Читать книгу Самый важный дневник - Варвара Элек - Страница 2

Сегодня юбилей моего дневника. Ну почему именно сегодня? Уже поздний вечер и хочется спать, а не заниматься переписью жалких дней своего существования… Ну да ладно, ведь сама знаю, как бы не были велики современные технологии, планшет не внесет нужные записи без моего участия.

Прощайте, толстенные блокноты, приветствую тебя, о новенький планшет! Вести дневник таким образом – незаметно для окружающих.

Впрочем, особенно скрываться мне и не от кого. Я живу с самой тактичной соседкой Олесей. Она знает, что я веду дневник и относится к этому так же, как если бы я гоняла на компьютерных машинках или вязала крючком все вечера напролет. За это я ее и обожаю. Никаких лишних вопросов. Только то, что я сама хочу рассказать. Так уж случилось, что рассказывать самое важное у меня получается только самой себе через бумажного, ну а теперь, цифрового посредника…

Все-таки, проводить вечера за планшетом гораздо дозволительнее и логичнее, чем с ручкой и блокнотом. Это Пушкин мог смело восседать часами за подобным занятием, ведь окружающие уже тогда не сомневались в плодотворности его письма. А вот мне, молодой одинокой девушке, в век компьютеров и телефонов сидеть, исписывая сомнительным содержанием бумажные листы, на которых не появится ни один лайк или коммент, как минимум, нецелесообразно. Наверно, это поняла даже моя не очень современная мама, подарив мне сие, уже давно доступное чудо техники. И уж наверняка при покупке она не допустила ни единой мысли, что ее дочь только более чем через четыре месяца вскроет упаковку и то только для того, чтобы констатировать скучнейшие события без малейших планов выложить их в социальную сеть…

Теперь все можно стереть. Безвозвратно. Не то что на бумаге. Перечеркнутое слово, неловко отразившее мысль, слеза или капля вина всегда будут оставаться в грузных потертых блокнотищах… Бумага держит подчас не хуже нашей собственной памяти, впитывая, то, что соприкасается с ней.

Текст на экране равнодушен и непонятно в каком состоянии его писали. Почерк же способен отразить чувства – волнение, спокойствие и даже грусть…

В конце концов, мои рукописи не поставят в музее под стекло. Если только это не будет музей редчайших диагнозов за всю историю человечества. В таком случае, им придется довольствоваться моими первыми шестью томами записей.

Итак, меня зовут Мария. Мне почти 25.

Мою маму зовут Мелисса, папу – Александр. Имеется также брат Ярослав. Не замужем. Работаю бухгалтером в фитнес-клубе. Люблю готовить и есть.

По мнению близких у меня масса проблем. «Проблемных особенностей», как называет их моя мама.

Ну например, я очень часто меняю заставки на моем компьютере. Пару раз в день, минимум. Сначала, мой братик просто посмеивался над этим, а потом уж и вся семья не могли пройти мимо домашнего компьютера без вздоха или очередного заботливого взгляда в мою сторону.

Второе, это то что я вегетарианка. Тошнит от одного лицезрения мясных продуктов. Подозреваю, что мою семью не менее тошнит от лицезрения меня, нескрывающей свою тошноту от лицезрения мясных продуктов. Как-то так.

Еще таскаю флакончики с лавандовым, лимонным, мятным и сандаловым маслами. Нюхаю их не так уж часто, но моя сумка и полка с данной утварью, тоже вызывает смешанные чувства у родных.

Панически боюсь, когда ситуация выходит из под контроля. Сразу замыкаюсь в себе, начинаю хлопать глазами и даже задыхаться. Ярик упоминал, что я похожа в таких случаях на щенка бассет-хаунда, которого чем-то очень сильно испугали. Думаю, его характеристика не далека от истины.

Итак, у моей семьи немало поводов считать меня объектом «проблемных особенностей». Но главная проблема, это та, о которой им совершенно ничего не известно. Хотя Артем Романович велел не признавать наличие проблемы. Моя временная особенность. Вот только объяснить этой особенности, что она временная нам пока не удалось…

Я забываю всех, в кого влюбляюсь. И напрочь забываю все, что происходит со мной со дня знакомства с объектом моей злосчастной влюбленности. Схема проста. Например, познакомилась с молодым человеком, потом через две недели влюбилась в него. На утро – черная дыра в памяти размером в две недели.

