Читать книгу Большой души человек. Хирургия и судьба профессора Галеева - Валерий Мирошников - Страница 2

Чечня 2002 года оставалась неспокойной. Основные силы моджахедов не смогли оказать сильного сопротивления регулярным войскам Российской армии и были разгромлены в ходе контртеррористической операции. Усилиями ФСБ ликвидирован лидер иностранных наёмников Эмир аль-Хаттаб. Шамиль Басаев затаился и готовил захват театрального центра на Дубровке в Москве. Но в лесах и ущельях ещё скрывались разрозненные группы разбитых и обозлённых провалом боевиков.

Тишину горной долины нарушил надсадный рёв моторов. Три бронетранспортёра и танк сопровождали колонну грузовиков с продовольствием, боеприпасами и горючим. На броне замыкающего колонну БТР расположился солдат, положив автомат на колени. На голове у него по армейской моде того времени была повязана косынка. Впрочем, мода имела вполне прикладной смысл – пилотку в любой момент мог унести хозяин горных ущелий – ветер, косынка же сидела надёжно и не мешала обзору «зелёнки» – заросших кустарником склонов, где в каждой ложбине, за каждым камнем мог затаиться «дух» с гранатомётом.

За ползущей по раскалённой степи колонной хвостом тянулся столб плотной пыли, а над ней, в чистом просторном небе, вольно раскинув крылья, парил орёл. Солдат позавидовал птице. Орёл сам выбирал свой путь в отличие от людей и машин, вынужденных следовать за судьбой по этой опалённой солнцем дороге. От орлиного глаза не смог бы укрыться ни один вражеский стрелок или разведчик. Неожиданно пришло осознание: могучей вольной птицей любовались и те, кто восстанавливал конституционный порядок, и те, кто стремился его разрушить. Орёл парил выше людских разногласий.

Постоянно сохранять бдительность трудно, и мысли солдата от безжалостного солнца и пропахшей пылью и соляркой брони уплыли в далёкий и желанный город, в безмятежную жизнь, где его заждался родной факультет механизации и мирные поля, засеянные пшеницей, ячменём, подсолнечником. Поля, по которым движутся совсем другие машины, и идёт другой бой – за хлеб, за урожай. За этим чёртовым перевалом, за дембелем ждёт не только студенческая весёлая пора, но и девушка. У каждого солдата есть девушка, которая его ждёт, даже если избранница ещё не знает об этом.

Солдат встряхнулся. Нельзя отвлекаться, надо быть начеку. Солнце готовилось скрыться за неровной линией горизонта. Колонна устало вползала в посёлок, солдат вздохнул с облегчением: на этот раз обошлось благополучно. Он спрыгнул с брони, обошёл бронетранспортёр и махнул водителю:

– Сдавай!

С прибытием колонны в расположении части стало тесновато и следовало поставить громоздкую машину ровнее. Водила дал задний ход, но расслабление после долгого напряжения сыграло с ним злую шутку. Он дёрнул БТР чуть сильнее, чем следовало.

– Стой! Да что б тебя!

Солдат оказался заперт в ограниченном пространстве между двух железных махин. Он ушёл с линии прямого удара и только поэтому остался жив, но нижнюю часть живота чудовищно сдавило. Даже крик у солдата вырвался сдавленный. Перепуганный водила рванул БТР вперёд. Подбежал сержант – командир отделения – растолкал столпившихся солдат.

– Что уставились? Доктора быстрей! Доктора!

Профессор Ринат Харисович Галеев за 35 лет хирургической деятельности спас жизнь не одной тысяче пациентов. Пожалуй, если собрать их вместе, то хватило бы заселить небольшой городок. На счету профессора были операции по удалению опухолей (у него и докторская по онкологии), реконструктивные вмешательства по восстановлению удалённых органов и сосудов и 15 лет практики в трансплантации почки. Уже десятилетие Ринат Харисович заведует кафедрой урологии и нефрологии Казанского ГИДУВа – института усовершенствования врачей – передавая накопленные знания следующему поколению эскулапов и гиппократов. Галеев ещё не знает, что сегодня – 11 ноября 2006 года – судьба подкинет ему такую задачу, для решения которой потребуются всё мастерство, весь опыт врача и учёного, вся смелость хирурга, возникающая из удивительной доброты и острого сострадания пациентам.

