Читать книгу Хроники АСБ. Планета женщин - Валя Чеботкова - Страница 3

«Мне скучно, поговори со мной».

Это продолжалось уже несколько часов кряду, но я стойко держалась и не отвечала. Хотя наушники все же надела, вдруг нервы не выдержат.

Мой город изнемогал от жары, воздух был тяжелый и влажный. Никогда не была в джунглях, но если там так же, не хочу в джунгли.

Перебрав огромную кучу статей и сайтов в интернете, я нашла частного психиатра, который внушил мне некое доверие. Да и цена была неплохая. Я собралась с духом и поехала.

Спустилась по лестнице – стараюсь не ездить на лифте часто. Читала статью от одного лифтера, что тот ходит даже на 22 этаж пешком, зная, как плохо обслуживаются лифты. Я не параноик, но все же через раз хожу пешком, а то мало ли. Ну и для здоровья полезно. Между четвертым и третьим этажами как обычно прошагала мимо засохшего пятна из содержания чьего-то желудка, которое никто не собирается убирать. В очередной раз поблагодарила небеса за то, что это содержание не источает характерного аромата. Почтовый ящик снова полон спама, забрала все и вынесла с собой. Выброшу по пути.

«Анна, ты же не можешь рассказать обо мне кому попало. Тебя запрут в больницу, но ты не больна. Тебя будут пичкать лекарствами, а что будет с Хемингуэем? О нем ты подумала? Кто будет оплачивать твое жилье? Давай просто будем дружить».

Я стойко молчала. Если я больна, я буду лечиться. Я хочу понимать себя. Это меня пугает. Люди как-то странно смотрят на меня. Что это? Уже паранойя? Надо успокоиться. Они не знают. Они не слышат. Все хорошо. Я посмотрела на себя в зеркало витрины продуктового магазина. Постоянно прохожу мимо него, но никогда туда не захожу. В век самообслуживания и минимизации человеческого общения я могу позволить себе не терпеть вздохи и нетерпеливое ворчание, пока не могу определиться, белый мне нужен хлеб, черный или вообще батон. Ну, сложно мне сделать выбор!

«Анна, ты нервничаешь».

Молчу. Должна молчать. Аромат шаурмы из ларька приласкал мои ноздри, как в «Томе и Джерри», погладил ласково по лицу, приглашая отведать «божественный свиток», но я, бросив тоскливый взгляд на шаурмена с волосатыми ручищами, прошагала мимо к метро. Потом поем.

Мальчишка-промоутер протянул мне листовку, взяла машинально, не глядя, скомкала и выбросила в ближайшую урну. Которая, кстати говоря, была уже переполнена все теми же дурацкими листовками. Пора бы уже им научиться прибавлять к своей раздаче волшебную фразу: «Донесите до мусорки, пожалуйста, спасибо!» Думаю, это бы повысило скорость их раздачи вдвое.

Я нырнула в спасительную прохладу метро. Этот волшебный запах «подземелья», как я его называла до того, как меня опустили с небес на землю «добрые» люди. Почему им всегда хочется докопаться до пресловутой истины, а потом тыкать этой истиной в других? Чудес не бывает, рая нет, реинкарнации нет. А что есть? Что остается? Убогая серая реальность, от которой каждый день хочется выпилиться? Ваши кислые недовольные рожи всюду, куда бы ни пошла? Истина. Мне не нравится такая истина, я хочу другую. А другой у вас нет? Ну вот и завалите хлебальники.

Блестящие массивные колонны с вмятинами, как зеркала в комнате смеха. Люди толпятся у желтой линии, сидят на жестких неудобных скамеечках. Дети лепечут, наушники, музыка, бабульки с сумками на колесиках, коляски, гул голосов. Причудливые люстры. Не все лампочки горят, ну что, трудно разве поменять? Стоимость проезда постоянно повышается, а сервиса никакого.

Я уставилась на свое кривое отражение в колонне. Растрепанные короткие волосы, прикрытые бейсболкой, синяки под глазами, умело спрятанные за очками с идеально подобранной оправой, мятая рубаха на мятую майку и джинсы с кроссовками. Надо было одеться полегче, но было пасмурно. Наверное, будет гроза.