Моей огромной удачей является то, что я влюбляюсь в людей, недавно появившихся в моей жизни. Неделя или две, максимум месяц выпадает из моей жизни. Что бы произошло, встретив, я к примеру своего одноклассника и влюбившись в него? Мне идет двадцать пятый год, а проснувшись в то незабываемое, тьфу, наоборот, забываемое утро, я вновь ощутила бы себя прелестным семилетним ребенком. Разрыв сердца при первом же подходе к зеркалу обеспечен.

В надежде помочь себе в периоды внезапно наступившей амнезии, я каждый день веду дневник. При этом абсолютно уверена, что вести дневник для развлечения – глупо. Есть масса более приятных занятий. Я бы предпочитала посещать бассейн с свободное время… Или рисовать…

Мой дневник – результат моей проблемы.

Никто не пишет в дневнике собственное имя и не описывает состав семьи.

Конфуз на работе с разлитым кофе или долгожданная записка от мальчика из 6 «А» – другое дело. Впрочем, о чем я? Кто сейчас вообще ведет дневник? Личный и неприкосновенный. Блог или страничка в социальных сетях – другое дело.

Когда говорят о человеке, обычно характеризуют, то, где природа перестаралась в своей щедрости или скупости. Она очень красива… Она слишком эмоциональна… Она совершенно не пунктуальна…

Что скажут обо мне? Слишком трусливая, неловкая, замкнутая… Но если бы кто-то знал меня по-настоящему, он сказал бы: «Она имеет уникальную забывчивость».

Мой дневник – это тонкий слой соломки на случай, если я вдруг влюблюсь снова. Не дай Боже! И особенно не дай Боже влюбиться в того, кого знаю больше десяти лет, ведь тогда я не буду помнить даже, что стала вести дневник.

Так случилось, что в юности я была довольно влюбчива и после нескольких «веселых» разбирательств на тему «кто-он-такой-первый-раз-вижу», я решила все записывать, чтобы потом без лишних трудностей улизнуть из создавшейся ситуации. Никто с уверенностью не может гарантировать мне, что я не решу сегодня в кого-нибудь влюбиться и тогда память помашет мне гуд-бай с первого дня знакомства с этим человеком. И ладно, если бы я просто забывала его. Так ведь абсолютно все выпадает из памяти с этого самого дня первого знакомства с господином Большая Проблема!

Первый раз это случилось в 15 лет. Я утром, еще заспанная, зашла в класс и обнаружила, что среди учеников появился новенький, о чем сразу же и сообщила подруге. Я не очень-то и ошиблась – мальчик появился у нас в классе две недели назад, но Настя все равно долго смеялась. А я не могла понять, почему все на меня так странно смотрят, включая новенького и при этом на доске записана неверная дата… Оказалось, что накануне вечером, на школьной дискотеке этот мальчик пригласил меня танцевать и мы целовались. Не знаю, какой день в моей жизни был самым счастливым, но в том какой самый безобразный сомнений нет. Конечно, этим днем был тот, когда я впервые почувствовала, что схожу с ума.

В классе быстро распространилась новость о моем, якобы, тупом розыгрыше на тему потери памяти. Мальчик Юра, долговязый светловолосый подросток, так ничего и не сказал мне. Только смотрел на меня глазами кота Упсика из моего раннего детства, когда я нечаянно сильно наступила животному на лапу. Впрочем, именно таким же взглядом, я смотрела на своих одноклассниц, когда они потешались над десятком медленных танцев с Юрой, половина из которых была отнюдь не под медленную музыку.

Будучи уже тогда несколько застенчивой девочкой, я очень болезненно воспринимала повышенное внимание ко мне всего класса, поэтому призналась, что просто пошутила и на самом деле все помнила и помню. Через неделю все забыли мою историю почти так же основательно, как я позабыла Юру… Как и он меня. У мальчика была явно уязвлена гордость из-за якобы престранного розыгрыша. Нашим отношениям пришел вынужденный конец. И моей успешной учебе кстати тоже. Ведь я не помнила целых две последние недели из моей жизни! Катастрофа похлеще десятибалльного цунами для любого школьника.

