Читать книгу Куда кого посеяла жизнь - Василий Гурковский - Страница 7

Семейная пара, которая заменила расстрелянных в Виннице, Надю Михалюк и её маму Анну, была из Польши, точнее из бывшей Польши, Волынской области, которая в 1939 году, вошла в состав СССР. Их отец был польским офицером, арестованным советскими органами НКВД и находящийся к началу войны, в лагере для военнопленных. Мать –Юдита, – окончила в Варшаве железнодорожное училище и долгое время работала на крупной железнодорожной станции Ковель. Дочка- Зося (Зосия), прошла полный учебный курс в польской гимназии и окончила годичные курсы медицинских сестер. В 1940 году, будучи на курсах повышения квалификации в Львовском управлении железной дороги, Юдита, была завербована немецкой разведкой, а позже прошла краткое обучение в специальной школе. Агенты немецкой разведки, которых в те годы на Западе Украины, было более, чем достаточно, обратили на неё внимание, не только потому, что она владела многими языками – немецким, русским, естественно, – польским и украинским, в то время ими владели практически все образованные люди Волыни и Галичины, но главной в отношении неё, стала семейная «зацепка» – именно – нахождение её мужа в лагере военнопленных на территории Советского Союза. Её склонили к сотрудничеству, через обещание помочь вызволить его из плена, попутно вгоняя в её сознание мысль, что во всех нынешних семейных бедах, – виноват Советский Союз и его жестокая и беспощадная Красная Армия, вместе со страшным НКВД. Наполненная этой ненавистью, Юдит, естественно, передавала её и дочке.

Перед началом войны, новые немецкие хозяева, начали готовить Юдит, как специалиста – железнодорожника, к заброске в восточные регионы СССР, в район Урала, вместе с дочкой, так было более правдоподобно и более безопасно.

За несколько месяцев до начала войны, маму с дочкой, вполне легально, переместили вначале в Житомирскую область, а с началом войны, – уже в город Киев, под видом беженцев. Специальный оперативный отдел, в котором работал и Отто, планировал забросить эту пару на Урал, туда, где ковалось оружие для Красной Армии, и где нужны были свои люди, для разных целей, в первую очередь, – для информации. Для обеспечения Юдиты и Зоси, надежными документами и правдивой легендой, были расстреляны Анна и Надя Михайлюк, и случайно оказавшаяся рядом с ними, – Оля Шумейко.

Отто, получив от Анны Михайлюк, при их встрече в Виннице, её служебное удостоверение (с фото) и справки с места жительства Нади и Оли, после их расстрела, послал своих людей на станцию, где Анна раньше работала. Хозяевами там уже были немецкие специалисты. Люди Отто, без проблем, изъяли трудовую книжку Анны Михалюк, а также –все фирменные бланки, печати и штампы советского образца. Это позволило им сделать новое служебное удостоверение уже с фото Юдиты и натуральной круглой печатью станции, то есть обеспечить её подлинными документами. Пользуясь тем, что в Винницу немцы вошли в середине июля, а в Киев – только в середине октября, люди Отто, успели за это время не только передать эти документы, «беженцам» -Юдит и Зосе, но и эвакуировать их на Восток, за Волгу, до города Куйбышева. Там, в пункт по приему эвакуированных -беженцев, обратились уже Анна Ивановна Михайлюк, с дочкой – Надей Михайлюк. Мама -железнодорожник, дочка –только закончила семь классов и ускоренные курсы медсестер.

В Куйбышеве, в тот момент, собралось множество людей, из числа эвакуированных и не только. Одни пытались ехать дальше, другие искали возможность зацепиться здесь. Все эта масса – шумела, кричала, что-то требовала и предлагала…. Семья Михайлюк попыталась направиться дальше, на Восток, в сторону Челябинска или Свердловска, но их предупредили, чтобы проехать в сторону Урала, – надо пройти длительную проверку, а это сейчас не ко времени и не к месту.

В эвакопункте, «Анне», как железнодорожнику, предложили пойти работать на станцию Кинель. Там есть вакансии, всего 40 километров от областного центра, большая узловая станция, легче будет с жильем. Тем более, там развертывается большой эвакогоспиталь, на территории сельскохозяйственного института, наверняка будет работа и для дочки. Пришлось соглашаться.

