Читать книгу Эволюция насилия в массовом кино - Валерия Давыдова - Страница 6

Кино ― это априори насилие. Кинематограф как таковой занимается тем, что рассказывает о насилии. Или же занимается насилием в отношении зрителей. Даже сверх сентиментальный слащавый фильм, который вызывает ощущение умиления и растроганные слезы у зрителей, тоже, безусловно, осуществляет акт насилия. Пусть и непрямой. В этом смысле всё голливудское кино ― это кинематограф насилия: комедии, мелодрамы, вестерны ― любой жанр.

Известно, что человечество развивается посредством убийств и воин. Это еще одна любимая тема кинематографа, потому что это самая зрелищная форма. Не будем забывать, что в мирное время в Европе и США очень долгое время главным зрелищем были публичные казни. Кинематограф это, безусловно, отразил.

Один из основоположников Голливуда Дэвид Гриффит в своей пафосной эпопее «Рождение нации» воспел ку-клус-клан. Потом он снял картину «Нетерпимость», которая, однако, призывает к толерантности. Но к этой толерантности автор пришел через жестокие сцены мучений Иисуса Христа на кресте, резни Варфоломеевской ночи и других ужасов истории. Гриффит даже пришел к искусственному хэппи энду в единственной линии, которая является вымышленной, а не исторической.

«Рождение нации» (1915)

Таким образом, всю историю кино, любое направление можно рассматривать через призму насилия. Безусловно, авангардное кино, связанное с событиями русской революции, которое переполнено картинами насилия, будь то насилие над реальностью, связанное с монтажом и фальсификацией ― то, что делал Дзига Вертов. Невозможно представить работы Сергея Эйзенштейна без эффектных сцен насилия. Ни его «Стачка», ни его «Октябрь», ни «Броненосец „Потемкин“» не могли бы состояться. Я уж молчу о фильмах «Александр Невский» и «Иван Грозный», которые полностью построены на насилии. С другой стороны не всегда насилие помещено в кадр.

В вестернах Джона Форда насилие тоже ключевой элемент. В истории кино крайне мало кинорежиссеров, которым удавалось отказаться от идеологии насилия в кино и его использования. Такие авторы, как Ясудзиро Одзу, возможно, Роберто Росселини, я даже боюсь их называть. Потому что даже принципиальные противники использования насилия в кино, например, Робер Брессон, братья Дарденн или Михаэль Ханеке, тем не менее, в своих картинах иногда используют крайне жестокие сцены. Разумеется, эта жестокость должна иметь терапевтический характер и отваживать зрителя от идеи насилия. Но тем не менее, они делают это достаточно шокирующими методами.

Вспомните фильм «Наудачу, Бальтазар» Брессона или сцену в «Розетте», в которой едва не гибнет один из героев. Или же сцену с ограблением в фильме Дарденнов «Мальчик с велосипедом». Или же сцену самоубийства, в которой человек перерезает себе горло в фильме Ханеке «Скрытое». Но, конечно, не забудем его «Жестокие игры», потому что это насилие в чистой форме практически от первого кадра до последнего. Ханеке сделал две версии этого фильма, вторая ― американская, потому что это прямой ответ на новую идеологию насилия в постмодернистком американском кинематографе, который появился благодаря таким авторам, как Дэвид Линч, братья Коэны или Квентин Тарантино. Насилие до сих пронизывает весь кинематограф, пропитывает его, как губку. Очень мало, кому из авторов удается каким-то образом из этого порочного круга вырваться. Я на стороне тех авторов, который по крайней мере осознают этот факт и пытаются его в своих фильмах осмыслить, как это делают Ларс фон Триер и тот же Ханеке.

Кадр из фильма «Наудачу, Бальтазар»

С появлением слэшеров в истории репрезентации насилия в кино наступил некий предел. К этому моменту кино уже сказало о насилии практически всё, что могло сказать. После фильма «Техасская резня бензопилой» был достигнут предел, дальше производились только визуальные вариации. Репрезентация насилия уже не может быть усилена, а только развиваться стилистически. Напомню, что в фильме ситуация крайнего ужаса была связана с бытовой жизнью маленького американского городка с обычными горожанами с шерифом, который должен следить за порядком и покоем, чтобы насилия не было. Также в этом фильме речь шла о персонаже по имени Кожаное Лицо ― человеке, который сменял маски, он не имел собственного лица. эти маски с тех пор бесконечно меняются в кинематографе жанра слэшер. Они трансформируются каким-то образом, но принцип маски, надев которую ты можешь позволить себе делать всё, что угодно. Это было описано Уильямом Голдингом в «Повелителе мух», там как раз шла речь о таких ритуальных масках, когда современный человек становится первобыстным человеком, снимаются табу на убийства, на насилие. Особенно, когда это массовое действие. Книга «Повелитель мух» вышла в 1954 году, так что кино с небольшим опозданием отреагировало на эти процессы.

По большому счету, вседозволенность насилия в искусстве появилось после Второй Мировой войны, которая слишком очевидно показала всему миру, что все достижения и прогресс ничего не стоят, что человек превращается в палача подобных себе и готов пойти на убийство одним движением пальца.

Не будем забывать, что насилие всегда хорошо продавалось и будет продаваться. Это закон любого массового искусства. Современное кино ничем не отличается от цирка конца XIX века. Вспомните хотя бы «Буратино». Что видит в первую очередь Буратино, когда приходит в кукольный театр? Первое, что видят дети, когда знакомятся с театром, ― как арлекин лупит палкой Пьеро. С этого начинается зрелище: сех над тех, как кто-то причиняет кому-то боль. Не думаю, что в современном кино есть существенная трансформация.