Читать книгу «DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IV. Казанская духовная академия начала XX века - Василий Алексеевич Игнатьев - Страница 5

Епископ Алексий [(Дородницын)]

43

Он был в возрасте между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Несчастьем его была большая тучность.44 Это «качество» человека, неприятное для лиц гражданских, было сугубо неприятным для духовного лица. Сколько бы врачи ни утверждали, что это – болезнь и тем самым как-бы призывали к снисходительности к людям этого склада, у «простых» людей всё равно всегда было подозрение, что эти «больные» на самом деле жрецы мамоны, т. е. любители покушать. А когда такие размышления направлялись в адрес кого-либо из монашествующих лиц, то возникало подозрение, не нарушает ли это лицо своего обета при пострижении в монахи – не вкушать мясного. Такое подозрение существовало и в отношении епископа Алексия: передавали, что где-то кому-то удалось подсмотреть, что он вкушал вместо карася порося.

Епископ был высокого роста. На лице у него была слабая растительность: борода имела вид вехотки. Лицо, как это бывает обычно у тучных людей, было обрюзгшим и, когда епископ надевал на голову бархатную скуфейку, он походил на картину И. Е. Репина «Протодиакон».

Епископ не чуждался женского общества и во время разного рода общественных собраний – коллоквиумов, лекций и пр., его можно было видеть беседующим и смеющимся в обществе дам, которых злые языки называли «жёнами-мироносицами».

У него был хороший голос, удивительно сохранивший свою свежесть до старости. Когда он во время литургии выходил на амвон со свечами в руках и обращаясь к молящимся, произносил: «Призри с небес, Боже, и виждь и посети виноград сей, его же насади десница Твоя», голос его звучал, как у Леонида Виталиевича Собинова45 – нежно и задушевно. Отсюда, вероятно, и шла молва, что епископ когда-то даже готовился в оперные певцы, но произошла какая-то душевная трагедия вроде неудавшейся любви, и он круто спланировал в монахи.46

Епископ любил пение и приходил иногда на спевки академического хора, причём давал советы, как лучше исполнить ту или иную музыкальную фразу. Опять-таки и в этом случае злые языки преследовали его: рассказывали, что когда хор исполнял концерт Бортнянского «Тебе Бога хвалим», то епископ дал указание – акцентировать слова «девического чрева», в чём усмотрел не остывшую ещё в его душе склонность к греховной мысли.

Во время рождественских каникул оставшиеся в академии студенты обычно устраивал ёлку для детей технических служащих, при этом бывали и маленькие концерты. Епископ приходил всегда на ёлку и особенно любил слушать концерты, может быть, вспоминая своё прошлое, когда он тоже выступал в них. …

Есть пословица: «Не бывать бы счастью да несчастье помогло». В жизни епископа произошла большая перемена в соответствии с этой пословицей. Когда был убит Столыпин, то в дворянском собрании служили панихиду, на которой епископ произнёс велеречивое слово, что было излюбленной формой его ораторского искусства. Он назвал Столыпина вторым Сусаниным.47 Речь его получила широкий резонанс в «верхах», и вскоре он получил назначение епископом в Саратов. Фортуна ему улыбнулась, но он ясно понимал, что там его ждёт тяжёлая действительность и что там, как он сам выражался, «будет жарко». Саратов и Царицын в те времена стяжали себе печальную славу черносотенных мест, и это было результатом деятельности Саратовского архиерея Гермогена и царицынского иеромонаха Илиодора.48 В конце концов, создавшийся здесь гнойник больше терпеть было нельзя, и Гермогена убрали в Тобольск, а на его место назначили – Алексия. Алексий уезжал в Саратов с неспокойной душой и по пути заехал в один из глухих монастырей Приволжья за молитвами старцев.49

[50]

Епископ Алексий не читал в академии лекций, и в этом отношении про него можно сказать, что он прошёл мимо академии: она была только «полустанком» на его пути.51 Как сложилась жизнь его после Октября, история об этом умалчивает.52

ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. Л. 23-30.

