Читать книгу Люди и тени. Тайна подземелий Кёнигсберга - Валерий Сергеев - Страница 7

«…Это не мыши скребутся в ночной тиши. Это роет подземные ходы Зверь. Он умело прячется в мрачной глубине подземелий, выжидая свою добычу. Сколько людей бесследно исчезли в его логове, и сколько исчезнут ещё, не знает никто…»

Тело несчастного доктора обнаружили в Прегеле только через день. Оно запуталось в рыбацких сетях. Наткнувшись на такую ужасную находку, видавший виды рыбак был поражён и сильно испуган. Труп Волькенштайна был изуродован до неузнаваемости и распотрошён, как будто внутри него разорвалось пушечное ядро (большинство органов были повреждены, а сердце попросту отсутствовало). К тому же и речные обитатели не преминули заглянуть на угощение…

За день до этого весь Королевский замок буквально сбился с ног в поисках старого друга герцога Альбрехта. По приказу бургомистров были подняты все силы Альтштадта, Лёбенихте и Кнайпхофа, задействованные для поддержания порядка в этих городах. И вот, менее чем в пятистах рутах36 от Кнайпхофа, ниже по течению, была обнаружена страшная находка…

– Это он, ваша светлость, – голос Дитриха Вёллера был глух и печален. – Я узнал его по небольшому серебряному перстню на мизинце.

– Перстень? Я его раньше как-то не замечал,… – герцог тяжело опустился на стул. Лицо правителя было мертвенно-бледным, лишь вокруг глаз обозначились тёмные круги – следствие бессонницы. – Ты не ошибся, друг мой? – с надеждой переспросил он.

– Я запомнил этот перстень во время праздничного пира. Он действительно малозаметен, но именно такой и был на мизинце доктора Томаса. К тому же лицо, хотя оно и изрядно пострадало… В общем, ошибки быть не может, ваша светлость. Кто-то зверски убил вашего друга, и я не думаю, что это – случайность или недоразумение!

– Да, да… – прошептал герцог. – Доктор Волькенштайн по моему поручению расследовал обстоятельства, сопровождающие болезнь моего сына и наследника… Я предупреждал его о необходимости соблюдать осторожность… Пресвятая Дева, у меня под носом затаился враг!..

– Видимо, доктор слишком близко к нему подобрался…

– Я ещё на пиру чувствовал, что Томас что-то хочет мне сообщить! – с грустью молвил Альбрехт. – Но решил поговорить с ним после праздника…

– Осмелюсь доложить вам, ваша светлость, что в комнате доктора кто-то произвёл настоящий обыск. Видимо, ваш друг вёл какие-то записи или составил гороскоп…

– Проклятие! – в сердцах воскликнул герцог. – Значит, они всё похитили!

Разговор происходил в кабинете Альбрехта, где кроме него самого и тайного посланца в московские земли больше никого не было.

Солнце покинуло восточную часть Замка, откатившись по небосводу к его южной стороне. В кабинете стало сумрачно, но никто не торопился зажигать свечи. На столе перед Альбрехтом стоял графин с красным вином. В полутьме оно казалось кровью. Герцог наполнил серебряные кубки.

– Выпей со мною, мой друг. Ты даже не представляешь, сколь тяжела моя потеря…

– Позвольте, ваша светлость, я сам расследую обстоятельства гибели Томаса Волькенштайна… А также продолжу то дело, которое вы ему поручили.

Герцог молча влил содержимое своего кубка в рот, вытер губы и произнёс:

– Я бы не хотел потерять и тебя, мой друг… Дело оказалось гораздо опаснее, чем я предполагал…

– Я буду очень осторожен, ваша светлость. Бороться с опасностями – моё ремесло.

