Читать книгу С думой о России - Валерий Миловатский - Страница 12

То, что человек целостен, практически, очевидно! Но что здесь главное? Как эта целостность взаимодействует с другими целостностями? Эти вопросы не всегда получают ответ.

Есть человеческое тело со всеми его индивидуальными особенностями: от генотипа до типа нервной системы. И есть душа, сознание, дух – тоже индивидуальные. А ещё есть личность, несводимая ни к чему из названного – она тоже индивидуальна. Сложнейшее соединение этих целостностей мы не берёмся анализировать. Мы лишь попробуем вникнуть, как это создание входит в природу, как оно связано с биосферой.

Прежде всего, следует сказать, что максимальным проявлением человеческой целостности является личность. И что условием целостности человека – является наличие сложной системы других целостностей: биологической, семейной, отечества. А также другого, как бы параллельного ряда целостностей духовной сферы: языка, культуры, вероисповедания.

Человек появился на земле как часть родового древа: он всегда имеет родителей. («Пробирочные люди» – это знак возрастающей отъединенности от природы). Родовое древо уходит своими корнями в толщу древнейшей истории Земли. Не это ли отражено в мифологии народов мира, создавших символ «мирового древа»? И не проекция ли оно библейского Древа Жизни? Не должен ли дух через это древо растить на земле и жизнь, и мысль? Не соединяет ли это древо мысль и природу, небо и землю!

Это перекликается с представлениями Генона о том, что деревянный крест (именно деревянный!) – это символ воплощения. Деревянный крест – крестный путь воплощения Логоса. Да, древо, предназначенное расти, иссохло, принуждённое нести распятого живого Бога. И, тем не менее, крест объединяет земное, природное, биосферное с культурой, словом, духом человеческим. Вот основа подхода христианства к экологическим проблемам.

Для нас важны социальные условия человеческой целостности: семья и отечество. Целостность человека психически и физически может нарушиться, если попрана целостность его семьи. Но кроме того, человеческая личность не может осуществиться во всей своей полноте без народа (целостности ещё большей). Народ и отечество дают человеку язык, традиции, историческую память, преемственность – целостность во времени. Без этого человек выпадает из временной цепи, из исторического бытия – и оказывается в ничейном, пустом времени, не согретом духовным теплом праотцев. Именно наши праотцы пустое и ничейное время, необузданное и рассыпающееся, увязали в нечто человеческое, осмысленное, сделали его нашей историей – единым потоком бытия нашего народа! (Не только человек, но и культура, и дух нуждается в отцовстве, в персонализированном родителе. Они не могут появиться в безродности чего-то случайного.)

Целостность человечества ещё только складывается. Создаётся она целостностями разных народов. Их гармонией и согласием, взаимной дополнительностью жизненных целей, уважением друг друга. Важна не только иерархия, но и соборность народов.

* * *

Но увы, человеческая целостность далеко не безупречна, она страдает как и природная. Поэтому, если в старину философы писали о философии духа, души, культуры, то сейчас всё чаще пишут об экологии культуры, духа, совести. И это не дань моде. Это предгрозовые признаки надвигающейся беды… Это всполохи истины в просветах сознания, той истины, что катастрофа природы – отображение катастрофы человеческого духа, ибо мировая порочная цивилизация – лишь вымороченный плод бездуховного человечества.

Человек интуитивно чувствует, что он не вполне целостен без мира природы, без внутренней связи с ним. Этот мир рядом с нами: животные, растения. Только их обязательно надо воспринимать внутренне, субъектно, а не как нечто внешнее, не как объект. Человек подчиняется глубоко сидящей в нём, неискоренимой потребности иметь рядом с собой душу живую. Ему присуще вести любовный диалог с каждой травинкой, с каждой божьей тварью, видеть вокруг себя разнообразный мир творений.

Сознание имеет силу губить или возрождать. Человек должен восстановить в себе тёплое, душевное отношение к природе. Творческая активность, творящее слово не могут примириться с экологическим бесчинством. Природа чувствует любовное и бережное отношение к ней, она воспринимает токи мысли-любви, она ответнолюбяще чувствует благородство человека. Каждый высокодуховный человек – это облегчённый вздох природы. Она заряжается излучением любящего духа и возрождается благодаря ему. Единство человека и природы осуществляется прежде всего в духе. На первом месте духовное взаимодействие, а потом уже целесообразность, прагматика, научные изыскания. Высокодуховный человек не замыкает природу в свои границы, а, наоборот, устанавливает пределы своему произволу. Такой человек понимает, что у него есть большое планетарное тело, являющееся его неотторжимым продолжением.