Начался активный анализ. У меня не было практически никаких зацепок. Забыла две недели своей жизни и одного единственного человека. В том, что он был единственный «человек Х», я добросовестно убедилась: рассматривала семейные фотоальбомы и спрашивала родных о каждом незнакомом лице на этих фото. Чтобы избавиться от лишних вопросов, я придумала историю о домашнем задании на тему «Я и мое прошлое». Эта тема была моей больной темой три долгих месяца. Мне так и не удалось выяснить, были ли другие провалы в моей памяти. Теперь я уже знаю, что на тот момент в воспоминаниях единственной черной дырой стал Юра и две недели жизни. В итоге я решила, что ночью ко мне в комнату явились пришельцы и вырвали кусок памяти. А возможно, украли мое тело на пол месяца для своих экспериментов. Это гипотеза меня пугала и успокаивала одновременно.

Через три месяца история повторилась.

На этот раз незнакомцем оказался учитель по физкультуре. Довольно симпатичный мужчина тридцати лет впервые появился в нашем классе. Правда, только для меня. Я, к счастью, не успела поделиться своим открытием с другими учениками. Было очевидно, что он знает нас всех. Иначе, как можно было объяснить, что он зашел в класс, не представился, а сразу же отругал двух учеников за отсутствие спортивной формы, назвав их по фамилиям и отправил на сдачу нормативов по прыжкам в длину. У меня снова появилось жуткое ощущение, что я пропустила несколько серий из собственной жизни… Как же мне не хватало краткого содержания предыдущих серий! Вот бы появился добрый человек и своим четким выразительным голосом рассказал о том, что было тогда, когда я явно отсутствовала. Впрочем, мне опять повезло. Леонид Иванович появился в моей жизни меньше месяца назад. Месяц, который я, возможно, никогда не вспомню…

На этот раз я тщательно и издалека выясняла у подруг все подробности об этом загадочном учителе. Оказалось, что как минимум пять девчонок из нашего класса были в него влюблены. А точнее шесть девчонок, ведь в тот же день, моя одноклассница Катя ткнула меня в надпись в женской раздевалки «Леня, ты лапочка», подмигнула мне и похихикала. Я не смогла не узнать свой почерк.

Закономерность начала вырисовываться. Правда, еще очень туманно. Не хватало третьего раза. Третий раз не заставил себя ждать.

Я проснулась утром в якобы выходной день, позавтракала. На своем столе обнаружила диск с фильмом «Телохранитель» и сразу уселась его смотреть… Зашел мой младший брат и начал язвить по поводу того, какой раз я смотрю этот фильм – сотый или трехсотый, да еще и прогуливая школу. Но я видела его впервые и сегодня должна была быть суббота! И актер мне был совершенно незнаком. Кевин Костнер какой-то. Ну а через пол часа я обнаружила в ящике стола вырезки из журналов с фотографиями этого самого Костнера, а вокруг его лица сердечки. Жуть! И кстати диск с фильмом явно подписывала я.

К счастью, Ярослав находился в том нежном возрасте, когда причуды старшей сестры быстро забываются. Он больше не вспоминал про то, как я несколько минут доказывала ему, что и фильм и диск вижу впервые. На этот раз я отделалась тремя днями. Выяснилось, что ранее Кевин Костнер был мне совершенно неизвестен. Мама подтвердила, что сама купила диск, который я накануне вертела, уточнив, как зовут актера на обложке. Разумеется, маме я не рассказала об истинных причинах своего интереса.

И снова начались веселые деньки в школе. Я напоминала себе зайца, преследуемого собаками. Мне приходилось подобно загоняемому животному изображать, что я помню происходящее на уроках за последние дни, чисто случайно забываю домашние задания, пройденный материал… и отчаянно теряю общие интересы с подругами. Я понимала, что не могу поддерживать разговор с ними на многие темы, чтобы не выдать свое беспамятство. В итоге из легкомысленной веселой девчонки я превращалась в замкнутую, диковатую, неулыбчивую особу. Какой остаюсь и отныне.

Многие на моем месте обратились бы за помощью. Эти многие явно не были девочкой подростком с серьезными комплексами из-за дырявой памяти. Я ни с кем не поделилась своей проблемой. По крайней мере до 18 лет. Тогда я все-таки начала свои консультации у врача психотерапевта Артема Романовича. До этого момента я жила в своих мыслях, много размышляла, как будто бы стала старше лет на 10 и… начала вести дневник.