Осенью светает поздно. Профессор застёгивает белый халат и поглаживает начинающую седеть бороду, которая в родном Татарстане делает Рината Харисовича похожим на иностранца – толи турка, толи прибалта. В коридоре у дверей кабинета Галеева толпятся люди: они ждут его каждый день, приезжая с разных краёв огромной страны – каждый со своей болью и надеждой, затаённой в глазах. Профессор примет их всех. Он всегда принимает всех – иначе нельзя, потому что они больные, а он врач. Его мастерство – их шанс на спасение.

Сейчас доктор вздохнёт, внутренне соберётся, настроится и откроет дверь. Окинув быстрым взглядом очередь, кивнёт ближнему: «Заходите!». Но что-то его тревожит – может забыл и чего-то не сделал? Ах да, ему нынче приснились белые цветы, белые лилии. Галеев хотел понять – почему, для чего, что это означает? Белые цветы – по-татарски «Ак чэчэклэр». Так назывался знаменитый роман Абдурахмана Абсалямова, который мама читала им вслух в детстве в далёкой татарской деревушке. История увлекала, оживали герои романа, Ринат слушал әни, затаив дыхание. Так возникло твёрдое желание стать врачом, помогать людям.

Одного из центральных героев произведения – профессора Абузара Тагирова на всю жизнь поразил случай из дореволюционной врачебной практики, когда бедная молодая женщина пришла в полное отчаяние оттого, что доктор ничего не взял за лечение её ребёнка. В знак благодарности он попросил принести ему только цветы. С этого момента простые белые цветы стали для будущего врача и профессора символом чистоты и бескорыстия в медицине.

За окном в осенней хмари проплывали огромные мохнатые снежинки. «Как белые цветы», – Ринат Харисович ещё раз вспомнил сон и забыл о нём. Начался рабочий день, думать следовало о больных. Профессор отворил дверь кабинета, ободряюще улыбнулся страждущим и произнёс привычное: «Заходите».

Тот парень, который ещё недавно был солдатом, теперь стал пациентом. В тяжелейшем состоянии, почти не приходящего в сознание, его доставили вертолётом в 412-й госпиталь Министерства обороны во Владикавказе – базовый для Северо-Кавказского военного округа.

Травматологи с первого взгляда определили политравму с множественными переломами костей таза и бедра. Тщательное обследование показало разрыв мочевого пузыря, сигмовидной кишки и уретры – мочеиспускательного канала. Хирург санировал брюшную полость, повреждённую часть кишечника удалил и сшил заново. Ортопеды скрепили переломы костей, но мочевыводящая система оказалась разрушена полностью. После недолгого совещания врачи присоединили к мочеточникам трубки, которые вывели наружу через лобок. Большего сделать они были не в силах.

– Ты реально счастливчик! – убеждал пациента хирург. – Такая тяжелейшая травма и ни один жизненно важный орган не задет. Печень, селезёнка, даже почки обе целы. И кости нормально срослись – ходить можешь.

– Это вы называете счастьем, – в сердцах возмутился парень. – Как с этим жить?

Он задрал полосатую больничную пижаму и показал пузырёк на боку, куда по трубкам стекала моча. Непреходящая боль и сопутствующий тяжёлый запах делали невозможными учёбу, работу, не говоря уж о семейной жизни.

Хирург отвёл глаза:

– Мы тебя отправим в Ростов-на-Дону, в «Госпиталь для ветеранов войн». Там оказывают высокотехнологичную медицинскую помощь по урологическому профилю.

– Они помогут?

– Должны, – уверил его доктор.

Но внутри себя сомневался – он своими глазами видел, что осталось от мочевого пузыря и уретры. Врачи не волшебники, и чудес не бывает.

Пациент получал лечение в госпиталях Ростова-на-Дону, Подмосковья и медицинских учреждениях Казани. За четыре года выдержал одиннадцать операций по поводу перенесённой травмы, её последствий и осложнений. Однако у него произошло заращение мочеиспускательного канала и был наложен свищ в области мочевого пузыря. Из-за большой протяжённости повреждения типичные операции, выполняемые при травме уретры, в данном случае были невозможны. Медики разводили руками – больше сделать ничего невозможно, оформляй инвалидность, привыкай жить в новом состоянии…

Ринат Харисович Галеев вышел на профессорский обход в первую урологию Республиканской клинической больницы в сопровождении заведующего отделением, врачей, курсантов и кафедральных работников. Будучи завкафедрой урологии и нефрологии КГМА, он совершал еженедельный обход не только в отделении трансплантации почки, которым сам заведовал, но и в урологии.

