Читать книгу Мой цифровой гений. Дьявол - Василий Львович Попов - Страница 5

Любовь не найдя себе места от одиночества теперь уже в «пустой» квартире пристрастилась к алкоголю. К вину. Хотя это, ее, одиночество раньше так спасало от человеческой наглости непонимания и пугающего социального восприятия. Она все таки творец, пусть фотографический художник, но создатель. И очевидно, что все создаваемое искусство это в первую очередь диалог творца с самим собой в условиях тишины.

«Интересно создавал ли Бог нас в тишине…? Но явно ведь не под диктовку чью-то…»

И теперь это отсутствие Василия, пробывшего в стенах квартиры только часы, показавшиеся минутами в порывах страсти, создавало щемящую ее сердце тоску. И ненавистную пустоту… тишину. Даже любимая ею Nina Hagen со своим вокалом не спасала – голосила там где-то на заднем плане ее размышлений. Вино. Красное терпкое как сама любовь.

Нет, она не пошла в салон. Какая работа? Она боялась, что пропустит возвращение Василия к ней и тогда он уже больше никогда не придет. Она выбежав на лестничную площадку, едва услышав диалог соседки с кем-то, разочаровалась, удрученно захлопывая дверь.

«Это что любовь, а Любовь? Фу, как пошло то звучит!»

Она не знала любви, после дочерней к матери и отцу. Мужской любви. Активные поиски приводили к каким-то нелепым «случкам», напоминающим безвыходность половых отношений бездомных собак. Ни романтики, ни трогательных ухаживаний – рефлекторная необходимость, генетически заложенная создателем…

И когда в ее присутствии говорили о чувствах, о любви, она злилась, с трудом скрывая это, тем более слыша комплименты в ее адрес, об ассоциациях ее имени с всеобще желанным чувством.

Она была обреченно одинока. Как торчащий на песчаной косе маяк. Казалось бы, и светится и притягивает глаз, «катастрофически» необходим, но одинок и нелюдим.

«Фу рифма, очередная пошлость!»

Любовь от хмеля провалилась в сон. Ей снился он…

Василий шел с трудом между могильных камней. Туман стелился по кладбищенской земле. Погост у старой церкви. На согнутом кресте памятником спящий филин. Засохшие цветы торчат из слоя тумана возле надгробий. Любовь слышит замогильный шепот, не понимая его смысла. Видит, как мешая идти, цепляют Василия за ноги торчащие из тумана руки – кости конечностей мертвецов в оборванных лохмотьях. Любовь в ужасе пытается предупредить идущего к зданию храма Василия, но из нее рвется наружу крик птицы. «Угуканье» филина сидящего на кресте. Василий оглядывается на спящую(!) птицу, и идет дальше, с трудом отрываясь от цепкости мертвецов… Звон колокола.

Любовь просыпается в поту от звука бутылки выпавшей из ее руки и катящейся по полу. Сердце колотится как барабан при торжественном поднятии флага. Где-то рингтонит телефон. Ближе скрипит, царапая иголкой пластинку, почему-то не отключившийся на автомате проигрыватель. Сквозняк стучит дверью в ванну. Бьется мотылек о плафон ночной лампы.

Пот и влажный хло́пок одежды гонят ее в ванну. Под теплые струи воды. В сливе разбавленная в пене кровь цикла.

«С чего вдруг? Не время вроде…»

Любовь снова осматривает смываемую пену и воду – ни какого намека на кровь!

«Глюки…? Или это ты, где-то там, кровоточишь в конвульсиях Василий?… Телефон!»

Наспех запахнувшись в полотенце, дрожа от перепада температуры, она хватает трубку. Пропущенный один. Странный номер. Короткий. Страшный для всех верующих земли. 666. Из Любови вырвался нервный неуравновешенный смешок.

Нажала на перезвон, но тут, же испугавшись, отключилась.

«Где же ты Василий!?»

Любовь сама не могла объяснить себе – почему он, Василий? Вялый, невзрачный вечно бледно-желтый, в зависимости от освещения. Инертный, что в жизни, что в постели…

«Да просто никакой. Ох, мама, почему же он»!?»

В полночь когда он ушел, она объяснила себе этот выбор доведением собственного одиночества до критической точки. Когда уже все равно, что и кто… и даже как. Но анализируя ранний собственный интерес к нему как к персоне – поиски анкеты информации в соцсетях, отстраненное любование им в Галереи. Фото в различных ракурсах. Удивление от его не проявления на цифре. Что-то мистическое присутствующее в нем, притягивало ее, да что там(!) тянуло к нему. И это мгновенное прикосновение человека наблюдающего за Василием, или демонического существа присутствующего в жизни Василия и на снимках ее фотографий…