Епископ Анастасий [(Александров)]

53

С ним произошла странная, загадочная для казанцев и так и не разгаданная вполне история. Как это могло случиться, что профессор университета, доктор филологических наук, наконец, отец семейства, оставил всё это и ушёл в монахи? Знали это, конечно, те, кто увлекал его на эту стезю, но для постороннего глаза это было непонятно, если не сказать, дико. Впрочем, в ту пору бурной реакции, которую уготовил Пётр Аркадиевич Столыпин, и когда вызревало течение «смены вех» – всё могло явиться на белый свет, так сказать, законно, в силу известных исторических условий.54

Он связал свою судьбу с Казанской дух[овной] академией. Мы, студенты этой академии, в мундире его уже не видали, а сразу, по возвращении с летних каникул в 1911 г., встретились с ним, когда на голове его был клобук, а одет он был в монашеское одеяние. Он был в чине архимандрита и был у нас инспектором. Он был невысокого роста, сухощавый. Голова у него была по отношению к корпусу не пропорционально большой, широкий лоб. Когда он надевал клобук, то голова казалась ещё больше. У него была небольшая бородка и тощие усы. Он не был представительным монахом. Он был очень подвижной, что не гармонировало с его тяжёлым монашеским одеянием. В этом одеянии он казался, как в футляре. У него был жизнерадостный вид. К студентам он относился приветливо. Казалось, что он старался убедить всех, что он вовсе не инспектор и просит и не считать его таковым. Было заметно, что он ещё не привык «править» службу», что у него получается это угловато, а когда нужно было ему петь вместе с другими, то он просто терялся и делал только вид, что он принимает участие в пении.55 Рассказывали, что когда ему подавали кадило, то он, очевидно, забывался, и у него с языка срывалось что-то вроде «merci». Он старался подчеркнуть, что бдительно относится к своему служебному делу. Так, однажды к нему приходил знакомый по прежней работе ксён[д]з, и об этой встрече он так рассказывал студентам: «Я показал ему нашу церковь, но в алтарь не пустил».56

Когда епископ Алексий был назначен в Саратов, то архимандрит Анастасий произведён был в епископы.57

Как относились к нему монахи? Они ликовали. Ещё бы, им удалось «заполучить» в свои ряды такую рыбину. Ему было присвоено учёное звание доктора богословия в прибавку к званию доктора филологических наук. Любопытно было наблюдать его в городе, когда он проезжал по нему на паре вороных в открытой пролётке в клобуке и монашеском облачении. Ему встречались многие знакомые, и он то и дело поворачивался то в ту, то в другую сторону и благословлял их. На Грузинской улице он проезжал мимо своего дома. Что он думал при этом?

Когда праздновали в 1912 г. юбилей Ломоносову, было устроено по этому поводу торжественное собрание в актовом зале академии, и он произнёс слово «Певцу на лире вдохновенной». Это «слово» было потом отпечатано в «Трудах Казанской дух[овной] академии» и было единственным свидетельством его участия в этих «Трудах».

Весной 1913 г. ректоры всех четырёх академий были вызваны на приём к Николаю II, и академиям было присвоено название «императорских». С некоторым подобострастием он рассказывал об этой встрече. Между прочим, он говорил, что Николай у каждого из них спрашивал, сколько студентов в каждой академии, и когда один из них назвал неточную цифру, а приблизительную, он заметил, что это произвело на Николая неприятное впечатление и «поэтому я, – так он сказал буквально – когда его величество спросил меня, наугад назвал количество, хотя знал только приблизительно».

Весной того же года в Казань приезжала сестра императрицы Елизавета Фёдоровна, вдова убитого [великого] князя Сергея Александровича, дяди царя. Она посетила академию, и по поводу пребывания её в академии епископ Анастасий служил молебен.58 Он вёл себя при этом унизительно: когда Елизавета подходила ко кресту и целовала ему руку, он … целовал её руку!! Это была отвратительная картина.59

Вскоре епископ Анастасий был переведён в Петербургскую академию. Это было, очевидно, результатом его встречи с [великой] княгиней Елизаветой Фёдоровной.60

[61]

Будучи монахом, епископ Анастасий, в мире Александр Иванович Александров, не терял связь с университетом. Был момент, когда он заменял ректора университета, и все официальные документы того времени подписывались так: «За директора университета… такой-то». Не терял он связи и со знакомыми по учебному Казанскому округу.

