естествознании нет теорий атеистических и религиозных, но есть теории более или менее истинные. С другой – религия не занимается вопросами устройства материи» [26].

В свою очередь, святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, обращаясь к московским студентам, заявляет: «Я глубоко убежден… что если весь наш народ, народ исторической России сможет сопрягать небесное и земное, Божественное и человеческое, веру и знания, нравственность и проявления человеческой личности в социуме, мы будем очень сильными» [27].

Казалось бы, налицо все предпосылки для плодотворного сотрудничества религии и науки в создании цельной и всеохватывающей теории Всего с учетом самых современных научных открытий. Однако на деле религия не спешит расставаться со своими излишне консервативными представлениями о реальном мире даже под влиянием доказанных наукой фактов, готова жертвовать убедительностью религиозной картины мира в угоду устоявшейся традиции. При этом в её подходе отчетливо прослеживаются такие негативные моменты, как непоследовательность в реализации собственных установок, слабость разъяснительной позиции по конкретным вопросам, безынициативность в поиске инновационных подходов в сфере познания мира человеком и формирования у него адекватного мировоззрения.

В качестве наглядных иллюстраций по первой позиции можно привести ряд примеров.

Пример первый: хронология церковной картины мира не соответствует научным данным о возрасте Вселенной, составляющем 13,8 миллиарда лет.

Однако Русская Православная Церковь (РПЦ), несмотря на своё же заявление о том, что «наука может являться одним из средств познания Бога» и «только совмещение духовного опыта с научным знанием дает полноту ведения» [28], почему-то упорно игнорирует необходимость соответствующей корректировки церковной хронологии, продолжает считать «от сотворения мира до рождества Христова период 5508 лет» [29], ссылается при этом на Священное Писание, точнее на указанную в нём продолжительность жизни древних патриархов, начиная от Адама.

Спрашивается, неужели данный хронологический тезис для Церкви так же принципиально важен, как, например, Символ веры, от которого отступить нельзя?

Между тем, далеко не всё в Священном Писании Церковью истолковывается буквально, например, «один день творения мира» не приравнивается к 24 часам, а понимается как «законченный период времени», и это никого не смущает. Библейский тезис «Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова…» [30] также не рассматривается в прямом смысле, ибо мужчинам, как известно, детородная функция не присуща.

Пример второй: православие до сих пор официально не поддержало научную гипотезу Большого взрыва.

И это несмотря на то, что её появление было положительно воспринято не только в католической и протестантской, но и в православной среде. Ведь в гипотезе говорится о том, что Вселенная имеет начало, то есть предполагает некую отдельную историю, предшествующую возникновению материального мира.

Констатируя, что «Церковь никогда не спешит полностью принимать ту или иную научную гипотезу», ибо «завтра ученые могут отказаться от этой теории, изобрести новую», официальные представители православия заявляют: «мы не должны переформатировать своё традиционное учение под появляющиеся новые научные теории», «но можем свидетельствовать, что та или иная теория вступает (или не вступает) в противоречие с христианским мировоззрением» [31].

Означает ли последний тезис свидетельство православия о «непримиримом противоречии» гипотезы Большого взрыва христианскому мировоззрению – отнюдь не ясно.

Пример третий: официальная православная позиция по отношению к современной теории эволюционного развития биологических видов не имеет четко выраженной определенности.

Речь идет о так называемом «теистическом эволюционизме», представители которого пытаются согласовать библейские тексты с теорией эволюции, принимают библейское учение о том, что Бог создал Вселенную и все виды жизни внутри неё, но при этом полагают, что инструментом, с помощью которого были созданы различные виды животных, является процесс эволюции.

Если католические теологии всё более склоняются к официальному признанию теории теистического эволюционизма, а большинство членов протестантских деноминаций остаются сторонниками «библейского буквализма» и принципиально отвергают какие бы то ни было компромиссы с теорией эволюции, то православие внутри себя разделено на сторонников и противников эволюционизма.

Пример четвёртый: традиционная религиозная форма подачи теоцентризма не воспринимается значительной частью современного общества.

На возможность такого негативного эффекта указал ещё в 1991 году в статье «К экологии духа» Святейший Патриарх Кирилл (в бытность митрополитом Смоленским и Калининградским). В частности, он не только утверждал, что «бессмысленно отрицать науку, технику и всю современную цивилизацию. Их нужно не отрицать, а духовно овладеть ими, подчинить их духу. Для этого требуется новое этическое обоснование общественного развития… Нам не нужны и вредны односторонние этические ориентации как антропоцентризм, …или как натуроцентризм (новое язычество)… Нам необходим теоцентризм», но и выражал опасение, что теоцентрическая этика может встретить большие трудности при её практической реализации, поскольку «эта этика религиозная и как таковая может быть неприемлемой» [32].

Вместе с тем, сегодня РПЦ не заостряет внимание на том, что теоцентризм по факту является для современного общества, скорее, не «новым», а «старым» этическим обоснованием общественного развития, и не предпринимает попытки преодоления данной коллизии посредством поиска действительно нового подхода к этическому восприятию мира. В частности, она не задумывается о возможности задействования объединительной для российского разномировоззренческого (то есть включающего в себя сторонников теоцентризма, антропоцентризма и натуроцентризма) общества и всего человечества универсальной этической позиции, учитывающей потребность большого количества современных людей в инновационной системе подачи мировоззренческого материала, которая разумно и органично совмещала бы в себе и человеческое «верю» и человеческое «знаю».