Каждый своей день я записываю в самом большом блокноте, который удается найти в канцелярских магазинах. Стараюсь найти такой, чтобы хватало на год. Не знаю, откуда возникла манера вести один дневник целый год. Наверное, сказывается врожденная потребность быть точной и последовательной в делах. А может быть я, подобно Робинзону Крузо, на моем необитаемом острове вместе со своей тайной листами отмеряю год, а дневниками считаю годы пребывания в этом одиноком и странном состоянии… Да, это звучит получше психического диагноза.

В школе я влюблялась несколько раз. В юности так сложно противостоять влюбленности. С возрастом я научилась не допускать романтических чувств. Развиваю самоконтроль, знаете ли. Любой объект мужского пола в подходящем возрасте, заманчивой внешности и с наличием привлекающей меня манеры поведения сразу наделялся мною рядом негативных особенностей. В журналах психологи советуют девушкам с неразделенной любовью представлять возлюбленного в непривлекательном виде: абсолютно лысым или седым. Или в туалете, например. Чтобы не довести дело до романтизма и соответственно провалов в памяти, я опережала события и изо всех сил находила недостатки всех особей мужского пола приятной мне наружности. После окончания школы только дважды со мной случались оплошности влюбиться.

Я ощущаю себя юной девушкой, никогда не испытывавшей состояние любви, но очень многое читавшей об этом в романтических книгах. Отличие лишь в том, что героиней этих книг являюсь я сама. И автором.

Последние отношения не носили платонический характер, если верить собственным конспектам. И вместе с тем я, как самая порядочная девушка в нашем городе, не помню ни единого своего поцелуя.

Мои записи мне помогали. Каждое свое ощущение любви я фиксировала в тот последний день… Чтение дневника и анализ. Необходимость избегать общения с окружающими. Попытки реабилитировать себя…

Не было дня за последние 10 лет, чтобы я не пыталась понять истоки постигшей меня проблемы. Моя жизнь состоит из двух частей: мир до первого провала памяти и мир после него. Первый мир счастливый, беззаботный с правом любить и быть веселой девочкой. В нем я неплохо рисовала, успешно училась и часто смеялась. Во втором мире я стала сдержанной, пугливой и ведущей дневник. Поделиться своей проблемой ни с кем не могу и не хочу. С 15 лет подруги исчезли из моей жизни. Никому не хочется дружить с девочкой, которая почти не разговаривает и даже не ходит на школьные дискотеки. Олеся – моя единственная настоящая подруга. Правда, и с ней я не могу быть по-настоящему откровенна. Люблю ли я ее? Думаю, что да. И ведь не забываю же. И мои родные. Мама, папа, брат…. Скорее всего, потеря памяти распространяется только на влюбленность к представителям противоположного пола. Тем не менее во мне живет страх, что когда-нибудь у меня родится ребенок (от неизвестного или нелюбимого мужчины, разумеется) и я его забуду в первый же день его рождения. А может и раньше. Хотя забывать о собственной беременности – дело сомнительное… И что самое страшное – не смогу полюбить снова. Ведь я не смогла полюбить ни одного своего бывшего возлюбленного.

Именно такие мысли заставили меня обратиться за помощью к психотерапевту. Я сразу соблазнилась заявленной анонимностью консультаций. Обычное объявление в газете с такой привлекательной строкой об «ответственности за разглашение информации, связанной с клиентом»…. Я тщательно, хотя и не без смущения, изучила договор с пациентом и особенно пункты, согласно которым, доктор нес значительные материальные потери, если по любой причине позволил себе поделиться с третьим лицом любыми деталями консультаций клиента. Стоимость услуг была также заоблачна. Мне пришлось погрязнуть во вранье, чтобы раздобыть деньги. Сказала родителям, что записалась на платные курсы рисования. Потом якобы купила новенькие атрибуты художника – мольберт, кисти, краски, а сама приобрела их по объявлению за копейки у одной нервной мамаши несостоявшегося художника.

