Читать книгу Вольный Дон - Василий Иванович Сахаров - Страница 4

Россия. Москва. 30.06.1709.

В это утро, как обычно, молодой государь Российской империи Алексей Второй расположился в кабинете своего покойного батюшки в Преображенском дворце. И, глядя на заваленный бумагами стол, на некоторое время впал в ступор, поскольку не знал, за что взяться в первую очередь.

Отчеты. Доклады. Челобитные. Жалобы. Прожекты. Доносы. Письма. Стопки бумаг, каждая важна и требует его личного внимания или подписи с резолюцией, а он не может разорваться на части. Конечно, помощников хватает, «птенцы гнезда Петрова», в большинстве своем, все еще в строю. Однако на многих из них положиться нельзя, и пока им нет замены, только жесткий контроль со стороны императора дает гарантию того, что дело будет справлено именно так, как он приказал.

«Надо что-то менять», – подумал Алексей и вспомнил, как его батюшка планировал создать Сенат, который бы и взял на себя управление государством. Сделать этого он не успел, но прожект сохранился.

«Необходимо облегчить себе жизнь», – решил император и, зарывшись в кипы бумаг, вскоре обнаружил папку с черновым вариантом указа о власти и ответственности Сената. Он просмотрел этот серьезный документ, который на десяти листах расписывал деятельность будущего управленческого аппарата, сделал несколько исправлений и пробежал глазами по списку будущих сенаторов. Девять человек: князь Петр Голицын, граф Мусин-Пушкин, Стрешнев, князь Михаил Долгорукий, генерал Самарин, Племянников, князь Григорий Волконский, Опухтин и Мельницкий. Обер-секретарем должен был стать Анисим Щукин. Кандидатуры вполне предсказуемые, влиятельные люди империи, не самые большие фигуры, а крепкие середнячки.

Перо опустилось в чернильницу, затем на мгновение замерло над бумагой, сделало быстрый росчерк, и размашистая роспись императора появилась под очередным указом. Отлично! Сегодня же секретари составят чистовой вариант, а уже завтра указ будет доведен до сведения всей дворянской верхушки Российской империи, как неоспоримая воля помазанника божьего.

Следующая важная бумага. Доходы государственной казны за 1708 год по губерниям. Всего в империи числилось восемь губерний: Московская, Санкт-Петербургская, Киевская, Смоленская, Архангельская, Казанская, Азовская и Сибирская. Новое территориальное разграничение империи было одним из последних указов прежнего государя, который был уверен, что он сможет вернуть под свою власть Малороссию, Дон и Поволжье. Однако не сложилось. Петр Алексеевич скоропостижно скончался и его дела принял сын, который раньше никак не мог понять, куда уходят доходы такой огромной страны как Россия. Но теперь многое становилось на свои места.

Совокупный доход от губерний, несмотря на войну и воровство, составил три миллиона сто тысяч рублей. Армия съела миллион триста тысяч. Флот четыреста тысяч. Расходы на послов составили сто пятьдесят тысяч. На артиллерию и припасы израсходовано двести двадцать тысяч. Рекрутам тридцать тысяч. На производство оружия девяносто тысяч. Гарнизонам разных городов без малого миллион. Содержание двора и царские растраты (выкуп военнопленных, подарки иностранцам и своим дворянам, пожертвования духовенству и прочее) еще семьсот тысяч. В итоге расход составил три миллиона девятьсот тысяч рублей. Разница была покрыта за счет запасов казны, но как ни посмотри война со шведами и восстание на юге душили экономику государства. И теперь, когда в России относительное спокойствие, чтобы выйти из тяжелого положения необходимо предпринять ряд неотложных действий и оптимизировать затраты.

Первым делом следовало сократить армию. Двести тысяч солдат слишком много, на оборону границ и ста тысяч с избытком хватит. Тем более что имеются многочисленные вспомогательные войска из башкир, татар и других инородцев. Затем придется сократить расходы на послов – незачем подкупать европейцев и турок, если Россия от них почти отрезана. Далее флот. Азовский будет догнивать, хоть и жаль его, но он бесполезен. А на Балтике требуется небольшая эскадра, так что расход на морское дело сократится как минимум вдвое. Затраты на рекрутов и гарнизоны тоже снизятся, а вот производство оружия, наоборот, будет увеличено. Ну и последняя статья – двор и царские расходы. Хочется или нет, а здесь тоже необходимо ужаться. Однако ненамного, ибо у императора Алексея, который запомнил слова ведуна Никифора Булавина, что необходимо продвигаться на восток, а не на запад, были большие планы, которые обязательно потребуют финансовых вливаний.

