Читать книгу Секс не для всех - Валя Шопорова - Страница 11

…Снам наплевать на то, насколько ты сильный, потому что они знают о том, что у тебя внутри…

Знакомые улочки, похожие друг на друга, но всё равно индивидуальные дома. Уже почти стемнело. Потому что осень. Потому что октябрь.

Обещанный метеорологами дождь так и не начался, но, судя по низким тяжёлым тучам, обязательно начнётся. Но это не важно. Всё не важно, потому что Мари идёт на встречу с мечтой, которая вдруг улыбнулась ей этой изменчивой осенью.

Поправив на плече ремень сумки, она ускорила шаг и, свернув за угол, увидела его – кареглазую мечту, которая ждала её. Когда Мари подошла к парню, он улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой и произнёс:

– Ещё раз привет, Мариша.

– Привет, – голос звучит тише обычного и не слушается из-за волнения, как бы Мари не пыталась держать себя в руках.

Да разве возможно держать себя в руках, когда тебе пятнадцать лет и когда в твоей жизни сбывается несбыточное счастье?

– Мы можем идти? – спросил Петер, чуть склоняя к девушке голову, выражая свой интерес к ней.

– Да, можем, – кивнула Мари, и они двинулись в путь.

Она немного помолчала, затем взглянула на спутника и спросила:

– А куда мы идём?

– Здесь неподалёку есть замечательное кафе. На мой взгляд, там готовят лучшее кофе в городе. И десерты у них тоже весьма неплохи.

Мари кивнула, соглашаясь на предложение. Об этом заведении она слышала, но никогда в нём не была, она, вообще, не часто куда-то ходила, потому спорить с Петером, который знал все лучшие места в городе, ей было бы глупо.

Долгое время Мари сдерживалась, говоря на отстранённые темы, просто болтая, но в результате всё-таки сказала то, что её так волновало.

– Если честно, – проговорила она, пряча взгляд и помешивая свой напиток, – я не совсем понимаю, почему ты пригласил меня сегодня на… встречу.

– Во-первых, Мариша, это не встреча, а свидание.

Щёки девушки вспыхнули, и она ещё больше опустила голову, просто смущаясь и смущаясь от своего смущения. Глупая ситуация. Глупое сердце.

– Во-вторых, подними, пожалуйста, голову, а то я подумаю, что ты меня боишься, – продолжил Петер, улыбаясь той своей лёгкой улыбкой, от которой сердца сверстниц, а то и девушек куда старше, начинали стучать быстрее; он прикоснулся к щеке Мари, прося её поднять голову.

Когда девушка исполнила немую просьбу, он добавил:

– И, в-третьих, почему ты считаешь, что я не должен хотеть встреч с тобой?

– Просто, мы толком никогда не общались…

– Общались, – уверенно, но ни капли не грубо отрезал Петер. – Или ты забыла, Мариша?

– Нет, я помню, – согласилась Мари, чувствуя себя ещё более неловко.

Несмотря ни на что, они продолжали болтать, удивительным образом находя тысячи тем для разговора, делясь интересами, узнавая друг друга.

Потом они ушли из кафе и просто гуляли: очень долго, даже успели дойти до района, который в Магдебурге называли элитным, там же, что не удивительно, жил и Петер.

И, чем дольше они шли, чем дольше продолжалось их свидание, тем сильнее Мари убеждалась в том, что мечты непременно сбываются, если очень сильно верить в них, пусть даже тайком от самой себя. Вот он – Петер Гофман – сын богатого и властного отца, привыкший ко всему самому лучшему юноша, любимец девушек. И сейчас, общаясь с ней – с самой обычной невзрачной девочкой, он был совершенно другим – он был обычным юношей, которому были не чужды обычные подростковые слабости и чувства.

Когда они зашли за очередной поворот, у Петера зазвонил мобильный, прерывая его рассказ.

– Извини, – произнёс он и достал телефон из кармана.

Взглянув на номер вызывающего, он добавил:

– Мариша, мне отец звонит. Я отойду поговорить, а ты подожди меня здесь, хорошо?

– Да, без проблем.

Петер удалился, а Мари осталась ждать его, разглядывая незнакомые дома за высокими заборами, пустынную дорогу, небо, затянутое дырявыми тучами, сквозь которые просвечивали звёзды.

Петер вернулся через десять минут.

– Извини, что я так долго, – искренне попросил прощения он.

– Ничего страшного.

– К сожалению, страшно.

– Что-то случилось?

