Читать книгу Сюжет из подвала - Варвара Иславская - Страница 11

Спокойная, умиротворенная, преисполненная мыслью о совершенном добром деле, Арина решила еще немного побыть с Амалией, ибо ее образ воплощал для Арины то, что она тщетно пыталась забыть. Надежду. Мечту вернуться назад в жизнь. Теперь Амалия ушла в небытие, и Арине только оставалось вспоминать об ушедшей подруге.

«Хорошо ли тебе лежать здесь у чужой могилы, Амалия?», – мысленно спросила Арина. – «Я сделала все, что могла, и мне грустно расставаться с тобой».

Неожиданно взгляд Арины упал на соседнюю потрескавшуюся от времени могильную плиту, которой, наверное, было сто лет.

– Кто же лежит рядом с тобой? – вслух спросила Арина и, сняв перчатку, вытерла рукой фотографию и наполовину стертую надпись. Вглядываясь в нечеткие буквы, Арина прочла:

АЛЕКСЕЙ ИЛЛАРИОНОВИЧ ЯХОНТОВ

ПОРУЧИК ЛЕЙБ-ГВАРДИИ

КАВАЛЕРИЙСКОГО ПОЛКА

1889–1923

Потом Арина рассмотрела хорошо сохранившуюся фотографию.

С памятника на нее смотрели озорные глаза риелтора Алексея.

– А-а! – заорала Арина так, что удобно примостившиеся на голых ветках вороны, с карканьем взметнулись в темнеющее небо. С вытаращенными от ужаса глазами Арина развернулась, рванула вперед и, не разбирая дороги, побежала через кладбище. А вслед ей каркали жирные, кладбищенские вороны.

– Вперед! Вперед! – шептала пересохшими губами Арина, спотыкаясь о выступающие углы могильных плит, разрывая одежду о ржавые прутья оград, падая, вставая и вновь продолжая бежать от одолевших ее призраков, от ужаса непонятностей, которыми она была окружена в старом доме на проспекте Мира, где ей так хотелось навсегда уйти от жизни.

– Наконец-то! – выдохнула Арина, увидев, что стоит позади церкви, в окнах которой мелькали тени и горели свечи. «Не иначе как там идет служба», – подумала она. Ей даже показалось, что среди темных силуэтов людей она увидела отца Василия. Немного успокоившись, Арина оглянулась и поняла, что от страха долго и бестолково кружила по всему кладбищу. «А ведь там стена была почти разрушена», – вспомнила Арина. «И я вполне могла перелезть через нее».

Обогнув церковь, Арина вышла на аллею и направилась к выходу. Не оборачиваясь, она доковыляла до обочины проспекта Мира, свернула направо, проделала несколько шагов и тут только поняла, что сломала каблук, изодрала шаль и полушубок. Руки ее сжимали завернутый в пакет, «подарок» Луки. «Может, лучше не открывать и выбросить, пока не поздно», – подумала Арина. Но с женским любопытством бороться бесполезно и, поддавшись искушению, Арина открыла пакет.

– Ой! – слабо вскрикнула она, увидев, что в пакете лежат 200-граммовая бутылка коньяка и спелое красное яблоко.

– Милый, милый Лука, ты просто провидец, – прошептала Арина и припала к бутылочке. Упс! И шмякнулось пустое стекло об асфальт. Хрясть! И надкусила Арина яблочко, и прожевала, и проглотила по кусочкам. И поплыл мир перед глазами девушки в драном полушубке, и далеким показался ей сгинувший в вечность день.

«Побежать бы сейчас босой по снегу», – размечталась Арина и стала стягивать с себя осиротевшие без каблуков сапоги, но вдруг прозрела и остановилась. Тупо глянув в воздух, она выпрямилась, оправилась и похромала вперед к дому. Пятницкое кладбище, невнятный дворник Лука и таинственный риелтор Алексей вместе со своим усопшим двойником казались ей прокрученной кинолентой, которая сделав свое дело, свернулась черной змейкой в круглую бобину и затихла.

Хром, Хром, хром, стучали шажки Арины.

И исчез в наступившей ночи проспект Мира, пробежали мокрые асфальтовые дорожки, завернулись в темные дворы, и вот стоит Арина перед дверью в свой подъезд. Стоит и воровато озирается, словно во тьме притаился кто-то. Нет. Почудилось. Прошло. И вот она уже поднимается по лестнице на третий этаж. Голова болит, коленки ноют, ноги заплетаются на ровном месте и не хотят идти.

Крытую кожей персиковую дверь Арина встретила, как еще одну подругу. Ведь через какой-то момент она скроет ее от докучливых глаз мира видимого и невидимого.

И снова «хлоп»! Персиковая дверь закрылась.

И стоит Арина в гостиной своей новой квартиры.

– Ух! – вырвался у Арины вздох облегчения, и, совершенно размякшая, она села прямо на пол. «Больше никто не потревожит меня», – подумала Арина. «Амалия обрела покой, а этот Алексей вовсе не Алексей, а какой-то…» Она не успела договорить последнее слово и вырубилась.

