Читать книгу Воительница Ольга. Книга третья - Валерий Лобков - Страница 9

Было далеко за полночь, когда ушли последние гости. За столом остались самые родные, самые близкие люди: её семья – отец, Домна, Стояна и Настя. Семен, переполненный новыми впечатлениями, отбыл почивать.

Тяжелое молчание повисло над столом. Очи женщин были красны от пролитых слез. Так близко к сердцам они приняли известие о преждевременных родах, которые привели к гибели плода.

Отец хмурил брови и катали желваки на щеках. Попадись им сейчас под горячую руку, ставший скорбным на голову князь Роман – завидовать ему, после этой встречи, желающих было бы мало. Молчание нарушила баба Домна. Как – будто, что – то вспомнив, она запричитала:

– Совести у нас нет, окаянных! Нашей девочке, давно пристало щекой подушку давить, а мы тут с ней лясы точим! Ребенок, такой дальний путь в себя вобрал, сил, сколько затратил, а мы его разговорами потчуем! Пора и честь знать!

Хозяин! Наливай нам по полной чаше. Выпьем на сон грядущий – и все на боковую! Глаголать продолжать будем завтра, когда наша Найденочка силы восстановит! – Ольга счастливо улыбнулась: для них она всегда будет оставаться девочкой. Голенастой, в короткой поневе и широко раскрытыми, любопытными очами!

И мгновенно потянуло на сон. Икутар едва успел подхватить на руки, сползающее с кресла отяжелевшее тело дочери. Засуетились женщины, но она уже ничего не чувствовала: крепко, как не было уже многие луны – спала.

Сон пошел на пользу: Ольга встала отдохнувшая, повеселевшая и заряженная кипучей энергией. Наскоро позавтракав горячими, только что испеченными блинами и запив их приличной кружкой топленого молока, заспешила на встречу с отцом: планы построения торговой столицы княжества она решила обсудить в первую очередь со знающими жителями Игрецы.

Рабочее пристанище княжеского посадника находилось на Главной площади городища и было густо обсажено высоченными липами и пирамидальными тополями. Летом деревья надежно укрывали строение в тени своих листьев. Зимой же они служили местом гнездования стай крикливых ворон.

Городской голова, он же посадник, находился на своем рабочем месте. Помещение, в котором он занимался управлением всех сторон жизни Речных Ворот, почти ничем не отличалось от подобных, расположенных рядом с ним, где его помощники занимались каждый своим делом. Разве что выглядело несколько побогаче, да и размеры имела покрупнее.

Икутар сидел, нет, восседал в широком кресле за высоким столом из мореного дуба. Слева и справа, перед ним высились берестяные списки, сплошь покрытые рунами без всяких рисунков.

Время от времени он брал один из них, вчитывался в написанное, шевеля при этом губами. Затем долго смотрел в потолок, как бы раскладывая в голове, прочитанное, по полочкам.

Появлению дочери у себя в конторе, особо не удивился: скорее больше обрадовался. Суетливо передвинул тяжелое кресло от стены к столу, поближе подставил кружку и жбан с квасом. Из шкафа извлек деревянное блюдо с калеными лесными орехами.

Сегодня, по пути на работу, он мучительно рассуждал о том, кто ныне обитает в его тереме: Княгиня Ивельская? Великая Воительница? Или его приемная дочь? И как ему с ней общаться? Связать воедино три облика у него совсем не получалось.

После долгих раздумий, принял, как ему мнилось, единственно правильное решение: на людях она для него Княгиня, наедине – дочь! Но её незапланированное появление в конторе показало, что не все так просто. Вроде бы они сейчас одни, но сесть в свое кресло без её дозволения он почему – то не смеет! Ольга сразу догадалась о его затруднениях:

– Садись отец! Мне надо с тобой посоветоваться! И будь проще. Доверься своему жизненному опыту и в соответствии с его подсказками выстраивай наши отношения. Но знай: в первую очередь, ты для меня отец, а я для тебя – дочь. Все, как в былые времена! – Икутар кивнул головой и плюхнулся в кресло. Возникшее при встрече напряжение, стало понемногу спадать: рядом с ним сидела его дочь! Но стоило ей заговорить, как он вновь увидел перед собой всесильную Княгиню. Отмахнувшись от таких превращений, он приготовился внимательно слушать Княгиню – дочь. Ольга продолжила:

– Вчера, в своем рассказе, я вскользь упомянула о встрече с низкорослым народом, который не по своей воле, переселился на наши земли. Беда заставила!