В РКБ стекались самые тяжёлые больные из окрестностей Казани и всего Поволжья. Здесь никого не удивить ни раком почки, ни аденомой простаты, ни пузырно-влагалищным свищом, но когда хирург с более чем тридцатилетним стажем увидел этого больного, его сердце сжалось от боли. Высоченный симпатичный парень весил всего сорок шесть килограммов, один скелет остался. Но главное – взор потухший, как у старика.

– Пациенту 22 года. Стриктура перепончатого, луковичного и промежностного отделов уретры протяжённостью 5,5 см, – скороговоркой докладывал лечащий врач. – Эпицистостома, микроцистис. Двусторонний пузырно-мочеточниковый рефлюкс, вторичный двусторонний уретерогидронефроз первой стадии. Вторичные камни мочевого пузыря и задней уретры. Двусторонний пиелонефрит, цистит и простатит в фазе латентного воспаления.

От самой продолжительности перечисления соседям-пациентам, не сведущим в медицинской терминологии, становилось страшно. Для профессора же за привычными терминами вставал зримый образ – даже без вскрытия брюшной полости он как на рентгене видел полное разрушение мочевыводящей системы.

– Вы мне поможете? – безучастно спросил пациент.

– Обещать не могу, – глядя ему в глаза, сказал доктор. – Но надежда есть.

И с удовлетворением отметил, что в карих зрачках парня затеплился огонёк.

В коридоре Ринат Харисович остановил процессию и обратился к лечащему врачу:

– Со временем состояние больного будет только лишь ухудшаться, уже началось инфицирование почек. Что вы можете предложить?

– Весьма сложный случай, – невнятно пробормотал доктор.

Профессор оглянулся на свою гвардию: сына Шамиля – уже кандидата наук, урологов с многолетним стажем Рамиля Шамилевича Гильмутдинова и Омара Магомедовича Кадырова, тоже с учёной степенью. Все качали головами, но он ждал ответа.

– Провести пластику мочевого пузыря мы можем, – выдохнул кто-то, – но из-за тяжёлого и протяжённого повреждения мочеиспускательного канала проведение типичных операций, выполняемых при травмах уретры, просто невозможно. Всё равно придётся отводить мочу через трубочку.

– Если мы ничего не придумаем, то очень скоро у парня откажут почки. Он едва живой.

Мысль профессора Галеева не знала ни минуты покоя. Даже по вечерам, сидя в мягком кресле с фолиантом на коленях, он продолжал под говор домашних и шум постоянно включённого телевизора прокручивать в мозгу события минувшего дня. В пучинах подсознания ворочались смутные догадки, предположения, готовые вот-вот вынырнуть на свет Божий ослепительным озарением. Тогда профессор хватал блокнот и карандаш, стремительно конспектировал готовую упорхнуть мысль, зарисовывал схему операции.

Жена Галия в такие минуты с укоризной говорила ему:

– Ринат, пошёл бы в тихую комнату, за письменный стол.

– Нет-нет! Мне нравится здесь с вами! – отвечал он.

Точно так же мысли профессора продолжали крутиться в моменты разговоров с коллегами, пациентами, друзьями, даже на лекциях, которые он читал слушателям курсов усовершенствования врачей.

– Какие операции наиболее распространены в урологии? – задал профессор риторический вопрос притихшей аудитории.

Курсанты любили его лекции. Мягкий говор Галеева с неизбывным татарским акцентом – наследием деревенского детства – удивительно гармонировал с интеллигентным, академическим обликом и манерами. Безукоризненная логика изложения материала выдавала мастера, каждое слово которого как жемчужина: песчинка озарения, на которую слой за слоем нанесён перламутр многолетнего опыта и таланта.