– Что ж, – герцог поднял голову и пристально взглянул в глаза путешественника. – Ты показал себя прекрасным воином и отличным дипломатом. Документы, которые ты привёз, мы ещё будем изучать и готовить ответ русскому царю. На это уйдёт время. А ты пока отдыхай, но если сам желаешь,… то я не могу отказать тебе в подобной просьбе…

– Мне понадобится охранная грамота от вас, ваша светлость – промолвил Вёллер. – Я не хочу, чтобы мне строили козни и препятствия в ходе расследования. Пусть люди, знают, что я действую по вашему прямому указанию…

– Ты получишь её, дружище. Чего ты хочешь ещё?

– Во-первых, я должен тщательно осмотреть покои доктора Волькенштайна. Возможно, убийцы не нашли то, что искали…

– …Зато отыщешь ты? Пусть будет так. Какую ещё помощь ты ждёшь от меня, мой друг?

– Пусть ваши советники не мешают мне…

– Никто не будет знать об этом деле, если ты так хочешь. Но я бы на твоём месте обратился за советом к Паулю. Я выдал Скалиху полторы тысячи флоринов на магические опыты. Он умеет общаться с духами умерших людей и, возможно, сам Томас Волькенштайн назовёт ему имя своего убийцы.

– Именно этого я желал бы менее всего, – ответил Вёллер и учтиво поклонился герцогу.

– Ступай, дружище. Иди и делай своё дело. А я стану молиться за тебя…

– Действовать будем, как всегда, вместе, брат мой Симеон, – обратился к высокому, худощавому, но жилистому мужчине лет тридцати Дитрих Вёллер. – Мы с тобой распутали множество загадок. Надеюсь, с Божьей помощью, справимся и с этой. Не забывай, что для посторонних глаз, ты – мой слуга. И когда я буду подниматься в господские покои, ты станешь общаться со слугами. Они зачастую знают гораздо больше своих хозяев.

– Ты как будто знал, что твой приезд на родину будет сопровождаться очередным расследованием, – ответил Симеон, заправляя рубаху в узкие штаны. Проклятие, что за ужасная мода! Срам один! То ли дело наши казацкие шаровары…

– Боюсь, ты никогда не привыкнешь к европейскому… стилю жизни, – усмехнулся Вёллер. – Герцог дал согласие на мою просьбу. Итак, тебе есть что доложить?

Поверх сорочки Симеон надел короткий польский жупан, на голову он водрузил венгерскую шапку магерку. Сапоги и висящий на боку палаш с серебряной чеканной рукоятью в обтянутых алым бархатом ножнах делали его похожим на обедневшего польского шляхтича.

– Вхожу в роль, герр доктор, – Симеон почтительно поклонился Вёллеру. – Я тщательно обследовал Внутренний двор Замка и поговорил с прислугой. – Тут он понизил голос. – Похоже, что нашего доктора убили здесь. Пойдёмте во Двор, тут совсем рядом с домом Конвента…

Они вышли из дверей…

Семён Жменя был донским казаком. Стриженным «под горшок» восемнадцатилетним пареньком он оказался в казацком войске, под предводительством Сусара Фёдорова, и в 1552 году принял участие в осаде и взятии Казани.

– Кто это у тебя так лихо беседует с пленным татарином? – как-то поинтересовался у Фёдорова князь Михаил Воротынский.

– Мой казачок Сенька Жменя. Толковый и остроглазый выросток, а языки схватывает, как заправский толмач! И в бою не промах – в седле и с саблей с десяти лет! Да и страху не ведает: участвовал в подкопе городской стены, куда мы зелье закладывали!..

– Славно, – почесал бороду Воротынский. – Государю такие хлопцы потребны. Я доложу о нём…

И оказался Семён Жменя на службе в Посольском приказе, коим руководил тогда думный дьяк Иван Висковатый. Сие учреждение ведало переговорами с другими державами. Иван Михайлович довольно быстро «прибрал к рукам» всю дипломатическую кухню и сыскную деятельность. Государь Иван Васильевич высоко ценил выведанные сведения, получаемые в Посольской канцелярии, и благоволил к её служащим.

К герцогу Альбрехту московский царь, затеявший войну с Ливонией за выход к Балтийскому морю, питал если не родственные, то достаточно уважительные чувства. Послы от герцога приносили ему подчас жизненно важные сведения. Таким посланником оказался и Дитрих Вёллер.