Наши боги учат нас, как поступать в таких случаях Надобно протянуть руку помощи и вызволить страждущих, на которых эта напасть свалилась! И мы обязаны это сделать! И мы это сделаем! Вот мой план, который надо притворить в жизнь: – Княгиня подробно поведала, о создании торжища, которое должно не только спасти подземный народ, но и принести выгоду всему Ивельскому княжеству.

О строительстве нового города рядом с торжищем, который в будущем должен стать торговой столицей, она умолчала. Большое дело – начинается с малого: прежде надо создать место, на котором будет выгодно торговать не только подземным обитателям и окрестным купцам, но и всем жителям княжества. Да и не Княгиня она, чтобы принимать такие важные решения.

Отец быстро оценил замысел своей дочери и сразу его одобрил. Будучи ответственным за жизнь и процветание родов, проживающих вдоль русла Ратыни и непосредственно возле Ручных Ворот, он видел несомненную для них выгоду. Сокращение вдвое пути до главного торжища, которое находилось в стольном городе – дорогого стоит!

В очередной раз подивился изменениям, которые произошли с его дочкой: раньше торговой и хозяйственной жилки он у неё не зрел. Одно слово – Великая Княгиня! Слово «бывшая» – он упускал.

– Задумка, конечно хорошая, нет слов! Но ты представляешь, какие средства нужно будет вложить, чтобы её исполнить? Выдюжит ли такую нагрузку казна княжеская и имеешь ли ты к ней доступ? Тут каждый грош на бересте посчитать надобно! – Ольга хитро усмехнулась:

– Считать, конечно, надо. Но уже сейчас я могу смело сказать, что средств на строительство достойного торжища, у меня достаточно, а в казну запускать руку – даже не собираюсь. Того, что мне отвалилось в меловом карьере, с лихвой хватит на дюжину таких строек!

Предлагаю, для начала, решить два самых главных вопроса: кто будет самым главным строителем, и кто возьмет всю ответственность за будущий центр торговли.

Нет смысла обсуждать, какими качествами должны обладать эти два человека. Эти люди должны быть славянскими богатырями, не имеющими права на ошибку.

Первого человека, который будет отвечать за все – я знаю. Это – ты! И не смей мне перечить! Я тебя знаю много зим и уверена, что лучше чем ты знаешь сам себя. Выполнение моей задумки, ты возьмешь под свое крыло. Других людей, способных выполнить мою волю – я не вижу.

Именно поэтому, я жду тебя завтра после обеда, с предложениями, как споро и краше мою задумку притворить в жизнь. Желательно прикинуть, хотя бы приблизительно, ожидаемые расходы.

Кого ты возьмешь к себе в помощники на саму стройку мне кажется, что я догадываюсь. Но не будем торопить время: если выбор сделаешь – приводи его к нам на подворье, на завтрашнюю вечерю. Вместе мы и начнем обсуждать порядок возведения торжища. Дать указание Домне и Стояне, что у нас ожидается гость, я не забуду. – Ольга поднялась из кресла и набрала полную горсть каленых орехов. Икутар вновь подивился: только что перед ним сидела всесильная Великая Княгиня, а сейчас возле стола стояла любимая дочь Ольга. Чудеса, да и только! Как такое может быть?

– Пойду я восвояси, пожалуй. Не буду тебе мешать заниматься делами праведными. У тебя их всегда выше головы! – Не дожидаясь ответа, Великая Княгиня вышла за дверь. Икутар вдруг обнаружил, что он, сам того не желая, отвесил глубокий, земной поклон вслед уходящей дочери. Чудеса превращения – продолжались!

Бутон, звонко цокая подковами по мощеной дороге, не спеша двигался к подворью княжеского посадника. Ольга про себя отметила, что молодежь Игрецы, когда – то выстилавшие двор полевыми цветами, в знак глубокого почитания боевых заслуг Великой Воительницы, – выполнили свое обещание. Замостили толстыми, дубовыми плахами дорогу, которая соединяла её подворье с Главной площадью. Все для того, чтобы её сапоги и копыта её коня не спознались с грязью во время ненастья.

Великая Воительница, грустно вздохнула: и двух зим после тех событий не минуло, а, кажется, что прошли многие десятилетия. Странная штука человеческая память!

Возле ворот, приплясывая от нетерпения, её поджидал названный брат Семен. Одет он был совсем не по сезону: легкая, суконная душегрейка, короткие, чуть ниже колен портки и деревянные башмаки на босу ногу. Посиневшими от холода губами, еле – еле выговаривая слова – молвил:

– Сестренка! Там в голубятне тебя ждет почтарь с берестой. Прилетел сразу, как ты уехала!