– В современной урологии непрерывно возникает необходимость в полном или частичном замещении мочевого пузыря и мочеточника, – продолжал Галеев. – Мочевой пузырь часто удаляют онкологи по поводу рака. Качество жизни таких больных, их социальная адаптация зависят от возможности полноценного отведения мочи. Подобные же проблемы возникают и у больных с туберкулёзным сморщиванием мочевого пузыря, хроническим циститом…

– И при нейрогенной дисфункции мочевого пузыря, – со вздохом продолжил хирург из Тольятти, видимо, вспомнив о чём-то наболевшем.

– Совершенно верно, коллега, – подтвердил лектор и продолжил. – А из чего можно создать искусственный мочевой пузырь? Лучшим пластическим материалом для этой цели на сегодняшний день является сегмент кишечника самого пациента.

– Изолировать фрагмент кишки, герметизировать – это вполне возможно, – согласился уролог из Йошкар-Олы. – Но откуда возьмётся нервный импульс к сокращению искусственного пузыря для мочеиспускания?

– Очень правильный вопрос, и вы получите на него ответ.

Зал затих в ожидании, и профессор придал значительности моменту, выдержав паузу.

– На нашей кафедре разработан способ замещения мочевого пузыря изолированным сегментом подвздошной кишки. По сравнению с аналогичными методиками в мире этот способ максимально сохраняет кровоснабжение изъятого нами фрагмента кишки, а также естественность мочеиспускания и удержания мочи у пациента. Не говоря уже о том, что смертность, которая при прежних методиках доходила до 70—80%, нами сведена до 1%.

– Замечательный результат! Но всё-таки, Ринат Харисович, откуда приходит сигнал к мочеиспусканию?

– Не откуда, а куда, – поправил лектор. – Сигнал поступает на мышцы брюшного пресса. Объясню. У мочевого пузыря два запирающих сфинктера1 – внутренний и наружный. При удалении пузыря остаётся один наружный, который создаёт меньшее сопротивление выходу мочи. Сегмент кишечника всегда находится в преднатужном состоянии, то есть он пытается выдавить мочу наружу. Если пациент напрягает брюшной пресс, то этого давления достаточно, чтобы опорожнить мочевой пузырь.

– Красиво придумано, ничего не скажешь!

– В урологической клинике Казанской государственной медицинской академии и в других лечебных заведениях за период с 1981 по 2006 годы мною сделаны более 350 операций полного или частичного замещения мочевого пузыря и мочеточника сегментом подвздошной кишки. Данная методика операции внедрена в Российском онкологическом научном центре им. Н. Н. Блохина, в клиниках Москвы, Самары, Екатеринбурга, Уфы, Тольятти…

На мгновение профессор остановил рассказ – в мозгу промелькнула фраза, которую вчера Галеев прочёл, пытаясь найти способ помочь молодому пациенту: «по строению слизистая оболочка губы практически идентична той, что выстилает уретру». Значит, можно сформировать мочеиспускательный канал из лоскута, взятого с губы. Но удастся ли взять лоскут длиной больше 5 сантиметров?»

Курсанты безмолвно сидели, не прерывая мысли профессора. Впрочем, пауза оказалась недолгой.

– …Пензы, Стерлитамака и других городов, – закончил он фразу.

Команда урологической клиники РКБ собралась для очередного обсуждения.

– Будем делать пластику мочевого пузыря! – объявил Галеев.

– А что с уретрой?

– Заместим лоскутом слизистой щеки.

– Но в литературе мы не обнаружили сообщения об одномоментном замещении мочевого пузыря и уретры на большом протяжении.

– Сделаем вмешательство в два этапа. Сначала выполним илеоцистопластику2, а через два месяца – создание мочеиспускательного канала из лоскута слизистой нижней губы.

– Такого в мире ещё не делал никто.

Профессор Галеев доступно изложил пациенту план операции. Не утаил и того, что удачных вмешательств подобных этому ещё не было. Парень заметно колебался. Это понятно, операция – всегда страшно. Как после ранения на фронте – хирургический шов будет ныть несколько недель, а то и месяцев. Пусть чётко выстроенная система выхаживания прооперированных по данной методике свела летальность к 1%, но это статистика, а выживет ли этот конкретный больной – ведомо лишь Всевышнему.

– Добрые люди предупреждали, что вы склонны экспериментировать на пациентах! – угрюмо заметил молодой человек.

