Читать книгу Воительница Ольга. Книга первая - Валерий Лобков - Страница 16

Войдя под навес – застали Михея, сидящим на лежанке. Рядом, на скамейке, сидели оба сотника. Возле коновязи трое гридней, с мечами наголо, стерегли связанного пленника. Поодаль, тихо меж собой переговариваясь, толпилось еще с десяток воинов. Позади навеса, в паре саженей, в специально вырытом углублении – горел костер, за которым присматривали младшие дружинники. Старшина, с нетерпением, кивнул вошедшим на вторую скамью:

– Сидайте, в ногах правды, говорят, нет. Мыслю, что результат сыска уже есть, раз мне вязанного от вас доставили! По виду – в полон угадил, хоть увечный и попорченный, но матерый волчара. Понятно мне, кто его брал и к воротам доставил. Хвала тебе и моя благодарность, Найдена, за такой подарок.

Мы тут по верхам, на скорую руку, его обыскали и осмотрели, В одежде тайников нет, а вот на шйце, подмышкой – черного паука нашли! Очень примечательный знак! Такие, колют на коже секурты, особо ценным лазутчикам. Давай, рассказывай порядком. Что забудешь или упустишь – отец поправит. А там и мы приступим к спросу, пока гость тепленький.

Изменчивый свет от костра падал на лицо Ольги, плясал всполохами в её очах, делая её старше и мужественней. Волосы увязанные в косу, надо лбом и висками распушились и создавали мерцающий ореол вокруг головы. Завороженные таким видением и зрелой красотой, старшина и сотники не торопили её с отчетом. Икутар, с прямой спиной, в напряжении сидел рядом.

Не спеша и очень подробно, Ольга поведала события вчерашнего вечера и начала ночи. Слушали её очень внимательно, пытаясь не упустить ни одного слова и не прерывать рассказ. Дойдя до встречи неизвестных на ладье, она задумалась, стараясь до последнего слова, в точности вспомнить услышанное:

– Вынырнула я под днищем, когда они заканчивали разговор. Говорили очень тихо, но я разобрала последние слова. Сначала спросил пленник, потом я его узнала по голосу: «Что передать хану?» Неизвестный, тот, что ждал носатого на ладье, ответил: «Награду мою пусть передаст мелким серебром. Сроки и место переправы остаются прежними или будут еще меняться?» Ответ носатого: – Прежние. Если что изменится – тебе сообщат обычным путем и подтвердят птицей.

И еще: когда они над моей головой по ладье шли – мне показалось, что один из них делает короткий шаг. Так ходят хромые.

– Хромой! Это может быть отгадкой! – Михей встал с лежанки и стал прохаживаться по настилу:

– Дальше мне не очень интересно, как ты его треножила. А вот твои мысли, насчет хромого на пристани – мне сильно по душе: – обернулся к сотникам:

– Кто под приметы у нас подходит?

– Корзун, Первак, Асила: – не задумываясь, ответил Вяхирь. Храбр. – Добавил Симак.

– Вот этих срочно ко мне. Главное время не потерять! Повременим – много труднее правду сыскать будет! А сейчас – варнака в клеть. – Обернулся к отцу и дочери:

– Вам присутствовать при допросе не надо. Что выпытаем – утром доложу. Пока отдыхайте, заслужили! Не ожидал, что так быстро на след извергов выйдем!

Дознание семьи Осьмушки решили отложить до светлого времени. Получив добро от старшины – решили ехать на конях. Ольга подошла к лошади, предоставленную на воротах десятником и остановилась в задумчивости. Икутар предложил свою помощь взобраться в седло.

– Подожди отец, разве тебе не видно, что в сбруе строевого коня, малость, чего – то не хватает! Представь: по обе стороны седла, на крепких ремнях, свешиваются вот такие штуки: – она перстами рук изобразила форму:

– Подходишь, вставляешь в эту штуку ногу – и уже в седле! Думай дальше: ныне в бою, сидя в седле, устойчивость тела обеспечивается только крепостью ног, которыми ты сжимаешь конские бока. И чуть ты в рубке потерял равновесие – удержаться на крупе, почти невозможно. Нет опоры.

Еще! Не пробовала, но представляю – меткость стрельбы из лука на скаку, зависит от хода лошади. Седока мотает из стороны в сторону и вверх – вниз, какая уж тут точность? Мы же не степняки. Это они родятся на лошади и умирают на ней. Она для них привычна, как нам скамья. По этой причине – нашим конникам лук почти без надобности. А с этими штуками привстал, имея опору, и за счет крепких ног – погасил неровности скачки. Что скажешь?