Что же всё-таки случилось с ним? Ответ может быть только один: он был бесхарактерный человек и стал жертвой тонкого шантажа ловких дельцов из монашеского мира, действовавших с чисто иезуитской манерой влияния на слабохарактерных людей.62

ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. Л. 31-38.

43

Алексий (Дородницын) (1859-1919) – сын дьячка Екатеринославской губернии. Кандидат богословия Московской духовной академии 1885 г., магистр богословия 1891 г. В 1905-1912 гг. епископ Чистопольский, 1-й викарий Казанской епархии и ректор Казанской духовной академии.

44

В очерке «Епископ Алексий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Он, например, с усилием поднимался на второй этаж академии, где была академическая церковь, страдая от одышки» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 35.

45

Собинов Леонид Витальевич (1872-1934) – русский оперный певец (лирический тенор).

46

В очерке «Епископ Алексий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автор дополняет: «У певцов такие резкие повороты бывают. Известно, например, что итальянский баритон, кумир петербургского высшего общества, баритон баритонов, или иначе король баритонов Баттистини ушёл на склоне лет в монахи. Разница в данном случае лишь в том, что епископ Алексий это сделал ante factum, а Баттистини post factum» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 56 об.-57.

Баттистини Маттиа (1856-1928) – итальянский оперный певец (баритон), мастер бельканто.

47

Сусанин Иван (?-1613) – русский национальный герой, прославившийся за спасение родоначальника династии Романовых Михаила Романова от польско-литовского отряда во время русско-польской войны 1609-1618 гг.

48

Гермоген (Долганов) (1858-1918) – в 1903-1912 гг. епископ Саратовский, в 1917-1918 гг. епископ Тобольский. Один из самых консервативных русских архиереев начала XX века. Поддерживал деятельность черносотенного иеромонаха-авантюриста Илиодора (Труфанова), который первоначально поддерживался церковными и светскими властями, видевшими в нём успешного антиреволюционного пропагандиста. Но затем они дистанцировались от его демагогии (позднее Илиодор снял сан и объявил о разрыве с церковью). Гермоген же остался союзником Илиодора вплоть до сложения им сана. Был в конфликте с Григорием Распутиным, которого первоначально поддерживал. Убит большевиками. Священномученик Русской Православной Церкви.

49

В очерке «Епископ Алексий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «… отправляясь к месту новой работы, решил заехать в Нилову пустынь, чтобы укрепить свой дух в общении со старцами-подвижниками» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 37.

50

В очерке «Монахи и «монашествующие» в Казанской духовной академии» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Ректор академии по своему положению был далёк от студентов и не врывался непосредственно в жизнь студентов; это не было законом, но по отношению к еп[ископу] Алексию это было так» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 58.

51

В очерке «Епископ Алексий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автор указывает: «Какой же след своей деятельности в академии оставил еп[ископ] Алексий? При нём в основном была перестройка академии на новый «лад» в сторону реакции и чистка рядов профессуры» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 37.

52

Епископ Алексий (Дородницын) (1859-1919) – в 1912-1914 гг. епископ Саратовский, в 1914-1917 гг. – епископ Владимирский. В 1917 г. уволен на покой по требованию съезда духовенства и мирян за «деспотическое» управление и грубое обращение с духовенством, а также в связи с обвинениями в близости к Г. Е. Распутину. Пытался захватить церковную власть в Киеве и объявить автокефалию на Украине. В 1918 г. за непослушание священноначалию и нарушение канонов был извержен из сана Всеукраинским церковным собором.

