Читать книгу Очень Большой Лес. Том 1 - Василий Головачев, Василий Головачёв - Страница 16

Вертолёт упал вниз сразу на пару метров, попав в воздушную яму, и Карапетян невольно ухватился за рукав сидевшего рядом Савельева. Ещё до полёта в Баир он предупреждал приятеля, что плохо переносит воздушные путешествия, однако со времени вылета из подмосковной Кубинки на военно-транспортном Иле и вплоть до нынешнего момента, совершив пересадку на вертолёт, ни разу не пожаловался на плохое самочувствие, хотя зеленел при болтанке и глотал воду из пластиковой бутылки.

Судьба новой экспедиции в Баир, предложенной физиком, решилась, к его удивлению, быстро. Ни Плащинин, возглавивший группу военспецов и учёных, ни начальник 4-го Управления Скорь не стали искать в идее Карапетяна следы популизма, дошли до директора ГРУ, и тот дал разрешение на секретную операцию, замаскированную под «научную экспедицию Египетской академии наук и Российского географического общества».

Гигантская махина Главного разведуправления Министерства обороны России, работавшая практически незаметно для непосвящённого, провернула свои механизмы связи, и экспедиция получила карт-бланш на проведение исследований местности в районе срединного течения реки Чуапы. Откликнулось на эту инициативу даже правительство Баира, пообещав всяческую помощь, хотя и предупредило о действиях в этом районе страны отрядов СОА.

Вертолёт – военный «Блю джет» канадского производства, вмещавший до двадцати человек пассажиров и полторы тонны груза, приблизился к реке Чуапе четвёртого октября в двенадцать часов дня по местному времени.

Всего в группу вошли четырнадцать специалистов разного уровня и специализации, среди которых были и Савельев с двумя своими помощниками, Плащинин, Карапетян, а также спец по НЛО Кондратюк. Остальные представляли разные военные ведомства и лаборатории Минобороны. Хотя паспорта имели вполне гражданские, в том числе удостоверения сотрудников РГО.

Из самолёта в столице Баира Тумботу Егор Левонович вышел бледно-голубой от болтанки над Атлантикой (обходили грозовой фронт) и сразу окунулся в горячий и плотный, как кисель, воздух Экваториальной Африки, насыщенный водяными парами. Он даже дышать не мог в первые секунды после выхода из самолёта, буквально глотая «кисельный» воздух ртом. Потом, конечно, чуть привык и в вертолёте уже чувствовал себя лучше.

При отлёте их ещё раз предупредили, что в Баире вот-вот начнётся сезон дождей, поэтому Плащинин торопил лётчиков и в кабине винтокрылой машины ещё раз объяснил всем, как следует решать поставленную командованием задачу. Каждому отводилась своя роль в этом процессе, а так как военно-политическая обстановка в Баире оставалась напряжённой, особое внимание уделялось слаженности и скорости работы. График исследований местности был очень плотным.

Вертолёт приземлился на берегу Чуапы через два часа после вылета из аэропорта Тумботу, в половине первого по местному времени.

Экспедиция Совбеза ООН уже свернула свои исследования, ничего не обнаружив, и убралась восвояси. Поэтому берег реки и поляна с двумя сиротливо стоящими палатками были пусты.

Над всем районом джунглей висел сплошной слой облаков, но дождь пока не начался, давая возможность прибывшим разбить свой лагерь.

– Выгружаем сначала жильё и запасы пропитания, – объявил Плащинин. – Потом контейнеры с аппаратурой и дронами. Воду из реки не пить, ходить только парами.

– Помним, – проворчал мрачно настроенный специалист по НЛО.

В кабине вертолёта он подсел к Карапетяну и долго выяснял у него подробности М-теории в части взаимодействия суперструн и бран. Неизвестно, добился он ясного понимания процесса или нет, но, судя по угрюмости широкого лица, бородач остался при своём мнении.

Выгрузили палатки, установили. Занялись оборудованием и аппаратурой, после чего вертолёт улетел.