Но недолго отдыхала Арина. Резкий хлопок соседней двери разбудил ее. Часы пробили один раз, возвестив о глубокой ночи.

«Значит, я несколько часов кружила по кладбищу!» – подумала Арина, с трудом поднялась и похромала в ванную. Раздевшись, она с омерзением бросила в угол изодранные лохмотья и мельком глянула на свое отражение. Арина даже отшатнулась: волосы были всклокочены, царапина рассекала бледную щеку, а тело ныло. Вдобавок на бедре переливался всеми цветами радуги огромный синяк.

– Да, Арина Павловна, – вы совсем разучились работать, если у вас от быстрого бега болит все тело! – сказала она вслух. – Но ничего, мы еще покажем себя!

Кто такие были «мы» Арина не уточнила, а вместо этого быстро перелезла через бортик ванны и включила душ. Теплая вода успокоила ее, и она, смеясь, стала ловить ртом прозрачные струйки. Напившись и смыв с себя страхи и хлопоты, Арина вылезла из ванны и стала чистить всклокоченные перышки. И вот в отражении зеркала уже стояла прежняя Арина с падающей на одну сторону прядкой темных волос, длинной тонкой шеей и выступающими ключицами, которые прикрывало тонкое кружево белой сорочки. Если бы не рассекающая щеку царапина, то ее прямо сейчас можно было выпускать на сцену в роли Сильфиды или какой-нибудь феи.

– Только для кого я накрасила глаза? – вслух спросила Арина и тупо вперилась в свои незабудки. – А я начала говорить сама с собой, – грустно заметила она и пошла на кухню, где на столе одиноко лежала купленная вчера буханка хлеба.

Взяв со стола хлеб, Арина откусила кусочек, потом второй, а потом, словно зулус, начала рвать зубами мякоть и жадно глотать ее. Умяв половину батона, Арина попила лимонной водички и отправилась в спальню.

В комнате было темно. Арина подошла к окну и удивилась розовато-фиолетовому свету, который разливался в ночной мгле. Сначала она подумала, что близится рассвет, но до восхода солнца было еще далеко. А ночь продолжала купаться в розоватых бликах. Даже сквозь темное, беззвездное небо и то пробивались всполохи светлого сияния.

«Наверное, опять будет холодно», – подумала Арина и зевнула. «Все, надо идти спать».

Во сне она видела снежинку, кружащуюся в танце. В ней Арина узнала себя в усердном детстве. О, какое это было счастье ощущать себя летящей в танце, парить над сценой, над публикой, над собой. А за самой дальней кулисой стояла высокая женщина в светлом греческом хитоне и улыбалась ей, маленькой начинающей танцовщице. Эта златокудрая дама с красивыми, строгими чертами лица и чуть надменным взглядом была сама Терпсихора. Тогда она улыбнулась Арине, и это был добрый знак. И мир закружился в вихре звуков вокруг маленькой танцовщицы, и танец этот казался вечным.

– Арина, Арина, проснись! – послышался чей-то знакомый мягкий женский голос, но она только недовольно скривила губки, накрыла голову подушкой и перевернулась на другой бок.

– Арина Павловна! – вновь послышался голос.

Арина резко села на постели и прислушалась. Сон прошел, как будто бы его и не было вовсе.

– Кто меня зовет? – робко спросила она, но ответа не получила. Лишь серые тени тихо дрожали на темных стенах.

Обхватив свою мятежную голову, Арина начала выстраивать логическую цепочку событий, но не успела, потому что женский голос снова позвал ее. Машинально накинув халат, Арина встала и, словно зомби, вышла в холл. На маленьком диванчике сидел рыжеволосый риелтор Алексей, одетый в военный мундир белого офицера времен Гражданской войны, а рядом с ним, словно облачко примостилась улыбающаяся Амалия в том же светлом платье и черной шляпке, отороченной лебяжьем пухом. Одежда их была яркая, а лица – бледные, со смазанными чертами. Прозрачная рука Алексея лежала на бледной ручке Амалии. Они были счастливы и улыбались Арине.

– Кто вы? – упавшим голосом спросила Арина.

– Мы? – усмехнулся Алексей. – Те самые призраки, о которых я говорил вам, Арина Павловна.

– Я не понимаю вас, – ответила Арина. – В таком случае, что вы делаете на земле? И зачем втянули меня в эту историю?

– Не бойся нас, Алейникова, – мягко сказала Амалия. – Мы пришли поблагодарить тебя. Ведь ты сумела соединить нас, несмотря на страх. Я думала, что вы просто закопаете мои останки, и я так и не сумею соединиться со своим Алексеем. А вы отпели мою душу, и благодаря этому, я сумела встретиться с ним. Спасибо тебе, Арина Алейникова.

– Я, кажется, начинаю догадываться, в чем дело, – сказала Арина. – Продолжайте, прошу вас.

– Позвольте мне объясниться, Арина Павловна…

– Как я поняла, вас уже давно нет в живых, – перебила риелтора Арина.