– Расскажу забавный случай, – оживлённо ответил Ринат Харисович. – Однажды мой отец наблюдал за мной в ночь перед операцией. И утром так осторожно завёл разговор: «Что это ты за хитрые пассы над столом руками делаешь, ворожишь, что ли?». А я движения отрабатывал. Любую операцию сначала как минимум неделю в голове репетируешь. Только авантюрист может явиться с утра в операционную и встать к хирургическому столу наудачу. У меня большая библиотека, видео из Голландии присылают по линии Европейской ассоциации урологов. В мире же столько опыта накоплено – только пользуйся. Все варианты переберёшь, пока составишь свой, который поможет твоему больному.

– Я согласен на операцию! – внезапно отважился парень, и в глазах засветилась решимость бороться за жизнь, за свою судьбу. Он снова ощутил себя не пациентом, а воином, получившим приказ удержать рубеж.

Хирург похлопал его по плечу:

– Вот это дело, боец!

Многолетний опыт лечения убедил Галеева в значимости психологического состояния пациента. На заре своей деятельности Ринат Харисович даже обучался гипнозу и успешно лечил энурез у подростков без операций. Но впоследствии убедился, что просто доброе слово и сострадание больному воздействуют сильнее гипноза.

В дверях палаты профессор обернулся и добавил:

– В литературе по военно-полевой хирургии указывалось, что у солдат-победителей раны заживают в два раза быстрее, чем у побеждённых.

Молодой человек понимающе кивнул.

К илеоцистопластике солдата готовили тщательно. Первым делом удалили камни из мочевого пузыря и задней уретры. На эти процедуры у профессора Галеева ещё с 80-х годов прошлого века получены свидетельства об изобретении. Впоследствии наступила очередь консервативной терапии для устранения воспалительных процессов мочевой системы. 5 декабря молодому человеку сформировали искусственный мочевой пузырь из участка подвздошной кишки. Операция прошла благополучно, однако из-за остающейся стриктуры уретры отведение мочи происходило через эпицистостомическую трубку.

Осталось самое сложное – операция по реконструкции мочеиспускательного канала. Операцию назначили на 24 января. В уникальном хирургическом вмешательстве участвовали также сотрудники отделения челюстно-лицевой хирургии РКБ. Заведующий отделением Рашид Валеев аккуратно вырезал у пациента лоскут с внутренней стороны нижней губы. Из него Ринат Харисович сшил недостающий отрезок уретры. Это напоминало даже не операцию, а рукоделие, вышивание бисером3. Профессор Галеев, как лесковский Левша, даже мельчайшие кровеносные сосуды привык сшивать без микроскопа.

Один из коллег, присутствовавших в операционной, обронил:

– Ринат Харисович, в любой зарубежной клинике в подобной операции участвовали бы как минимум пятеро специалистов, а вы справились один.

Долгожданный день – 12 марта 2007 года. После двух сложнейших высокотехнологичных реконструктивных вмешательств молодой человек был выписан практически здоровым. Исследования показали восстановление проходимости уретры. Наблюдение в последующий год продемонстрировало превосходные результаты проведённого лечения.

Столь сложное хирургическое вмешательство было уникальным не только для России, но и для всего мира. Но уникальное недолго остаётся единственным. Слава бежит впереди удачливого врача, даже если он её не добивается. В мире много страждущих, и вскоре профессор Галеев провёл ещё одну операцию по формированию искусственного мочеиспускательного канала, на этот раз пациенту с серьёзнейшими последствиями автоаварии. И несколько больных уже образовали очередь.

Доктор медицинских наук и ведущая передачи «Здоровье» Первого канала Елена Малышева приехала в Казань по приглашению министра здравоохранения Татарстана Айрата Фаррахова. Ей предстояло провести в Культурно-развлекательном комплексе «Пирамида» торжественную церемонию награждения победителей I республиканского конкурса «Ак чэчэклэр – Врач года-2008». Название он получил в честь любимого в народе романа Абдурахмана Абсалямова «Ак чэчэклэр» («Белые цветы»), посвящённого людям в белых халатах. Интерес к конкурсу был огромный не только среди медицинского сообщества, но и среди жителей республики. Ажиотаж подогревали многочисленные публикации СМИ и репортажи телевидения.