– Да, – вздохнул Петер. – Отец ключи потерял и теперь не может попасть в дом. И мне придётся вновь тебя оставить – нужно отнести ему ключи, а то нехорошо, чтобы он стоял под дверью.

Мари прикусила губу и потупила взгляд, полагая, что далее последует прощание, но Петер сказал другое.

– Я живу совсем близко, – продолжил он. – И, если ты согласна ещё немного подождать, то я быстро сбегаю к отцу, а потом вернусь к тебе.

Он выдержал паузу, внимательно смотря на Мари, чуть улыбаясь, затем добавил:

– Надеюсь, что ты согласишься, потому что мне бы не хотелось обрывать этот вечер вот так.

От таких слов невозможно было не растаять. И Мари растаяла.

– Хорошо, я подожду, – ответила она. Ей и самой не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался.

– Отлично, – невозможно обаятельно улыбнулся Петер. – И, пожалуйста, подержи это.

Он протянул Мари непонятный свёрток, на который до этого она не обращала никакого внимания.

– А что там? – наивно спросила Мари, принимая чёрный пакет с непонятным содержимым.

– Гарант того, что я вернусь, – уклончиво ответил Петер, склонив голову чуть набок и легко улыбаясь.

Мари невольно залюбовалась этой улыбкой, изгибающей луком сомкнутые губы, которые сейчас были так близко, и глазами Петера с неуловимыми смешками и бесятами на карих радужках, которые даже в скудном свете отливали не то янтарём, не то мёдом, не то коньяком.

– Хорошо, – проговорила Мари.

– Я быстро, – кивнул Петер и быстрым шагом ушёл в ту сторону, где, как думала Мари, был его дом.

Первые пять минут ожидания прошли совсем незаметно, разве что ветер поднялся, холодя ладони. Мари натянула на них рукава и начала прохаживаться взад-вперёд, прижимая к животу чёрный пакет.

Вторые пять минут также прошли незаметно, а потом ещё одни, ещё. Становилось всё холоднее, Мари куталась в слишком тонкую для вечера кофту, ходила туда-сюда, стараясь не отходить от места, где она обещала ждать возвращения Петера. Он задерживался, но Мари была уверена в том, что у него были на то причины, либо же… он просто сбежал и вся её «сбывшаяся мечта» была лишь насмешкой с его стороны.

Гоня от себя подобные мысли, Мари вздохнула и опустилась на корточки, прислоняясь спиной к забору, ограждающему ещё один шикарный особняк. А время всё шло и шло…

Стало уже совсем холодно, и Мари практически уверилась в том, что Петер не вернётся. От понимания того, что он лишь посмеялся над ней, становилось очень горько и обидно. Решив дать ему ещё десять минут, а после этого уйти, Мари встала, разминая затёкшие от долгого сидения ноги, огляделась по сторонам. Дорога по-прежнему была пустынна и тиха, где-то вдали выли полицейские сирены.

Простояв ещё немного, Мари опустила взгляд, рассматривая загадочный свёрток, который ей оставил Петер – гарант того, что он непременно вернётся к ней. Изначально она не думала заглядывать в пакет, но теперь любопытство взяло верх, да и шансы на то, что Петер вернётся, уменьшались с каждой секундой.

Развернув пакет, Мари запустила в него руку. Пальцы её натолкнулись на нечто холодное и стальное. А, вынув предмет из пакета, она обомлела – в пакете был массивный чёрный пистолет. Глаза её в шоке округлились и брови поползли вверх, рука незаметно разжалась, отпуская пакет, и ветер, подхватив его, унёс его прочь, шелестя полиэтиленом по асфальту.

Мари сжимала в руке рукоять пистолета, непонимающе смотря на него. В голове стояла звенящая тишина, она не знала, что ей думать, не понимала, зачем Петер оставил ей пистолет и откуда он, вообще, у него.

Сирены завыли ближе. И в тот момент, когда Мари повернула голову, на улицу въехали две полицейские машины, ослепляющие своими красно-синими мигалками…

Мари резко открыла глаза, просыпаясь от кошмара, от сна, в котором без спроса ожили воспоминания об убитой, растоптанной юности, любви, вере, надежде, доверии, которые обратились прахом, и их развеяло по ветру, размазало в лужах, превратив в грязь.

– Сука… – прошептала Мари.

Она села и закрыла ладонями лицо, с нажимом проводя по нему, а после пригладила назад волосы, огляделась по сторонам. Вокруг неё была знакомая, погруженная в темноту спальня, часы ненавязчиво показывали три часа ночи и шестнадцать минут – отвратительное время, чтобы проснуться.

