Читать книгу Объединяя времена - Валерий Красовский - Страница 18

Она была такая же, как и другие дети: играла, резвилась, иногда ссорилась, была подвижной, общительной, не без чувства собственного детского достоинства. Почему родители назвали ее Линда? Как мне удалось выяснить, имя Линда встречается в эстонской мифологии. Линда была женой великана Калева, она же мать героя Каливепоэга. Линда на португальском языке означает предел чего-либо. В Нижегородской области есть река и населенный пункт с таким буквенным сочетанием. В дошкольном возрасте дети по-разному общаются между собой, но большей частью мальчишки с мальчишками, девочки с девочками. Интерес к противоположному полу появляется позже, где-то в младших классах и достигает своего расцвета к совершеннолетию. Однажды Линда ощутила после ссоры матери с отцом и последующего их развода, что мальчишки ей прекратили нравиться, даже стали внушать, если не отвращение, то, по крайней мере, чувство неприязни. А в старших классах у представителей мужского пола стали меняться голоса. Если раньше на уроках пения они вписывались мелодично в общий хор, то теперь наоборот хотелось, чтобы они закрыли рты и не произносили ни одного пискливого звука, похожего на петушиное кукареканье. Юноши стали быстро расти и превращаться прямо на глазах в долговязых и неуклюжих созданий с неумеренным аппетитом. У них начали проклевываться усы, на щеках и подбородках расти волосы. Некоторые стали даже бриться. Девочки же наоборот округлялись и хорошели. Мальчики теперь по-взрослому засматривались на девочек и завязывали с ними дружеские отношения. У Линды была подружка Снежана, к которой она была привязана всей душой. И когда у Снежаны появился мальчик, с которым она стала проводить больше времени, чем с ней, Линда ощутила жаркий прилив ревности. Наверное, в то время она впервые поняла, что влюблена в Снежану. У нее были даже стычки и ссоры с новоявленным другом Снежаны. Когда она поняла, что подруга отдалилась от нее, она словно заболела, стала грустной и рассеянной, но ей удалось превозмочь свои чувства благодаря общению с другими сверстницами. Линда еще не осознавала, что ее совершенно не тянет к отношениям с мужским полом. После окончания школы она долго мучилась в выборе профессии, но, в конце концов, сдала документы в медицинское училище и стала медицинской сестрой. Однажды она пошла в ресторан и там познакомилась с двумя молодыми докторами, проходившими стажировку. Потом решилась пойти к ним домой. Когда после хорошего ужина с вином дело дошло до откровенного сексуального предложения, она вдруг почувствовала приступ отвращения, вскочила, схватила свои одежки и стремглав умчалась с явочной квартиры. Удаляясь, как спринтер по улице, она слышала удивленные голоса молодых людей, выбежавших вслед за ней с целью выяснить мотив ее поступка. На работе в терапевтическом отделении она была на хорошем счету. Когда Линда смотрелась в зеркало, то с удовольствием отмечала у себя, как ей казалось, мужские черты лица. Ей нравились ее прямые брови, ровный без горбинки и не задранный кверху нос, закругленный, но не угловатый подбородок, ровное гладкое пространство щек, сжатые губы, серьезный взгляд. Вскоре она подружилась с новенькой медсестрой, принятой в отделение сразу после училища, и на первых порах помогала ей освоиться на новом месте трудовой деятельности. Ею новая подруга жила в общежитии, а у Линды была двухкомнатная квартира, которую ей оставили родители, уехавшие куда-то в сельскую местность. Линда предложила подружке жить вместе. Но, примерно, через неделю ее квартирантка почему-то вернулась обратно. Было заметно, что между ними загулял холодок. Новая медсестра старалась избегать общения с Линдой. В августе месяце в больницу прибыла целая группа врачей интернов для прохождения практики. Среди них была и Роза Давидовна Шнейдер, будущий психиатр, среднего роста, с маленькими черными волосами на верхней губе и щеках, которые ее не портили, а наоборот придавали некую пикантность. Она иногда консультировала больных с психическими нарушениями в терапевтическом отделении. Роза Давидовна своим профессиональным взглядом сразу выделила Линду среди других сотрудниц отделения, заметив в ней, как она выражалась, поведенческий эксклюзив. Постепенно от отдельных реплик в общении с постовой медсестрой Линдой Роза Давидовна перешла к беседам о жизни, а она умела это делать профессионально. Линда доверительно рассказала все о себе, о своих чувствах и переживаниях. Она привязалась к Розе Давидовне и при малейшей возможности искала с ней встречи. Общение с психиатром становилось для Линды потребностью, которая постепенно превращалась в зависимость и страсть. Ей надо было разобраться в себе. Роза Давидовна объяснила Линде, что у каждого человека, кроме морфологической и анатомической принадлежности к определенному полу существует и душевное или психическое самоощущение. У большинства людей одно соответствует другому, но у некоторых случаются сбои. Это болезнь. Механизм этих нарушений пока не раскрыт.