Перед поездкой Малышева ознакомилась со списком номинантов. Будучи профессором-кардиологом и основателем Благотворительного фонда поддержки достижений в области медицины «Призвание», она сознавала, что при подведении итогов жюри столкнётся с трудным выбором – открывалась россыпь удивительных, похожих на сказку, но, тем не менее, реальных историй исцеления безнадёжно больных! О каждом из этих врачей можно написать отдельную, увлекательную и пронизанную любовью к людям книгу, подобную роману Абсалямова.

Согласно протоколу конкурс почтут присутствием Президент Татарстана Минтимер Шаймиев, председатель Госсовета РТ Фарид Мухаметшин. Поздравить казанских коллег прибудет известный кардиохирург Ринат Акчурин.

Малышева снова склонилась над сценарием. Как будто чего-то в нём чего-то не хватает.

– Погодите! – обернулась телеведущая к организаторам конкурса. – Тут же был в списке номинантов ещё один доктор. Я точно помню! Который солдату сделал искусственный мочевой пузырь.

– Галеев! – подсказал кто-то. – Ринат Харисович.

– Именно Галеев!

Один из сопровождающих тихо, заговорщицки прошептал:

– Елена Васильевна, сложилось мнение, что Галеева не нужно выдвигать на премию.

Но заговорщики не учли, что этого больного профессор Галеев уже показал Малышевой во время её посещения РКБ, и сама Елена Васильевна уговорила его принять участие в конкурсе. Галеев по своему обыкновению отнекивался – да всё это игры, да как можно сравнивать специалистов разного профиля – но в итоге уступил энтузиазму телеведущей.

– То есть решать будет не жюри, не врачи-профессионалы, а те, у кого сложилось мнение! – возмутилась Малышева. Представителю федерального центра претили местечковые интриги. – Галеев должен быть на церемонии, или я в ней не участвую.

Сопровождающий бросился звонить и консультироваться с вышестоящими инстанциями. Сигнал о неблагополучии как нервный импульс пробивался все выше по бюрократической цепочке, пока не дошёл до уровня принятия решения:

– Вы с ума сошли? Президент приедет! Всё уже объявлено. Нам только скандала не хватало!

– Так что с Галеевым-то? Ему давать, что ли, премию?

А Малышева вспомнила прочитанную при подготовке к конкурсу историю. У романа «Ак чэчэклэр» тоже была нелёгкая судьба. Народ его принял всей душой, начиная с ранней публикации в журнале «Казан утлары», но успех Абсалямова вызвал зависть у некоторых коллег. В конце 60-х годов при выдвижении на Госпремию роман «Белые цветы» забраковали. Группа писателей обвинила автора в «прорусскости» и отсутствии в романе национальной идеи. Вскоре, из архивов таинственным образом исчезла и единственная запись одноимённого (первого татарского!) телесериала.

Путь Рината Харисовича Галеева в науке не назовёшь простым. «Научные войны» заставили выработать тактику и стратегию поведения в агрессивной среде. Но для учеников и сотрудников завкафедрой КГМА сумел создать зону свободного творчества. Давалось это дорогой ценой душевных переживаний и волнений. Но, слава Богу, всегда находились рядом люди, готовые поддержать и посоветовать.

10 июня 2008 года профессор с женой Галиёй Шакировной и сыновьями Шамилем и Наилем, волнуясь, подходил к ступенькам новенького, но амбициозного комплекса «Пирамида». Казалось бы, о чём волноваться? Всё у него есть: мировое признание – на полгода опередил французов из Тулузы с илеоцистопластикой, в республике – основатель трансплантологии. Доктор наук, профессор, завкафедрой, Заслуженный врач Республики Татарстан. Что для него ещё одно, очередное, признание заслуг? Что оно доказывает? Да и будет ли оно? Четыре претендента в номинации – как один профессионалы, таланты и вообще молодцы.

Младший сын Наиль обнял отца за плечи:

– Не переживай из-за конкурса! Мы-то знаем, что ты – самый лучший!

Отец благодарно сжал его руку.

«Наше призвание лечить людей – благородно и всегда востребовано, – такими словами открыл церемонию награждения министр здравоохранения РТ А. З. Фаррахов. – Мы пережили сложные и тяжёлые времена, но сегодня государство полностью взяло здравоохранение под контроль. Национальный проект „Здоровье“ позволил оснастить ведущие учреждения здравоохранения самым современным оборудованием. Мы „врываемся“ в европейскую медицину. Основная цель нашего конкурса – поднять престиж медицинского работника. Думаю, все номинанты конкурса – уже победители, их сегодня знает вся республика. Я горжусь тем, что работаю в отрасли с этими людьми».