Герцог Альбрехт вёл с московским царём переговоры втайне от своего суверена – польского короля Сигизмунда. Он полагал, что московский царь посодействует ему, наконец, добиться для Пруссии независимости от Кракова. А царь Иван питал надежды на помощь Альбрехта в ливонской войне.

Провожая посла в обратный путь, царь приставил к нему телохранителя. Самому же Семёну Иван Грозный дал такой наказ:

– Ты, Сенька, стереги немца пуще живота своего. Я считаю, что герцог Альбрехт долго будет нашим другом и то, что я задумал на морских берегах, он, герцог, с Божьей помощью, поддержит. Лучше свою голову сложи, но посла от напасти убереги!.. А находясь в землях польских и немецких, всё что выведаешь – мотай на ус! Уразумел?..

И отправился Симеон с немецким врачом-посланником в дальний путь. Тяжёл и опасен был поход, но и сам Вёллер был мастером клинка, да и донской казак свято исполнял свой долг. Несмотря на различные приключения и стычки с лихими людьми, до Кёнигсберга добрались благополучно.

При этом оба посланника считали себя по чинам ровней. Со временем между ними наладились приятельские, даже дружеские отношения. Они словно заключили между собой негласное соглашение: не лезть друг другу в душу, уважать чужие традиции и обычаи, помогать спутнику в тяжёлую минуту. Не стало препятствием и различное вероисповедание. Ведь вера в Спасителя помогает каждому человеку найти лучшее в себе, считали друзья.

Тайный посланник – должность щекотливая… Иногда Вёллеру, в зависимости от ситуации, приходилось играть разные роли – от путешествующего врача, до странствующего рыцаря. В таких случаях Семён, ставший Симеоном, брал на себя обязанности его помощника или слуги. Он даже, скрепя сердце, побрил щеки на французский манер: сделав из своей густой темной бороды – тонкую изящную бородку. Так же, в походный сундук до лучших времен отправилась шапка с клобуком и казацкий суконный чекмень.

– Вот следы от сдвинутых столов и лавок, герр доктор, – еле слышно произнёс Симеон. – Они были убраны вечером в день празднования. И всё же, поверх этих вмятин кое где я заметил запёкшуюся кровь… Хотя, праздник прошёл без кровопролития. Оно произошло позже – ночью… А теперь, подойдите к стене… Обратите внимание… Вы видите, куда брызнула кровь7

– Похоже, именно здесь и был нанесён роковой удар…

– Да, и тот, кто его получил, упал вот сюда!

В густо растущей траве у самого основания стены они обнаружили другие бурые пятна.

– Но крови натекло совсем немного…

– Его подняли и понесли! Заметьте, доктор, не потащили, а понесли! Одиночные капли крови я обнаружил во Дворе и догадался, куда первоначально спрятали тело.

– Это башня Лиделау!

– А тот, кто нёс тело, вероятно, сильно испачкался… Как вы думаете, сударь, не следует ли нам прямо сейчас заглянуть в эту башню?

– Заглянем, дружище Симеон, обязательно заглянем. Но прежде нам надо выяснить, что за люди сюда приходят… Ведь это не совсем обычная башня… Давай-ка, возвращайся к себе и жди меня там. А я загляну в покои доктора Волькенштайна и попытаюсь отыскать что-нибудь, что должно было остаться после беглого обыска…

– Чем же она необычна, эта башня?

– Видишь ли, брат мой, эта древняя башня названа в честь фогта37 Дитриха Лиделау… Он был… жестокий человек, к тому же – судья.

– Понимаю… Кто в чин вошёл лисой, тот в чине будет волком!

– Эта башня считается самым страшным местом в Кёнигсберге. В ней находился пыточный подвал и подземная тюрьма… Из которой не возвращался никто.

– Подземная тюрьма? Стало быть, из этой башни есть выход в подземелье…

– Именно так, дружище Симеон. В одной из камер подземелья злодеи зачем-то изуродовали тело доктора, а затем вытащили его через один из ходов и бросили в реку.