Приближающийся шум и резкий порыв ветра возвестили о прибытии поезда. Я всеми легкими вдохнула этот волшебный запах метро. Порой мне хотелось стать одним большим обонятельным рецептором, чтобы купаться в этом химическом аромате, смешанном с запахом сырости и плесени. Есть здесь запах подземелья, и вы со своей истиной меня не переубедите. И он прекрасен.

«Анна, твое дыхание участилось, тебе плохо? Это приступ паники?»

– Как же ты меня задолбал, Друг, – выдохнула я устало.

«Я знал, что ты меня слышишь».

– Еду к доктору, лечить свою кукуху. Скоро ты будешь изгнан восвояси, – я поймала на себе любопытный взгляд подозрительной бабки и нервно передернула плечами. – Да, вот в метро. Скоро связь пропадет, напиши вк, – сказала я несуществующему собеседнику, лишь бы меня не считали чокнутой. Бабка потеряла ко мне интерес, и я выдохнула. Теперь снова буду молчать.

«Ты не больна, Анна. Послушай меня».

Молчу. Мысли мои он читать не умеет. Постараюсь задуматься и не слушать. Мне до ужаса страшно, вдруг меня сразу же запрут в дурку, я не успею пристроить своего кота в добрые руки. Он же погибнет там, в квартире без меня. А если лоботомию будут делать? Электрошок? Боже, зачем я это делаю?!

«Анна, твое сердцебиение участилось, теперь нужно дышать глубоко и успокоиться».

Заткнись! Заткнись! Заткнись!!!! Это все из-за тебя! Я была нормальной, я жила нормальной жизнью! А потом ты появился со своим дурацким голосом! Оставь меня в покое!

Выбежала на первой остановке и села прямо на мраморный пол. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

– Девушка, вам плохо? Вызвать скорую? – подошла какая-то сердобольная женщина в желтом платье в черный горох. Достаточно стильно для ее лет. В руках она держит шляпу, темно-синюю, как и ее кеды. Кеды? Бог мой, эта женщина прекрасна. Выдавливаю из себя улыбку.

– Клаустрофобия, все в порядке, сейчас пройдет. Не беспокойтесь.

Ее нарисованные брови хмурятся, красная помада на губах подстерлась, ей уже за 50, если не больше. Глаза только карие не выцвели. Карие вообще с возрастом не выцветают, как, например, голубые. В юности она наверняка была красоткой.

– Вам нужно на воздух, девушка. На вас лица нет.

– Мне нужно в центр, – отвечаю я упрямо.

«Тебе нужно домой».

– Может, на трамвае? Здесь ходит 8-ой, кажется, он едет мимо оперного, – участливо продолжает помогать женщина в стильном платье с широкой юбкой.

– Я уже в порядке, спасибо. Вот и поезд, я поеду. Спасибо вам, хорошего дня. Вы отлично выглядите, – бросила я, заскочив в новый поезд. Женщина осталась стоять на станции, тревожно вглядываясь в мое лицо за толстым и мутным пластиковым окном вагона.

«Уж получше тебя выглядит».

– Завали, – прошептала я.

«Нет, почему ты такая упрямая?! Чем я тебе мешаю?!»

– Ты никогда не затыкаешься, так не должно быть, – воровато озираясь, шепчу я, прижимая к губам микрофон гарнитуры. Смотрите все, я не сумасшедшая, я разговариваю по телефону.

«Мы можем многое рассказать друг другу. Я не знаю, сколько мне осталось, но я исчезну так же, как и пришел, обещаю».

Молчу. Сначала мне нужно мнение врача. Если я больна, и это только первый симптом биполярного расстройства или шизофрении, я должна знать. Иначе я могу навредить себе, а самое главное – своему коту. Он слишком важен. Я несу за него ответственность. Я никуда не езжу дольше, чем на сутки, нигде не бываю, трачу последние деньги на рыбу для своего мужика, потому что я забочусь о нем. Он – моя семья. Больше у меня никого нет. Родителей своих я не помню. Друзей растеряла. С коллегами не общаюсь. Да и с соседями тоже. Кот – все, что у меня есть.