Ринат Харисович слушал и соглашался: поднять престиж профессии – это нужное дело. А то с новомодным коммерческим уклоном все прямо с ума посходили. Где это видано – работу врача объявить «оказанием услуг»! Когда испокон веку она считалась служением людям и подвижничеством.

Не поскупился на сердечные слова и Президент Республики Татарстан М. Ш. Шаймиев (Галеев знаком с ним лично): «Это самый великий конкурс, и жаль, что он не был организован раньше. После того как я принял участие в сегодняшнем мероприятии, мне захотелось самому быть врачом».

Во время церемонии награждения претенденты во всех номинациях выходили по трое. Елена Малышева блистала искренней улыбкой и тонким юмором. Победители получали цветы, дипломы, статуэтки, призы.

В номинации «Уникальный случай» на сцену вышли сразу четверо номинантов. Из них троих объявили победителями. Все – представители РКБ: завотделением реанимации №3 Тахир Габитов, врач-рентгенангиохирург Сергей Ерёмин и завотделением пересадки почки Ринат Галеев. Это тоже оказался своего рода уникальный случай.

Спускаясь со сцены, Ринат Харисович обхватывал руками огромный букет белых лилий. И вдруг вспомнил давно забытый сон ноября 2006 года. Да-да! Именно в тот день, когда на обходе он впервые увидел солдата, Галееву и приснились белые цветы! Подумать только! Неужели бывает такой вещий сон? Или сон говорил совсем про другое?

Галеева поздравляли коллеги, ученики, родные. На телефон звонили даже давние пациенты – со многими хирург поддерживал связь и даже дружеские отношения долгие годы. А дома профессора ожидало приглашение на другое торжество.

Солдат писал, что жизнь налаживается, что собрался жениться. Что на свадьбе Ринат Харисович будет самым желанным гостем.

«Вот настоящие белые цветы! – рассудил Галеев. – Свадьба, продолжение жизни! Вот в чём главная награда врача – в продолжении жизни на земле! Так же, как и награда солдата!»

На свадьбу профессор Галеев не поехал. Написал письмо, поздравил и попросил не обижаться:

«Это не от невнимания. Болезнь и врач – лишь один из периодов жизни. Незачем помнить его изо дня в день, считая себя вечным должником медиков. Моя задача – вылечить так, чтобы о болезни человек забыл навсегда»4.

Под самом обрезом взбитых ветром облаков, скрывавших вершину Диклосмта на границе Чечни, Дагестана и Грузии, парил степной орёл. Раскинув мощные крылья, властелин неба не искал добычу, а не торопясь закладывая виражи над родными горами, наслаждался лёгкостью движения и теплом набиравшего силу солнца. С высоты полёта было особенно заметно, как весна вступала в свои права, сгоняя с перевалов последние остатки снега, пробуждая зелень на склонах и первые желтоватые цветы на камнях. Для орла весна долгожданная, но вполне обычная, каких он видел и пережил десятки. Для солдат российской армии и народа Чечни она стала символом мира. В апреле 2009 года режим контртеррористической операции на территории республики был окончательно отменён. Вторая Чеченская кампания официально завершилась.

Услышав заявление диктора телевидения, солдат добавил громкость звука, услышал снова гортанные возбуждённые голоса горцев и рассудительно-спокойные – армейских офицеров, довольных победой и исполнением своего долга. Ветеран разглядывал знакомые очертания гор, убывающую в место постоянной дислокации колонну бронетехники, последний раз поднимающую колёсами степную пыль. Он почувствовал, что в его душе подошёл к концу важный этап, словно давняя боль истончилась и растаяла, чтобы никогда больше не возвратиться.

Профессор Ринат Харисович Галеев, сидя в своём уютном кресле – как всегда с блокнотом, ручкой и думой об очередном пациенте – тоже отметил это сообщение. Он переглянулся с супругой Галиёй, которая всё понимала, словно читала его мысли. Профессор вспомнил солдата, всю эпопею его воскрешения к жизни, вспомнил последнюю фотографию с молодой женой и мысленно пожелал им счастья.