Читать книгу Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Панфилов - Страница 19

История в кафе имела продолжение – кирасиры Модены прибыли к уланам в гости. Разумеется, не сразу – сперва завязалась переписка, затем начались редкие визиты друг к другу в гости, и наконец, кирасир пригласили в полном составе.

– Разорение, конечно, – вздохнул Рысьев, – но куда деваться – политес… мать его.

– Да ништо, – успокоил его один из офицеров, – вон, боярину поручить.

Взгляды дворян с надеждой скрестились на попаданце.

– Да можно, – не задумываясь, ответил тот, – если только помощников дельных, да чтоб все мои распоряжения выполнялись бегом, без вопросов.

– Гхм, – кашлянул Арсеньев, – по мне, так здраво. Среди нас никто светской жизни не знает, так что…

На том и порешили.

Игорь не боялся испортить дело – бывал на приёмах часто, да и участвовать в организации приходилось. Отчим с матерью для друзей-аристократов, отец – для компаньонов, чуть погодя – тусовки экстремалов-спортсменов (поскольку опыт-то уже имелся), так что нахватался.

Копировать местные обычаи он даже не пытался – этикет Австрийского двора недаром считался одним из самых запутанных. Мало того, что тьма прописанных правил, так нужно учитывать ещё и всевозможные «полутона», изменявшиеся от массы условий. На фиг!

– Ну точно провалим, – уныло провозгласил командир полка, увидев накрытые столы.

– Да с чего бы? – удивился попаданец.

– Да так всё… по-простому! – широким жестом секунд-майор показал на заставленный продуктами стол. – По-русски!

– Успокойся, Прохор Михайлович, – засмеялся корнет, – всё нормально. Поверьте, русская кухня очень хороша. Да и чем мы их удивили бы? Венской выпечкой да колбасками? Они их и так каждый день есть могут! А вот кулебяки да блины… Тут и экзотика для них, да блюда лакомые.

– Ну если ты так считаешь… – Рысьев ожил буквально на глазах, – то всё, командуй сам, а то я тут панику наведу!

Кирасиры приехали не всем полком – были офицеры и унтер-офицерский состав, заслуженные ветераны… Молодняк же остался в казармах.

«Ну всё как у нас, – умилился попаданец, – такая же дедовщина».

Вообще-то, это было понятно и оправданно – у австрияков тоже хватало вчерашних крестьян или выходцев из нищих кварталов, так пока не вдолбишь таким элементарнейшие основы этикета… Хреновато будет. Крестьяне – это ещё что, разве что высморкаются демонстративно, а вот вчерашняя австрийская беднота… Эти могли и ложки со стола спереть – бывали прецеденты. Именно поэтому молодняк держался «в чёрном теле» до тех пор, пока делом не докажут, что достойны большего.

Начались было взаимные расшаркивания, но корнет решительно их прервал:

– Без чинов, господа, по-простому. Никаких титулов, званий и должностей – мы собрались здесь как боевые товарищи. Все – люди бывалые и достойные, так что этикет отставим для других случаев.

– Разумно, – слегка поклонился кирасирский полковник, улыбаясь в усы, – тогда я – просто Отто.

– Просто Игорь, – улыбнулся в ответ попаданец.

Обстановка быстро стала непринуждённой – офицеры и в самом деле серьёзно восприняли пожелание «без чинов». Правда, если русские были совершенно естественны, то у австрийцев такое поведение отдавало налётом фестиваля.

– Это и есть знаменитые русские блины? – с интересом спросил один из кирасиров и, услышав подтверждение, осторожно куснул.

– А вкусно, – с лёгким удивлением констатировал он.

– Это ещё повара не слишком умелые, – сообщил ему Игорь, – солдаты, что вы хотите. У настоящего кулинара – шедевр.

Затем начался долгий и интересный разговор о кухнях народов мира – оба собеседника оказались знатоками. Но если австриец брал тонкостями, то попаданец – широтой познаний. Время от времени брови гостя слегка приподнимались – столько интересной информации он получил.

Ну для примера – когда собеседник сообщает тебе, что какое-то блюдо он ел в Испании, для Европы восемнадцатого века это ещё ничего, но когда он говорит об Индии или Африке, вставляя подробности, которые мог знать только тот, кто бывал в тех краях… Впечатляло.