– Ольга поняла, что братик, боясь прозевать её приезд, не позволил себе покинуть свой пост у ворот. Даже для того, чтобы переодеться. На душе стало сладко. Крепко прижала его к себе и потрепала волосы, торчащие из – под заячьей шапки:

– Спасибо тебе братик Семушка! Неси голубя в мою светелку. Поглядим, какие новины от них к нам пожаловали.

Почтарь принес весточку из стольного города, от воеводы Демира. Прочитать руны, Ольге не составило труда: Демир был грамотным и общительным человеком, с хорошо поставленной речью.

Все новины касались князя Романа, и все они были безрадостными: с князем творилась беда. Его будто подменили!

В первых – он стал форменным затворником. После отъезда Княгини из стольного города, он заперся в княжеском тереме и на людях ни разу не появился и никого к себе не допускал. Обслуга доносила, что в тереме он не один. Возле него, безотлучно, находились трое бездельников из числа отпрысков богатых бояр.

Пиры, больше похожие на обычную пьянку, продолжаются днем и ночью. Поварня валится с ног, таская в терем еду и питье, впавшим в запой собутыльникам.

Для большего веселья, с пристани притащили двух бляжьих девок, которых пользуют по очереди. Роман, в плотских утехах с девками, участия не принимает. Для этого он использует одного из трех «товарищей» – Козьму, младшего сына, ныне покойного, купца Фрола.

Каждый вечер вся ватага ходит париться в баню, а после парилки, пьяные и голые, бегают взапуски по подворью.

Слухи, об их непотребном поведении, через охранников и поваров просочились в город. Постыдное поведение князя со сотоварищи, обсуждают в каждом кабаке, в каждой избе, на каждом перекрестке. У горожан зреет недовольство такими отвратными забавами князя. Слышен, пока тайный, ропот и среди гридей княжеской дружины: осуждают тебя за неожиданный отъезд и оставление княжеского стола без присмотра.

Посылали угомонить пьяную ватагу городского голову Фиадора, вместе с мировым судьей Архипом. Но их даже на княжеское подворье, по указу Романа – ногой не пустили!

Заканчивал свое послание воевода опасением: как бы ни пришлось поднимать дружину для наведения порядка, а это может грозить смутой. Дружки и сторонники у князя – были в наличии.

Послание Демира, очень встревожило Воительницу. Только этого ей не хватало: смута в родном княжестве из – за похабного поведения Романа! Других слов к его поступкам, она подобрать не смогла. Видно, головная болезнь слишком прочно укрепилась в его сознании и улучшений ждать не следовало. Начала зарождаться и вызревать мысль: отечество в опасности!

К черту обиды, к черту личные планы, не до них сегодня! На кону не только благополучие родной земли, но и само существование, сама жизнь княжества!

Прежде – никаких скороспелых решений принимать не стала. Сейчас ей требовались совет и поддержка земляков – единомышленников. Подумав, решила собрать их завтра, в пятницу. За день до запланированного пира.

Время, конечно, торопило, но к поспешным поступкам – не взывало. Ошибка в действиях, могла очень дорого обойтись. Семь раз отмерь – и только тогда режь!

Остро захотелось одиночества, уединения, которые позволяет мыслям очиститься от каждодневной шелухи и дает работать холодному разуму. Вывела из денника Бутона и поехала в сторону пристани. Подивилась: узкая укатанная колесами полевая тропинка, превратилась в мощеную булыжником серьезную дорогу. Лепота!

Не доезжая пол – версты до пристани, свернула на почти неезженую, покрытую ноздреватым снегом тропу, которая вывела её к бывшему жилью бабки Домны.

Судя по девственно чистому снегу на подворье, нога человека не ступала за калитку еще с осени. Ольга была первой, кто нарушил целостность снежного покрова. Так она думала до того момента, пока не подъехала к бане: дверь в неё была приоткрыта, а крыльцо испещрено следами. Одни человеческие, детские, другие – огромные, волчьи.

Без труда разгадала: волчьи принадлежат конечно Луке, а вот детские – вовсе не детские! Судя по глубине следа, ребенок имел вес взрослого человека, и имя ему было – дед Челак, леший! Хозяин Лукмышского леса. Нежить, к которой Великая Воительница питала глубокую, человеческую нежность и искреннюю привязанность. Надо признаться: дед Челак, несмотря на то, что не относился к роду человеческому – был для Воительницы более люб и понятен, чем многие обычные люди.