Икутар представил, сказанное дочерью наяву и не смог вымолвить ни слова. Это же переворот в ратном деле! Взял в зубы уздечку, поднялся во весь рост и стреляй себе, как – будто ты в пешем строю! И того более: выбить из седла воина, имеющего под ногами опору – далеко не всякий противник сможет!

Далее: боевая мощь конной лавы – вырастает многократно! На полном скаку конники, сблизившись с ворогом, прицельно выпускают по десять – пятнадцать стрел, и, не снижая быстроты атаки – врезаются в оставшихся живыми, пеших или конных воинов!

Сто конных – тысяча стрел, самое малое. Пусть, только каждая десятая, найдет свою жертву и …….!

Голова кружилась от возможных результатов такой атаки! Возникло желание срочно повернуть лошадь и вернуться на подворье, но Икутар взял себя в руки. Поведать Михею возникшую у дочери мысль – одно; а показать придумку в деле – это совсем другое! В голове сложился план: немедленно ехать к кузнецу Милонечу и заказать ему штуки, придуманные Ольгой.

Следующий шаг! По их готовности, проверить новшество, посредством ускоренных верховых занятий вместе с дочерью. И лишь после этого – устроить показ результатов старшине и сотникам.

Сердце бешено колотилось от гордости за свою любимицу! Не имея слов, отец обнял, ждущую ответа на свою придумку Ольгу. Впервые в жизни поцеловал её в щеку. Она все поняла и от радости всхлипнула.

Утром, наскоро перекусив, воительница направилась на допрос семьи Осьмушки. Отец ускакал в дружину, наказав дочери, по окончанию спроса, явиться на михеевское подворье. Но прежде чем разъехаться – посетили кузню Милонеча. По рисункам отроковицы сделали заказ, договорившись вечером его забрать.

Осьмушкина семья ютилась в посадском жилище, которое жилищем назвать было трудно. Полуземлянка, полу изба из черных бревен разной толщины. Маленький участок земли, обнесенный хилым плетнем с десятком грядок репы, капусты и моркови.

Ольга вызнала, что из шестнадцати детей, народившихся в семье – осталось одиннадцать, а с потерей Осьмушки – десять. Трое – померли еще малыми. Два старших сына ушли на заработки в стольный город, да там и сгинули. Вестей от них два года неслышно. Ныне, старшей из детей, была больная грудной жабой, рябая Весея. За ней, по возрасту, шел Осьмушка: значит кормилец. А это потеря для семьи великая!

Ольга стояла возле прорехи в плетне, которая заменяла калитку и смотрела, как чумазые, худые, мал – мала дети, копаются на грядках. Плоская женщина, высокого роста и широкая в кости, деревянным пестиком что – то толкла в ступе. Живой, надрывно кашляющий скелет, сидел на чурбачке, прислонившись спиной к стене халупы. Это отец, сразу догадалась Ольга. На пришедшую, никто внимания не обращал.

От увиденного, за версту веяло неизмеримым горем. Сердце воительница гулко забилось от великой жалости, на глазах навернулись слезы. Не должен ТАК жить человек! Если родители прогневили богов – причем здесь дети, они за что несут наказание? Персты выгребли из потайного кармана горсть монет, оставшихся от оплаты заказа кузнецу:

– Это вам от Осьмушки! – вложила деньгу в черную длань матери и бегом выскочила за пределы ограды. За пределы горя и беды.

Сидя в седле, еще долго не могла успокоиться. Впервые в своей жизни она столкнулась с людской, непролазной безысходностью. Решила, что об этом надо поговорить с отцом и старшиной. Родители, после гибели единственного кормильца, детей не поднимут, нужна помощь общины.

На подворье, со вчерашнего дня, ничего не изменилось, разве что суеты стало меньше. Отец сидел со старшиной и первым сотником Вяхирем. Симак отсутствовал. Дружинники жадно разглядывали героиню прошедшей ночи. Ни для кого не было секретом, её заслуга в поимке лазутчика.

Судя по количеству гридней на площадке – второй сотник забрал с собой почти всех своих людей.