– Я чувствую себя такой, как есть, ничего не собираюсь менять, но я сторонюсь мужчин, они вызывают во мне противоречивые ощущения. Я не могу терпеть некоторые запахи, которые они источают, но мне нравиться иметь мужские черты характера, – делилась своими ощущениями Линда в одной из бесед с Розой Шнейдер. – Выходит, что я не такая, как все, то есть ненормальная, а раз ненормальная, значит, больная.

– Уникальность, индивидуальность, неповторимость это достояние, если помогают приспособиться в обществе и добиться успеха, а если наоборот мешают жить, то относятся к болезненным проявлениям, – поясняла Роза Давидовна.

– Похоже, что жизнь так устроена, что одним все, а другим остальное, то есть отходы от пиршества. Не приспособился – умирай. Я же в школе учила биологию, знаю про теорию Дарвина.

– У людей, как существ обладающих разумом, все не так. Существует целая социальная система помощи детям, старикам, инвалидам, больным. Ты же здорова, имеешь образование, место работы, круг общения. А с личным самоощущением надо тебе, прежде всего, самой разобраться.

Если хочешь, я поговорю с заведующим психиатрическим отделением, и мы тебя обследуем в стационаре.

– О, нет! В психушку не пойду.

– Можно в амбулаторном порядке сделать электроэнцефалографию, обследовать гормональный фон…

– Да, не делайте вы из меня больную! Можно мне иногда только с вами встречаться? – с надеждой в голосе спросила Линда.

– Конечно, можно, – ответила доктор Шнейдер и отдала Линде истории болезни, в которых она оставила свои консультационные записи.

Время летело стремительно. Прошелестел багряной листвой октябрь, стало хмуро, дождливо, зябко и сыро. В ноябре начал периодически выпадать снег и пропадать в слякоти дорог. Зимой большинство врачей-интернов занялось личным самоопределением: девушки выходили замуж, парни женились. Состоялась помолвка и у Розы Давидовны с одним из местных соплеменников. В силу разных причин Линда не смогла уже так часто, как ранее встречаться со своим доктором, поэтому она стала писать ей письма со своими откровениями. Линда не была лишена дара образности, и послания у нее получались яркими и чувственными. Она открытым текстом не писала о своей любви, но эта душевная волна прорывалась почти в каждой строчке лирическим орнаментом. В начале июня группа интернов садилась в дизель-поезд, чтобы выехать в областной центр с отчетами о проделанной работе и полученных практических навыках. Среди них была и Роза Шнейдер. Я со своей женой сокурсницей и другом Новицким Олегом, проходившим подготовку по психиатрии, уселись на скамью неподалеку. После объявления диктора о начале движения поезд медленно двинулся с места и стал набирать обороты. Вдруг через мгновение произошло резкое торможение. Поезд остановился. Через открывшиеся створки тамбурной двери в вагон быстро вошла Линда, отыскала взглядом Розу Шнейдер, подошла к ней и уселась напротив. Из ее глаз текли слезы. Роза Давидовна тоже была сконфужена.

– Я вас люблю! – сквозь слезы проговорила Линда.

Дальше наступила минута оцепенения у всех, кто наблюдал эту сцену. В вагоне появились в железнодорожной форме двое мужчин и одна женщина, подошли к Линде и спросили:

– Это вы сорвали стоп-кран? Предъявите свой билет!

– Я сейчас выйду, – ответила Линда. Затем, повернувшись к своему доктору, тихо сказала: – Прощайте!

За окном мелькали деревья, лужайки, домики, по небу плыли белые облака. Мы долго смотрели в окна, не проронив ни слова. Разговор что-то не клеился.

Постскриптум

Кто-то из знакомых дал совет матери Линды свезти дочь к деревенской старушке шептунье, как ее называли местные. После длительных препирательств и уговоров девушка согласилась. Бабуля побеседовала со своей пациенткой, напоила чаем, все хорошенько расспросила, оставила на ночевку. Выяснила также, что ее отец часто ссорился с матерью, бил ее до синяков и крови, а потом бросил, найдя себе новую жертву. Психика Линды была травмирована. С собой Линде она дала настой трав, рассказала, по сколько капель надо ежедневно употреблять. Порекомендовала сменить ей место работы и прийти через месяц.

При повторной встрече Линда с трепетом в душе поведала целительнице, что у нее словно пелена упала с глаз, что она совсем по-другому теперь смотрит на мир и видит себя в нем. Вскоре она вышла замуж за одноклассника и родила сына.