53

Анастасий (Александров) (1861-1918) – сын священника Казанской губернии. Кандидат историко-филологических наук Казанского университета 1883 г., магистр сравнительного языковедения Дерптского университета 1886 г. Профессор Казанского университета, декан историко-филологического факультета Казанского университета в 1905-1911 гг. Иеромонах с 1910 г., архимандрит с 1911 г., инспектор Казанской духовной академии в 1911-1912 гг. Профессор кафедры славянских и румынской церквей, затем кафедры церковно-славянского и русского языков и палеографии. В 1912-1913 гг. епископ Чистопольский, второй викарий Казанской епархии и ректор Казанской духовной академии, в 1913-1918 гг. епископ Ямбургский, викарий С.-Петербургской епархии и ректор С.-Петербургской духовной академии. Учёный-славист.

54

В очерке «Епископ Анастасий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Как могло случиться такое обстоятельство? Для ответа на этот вопрос необходимо припомнить некоторые явления общественной жизни в России после революции 1905 г., а именно из жизни русской интеллигенции. Революция 1905 г. и последовавшая за ней реакция были чем-то вроде землетрясения с замирающими последовательно толчками. Это «землетрясение» вызвало «смятение» в умах «многих во Израиле» в том числе и в тех кругах, которые, казалось бы, должны быть более устойчивыми, как, например, в кругах служителей культа. Между тем и здесь «лёд тронулся». К общему соблазну по России разъезжал «снявший рясу» Григорий Спиридонович Петров и читал лекции. Выступал с литературным творчеством некий иеромонах Михаил, который, в самых лирических тонах, например, раскрывал тезис: «будета два вплоть едину». Все поражались, откуда это он знает? Наделал много шуму другой иеромонах, который по окончании православной дух[овной] академии «шатнулся» в «древлее благочестие» – в старообрядчество. На фоне общего смятения умов возникло богоискательство, которому, как известно, отдал дань такой корифей марксизма как А. В. Луна[ча]рский, за что ему крепко «влетело» от В. И. Ленина. На вершине государства – в Петербурге – составился даже кружок из видных «князей церкви» и головки мыслителей-философов, типа известного тогда писателя Мережковского. Там проходили горячие дискуссии, причём «новаторы» в философии выдвинули новый тезис о «граде Божием» в виде триады, в которой вся мировая история представлялась в таком виде: «Ветхий Завет» – это было Царство Бога-Отца, «Новый Завет» – это Царство Бога-сына, и, наконец, наступит третье Царство Бога-Духа Святого, и ему «не будет конца» – рай. Вот насколько было сильным «смятение умов» в то время. Это было в Петербурге, на вершине государства, где было больше «ищущих», «взыскующих града Господня», но они были и в Казани. В кругу их и оказался Александр Иванович Александров. Мы теперь знаем, что когда в 1917 г. последовали ещё более сильные толчки, то подобную метаморфозу совершили и такие мыслители, как [С. Н.] Булгаков и А. И. Введенский. Конечно, у Александра Ивановича к этому добавлялись, может быть, и другие мотивы, вытекающие из эгоистических соображений», но об этом можно только гадать: «чужая душа, – как сказал И. С. Тургенев, – потёмки» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 37 об.-39.

Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865-1941) – русский писатель, религиозный философ и общественный деятель.

Булгаков Сергей Николаевич (1871-1944) – русский философ, богослов, священник.

Введенский Александр Иванович (1856-1925) – русский философ, психолог, председатель С.-Петербургского философского общества.

55

В очерке «Епископ Анастасия» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Но его ни разу не видали поющим за богослужением и, по-видимому, он вообще не умел петь тех церковных песнопений, которые с детства привыкли петь выходцы из духовной среды и которые были и любимой стихией монахов и монашествующих лиц. Его не слыхали произносящим проповедь» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 39 об.-40.

56

Там же автор упоминает, что у Анастасия служил келейником поляк и что он сам прекрасно говорил по-польски.

57

В очерке «Епископ Анастасий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Вот почему сейчас же после его пострижения в монахи началось головокружительное продвижение его по иерархической лестнице. Не успели студенты академии ещё приглядеться к нему в его штатском виде, как он предстал перед ними в виде архимандрита Анастасия и в должности инспектора академии. Прошло немного времени, и он предстал пред ними уже в сане епископа и в должности ректора академии. То, что обычно проходят люди в таком положении, т. е. от архимандрита до епископа, за десять лет, он перешагнул за год» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 39-39 об.