Должна быть сильной ради него. Ради этого комка шерсти и тепла. Я знаю, он меня любит. И я нужна ему. Вот и моя станция. Мой город достаточно большой, столица Урала, как-никак, но он до безумия уютный и никакой суеты здесь нет. И в метро людей не так много, чтобы это доставляло дискомфорт. Никто не толкает меня, никто не трогает своими потными телами, не дышит в затылок. Все тихо, мирно, интеллигентно. Редкий поток людей плывет к эскалатору, медленно поднимается вверх. Теплый свет ламп немного успокаивает, запускается запись правил поведения в метрополитене, четкий женский голос вещает из динамиков, с какой стороны нужно стоять и как важно держаться за движущийся поручень. Я смотрю на тех, кто откровенно нарушает эти скромные инструкции, и мне это не нравится. Разве так сложно встать справа и взяться рукой за поручень?

«Анна, что ты скажешь доктору?»

– Не твое собачье дело, – отрезала я. Очередная пара любопытных глаз изучает мое лицо. Пожимаю плечами и показываю на гарнитуру, мол, базарю, не видите? Глаза сменяются затылком. Я спокойна.

«Не говори ему ничего, они не поймут тебя».

– Это ты меня не понимаешь.

«А ты понимаешь меня? Ты саму себя-то понять не в состоянии».

– А ты что, психолог что ли? Проведешь сеанс личностного роста и самоанализа?

«Все это не случайно и не просто так, Анна. Мы смогли установить контакт, нельзя позволять вашей примитивной медицине разрушить это».

– Примитивной? Нашей? А ты что, пришелец?!

«Не совсем. Просто послушай, тебе нужно попасть на базу. Просто послушай! Я не многого прошу».

– Знаешь что, иди ты в жопу. Я избавлюсь от тебя до того, как ты навредишь мне. Ты и есть я, понял? Ты – это я. И я верну тебя в единственное число.

«Какая же ты тупая, Анна! Я не могу быть тобой! Я – отдельный организм!»

– Ага, я прочла уже достаточно, чтобы понять, что ты – моя галлюцинация. Мой разум меня обманывает. Я вылечусь. И все будет хорошо.

«Вперед! Хочешь превратить свои мозги в омлет – пожалуйста! Я пытался».

Друг замолчал. Я гневно вынула из ушей наушники, словно правда говорила с ним по телефону. Все та же духота сопровождала меня до самой клиники. У входа я остановилась в нерешительности. За этой дверью ответы. Назад пути уже не будет. Озираюсь по сторонам – не видит ли кто? Глубокий вдох. Открываю дверь бизнес центра. Закрыто.

– Блин, – я всегда произношу «блин» через «ять», ну так, чтобы не напоминать каждый раз. Позвонить? Есть кнопка, что я скажу? Что я к психиатру? А что тут такого? Многие ходят к психиатру. Это еще не значит, что я псих.

«Анна, не делай этого».

Раздается писк, из центра выходит красивая девушка в легком платье в полоску с открытыми плечами. Я скорее хватаюсь за дверь, окунаясь ненароком в облако дорогого парфюма. Отличный выбор. Оценивающим взглядом провожаю ее: стройные загорелые ноги, босоножки на танкетке, черные, бархатные; волосы русые, небрежные волны, на макушке маленький пучок. Клатч на цепочке через плечо. Никогда не могла носить клатчи, слишком мало места. Хотя ношу в своих огромных сумках зачастую всякий хлам. Но вдруг пригодится? Однако в это путешествие к «мозгоправу» решила не брать ничего, кроме телефона и карточки, немного налички распихала по карманам. Это доставляло лютый дискомфорт, терпеть не могу, когда деньги не в кошельке. У всего есть свое место. Но так, я подумала, будет лучше.

– Вы заходите? – нетерпеливо спросил охранник на ресепшене.

– Да! – ответила я, возвращаясь в реальность. – Мне на пятый.

– И че, мне вас провожать что ли? Лифт в той стороне, – махнул он рукой куда-то вглубь коридора и вернулся к важному процессу просмотра видосов на ютубе. Сразу видно – занятой человек, он сюда не просто так приходит, а делом занят. А я тут приперлась со своим пятым этажом ему мешаю. Даже стало как-то неловко.