Дотянувшись до тумбочки, Мари включила лампу, комнату залил приятный жёлто-оранжевый свет. Она вновь огляделась. Вокруг не было ничего, напоминающего ей о прошлом, никаких призраков воспоминаний – они были лишь внутри неё.

Шумно выдохнув, брюнетка встала и, надев чёрную футболку, быстрым шагом покинула спальню. Спустившись на первый этаж, она взяла из бара бутылку виски и пошла на кухню. Включив свет и взяв бокал, она села за стол. Наполнив бокал почти до верха, Мари сделала два глотка, несильно морщась от горечи крепкого напитка, затем ещё один.

Выдержанный виски впитывался в стенки желудка, проникал в кровь, разносясь по ней, но отчего-то он был не в силах успокоить Мари и усыпить её память, заставить её заткнуться – слишком малое количество пока что выпито.

Сделав ещё три спешных глотка, брюнетка поставила бокал на стол, неосознанно сжимая ни в чём не повинное стекло и смотря перед собой, смотря в никуда. Перед её внутренним взором продолжали мелькать кадры воспоминаний, обжигая сетчатку глаз.

Вой сирены. Полицейские автомобили, притормозившие около неё. Суровые мужчины в форме, которые казались такими огромными по сравнению с юной Мари. Сталь наручников, которая раздражала нежные озябшие запястья. Поездка в участок….

А потом началась сущая адская свистопляска.

Обвинения в тяжком преступлении – в убийстве. Неверие и непонимание в глазах родителей. Почти месяц в следственном изоляторе. Постоянные разговоры со следователем. Суд и вынесение приговора – три года лишения свободы и отбывание наказания в колонии для несовершеннолетних строгого режима. Переезд в колонию и встреча с совершенно другой реальностью, по сравнению с которой даже следственный изолятор казался раем, с той реальностью, от которой так просто было сойти с ума. Жестокость. Побои. Насилие. Шансы умереть в любой день. Бесконечная боль тела. Со временем тело привыкло, и начала всё сильнее болеть, выть в агонии душа. Но потом адаптировалась и она, замолкла, окостенела. И Мари научилась жить по звериным законам, научилась быть жестокой и бить первой: до крови, до комы.

Дверь открылась и в кухню зашла Шерри, щурясь со сна и запахивая длинный светлый халатик.

– Мари? – удивлённо спросила она. – А ты почему не спишь?

– Не спится, – односложно ответила брюнетка и залпом допила остатки виски.

Шерри помолчала немного, серьёзно смотря на начальницу, в её глазах читалось беспокойство.

– Что-то случилось, Мари? – спросила она и подошла к столу.

– Нет, всё в порядке, – сухо ответила девушка.

– Не похоже на то. Ты не спишь, пьёшь…

– Повторяю – всё в порядке. Я – в порядке. А не сплю я потому, что у меня бессонница.

– Может быть, ты хочешь поговорить?

– А ты хочешь предложить мне свою кандидатуру на роль собутыльника? – вскинув бровь, спросила Мари, наконец-то поднимая на прислугу взгляд.

– Н-нет… – неуверенно произнесла Шерри.

Она хотела ещё что-то добавить, но Мари не позволила ей этого, задавая новый вопрос:

– Или, может быть, я чего-то о тебе не знаю и у тебя есть диплом психоаналитика?

– Нет…

– Я так и знала, – поджала губы брюнетка. – В таком случае, тебе нечего мне предложить. И тебе будет лучше вернуться в постель.

Она помолчала немного, затем добавила:

– Иди, Шерри.

Шерри хотела остаться и попытаться как-то помочь, но она понимала, что ничего не может сделать. И ослушиваться Мари и спорить с ней было бы недальновидным. Вздохнув, домработница пожелала Мари приятных снов и ушла.

Вновь оставшись в одиночестве, Мари наполнила бокал виски и практически залпом осушила его. Приятное тепло слишком медленно разливалось по телу, а память в эту ночь была слишком упряма и настырна. Уродливое сочетание, которое не оставляло шансов на спокойный сон.

«Хорошо, что завтра у меня полностью свободный день, – думала Мари, перебирая пальцами по столу. Несмотря на умиротворяющий виски, внутри всё продолжало нервно подрагивать. – А то после таких „гостей из прошлого“ недолго и шею свернуть кому-нибудь…».