– Кто же они, эти нелюди? – в сердцах произнёс казак.

– Думаю, мы это скоро узнаем…

Симеон недоверчиво посмотрел на высокую башню, хранящую в себе мрачные тайны.

– Знаешь, дружище, сегодня мне приснился странный сон, – молвил Вёллер, оглядывая каменную кладку старой крепостной стены. – Я не хотел тебе об этом рассказывать…

– Я не мастер разгадывать сны, но иногда в них звучат явные призывы к действию.

– Так вот. Приснился мне доктор Томас. Мне кажется, он хотел приоткрыть тайну своей смерти…

Казак молча слушал, посматривая на ворона, усевшегося на край стены и высматривающего, не осталось ли чего съестного на территории Замкового двора.

– Он произнёс странную фразу… «Чтобы мрак рассеялся… нужно взять в руку свечу» – вот, что он сказал.

– И всё?

– К сожалению, всё… Понимаю, что этого мало, чтобы сделать какие-то выводы… Но в этом определённо что-то есть…

– Так и сделаем. Запасёмся свечами… По-моему, он предупреждает, что нам придётся плутать во тьме…

– Ты прав, дружище. У меня теперь не выходит из головы эта чёртова башня Лиделау!

Поднявшись наверх, доктор Вёллер обратил внимание на царившую в Замке суету. Чуть позже он узнал, что герцог решил отправиться в свою резиденцию в Тапиау и слуги спешно готовились к отъезду.

По приказу Альбрехта обстановка в комнате Томаса Волькенштайна осталась нетронутой. Сквозь приоткрытое окно робкий свет проникал в осиротевшее жилище. На полу валялись подушки и одеяло, стоящий у изголовья кровати дорожный сундук доктора был открыт, все вещи из него были выброшены и валялись тут же. Было очевидно, что убийцы искали записи врача-хироманта.

«А заметки, без сомнения, велись, – подумал Вёллер. – Перо и чернильница стоят на столе… Догадался ли несчастный доктор спрятать свои бумаги? Или он унёс их с собой на ночное свидание?»

Беглый осмотр не дал никаких результатов. Казалось, что тут и прятать-то негде. Обстановка последней обители лекаря-путешественника была на удивление бедна. Если что-то важное находилось в постели, то она выпотрошена. Если в сундуке, то и его содержимое вытряхнуто…

«Подскажи, дружище, – мысленно обратился Вёллер к старому врачу. – Куда ты подевал свои записи. Ведь ты же вёл их… Неужели они действительно похищены?»

Взгляд Дитриха привлек массивный стол. Он стоял на четырёх ножках, вырезанных в виде львиных лап. Похоже, его не сдвигали… Тайный посланник герцога заглянул под крышку стола, постучал по ножкам… «Думаю, никакого тайника тут не было предусмотрено… А вот такой же весьма габаритный подсвечник… Доктор Томас, конечно, пользовался им, когда надо было поработать ночами. Если была необходимость пройтись по Замку, для этого имелся маленький подсвечник с одной свечкой. А этот, напоминающий перевёрнутый вазон, в который вставлены целых пять свечей, наверное, весьма увесист».

Вёллер ещё раз осмотрелся. Да, воистину, спартанское жилище. На столе ещё стоял серебряный кубок и кувшин с вином. Но кубок был пуст, а содержимое кувшина было выплеснуто на пол…

Врач вгляделся в медную поверхность массивного подсвечника. Отчего-то захотелось поднять его и подержать в руках… К удивлению, светильник оказался гораздо легче, чем он ожидал. Рука словно по волшебству скользнула под декоративное основание, и пальцы нащупали что-то жёсткое…

«…нужно взять в руки свечу!» – вдруг вспыхнули в мозгу слова несчастного Волькенштайна.

Вёллер заглянул внутрь подставки. Она укреплялась двумя полосками из меди, соединёнными крест-накрест. А вот за ними…

Минутой позже Дитрих извлёк из недр подсвечника тугой свиток, перетянутый тесьмой, и развернул его…

– Пресвятая дева! – воскликнул обрадованный дипломат. – Это же и есть записи Волькенштайна!