Там же: «Бросились искать аналогии в русской художественной литературе. Прикинули: может быть, «О[тец] Сергий» Л. Н. Толстого? Но нет: другая обстановка, среда и эпоха. И, наконец, успокоились на том, что признали событие, хотя экстраординарным, но совершившимся и, значит, законным, признанным de facto» // Там же. Л. 58 об.-59.

58

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна прибыла в Казань 19 апреля/2 мая 1913 г.

В очерке «Епископ Анастасий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Она была в сопровождении графини Зубовой. Одеты они были в одеяние общины, организованной Е. Ф.» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 401. Л. 41.

Имеется в виду Марфо-Мариинская обитель милосердия.

59

В очерке «Епископ Анастасий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора указанный эпизод замазан чёрной краской.

Из письма В. А. Игнатьева И. С. Богословскому от 31 марта 1964 г.: «Дорогой Иван Степанович! В мемуарах, вероятно, есть жестокие места, как, например, об Алексее, Анастасии и пр. Я думаю, что можно стерилизовать, но из ансамбля не выбрасывать. Если у меня есть ошибки – прошу Вас исправить. Всё не нужное изъять и сжечь» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 215. Л. 108-108 об.

60

В очерке «Епископ Анастасий» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Вскоре епископ Анастасий переведён был на должность ректора Петербургской дух[овной] академии, где и умер от туберкулёза» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 401. Л. 41-41 об.

61

Там же: «Он читал лекции по истории русского раскола. Читал он явно без «живинки»: толи ему уже в университете «набило оскомину», толи потому, что он считал всё это излишним для студентов академии, и «души» не было. Наконец, второпях при переезде на другое место назначения он не прочитал написанную по его предмету единственную кандидатскую работу, а ведь, потеснивши своё время, мог бы это сделать. Нет! Наука у него была уже в отчуждении» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 40 об.

В очерках «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «Лично у автора сего осталась претензия е епископу: ему он писал кандидатскую работу. А он в спешке переехать на новую работу – ректором Петербургской академии – не счёл нужным прочитать работу, а передоверил чтение её другому лицу – иеромонаху Афанасию, который усмотрел в авторе работу соперника и не смог сделать объективной оценки» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. Л. 120.

62

В очерке «Монахи и «монашествующие» в Казанской духовной академии» в составе «Очерков по истории Казанской духовной академии» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Может быть, епископ Анастасий был скромнее, чем он показался окружавшим его людям, которые старались угождать ему, питать его честолюбие. Один из студентов Петербургской академии, учившийся в ней во время ректорства еп[ископа] Анастасия вспоминал, что в академию тогда приезжал некий старец-подвижник, перед которым епископ благоговел, почтительно целовал у него руку. Не есть ли это порыв мистика? Во всяком случае, он был оригинальным монахом, чуждым некоторых черт, которые были не у пришедших к сей юдоли со стороны, а так сказать, у доморощенных» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 401. Л. 59-59 об.

Согласно «Православной энциклопедии», краткое ректорство епископа Анастасия, близкого к академической и университетской среде, сопровождалось полезными в учебном и административном отношении новациями и было благожелательно воспринято академической корпорацией и студенчеством. («Казанская духовная академия» // «Православная энциклопедия». Т. 29. С. 117-134).

После епископа Анастасия последним ректором Казанской духовной академии в 1913-1917 гг. был епископ Анатолий (Грисюк) (1880-1938) – кандидат богословия Киевской духовной академии 1904 г. Иеродиакон с 1903 г., иеромонах с 1904 г. И. д. доцента кафедры общей церковной истории Киевской духовной академии с 1905 г., кафедры истории древней церкви с 1910 г. Магистр богословия 1911 г. Архимандрит с 1911 г. Экстраординарный профессор Киевской духовной академии в 1912 г. Инспектор и экстраординарный профессор Московской духовной академии с 1912 г. Архиепископ с 1928 г., митрополит с 1932 г. Священномученик Русской Православной церкви.