На первом же, так дорого обходившемся мне приеме, Артем Романович стал тереть свою макушку с особым рвением. Это повторялось и на следующих сеансах. Я чувствовала себя виноватой, каждый раз отмечая расширение залысин на его голове. Он протирал очки салфеткой слишком часто, как будто они искажали обычную девушку и превращали меня в его глазах в русалку или кикимору. Он задавал мне так много вопросов, что его фантазии позавидовал бы сам Андерсен. Лучший инструктор нашего фитнес клуба не имеет моих способностей вдохновлять человека на столь частые приседания и подъемы с собственного стула, долгую ходьбу вокруг кабинета и равномерные покачивания головой.

Я пила прописанные им лекарства, записалась на занятия по танцам и уехала из родительского дома, начав самостоятельный образ жизни. Само собой ни одна из его методик еще не сработала. Лекарства я уже давно перестала пить. В фитнес-клубе теперь я работаю бухгалтером, а вовсе не танцую. А ушла из дома, так как Артем Романович высказал теорию о том, как мне не хватало родительской любви в детстве и потеря памяти возникает из-за защитных реакций организма на любые новые проявления любви. Вначале мне казалось это вполне правдоподобным. Когда родился Ярослав, у меня было больше обязанностей, чем прав и возможностей. Долгое время я сетовала на родителей, что они не уделяли мне должного внимания, оставив безответным мое чувство любви и обрекли тем самым меня на жесткий иммунитет в виде амнезии ко всем новым привязанностям.

Мой самостоятельный образ жизни и искреннее прощение родных, по мнению врача, должны были меня излечить. Со временем я находила все меньше поводов за что-то прощать родных. Мой психотерапевт меж тем настаивал, что во мне срабатывает защитная реакция организма на чувство любви и привязанности… Как же предусмотрителен мой организм, если он защищал меня даже от таких опасных интриг, какие у меня могли быть с Кевином Костнером и Томом Крузом! Сомнительная причина болезни…

Артем Романович часто убежал меня обратиться к другим специалистам. Я согласилась на медицинское обследование организма, с условием, что моя проблема останется между нами. Мне было страшно, что специалисты, узнав о моем редчайшем виде амнезии, сделают из меня подопытного кролика. Моя юная фантазия, подпитанная литературой и сериалами, рисовала жуткие картины психиатрических клиник с высоченными заборами и одинокими белыми палатами.

Обследование организма показало, что если я не избавлюсь от амнезии на земле, то вполне смогу попытать счастье где-нибудь на марсе – к полету меня допустят. Мое отменное здоровье скорее всего огорчало Артема Романовича. Никаких зацепок. Мой психоаналитик все-таки сделал очередное новое назначение. Лечебное голодание. В те времена я находилась в том счастливейшем состоянии, когда мое отражение в зеркале еще никак не ассоциировалось с потребностью скинуть пару килограммов. А практика так называемого «лечебного» голодания, напротив, пробуждала желание откормить меня практически у всех, кто на меня смотрел, в том числе и у себя самой. Правда, кое-что полезное я для себя вынесла. После двух месяцев постного питания напрочь расхотелось есть мясо и рыбу. Многие люди приходят к вегетарианству из любви к животным, а я полюбила животных в период вынужденного отказа от мясных продуктов. Артем Романович, разумеется, ждал иного результата, чем мое обращение к вегетарианству.

Кстати в том же месяце я по уши влюбилась в брата однокурсницы на ее дне рожденье, только потому, что он с участием отнесся к моим пищевым убеждениям. Отделалась крайне легко – потеряла всего один день памяти, который был к тому же записан поздним вечером накануне.

Артем Романович тем временем настаивал на обсуждении моего диагноза с коллегами, а я – на сохранении врачебной тайны. В конце концов, подозревая бесполезность наших сеансов, я решила перестать посещать своего доктора. То ли из-за трудностей в поиске средств для оплаты сеансов, то ли из жалости к остаткам волос на голове доктора, которые он особо рьяно теребил на наших последних встречах, я заявила ему, что по всем признакам влюбилась и не спешу терять память. Никогда не забуду его бурную радость, степень высоты которой мешала определить искренняя она или показная. Уж не знаю, что Артем Романович оживленно писал в своих толмутах. Я позволила ему почувствовать себя величайшим доктором, хотя и без права прославиться.

Моим единственным методом лечения в дальнейшем оставалась профилактика. Я очень старалась избежать романтических чувств. Мой дневник выдавал закономерность: мне нравились умные мальчики или мужчины с проницательным взглядом. В своих конспектах я отмечала «очевидный интеллект», «магнетизм во взгляде», «хорошо поставленную речь» и прочую дребедень перед тем самым днем провала памяти.