Первую новость она узнала, еще не доходя до навеса. Сегодня утром нашли посадского мужичка, который видел полуголого здоровяка с измазанным кровью лицом. Вельми обвешанный оружием, он пробирался на край посада, который выходит к ивельскому тракту. Старшина, для проверки новины, поднял по тревоге вторую сотню.

Часть, с тремя десятниками – на прочесывание восходной части посада. Вторую часть, во главе с Симаком, зная, что еще затемно на стольный град отправился торговый обоз – на его преследование и досмотр. Вестей пока от них не поступало.

Ольга, спросив дозволения и получив его, вошла под навес. Отец сразу узрел, что она чем – то расстроена, но спрашивать причину не стал. Михей предложил место, рядом с собой на топчане, протер рушником крупное, с красным бочком яблоко, протянул его отроковице:

– Погрызи, пока я про допрос вашей добычи буду сказывать. Последнее, из прошлогоднего урожая. Немтырь тоже пока не введении. Твоего приезда ждали.

Начну с хромых. Всех подняли с пастелей, где они утренние сны досматривали. Каждый из них божится, что ночью ни с кем не встречались и своих коморок не покидали. Свидетелей того – ни у кого нет, кроме Асилы. Он почивал, прости мне дочка непотребность, с гуляшей вдовушкой Дажкой. Она твердит, что заснули они только под утро, и её хахаль, все время был при ней и на виду. Можно – ли ей верить – вопрос!

Дознаватели Стара выяснили, что незаметно покинуть жилище могли только Корзун и Храбр. Первак на постое стоит у гончара Кия, тот на ночь отвязывает своего волкодава. Он вольно бегает на подворье и мимо него, незаметно не проскочишь.

У всех четверых осмотрели одежду и обувь – ничего необычного не обнаружили. Смола на портах и сапогах у всех, меньше – у Корзуна. Все живут по средствам и заработкам: исключение – Корзун. Где он берет деньгу на стройку – никто не знает. Сам про то молчит, а потратил он немалую сумму. Поговаривают, что большое богатство привез из стольного города, где столько времени пропадал. Одним словом, предъявить им пока нечего. У меня, лично, сильное подозрение к погорельцу – трактирщику, но недоверие к делу не пришьешь. Приказал оставить погляд за каждым. Будем ждать вестей от дознавателей. По хромым – все! По – военному кратко и четко, старшина закончил свой доклад и перевел дух:

– Теперь о вашей добыче: Очень крепкий орешек оказался! Почти до рассвета запирался, ни как истину открывать не хотел. Мы по – всякому убеждали: и уговаривали, и грозили, и мошну предлагали – ни в какую! Улыбается сквозь оскал. Яйца – то всмятку!

Твердит свое: я, мол, не причем, ни с кем не встречался, шел себе в городище, что бы утренним обозом в стольный город отправиться, дела свои купеческие закончив. А перед воротами напал без предупреждения и объяснения, бешенный молодой разбойник, которому он ничего плохого не сделал. Что его пеленала воительница, он так и не понял. Паука под мышку – по молодости, по глупости наколол.

Пришлось пригласить для более откровенного разговора, двух мастеров, гораздых языки развязывать. Ну а те – не такие орехи раскалывали.! Через пол – часа запел купчишка не хуже того соловушки.

Вот, что поведал: на службе, особо доверенным лазутчиком, у хана Турана, он состоит уже, без малого, восемь зим. С заданием все знать об Игрице, у нас он уже четвертый раз. Добирался всегда окружным путем: водой до стольного Ивеля и только потом, с торговыми обозами, на земли Речных Ласточек.

В первые вылазки, на постой, становился у Бобровников в Бурте. И только в этот раз – у нас в городище, вернее, на пристани, у Микрохи. Встречался всегда с одним и тем же доверенным человеком хана. Только глубокой ночью и безлюдных местах.

Кто этот доносчик – сказать не может, потому что не знает. Лица не видел, так – как оно всегда было закрыто глубокой накидкой. Главная его примета: хром на одну ногу, но на какую – сказать затрудняется. После встречи, лазутчик всегда уходил первым, предатель – за ним. По звуку шагов, можно было понять, что у доносчика калечная нога, но не понятно, какая.

Сведения, что он приносил, в основном касались дружины, речных секретов. Много рассказывал о подготовки городищенских воев, поведения старшины и сотников. Все передавалось из уст в уши и запоминалось им дословно. И с лазутчиком, уходило на тот берег. Хан очень ценил сообщения этого хромого человека. Тот передал бесценные вести, перед прошлым походом на Бобровники.