Спрятав драгоценную находку в складках своей одежды, Вёллер вышел из комнаты покойного доктора. «Мы отомстим за тебя, друг», – мысленно произнёс он.

В этот момент раскрылась дверь кабинета герцога Альбрехта. Оттуда вышел слуга, вынося пустые кувшины из-под вина.

– Рейнского в карету! – послышался зычный голос самого герцога.

Вёллер направился к Альбрехту в надежде получить обещанную охранную грамоту.

– Это ты? – герцог был уже изрядно пьян. – Вот, дружище, документ, который ты просил. Он откроет тебе все двери в Пруссии… Держи меня в курсе дел. Я буду у себя в Тапиау. Воспользуйся поддержкой Скалиха…

– Благодарю вас, ваша светлость!

– Бедный доктор! – воскликнул Симеон и истово перекрестился. – У нас на Руси, чего греха таить, тоже случаются подобные зверства, но здесь, под боком у великого герцога! В этом уютном уголке Европы!..

– Зло не признаёт никаких границ, дружище Симеон, и проникает в самые заповедные уголки нашего мира, – изрёк Вёллер. – Сейчас, как мы видим из записей доктора Томаса, этого весьма проницательного человека, оно свило гнездо в непосредственной близи от герцога и его семьи…

Дипломаты сидели в тесной каморке Северного крыла Замка, выделенной под временное жилище казака Семёна Жмени, чей истинный статус держался в секрете для дворцовой челяди. За окном сгустились сумерки, в разрывах облаков виднелись россыпи звёзд. Издалека доносилось уханье филина. На небольшом столике горели свечи, бросая робкий свет на лица собеседников.

Вёллер молча наполнил кубки вином из глиняного кувшина.

– Помянем старого хироманта. Он вручил нам нити для дальнейшего расследования.

Они осушили кубки и немного помолчали.

– Коль Бог души не вынет, то сама она не выйдет,… – задумчиво произнёс Симеон. – А мог ли доктор предвидеть для себя такой исход?

– Не думаю… Ведь ему было уже немало лет. В таком возрасте естественная смерть – вполне закономерный итог…

– И всё же… Что заставило его выйти во Внутренний двор?

– Я не думаю, что он решил совершить прогулку перед сном… Видимо, его каким-то образом выманили.

Симеон поднялся из-за стола и подошёл к узенькому окошку. Постоял, вслушиваясь в ночную тишину.

– Так завтра мы едем в Нойхаузен?

– Да, мой друг. Тем более, есть отличный повод: меня пригласили ознакомиться с Серебряной библиотекой. Необходимо собрать как можно больше сведений об окружении герцогини. Говоря нашим, дипломатическим языком, по всему видно, что готовится какой-то заговор… Узнав его цель и выявив главных зачинщиков, мы, возможно, спасём Анну Марию и… наследника.

– Выезжаем на рассвете?

– Да, ещё есть время отдохнуть. Я попробую подобрать ключики к ларцу по имени Анна Мария…

– А я займусь фрейлинами и слугами…

Вдруг Симеон, вглядывающийся в ночную темень, резко взмахнул рукой. В тот же миг Вёллер задул свечу и подскочил к окну.

Там, во Внутреннем дворе послышался посторонний звук, напоминающий шорох одежды. Если бы кто-то чихнул, это не вызвало бы столь резкой реакции двух, привыкших к опасностям, друзей. Но от этого неотчётливого, почти неслышного шуршания исходила настолько зловещая сила, что поневоле заставила насторожиться видавших виды путешественников.

Затем раздалось приглушённое звяканье ключей на цепи и скрип отворяемой двери. В густой тьме вспыхнул огонёк факела. Стало ясно: кто-то собирался проникнуть в башню Лиделау. Дверь раскрылась, расширяя проход. Две или три фигуры в серых одеждах прошмыгнули внутрь.