Таким мужчинам я стараюсь не смотреть в глаза и сразу представляю их лысыми, толстыми, с кривыми зубами и неприятным запахом изо рта.

Одной из главных загадок остается то, почему я не могу влюбиться повторно. Поначалу я очень старалась это сделать, надеясь, что память вернется. Рассматривала фотографии новоиспеченного объекта моей амнезии, если они были, искала общения. Но притягательность во взгляде бывшего возлюбленного исчезала напрочь. Зато появлялась стойкая неприязнь. Я перечитывала последние записи о нем в своем дневнике и в голове не укладывалось, что автором была я. Мой почерк, мой стиль написания, но чувства… Что они делали с моей памятью и почему всегда уходили безвозвратно?…

Я научилась отчасти относиться к этому с юмором. Мой дневник и моя аналитическая работа ума в конце концов откроют тайну моего подсознания. Я верю, что смогу найти способ избавления от амнезии. И надеюсь, что это произойдет не в 80…

Чем больше сюрпризов преподносит мне моя память, тем больше я ценю, то, что всегда со мной. Мою семью. Мою подругу. Мою уютную квартирку. Мою работу. Целые 15 лет беспрерывных воспоминаний детства, за исключением разве что первых трех-четырех, забывать которые вполне свойственно и остальным представителям человечества.

Итак, краткая суть проблемы изложена и все шесть томов бумажных носителей моих воспоминаний укомплектованы в зеленой коробке под кроватью. Будем надеяться, мне не придется обращаться к ним за получением забытой информации. Разумеется, я делала пометки в конце каждого дневникового блокнота, где искать продолжение и, самое главное, сделала яркую пометку, что с такого-то числа такого-то года вся информация хранится в электронном блокноте планшета с названием «д»….

О сегодняшнем дне написать почти нечего. Весь последний выходной я просидела дома. Готовила лазанью с фасолью на рисовом молоке, читала Конан Дойля и смотрела очередной тупейший сериал. Хорошие фильмы стараюсь не смотреть, дабы не проникнуться романтическими чувствами к давно известному актеру. Я, конечно, уже вышла из легкомысленного возраста, но все же подобной катастрофы лучше поостеречься.

Жду возвращения Олеси из компании своего жениха. Я прямо чувствую, что моя квартирка скоро опустеет. Подруга уже с утра прислала мне сообщение недвусмысленного содержания: «Сегодня вечером он что-то хочет мне сказать…» Это смс может означать что уже на следующей неделе Олеська будет паковать чемоданы, оставляя меня коротать вечера в компании с новым осовремененным дневником. Я не могу заставить себя не грустить от этой мысли. Только ощущение стыда, что радость подруги провоцирует во мне негативные ощущения, заставляет меня по-другому смотреть на эту ситуацию.

Я могу завести собаку! До сих пор я только могла мечтать о пушистом друге, так как у Олеськи аллергия на всех лающих, мяукающих, грызущих и летающих. Я могу завести нескольких. И тогда вечерами я буду залазить под одеяло и едва слышно постукивать по экрану, а в ногах будут мирно спать спаниель с кошкой. А в клетке на столе будет наматывать круги в своем колесе ручной хомяк.

У меня потеплело на душе от нарисованной в мыслях картины. Щенка спаниеля я вполне смогу позволить себе уже со следующей зарплаты. А сколько миленьких домиков сдается в пригороде! Некоторые из них не намного дороже моей квартиры. Будет сложнее платить за аренду самой, но делить жилье с кем-то кроме Олеси не буду однозначно. Спаниель не в счет. В любом случае мысли о зеленой лужайке с бегающим псом и важно прогуливающимся котярой восстановили гармонию моих ощущений.

Так что там дальше? А собственно и ничего. Весь день я провела дома, не считая похода по магазинам. Знакомых не видела, ни с кем не общалась, значит, и писать не о чем. Этот день я могу смело забыть. Вот если бы воспоминания об этом дне можно было обменять на воспоминания о каком-нибудь другом!… Звук смс: «Сегодня не приду. Увидимся завтра вечером. Мне есть, что тебе рассказать! Смайлики…»

Так я и знала!

P.S. Не забыть выписать телефоны заводчиков щенков!