Иллюстрациями неубедительности религиозной картины мира могут служить следующие примеры:

Пример первый: религия утверждает, что Бог создал человека по своей благости и это является важнейшим положением христианского креационизма: «Мир сотворен не в силу необходимости, а по свободной воле Бога. Творение есть акт Его благодати» [33].

Как говорится, кто бы спорил! Ведь Бог – Любовь, а значит, иначе и быть не могло по определению: любое деяние Бога – благодать. Но при этом возникают вопросы:

• Почему благодатный Бог-Любовь создал человека одновременно и для страданий?

• Почему степень страданий зачастую прямо пропорциональна степени человечности (доброты) человека?

• Почему «свободная воля Бога» должна быть противопоставлена «необходимости», если воля – это реализованное желание в соответствии с необходимостью?

Убедительных ответов по существу у религии нет. Вместо них – общие ответы, типа «Бог милостив и справедлив», «каждому – свой крест», «на том свете воздастся», «всё совершается по воле Бога».

Пример второй: религия утверждает, что Бог, существующий вне причинной детерминации, создал человека безо всякой причины: «Творение мира не есть необходимость» [34]. Мол, «бессмысленно спрашивать, почему Бог сотворил мир. Его воля, будучи свободной, согласуется с Его разумом и благостью. В согласии с ними Бог и создает мир» [35].

Однако сегодня это не убеждает человека мыслящего и понимающего, что без причины ничего не происходит. Человек говорит: «Я хочу понимать то, во что я верю! Понять то, что мне предлагают принимать за истину. При этом предлагают не задумываться и не задавать вопросов, а просто верить, без всяких сомнений. Извините, но я так не могу!»

Он осознает, что неспособность обозначить причину не является достаточным основанием последнюю отрицать. Поэтому у него возникают законные вопросы:

• Зачем Бог создал человека, а также место его пребывания – Землю и Вселенную?

• Что побудило Его к этому, и каково Божественное предназначение человека?

• Для чего человек и человечество понадобились Богу?

Увы, убедительных ответов религия и здесь не дает: «Бог самодостаточен и ни в чём не нуждается», «Будучи Сам Любовью, Бог творит мир по любви, вызывает из небытия Свое творение, чтобы и оно причастилось блаженству Его любви», «Человек призван прийти к Богу, чтобы спастись (по формальной логике получается, что от «благодатной жизни» на Земле) и обрести радость вечного бытия».

При этом Церковью сегодня почему-то не рассматривается и не популяризируется логичная и потому понятная для современного человека версия, которая объясняет создание Вселенной естественным желанием и волей Бога проявить все сущностные качества, включая Любовь. Ведь библейское «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» есть свидетельство о непроявленном Боге, или, говоря философским языком, о Боге-в-себе. Соответственно, Бог проявился как Любовь, лишь начав Дело творения сущего в Мироздании.

Не популяризируется также и соответствующая христианской традиции версия о необходимости испытания людей на Земле с целью формирования верных Богу человеческих душ для последующего восстановления посредством них совершенной полноты Неба, нарушенной в результате отпадения от Бога возгордившихся ангелов.

Пример третий: религия утверждает, что Бог непрерывно правит миром, причём это положение является универсальным принципом христианской картины мира: «Миром правит Промысл Божий только, и без воли Божией и волос с головы нашей не пропадет» [36].

Несмотря на неготовность сознания современного человека принять данный постулат именно в этой формулировке, Церковь в основном не утруждает себя, казалось бы, очевидным и крайне необходимым здесь разъяснением того, что Бог, зная всё, задав нерушимый порядок бытия и предопределив результат, не посягает на свободу выбора там, где она Им попущена.

Представляя Бога законодателем и акцентируя внимание людей на нравственных законах, которые изложены в Нагорной проповеди Христа, религия почему-то не побуждает людей к пониманию на основе Священного Писания также и других Божественных законов бытия сущего, в том числе обусловливающих существование человека и человечества.

Иллюстрационным примером безынициативности религии в поиске инновационных подходов к познанию мира и формированию адекватного мировоззрения может служить следующий факт: православие не высказывает идею о необходимости создания новой гуманитарной науки, способной, органично объединив физику и метафизику, предложить эффективный метод адекватного отражения реальности.

В «Основах социальной концепции РПЦ» констатируется: «По своей природе только религия и философия выполняют мировоззренческую функцию, однако её не берут на себя ни отдельные специальные науки, ни всё конкретно-научное знание в целом. Осмысление научных достижений и включение их в мировоззренческую систему может иметь сколь угодно широкий диапазон – от вполне религиозного до откровенно атеистического» [37].

Однако, даже наблюдая сегодня определенное отторжение в обществе чисто религиозного мировоззрения и очевидную неспособность современной философии качественно исполнить свою мировоззренческую функцию, Церковь почему-то не склоняется к логически вытекающему из этого конструктивному выводу о необходимости создания инновационной комплексной гуманитарной науки, способной разумно синтезировать религиозное, научное и философское знание.