Только трусость и слабая выучка в бою степных воинов, не позволила одержать блистательную победу над дружиной Игрицы и закрепиться на высоком берегу.

Платил хан, соглядатаю щедро, на серебро и золото не скупился, но и он отрабатывал задания сполна. Кстати, зовут лазутчика – Сухай. Хану он доводится двоюродным племянником. Хотя по возрасту Туран – всего на пять зим его старше.

Для связи с кукушкой, а именно так между собой дядя и племянник нарекли доносчика, всегда направляли только его, Сухая. В Игрицу он вез деньги и новое задание от хана. Назад – сведения, которые собрал хромой со времен прошлой встречи.

Вспоминает лазутчик, что шесть зим назад, его, ночью, к себе в шатер вызвал повелитель. Велел срочно отправляться в дальнее стойбище, где надо забрать чужака и доставить невредимым в становище Турана. Взяв с собой, пять десятков воинов из личной охраны хона – направился выполнять повеление. Стойбище находилось в двух конных переходах от белого шатра Турана, в сторону Ратыни. Прибыв на место, застали там незнакомца, закутанного в волчий тулуп так, что лица видно не было. Подведя к нему приготовленного коня, заметил, что гость, при ходьбе, заметно прихрамывает. На какую ногу – не помнит.

Два дня гостил чужак у хана и ни разу из шатра не показывался. На третий день, Сухаю было велено доставить иноземца на берег Ратыни, в место куда укажет. В пути беречь его пуще собственной головы.

Расстались с ним в двух верстах, ниже по течению от Игрицы, за весь путь, он так ни разу, не открыл лицо. Слова не сказав при прощании – по льду, прихрамывая, устремился на другой берег. За спиной, поверх длинного до пят тулупа, была навьючена тяжелая котомка, поэтому хромота была сильнее заметна.

Тот – ли это был человек, с которым лазутчик в последующие годы встречался три раза – точно сказать он не может. Но после посещения шатра незнакомцем, шах, по весне, решился высадить большой отряд, в четыре сотни воинов, на земли Бобровников. В битве с нашей дружиной, они потеряли более сотни конников, Еще много голов, по указу Турана, полетело с отступивших на свой берег нукеров. Тех, кто был замечен в недостатке отваги, при битве с нашими гриднями!

На военном совете племен хана, было решено нанять, для обучения воинскому искусству степняков, лучших богатырей из холодных стран. И вот уже десять лун, за золото, три сотни лучших воинов хана, наставляют четверо рыжебородых уроженцев полночных краев.

И вот что еще лазутчик поведал интересное. После Бобровников, он трижды виделся с нашим предателем, а перед этой встречей – почти три зимы не наведывался на наш берег. И только в конце нынешней весны, хан заслал его к нам в городище.

Мне сразу подумалось, не в этом – ли причина, что мы три года сидим, как на иголках, ожидая пакости с их стороны, а её все нет?

Связь у них была только через личные встречи, а если их не было, то о чем это говорит? Может наш доносчик предстал перед богами или задумался о душе и перестал быть предателем? Видим, что нет: жива его душонка и светлеть перед соплеменниками она не собирается! – Михей перевел дух. Изрядно хлебнул из стоящего на столе кувшина и продолжил:

– Один напрашивается ответ: предателя в Игрице все это время не было! А если так, то я мыслю и второй ответ: Корзун! Его не было в Игрице, примерно те же сроки. Приехав, зачал большую стройку, а деньга на неё – нужна изрядная!

Мои догадки подтвердились после утреннего допроса, на котором лазутчик показал, что Осьмушку он посылал, именно к кабатчику! Сам возле предателя не хотел светиться. Поэтому использовал мальчишку. Передал в первый раз колиту с золотом, а в другие разы, через бересту – договаривался о встрече. Уверен, что гибель Осьмушки – дело их рук. Пока эти вопросы ему не задавали, но мастера продолжают с ним работать. Думаю, что вскоре получим ответ и на этот вопрос. – Снова, переведя дух – закончил:

– И последняя новость: приходил рыбак с хутора. У него, в день побега Алкуна, с пристани пропала долбленка. Возле причала дознаватели сыскали следы сапог очень крупного размера. Думаю, что вор – это Алкун, и он ушел на тот берег. По реке сплавляться он не дурак: знает, что секреты не дремлют.