После регистрации и получения направления, когда мама с дочкой присели отдохнуть на лавочке, возле большого пешеходного моста, перекинутого через железнодорожные пути, к ним подсел незнакомый мужчина, по виду – тоже из эвакуированных. Обращаясь к маме – он тихо произнес: « Анна, скажи дочке пусть пойдет – погуляет немного, пока мы с тобой переговорим». Анна дала «Наде» небольшой чайник и попросила принести воды или кипятка, что найдет. Когда дочка ушла, незнакомец также тихо, но четко сказал: « В сторону Урала сейчас не пробраться, кругом проверки, заслоны, охрана. Не надо никуда дергаться. Очень удачно, что тебя рекомендовали в Кинель, там есть на что посмотреть и получить нужную нам информацию. В том месте сходятся две крупнейшие транспортные артерии – одна на Юг- и Юго-Восток, это огромная территория, откуда в сторону фронта идут продовольствие, пополнение войск и т.п., другая – на Северо –Восток- и дальше на Транссибирскую магистраль, по этой ветке идут -военная техника с Урала, горючее из Башкирии и Татарстана, опять же пополнение, продовольствие и разное снаряжение для фронта.

Наше руководство интересует все, что будет проходить через этот узел – откуда, куда, что, чего и сколько. И по каждому эшелону или отдельному специальному вагону. Желательно узнавать номера войсковых частей, количество и их вооружение. Это – по возможности, а основное внимание – перевозкам. Имей в виду, – за тобой будут следить, проверять и перепроверять, поэтому – старайся никуда из зоны станции – не выезжать, кроме, если официально пошлют куда- то, информацию от тебя, будут принимать здесь, на месте –один раз в три дня. Никого не ищи, и никому ничего не сообщай, кроме как по системе связи, о которой мы сейчас и договоримся. Тебе не надо напоминать, насколько все это серьезно. Дочке никаких деталей не раскрывай, в случае чего – скажешь, что вас оставили пока в резерве, тем более война скоро закончится».

Затем они обговорили детальную схему передачи информации для отправки командованию. Кто будет связным, между нею и резидентом, и кто будет забирать оставленную Анной информацию, – её не касается. Её дело – собрать, первично обработать и заложить в условленном месте. При этом было определено несколько мест закладки, с ротацией каждые три дня. Были оговорены еще некоторые детали текущей работы, как на станции, так и вне её. Анна получила некоторый денежный аванс на ближайший период, а, когда «Надя» пришла с чайником кипяченой воды, незнакомца уже – не было.

Мама с дочкой, скоротали ночь на куйбышевском вокзале, а ранним утром, – на пригородном поезде, – отправились в Кинель, на новое место службы, да и жизни. Выехав из областного центра, они очень быстро почувствовали разницу, между их родной, влажной, и относительно теплой, Волынью и местным Заволжьем. Был только конец октября, а земля здесь уже была покрыта толстым слоем инея, на улице – хозяйничал легкий морозец, а в старинном вагоне пригородного поезда, при открытых дверях на остановках, гулял довольно холодный ветер.

Вдоль железной дороги тянулось открытое пространство. Никаких там садов, огородов не наблюдалось. Местами попадались отдельные небольшие рощицы из хвойных деревьев.

На станции Кинель, их приняли хорошо, маму оформили на работу, пока без конкретной должности, потом – определись с их местом проживания. Выделили комнату с обратной стороны дома отдыха паровозных бригад, обеспечили двумя солдатскими койками с постелями, принесли стол и пару стульев, дали пару электрических лампочек, подсоединили электричество, принесли две вязанки дров, керосиновую лампу, и бутылку керосина. Сказали, что бывают во время буранов перебои со светом, и – пожелали удачи.

После их уютной трехкомнатной квартиры в Ковеле, выделенная комната, казалась им собачьей конурой, но так было надо, и женщины, кляня в душе своих хозяев, за такие «условия», внешне не роптали, воодушевляемые тем, что они служат великой цели и скоро, или почти скоро, их мучения закончатся, и они будут соответствующим образом, отблагодарены теми, кто их сюда послал.