Четверо из посланцев Минобороны вооружились автоматами «АК-12» и заняли определённые места для охраны периметра. Для них были установлены специальные стационарные зонты.

Сергей Макарович развернул с помощью своих подчинённых комплекс спутниковой связи, антенна которого поднималась на воздушном шаре на высоту в сто пятьдесят метров, и таким образом связь с базой в Конго и центром управления в России можно было поддерживать не только во время пролёта спутника, но и практически беспрерывно.

Карапетян тоже не сидел сложа руки. Вместе со специалистами Минобороны он распаковал контейнеры с комплексами датчиков и компьютерами и поучаствовал в создании единого центра анализа полевой обстановки в районе лагеря. Кроме того, он лично расставил по периметру поляны антенны разного рода приборов для поиска полевых аномалий и эффектов, а также протестировал компьютер, получивший имя Академик, способный рассчитать даже параметры экзотических ядерных взаимодействий. Именно такие компьютеры управляли нынче сложным хозяйством Курчатовского ядерного центра в Москве.

Затем спустя два часа и обеденный перерыв началась собственно работа. Каждый занялся своим делом.

Плащинин доложил в Москву, что всё идёт по плану, и получил прогноз погоды на ближайшие два дня; в северных районах Баира дожди уже начались. Генерала заверили в том, что передвижения боевиков СОА в данном районе спутники не наблюдают, и он счёл это благоприятным признаком успешного завершения операции.

Карапетян оставил свой пост в палатке с компьютером, взял дозиметр и направился к ближайшей круглой яме диаметром около пяти метров и глубиной в полметра.

Сергей Макарович, возвращавшийся с берега реки, присоединился к нему.

– Как самочувствие, Егор?

– Нормально, – отмахнулся физик, действительно в суматохе последних часов забывший о недомогании. – Если пойдут дожди, наши шансы найти портал увеличатся.

– Тю! – удивился Савельев. – Я думал, наоборот, дожди помешают работать.

– Во время дождей меняется электризация атмосферы, пролёт элементарных частиц в этом статическом поле создаст треки, которые можно отследить.

– При чём тут элементарные частицы?

– Я имею в виду нейтрино и гравитоны. Их потоки будут уменьшаться при попадании в канал, соединивший браны.

– Но ведь для регистрации нейтрино нужны огромные подземные резервуары с раствором соли, а гравитоны вообще невозможно поймать, даже БАК[5] их не видит, я читал.

Егор Левонович улыбнулся.

– Ты отстал от передового фронта науки, полковник. И нейтрино научились видеть без огромных резервуаров, и гравитоны поймали, хотя их можно засечь только по вторичным эффектам кварк-глюонных взаимодействий.

– Ладно, тебе виднее, не буду спорить. А ямки эти кто сделал?

– Ямки как раз подтверждают мою гипотезу. Помнишь, я сравнивал браны с бутербродами, намазанными мёдом? Что будет, если прижать бутерброды друг к другу слоем мёда, а потом начать разделять? Потянутся липкие медовые нити, какое-то время соединяющие бутерброды.

– Куда же они исчезли, эти нити?

– Процесс лишь напоминает прилипание кусков хлеба с мёдом. На самом деле он намного сложнее.

– Почему ты уверен, что одна липкая медовая нить сохранилась?

– Может быть, и не сохранилась. Но я верю своим расчётам и, – Егор Левонович посмотрел в глаза приятеля, – интуиции.

– Я могу чем-то помочь?

– Боюсь, что нет.

– В любой момент обращайся, особенно если заметишь что-нибудь необычное. Вам всем выдали рации, носи её всё время с собой.

– Зареву, как медведь, если увижу, – с улыбкой пообещал Карапетян.

– Не перепугай местных крокодилов, – пошутил Сергей Макарович.

К разговаривающим подошёл озабоченный Плащинин, одетый, как и все участники экспедиции, в походный костюм «Экватор», отблёскивающий перламутром.

– Ни черта здесь нет, господа-товарищи. Куча народу побывала, затоптала все следы.

– Искомые нами следы затоптать невозможно, – уверенно сказал Егор Левонович.