Читать книгу Были и небылицы. Мои кольца. Мозаики - Василий Анатольевич Киреев - Страница 7

Михаил Дмитриевич всегда жил в Шотовой, с самого детства. Ему слегка за полтинник, и нынешнюю молодежь он не понимает.

– Мы ведь с детства работали. Так чтоб отдыхать – не было такого. Меня пацаном отец заставлял телят гонять – в Шотовой их выращивали до какого-то возраста, потом надо было перегнать в Ваймушу. Вот, на лошадях и гнали. Сёдла только у взрослых мужиков были – которые целый день коров пасли. А мы верхом, без сёдел. И сено возили, накидывали… Сейчас другое – ребята помоложе ждут, когда заработок побольше подвернется, не берутся за работу, что подешевле, но под рукой. А мы брались за любую.

– Ну да, – пытаюсь поддержать разговор и я, – еще же и хозяйство большое…

– Да какое там хозяйство, ничего не было. Так, огородик. Работа в совхозе до ночи, на личное хозяйство сил уже не оставалось. В совхозе хоть деньги платили, тем, кто в колхозе – совсем грустно было.

– А потом?

– Армия. После армии пошел в парашютисты – пожарные, лес тушить. Отряд в Карпогорах; наверное, благодаря ему аэродром жив еще. Хотя были плиты бетонные – увезли. Так вот и работаю, хоть и на пенсии.

– А платят хорошо?

– Не жалуюсь. Главное, есть свободное время, можно лесом – дровами заниматься… вот в этом году нас в Якутию через Красноярск отправили. Представляешь, прислали «Боинг», кормили, в гостиницах селили, да за такие деньги – неужто в Якутске нельзя отряд держать? – Михаил Дмитриевич долго рассказывает про Якутию и Сибирь. Целое путешествие. – А представляешь, около Енисейска едем по дороге – кругом бурьян, поля заросшие. И вдруг – все распахано, поля колосятся, техника, людей много. Одна деревня, другая – все ухожено. А потом снова бурьян. Оказывается, китайцы в аренду взяли…

– Да, не сильно-то времени на хозяйство остается, с пожарами-то.

– Остается. Раньше не было времени, сейчас есть – как пить бросил. Я ведь десять лет в рот не брал. А до того куролесил, запойный был, месяцами пил. (В прошлом году мы с Михаилом Дмитриевичем в Верколу ездили, нас на лодке перевез мальчишка – перевозчик. Разговор запомнился. «Выпиваешь?» – Спросил Михаил – «Да», – честно ответил пацан. – «Много?» – «Нет, как все». – «Это по сколько ж дней?». – Такая вот мера выпивки, в запойных днях. – «Ну, неделю»). Вся Шотова от меня стонала. А потом попали в аварию. Мы три часа в перевернутой машине были, пока нас нашли. Меня Марина выходила. Вот больше и не пью.

– И Храм решили тогда же восстанавливать?

– Да какое восстанавливать – законсервировать. Как бросил пить, так и время появилось, и за старое перед соседями захотелось как-то вину, что ли, загладить. Вот тогда и ТОС5 создал. Мы же сначала полоскалку для белья на ручье сделали. Потом кладбище в порядок привели. Поначалу люди не верили – чудит, мол, Мишка, сейчас сорвется, и снова станет, как был. А Храм… у меня же ближний дом к нему, ну ты знаешь. Жалко. Я хотел законсервировать, дырки от куполов закрыть, чтоб вода не текла. Такими крышками, как бочки. А тут вы появились. И Илья пришел, купола поставил (я про купола в другой части, ладно?) Уже и не остановиться. Хорошо, что молодых ребят взяли на работу и обучили, а то балбесничали. Я только боюсь, они теперь научились, почувствовали вкус заработка, их вот летом на Соловки подработать брали. Будут ли в Храме работать?

– Так вы им и объясните, что шабашка – шабашкой, а Храм – это для себя. И дома.

– Попробуем. Авторитет уже появился. Мне сорваться теперь нельзя. Много уже на себя взял. Если упаду – не поднимусь больше.

– А ТОС-то закрыли совсем?

– А как его содержать? Это бухгалтер нужен, ему зарплата. Бюджет рубль даст, дак два рубля на бумагу уйдет. Зачем такой ТОС? Да и район уже ничего не решает – все в Архангельск. Я тут сварил из металла уголок, зимой за трактор прицепляю, проехал по деревне – дорожку прочистил. Так по всей Шотовой езжу, к Петровичу заезжаю. Раньше мне сельсовет деньги давал на солярку, сейчас нет денег. И в районе нет – пиши, говорят, бумагу в Архангельск, пусть нам выделяют, а мы тебе дадим. И на что нужен такой сельсовет – райсовет, раз не решают? Уголок-то все равно таскать придется.

– Хорошо, что в Архангельск, а то в Москву писать заставят.

– А что ты думаешь? Мне, чтоб за прыжки заплатили, надо 23 бумаги послать. За один прыжок. Ошибку сделал – вернут. Мне деньги только за май за прыжки заплатили… А не дай Бог, что случится – проблем не оберешься. Вот, подвернул ногу – боялся сказать, с палками из лесу выходил. А сказать, что травма – так ЧП, комиссия, разборка. И, не дай Бог, санавиацию пришлют – год отряд без зарплаты будет сидеть. – Миша помолчал.

– Я у тебя хотел совета спросить. Ты же знаешь, на церковном холме стояла «тройка» – деревянный старый Никольский Храм, наш, Покровский, каменный, и в стороне – колокольня.

– Знаю, первой погибла в тридцатых колокольня, потом в шестидесятых сгорел ставший клубом, но числившийся федеральным памятником, деревянный храм.

– Найти бы чертежи да точное место колоколенки…6