Станция Кинель, по структуре была похожа на станцию Ковель, где мама трудилась много лет. И по важности в общем железнодорожном хозяйстве страны, и по объемам перевозок, и по расходящимся веером в разные стороны, направлениям движения и – даже по «островному» расположению железнодорожного вокзала, который находился внутри сети железнодорожных путей, и, чтобы попасть в вокзал – необходимо было пользоваться переходным пешеходным мостом. Ну, конечно, вокзал в Ковеле, куда как выгоднее отличался от вокзала в Кинеле. Но это не было главным для мамы с дочкой. Некогда им было сравнивать вокзалы и другие отличия, совсем другие задачи были поставлены перед ними.

Когда их поселили в комнату, выяснилось, что придется топить плиту, – причем – им, – самим. Они попробовали растопить плиту – ничего не получилось, а в комнате – холодно, почти, как на улице, только без ветра. Мама вышла поискать кого-нибудь из местных обитателей, понимающих толк, в старинных плитах, и через минут двадцать, привела какого-то мужика, лет за пятьдесят, с окладистой бородой и подозрительно красным носом. Мужик, за несколько рублей, не только растопил печь, но и принес откуда-то пару охапок наколенных дров и консервную банку с нефтью, как он сказал – «на будущую растопку». Через час в комнате стало тепло, а еще через час, – просто жарко. Мама с дочкой повеселели. Поужинали, попили чай и начали готовиться к завтрашнему неизвестному дню.

На другой день, мама не стала сразу идти на станцию, а решила, пока сама не вышла на работу – определиться с устройством дочки. Узнали, где расположен сельхозинститут, на территории которого развернут эвакогоспиталь, как до него добраться, и отправились на северную окраину города. Оказалось, что туда ходит специальный автобус, на нем перевозят раненых и работников госпиталя, живущих в городе, а обратно на нем отправляются выздоровевшие бойцы. По прибытию в госпиталь, им повезло, – в одном из корпусов сельхозинститута, приспособленном для размещения и лечения раненных, они удачно попали на главную медсестру, она же исполняла и роль – сестры-хозяйки. Та тут же бегло проверила, какой запас элементарных медицинских знаний у молодой медсестры, осталась довольна, и сразу же предложила ей выходить на работу, прямо с сегодняшнего дня, так как раненые поступали ежедневно, а людей, особенно, младшего медицинского персонала, – просто – не хватает. Мама оставила дочку у старшей медсестры, договорились встретиться вечером дома, а сама – отправилась в город, к начальнику станции, ожидая, что он ей предложит, в плане работы.

Начальник станции уточнил, насколько она знакома с правилами приема поездов, сортировки вагонов, формирования составов и их отправки, а также с диспетчерскими функциями на такой солидной смешанной станции и другими текущими вопросами текущей станционной жизни. Анна рассказала, что станция, на которой она работала, была небольшой, но ей довольно часто приходилось помогать по разным вопросам в работе соседнего железнодорожного узла (7км)– Жмеринка, куда её приглашали, как опытного работника. «Проверите, посмотрите, оцените, если что – подскажете, – сказала она начальнику, – а я – постараюсь, тем более понимаю, –какое сейчас время. Военное.». Её постепенно нагружали пока разовыми поручениями по различным направлениям, а через пару месяцев, – она показала и доказала, что способна быстро и качественно выполнить любую работу по профилю станции. Ей начали поручать сложные задания, будучи уверенными, что она справится.

Никто не мог подумать, что этот опытный классный специалист –железнодорожник, каждые три дня, отправляет своим хозяевам шифрованное донесение, о проходящих транзитом и формирующихся на станции Кинель, железнодорожных составах, о том, каких и сколько прошло видов грузов через станцию, отдельные графики движения поездов в разные направления –туда и обратно, и просто разовые информации о жизни этого мощнейшего в Заволжье железнодорожного узла.

Дикость и нелепость ситуации заключалась в том, что чем больше росло доверие и уважение к ней, у руководства станции и надзорных местных военных властей, что расширяло её возможности получения секретной информации, тем больше она её (этой информации) передавала, вражеским агентам. Дочка знала, что мама работает на немцев, но в детали её никто не посвящал, ни мама и никто другой, по той причине, чтобы не «засветить» каким-то образом саму – Анну, как главный источник, носитель и передатчик информации.