– Вы все правильно поняли. Позвольте, наконец, представиться. Я – Алексей Яхонтов, лейб-гвардии поручик кавалерийского полка. Служил в гвардии его императорского величества. В 1915 году обвенчался с танцовщицей Амалией Глинской, которая взяла мою фамилию.

– Мы были очень счастливы, но это длилось недолго, – вздохнула Амалия.

– Да, началась Гражданская война, и я ушел на фронт. Мы потеряли Россию. В 1921 году я вернулся домой, но моей Амалии уже три года не было в живых, – и Алексей сжал прозрачную ручку жены. – Узнав, что она сгорела заживо прямо на сцене во время спектакля, я хотел застрелиться, но потом понял, что должен найти ее могилу и лично удостовериться в ее гибели. Я просто не верил, что Амалии больше нет на свете. Но это было невозможно. От здания осталось одно жалкое пепелище, которое разгребли и построили на нем деревянные дома. Горе иссушило меня, напрасные поиски не принесли результатов, и в 1923 году я умер от сыпного тифа, который тогда свирепствовал по Москве. И вот тогда ко мне пришло знание…

– После смерти? – не поняла Арина.

– Понимаете, Арина Павловна, мертвые знают почти все.

– Неужели это интересно? – наивно спросила Арина.

– Не ерничай, Алейникова, – строго сказала Амалия, – ты еще не знаешь, что ждет тебя.

– Вы что, остались на земле?

– Мне было дозволено.

– Зачем?

– Чтобы найти ее тело и душу и выяснить то, что осталось недосказанным между нами. – И Яхонтов как-то строго посмотрел на Амалию, которая улыбалась безмятежной улыбкой.

– Я не понимаю вас.

– Как вы мало знаете о жизни и смерти, Арина Павловна! Мертвые живут среди живых, только вы, люди, этого не замечаете.

– Значит, ты, мертвец, остался на земле! – испугалась Арина.

– Да, ответил Алексей. – Признаться, противное состояние и неправильное.

– Как же вам удавалось так живо выглядеть, да еще устроиться на работу в агентство недвижимости?

– Я заряжался энергией от людей.

– Вы вампир? – напрямик спросила Арина.

– Помилуйте, Арина Павловна, ну какой из меня вампир? – возмутился Алексей и выпрямил спину. – Я был, есть и навсегда останусь офицером его императорского величества. В людных местах, таких как метро, рынки, стадионы, происходит большой выброс ненужной людям энергии. Я шел туда, мое тело насыщалось микроскопическими частицами и обретало плоть. Я становился видимым. Но периодически надо было заряжаться.

– Как часто?

– В зависимости от потребностей. Иногда быстро теряешь энергию, иногда медленно. Все зависит от интенсивности жизни, – объяснил Яхонтов, а потом добавил. – Люди очень быстро съедали мои запасы, и иногда приходилось по два раза в день ездить по всем веткам московского метрополитена. А устроиться работать в агентство недвижимости ничего не стоит, тем более что сейчас люди как-то перестали замечать друг друга. В наше время мои странные метаморфозы с внешностью обязательно бы вычислили, не говоря уже о внезапных исчезновениях.

– Почему же вы сами не извлекли ее останки?

– Ах, Арина Павловна! Неужели вы так и не поняли?

– Нет.

– Мертвые не хоронят мертвых. Только искренние человеческие слезы могут растопить цемент и вернуть утраченные память и любовь.

– Понятно. И для этого вы впарили мне эту квартиру!

– Уж простите.

– А этот Лука вместе с отцом Василием тоже ваши собратья-фантомы?

– Нет, – засмеялся Алексей, – и рот его неприятно искривился, начиная менять очертания. Было видно, что он постепенно начинал растворяться и терять плоть. – Они просто много знают.

– И на том спасибо, – грустно ответила Арина. – Значит, вам нужно было найти человека, который похоронил бы Амалию. Выбор пал на меня. Амалия пугала меня появлениями в моей квартире, а вы, Алексей Илларионович искусно подталкивали меня к нужным вам действиям. Вы сговорились.

– Такова твоя судьба, Алейникова, – тихо сказал Амалия, которая уже стала совсем прозрачной. Только белое платье, да жемчужные бусы продолжали сохранять объемность и цвет. – Тебя ждут большие перемены. Это еще не конец.

– Какие перемены? – с ужасом спросила Арина.

– Сама увидишь.

– Мне очень жаль, Арина Павловна, но нам пора уходить. Вы оказали нам неоценимую услугу. Сострадая искренне, вы соединили две рвущихся друг к другу души.

– Любовь сильнее смерти, – чуть слышно сказала Амалия.

– Какая любовь, если у вас уже нет пола! – глупо заметила Арина.

– Ха-ха-ха! – засмеялись в ответ призраки.

– До свидания, Арина Павловна! – пробулькал Алексей, ибо мышцы его связок уже ослабли, и он почти не мог говорить.

– До свидания, Алейникова! – тихо, но внятно сказала Амалия.

Призраки исчезли, и в комнате стало тихо. Лишь сквозь высокое окно пробивался тонкий лучик луны, бросая светлую полосу на сверкающий в темноте паркет.