Долго Алексей Петрович думал над речами молодого казака и пришел к выводу, что он прав. Что запад? Все давным-давно поделено и много государств, которые по силе не уступают России, а порой и превосходят ее. Другое дело Сибирь, где проживает немало людей: кыргызы, татары, оройхоны, ненцы, тунгусы, эскимосы, эвенки, нганасаны, селькупы, кеты, долганы и так далее. Однако по технологическому развитию они от России отстают безнадежно и поэтому будут вынуждены стать ее данниками. И продвинуться вглубь племенных территорий не так уж и сложно, хотя для этого все же придется приложить немалые усилия. Сначала, как водится, будет проведена разведка дорог и описание диких народов – это работа для первопроходцев. А далее все по отработанной схеме: строительство крепких острожных городков и транспортных коммуникаций, появление солдат и священников, а за ними и переселенцы подоспеют.

– Ваше Величество, прибыл князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский.

В кабинете появился секретарь, капитан гвардии Филиппов, которого император приблизил к себе после поездки в Козлов.

– Хорошо.

Князь-кесарь приехал в Преображенский дворец как всегда без предупреждения и, пользуясь своей привилегией, направился на прием к государю без доклада. Алексей кивнул, отпустил секретаря, выпрямил спину и принял деловой вид. Прошло несколько секунд, и в его кабинете появился Ромодановский.

Начальника Преображенского Приказа немного покачивало, и было заметно, что он недавно выпивал. Однако на работоспособности Федора Юрьевича это почти никогда не сказывалось. Рассуждения его были здравыми, и лишнего он себе старался не позволять. Поэтому мог пить в любое время дня и ночи, и при покойном Петре Алексеевиче, и при ныне здравствующем Алексее Петровиче.

«Ужасный человек», – подумал император, кинув взгляд на Ромодановского. Внутренне Алексея передернуло. Но волнения он не показал, ибо уже привык к своему высокому положению, которое обязывало его быть сдержанным, и встретил князя-кесаря радушно:

– Здравствуй, Федор Юрьевич. С чем пожаловал?

– Здрав будь, государь, – князь слегка поклонился и, присев за стол, доложился: – Окончил дело Меншикова.

– Наконец-то. Сколько всего у него изъято?

– Про деревеньки и людишек разговор уже был. А вот золото и серебро придерживали до подведения общего итога. Вышло четыре миллиона. Алексашка, подлец, хотел два миллиона рублей в Англию отправить, для начала, так сказать. Но не успел, вовремя мы его за жабры взяли.

– Это хорошо, что не успел. Деньги передашь в казну, мы со шведами расплатимся.

– Будет сделано.

– В Сибирь своих людей послал?

– Да. Ответ получим только через пару месяцев, но думаю, государь, что твой источник прав и князь Гагарин, наверняка, воровать станет. Кого думаешь на его место посадить?

– Пока не решил, и склоняюсь к тому, чтобы князя на месте оставить.

– Простишь злой умысел?

– Конфискую все, что он украдет, и приставлю к нему верных людей.

– Можно, но у меня лишних преображенцев нет.

– Вот и займись этим делом, расширь штаты и найди таких людей, которые были бы верны только Отечеству.

– Попробую. Но только где же их взять, верных и честных?

– Например, в войсках. До конца года армия будет сокращена вдвое, а это большое количество офицеров, которых придется пристроить к делу, так неужели сотню патриотов не найдем.

– Верно, государь, и если прикажешь, так и сделаю. Но этим не мне надо заниматься, а твоим секретарям, и так, чтобы я про это поменьше знал.

– В таком случае, получается, что этим я выкажу тебе свое недоверие…

– Я не обижусь, – князь огладил свои тонкие черные усы и добавил: – Покойный Петр Алексеевич, царствие ему небесное, давно хотел по-настоящему тайную службу создать, но все время на потом откладывал. Вот, может быть, у тебя это получится. Нельзя все яйца в одну корзину складывать, и хотя я тебе верен, даже такому как мне, псу верному, не надо полностью доверяться. Для любого государя это закон.

– Благодарю за урок, Федор Юрьевич.

Князь-кесарь вскоре удалился, а император еще долго не мог вернуться к работе, поскольку мысли его постоянно перескакивали с одного на другое.

– Да, прав князь Федор, следует быть осторожней, и всех под присмотром держать.

Прошептав это, Алексей вздохнул и подтянул к себе слезливое письмо саксонского короля Августа, который призывал императора разорвать договор со шведами и ударить им в спину, тем самым, отвлекая Карла от его несчастного королевства.

«Шиш тебе, а не русских солдат! Сам первый с Карлом мир подписал, а теперь плачешься. Предатель!» – Подумал Алексей и сосредоточился на другом письме. Дел все еще непомерно много, бумаг не убывало, и жалеть бедолагу Августа было некогда.