Читать книгу Сюжет из подвала - Варвара Иславская - Страница 6

Ничто не беспокоило Арину и все последующие несколько дней: ни ночные танцы, ни гулкий стук балетной обуви, ни звонки риелтора по имени Алексей, который теперь казался Арине странным с его рыжими бачками и старинными золотыми часами. Все кануло в Лету, кроме написанного на скомканном листке телефона Алексея, вороха прозрачной бумаги от его букета, да белой спальни, где к Арине неожиданно для самой себя вернулось желание танцевать. Накатилось и снова ушло.

Инстинктивно Арина чувствовала, что уже стала неотъемлемым звеном в цепочке мистических загадок. Как всякий человек, она испытывала страх перед неизвестным и постоянно придумывала себе предлоги, чтобы отложить свидание с таинственным Лукой. Еще ей очень не хотелось, чтобы кто-то грубо вторгся в ее закрытый мирок, к которому она начала привыкать, как к единственной альтернативе реальности.

«Идти или не идти?» – спрашивала себя Арина, сидя в кафе и борясь с искушением выпить вместо кофе рюмочку ликера или двойную порцию виски.

Несколько раз она звонила Алексею, чтобы сказать ему о своем отказе идти к Луке и просить у него ключ от странного подвала, но приятный женский голос автоответчика отвечал, что «абонент временно недоступен. Позвоните позже».

От двойственности своего положения, невыполненного обещания и возникшей неизвестно откуда жалости к погибшей Амалии, у Арины пропал сон, и теперь вместо того, чтобы спокойно спать на своей широкой кровати, она все ночи напролет читала книги. Только к утру усталость брала свое, и она засыпала тревожным сном.

Как-то ночью, созерцая поблескивающую в темноте люстру, Арина думала: «Что же ты с нами делаешь, Терпсихора? Зачем ломаешь нас? Нижинский сошел с ума, Павлова так и умерла в танце, Ольга Спесивцева до того вжилась в образ Жизели, что потеряла чувство грани между жизнью и творчеством и поэтому долго и серьезно болела. И я тоже стала какая-то невнятная. Сама не знаю, чего хочу».

Арина встала с постели, накинула халат и подошла к зеркалу, из которого на нее вперились две незабудки какого-то тревожного оттенка голубого цвета, да падающие на один бок темные прядки волос. Вид был взъерошенный, но вполне боевой.

«Наверное, я неправильно поступила, что ушла в прошлое. Если меня уже начали посещать призраки, значит, мне осталось только перешагнуть тонкую грань и вступить в страшный мир безумия, тем более что звуки вальса и явление Амалии Яхонтовой любой доктор примет за слуховые галлюцинации. Мне и самой уже кажется, что это был сон».

При слове «сон» из холла опять послышались звуки вальса: тихие, нежные обволакивающие. Словно кошка, Арина бросилась к двери, ведущую в гостиную, открыла ее, но никого там не обнаружила, кроме хлопающего туда-сюда окна, сквозь которое врывались потоки завывающего февральского ветра, и лился желтоватый свет ночной Москвы. Арина подбежала к окну и, навалившись своим хрупким телом на раму, закрыла этот колодец, из которого в комнату шумно выплескивался город.

«Ух!» – сказала она, вытирая пот со лба. «Мало того, что окно чуть не разбилось, еще и пол старинный испортили», – и взгляд ее упал на темную лужицу, в которую превратились растаявшие снежинки. Падающий из окна свет слабо освещал ее, превращая в маленькое колдовское озеро.

Ай! – вскрикнула Арина и в ужасе закрыла лицо руками. На ее глазах лужа стала деформироваться, пока не обрела знакомые контуры Амалии в шляпке и платье до колен.

Арина бросилась к выключателю, зажгла свет и посмотрела на лужу. На полу была бесформенная жижа из грязи и снега.

– Я точно схожу с ума! – решила Арина. – Так, как говорят в сериалах, прежде всего надо успокоиться. – И Арина сделал три глубоких вдоха и выдоха. Потом она мысленно сосчитала до десяти и отправилась в ванную за шваброй. Через пять минут лужица исчезла, и пол снова сиял.

Арина вернулась на кухню, сделала себе успокоительный отвар, молча, выпила его и сказала вслух, чтобы все кто видим и невидим, слышали ее:

– Завтра я иду за ключами к этому Луке, обязательно добуду их и схожу в подвал!

Тяжесть как рукой сняло. Кто-то послал ей облегчение.