Так продолжалось более девяти месяцев. Когда немецкие войска подошли к Сталинграду и даже местами вышли к Волге, а ситуация по обеим сторонам фронта, достигла критического уровня, от тайных фашистских агентов стали требовать не только информационных, но и более решительных, то есть, – диверсионных действий. В один теплый летний вечер, идя домой со смены, Анна подошла к стеклянной витрине, где выставлялась газета «Гудок» и начала просматривать текущие новости. Газета была выложена в двух частях, Первая и четвертая страницы вместе и вторая – третья, тоже вместе. Через пару минут, к витрине подошел мужчина в большой фуражке, надвинутой почти на глаза, стал читать газету в соседней витрине. Потом, посмотрев налево – направо, вдоль тротуара, тихо, но отчетливо произнес: «Анна, слушай внимательно. Завтра ты дежуришь в ночь. По нашим данным, именно в твою смену, из Челябинска, через эту станцию, пройдет эшелон с новыми танками. Сзади к составу, подцеплены вагоны с экипажами этих машин и, возможно, еще и с -боеприпасами, к ним же. Все пути на станции забиты воинскими эшелонами. Комплектуется состав с разными видами горючего. Эшелон с танками пройдет транзитом на Сызрань, ему будет везде зеленый свет. Так вот получен приказ, – этот эшелон, должен, будущей ночью, если уж не столкнуться со сборным, формирующимся здесь составом цистерн с горючим, прибывшими и еще прибывающими сегодня из Казани и Уфы, то задеть хотя бы одну цистерну, чтобы воспламенить весь состав.

Взорванные цистерны охватят огнем всю станцию, ты знаешь, сколько и чего на путях напичкано. Там и боеприпасы, там и лошади, продовольствие, да и люди. Если все это рванет и загорится, – взрыв услышат не только в Москве, но и в Берлине! Этот мощнейший железнодорожный узел, будет практически уничтожен, вместе со всем тем, что на нем будет находиться. На его восстановление уйдет масса времени и сил, а материальные и людские потери будут невосполнимы. Произойдут сбои по всем Заволжским направлениям. Советам придется перестраивать всю систему фронтового обеспечения. Анна, ты можешь и обязана найти способ обеспечения этой аварии, если такой кошмар, можно назвать – аварией. Тебе все понятно?».

«Мне-то все понятно, – ответила Анна, – и мне всего этого не жалко, но что будет со мной? Чтобы это совершить, я должна быть непосредственно здесь, на станции, на своем рабочем месте! Что, я должна взорвать саму себя?. По-другому никак нельзя?» – зло добавила она.

«В том-то и дело, что нельзя. – тихо проговорил связной. –работа у нас такая. Издержки в таких ситуациях –неизбежны. Это не пафос, а суровая правда жизни, приходит время, когда не только надо говорить, что служишь великой Германии, а и соответствующим образом действовать, то есть – быть действительно – героем!».

«Что – еще и Железный крест можно получить, посмертно? – зло усмехнулась Анна, так после того апокалипсиса, который вы мне приказываете устроить здесь, на станции, мне даже деревянный крест будет ни к чему!». И добавила: «Я – не стану этого делать. Подрывайте те поезда в пути, бомбите их с воздуха, делайте, что хотите, но сжигать себя я не буду! Так и передайте вашим (нашим) хозяевам!».

«Понимаю тебя – сказал мужчина, – но приказ есть приказ, и ты его завтра выполнишь! Хочу тебе просто напомнить, что идет война, сейчас пришло время «Пик», а в такое время, приказы тем более не обсуждаются, последствия тебе известны. Прощай, Анна, не могу сказать: «До свидания, но ты должна суметь это сделать!», – и он стремительно двинулся к пешеходному мосту через пути.

Запрограммированного кошмара не случилось. Через день, в скверике возле вокзала, было обнаружено тело Анны. У неё было перерезано горло. Документы, часы, кошелек – исчезли. Какой-то бандит подкараулил её после ночной смены, убил и ограбил, или ограбил – а потом – убил. Такое определение вынесли проводящие следствие специалисты. Убийцу – не нашли….

Анна Ивановна Михайлюк, была убита во второй раз. И оба раза её убили немцы. В первый раз – расстреляли, во второй раз – зарезали. Причем, если в первый раз, она «восстала» из расстрельной ямы, то во второй раз ушла безвозвратно; – кто её «породил», те её и убили.