Самолётов-то пока не придумали, так что по всему выходило, что уланский корнет успел совершить уникальное по сложности и опасности путешествие, причём ещё в детском возрасте.

Подобные… ляпы проскальзывали у Игоря не в первый раз. Первоначально, в самом начале попаданства, он просто не следил за языком – не понимал множества нюансов. А теперь и вовсе – бесполезно, уланы-то давно в курсе, что их сослуживец – настоящий странник. Так что онмахнул рукой на подобные казусы и просто подредактировал некоторые моменты.

Вечеринка удалась – понравилась еда, понравилась музыка (хотя видно было, что большинству – скорее как экзотика), танцы и песни (вот тут искренний восторг), развлекательная программа (метание топоров в цель, трюки с кнутом и тому подобное). Через неделю уже кирасиры пригласили уланов в свои казармы…

Ну и понеслось – Новгородский уланский полк уверенно «прописался» в Вене. Пока ещё в военной среде, но и это немало – австрийцы известные снобы. Кстати, из-за того, что принимали в уланы исключительно новгородцев, псковичей и выходцев из восточных немецких земель, за полком закрепилось прозвище «варяжский»[54].

Появились знакомцы среди полковников и генералов, представителей высшего света. Уланы тоже осмелели и начали общаться с иноземцами без прежней зажатости. Были приёмы (тут уже приглашали только офицеров и дворян) в особняках и дворцах знати, но…

– Опаньки, – растерянно сказал распечатавший письмо Рысьев, – нас приглашают в Шённбрунский дворец.

Резиденция австрийских монархов – это уже серьёзно… К счастью, уланы не слишком нервничали – пообтесавшись в блистательной Вене, они с удивлением обнаружили, что вполне себе котируются как «светские львы». Чрезвычайно неторопливый и вальяжный русский этикет пусть и подвергся европейскому влиянию, но всё равно – офицеры выглядели очень достойно. Помогли и уроки танцев от корнета – искусство важнейшее для дворян. В общем – волновались, но в меру.

– Ух и громадина! – воскликнул непосредственный Лисьин, – и красив до чего!

– Красив, этого не отнять, – согласился попаданец, – а внутри ещё лучше.

– Бывал? – вырвалось у Рысьева.

– Конечно, много раз, – ляпнул парень и только потом понял – чего же он ляпнул. – Э-э, забудьте, что я сказал.

– Постараемся, – с явственным смехом в голосе произнёс командир.

Пусть Игорь бывал здесь и раньше, но антураж был несколько другой, так что приставленный к ним лакей (или кто он там?) оказался кстати. Общество собралось не в одном зале, а заняло сразу несколько залов – так называемый «Большой приём». Уланов узнавали – и улыбались. Встретилось неожиданно много знакомцев, были и представители русского командования в Вене, посол.

Танцы были не слишком интересными – пресными, по мнению корнета. Ну что говорить, если женская мода сейчас такая, что не очень-то попляшешь. Так что он оттанцевал несколько обязательных танцев и отошёл к группе знакомых, веселящихся в углу.

– Господа, – слегка поклонился он. Ответные поклоны и представления нескольким доселе незнакомым людям. Травили байки и рассказывали анекдоты, затем к их компании незаметно присоединились девушки и женщины. Красивые, с нежными голосами… Как же от них пахло!

Мытьём здесь не баловались, зато увлекались всевозможными ароматическими веществами – особенно женщины. Если сквозь плотные камзолы мужчин запах пота особо не пробивался, то вот женская одежда была более открытой – ну и попахивало. Не то, чтобы очень уж резко, да и попаданец уже притерпелся… Но вот сближению это препятствовало – как и бегающие по дамам вши[55]. Кстати, это одна из причин, почему молодой корнет не рвался танцевать и до сих пор не обзавёлся подходящей по статусу любовницей.

Дамы активно строили глазки и щебетали, щебетали…

– Господин улан, правда ли, что по Петербургу бродят медведи, – с патокой в голосе спросила одна.

– Истинная, – не моргнув глазом, ответил тот, – вот пару лет назад мы с секунд-майором Рысьевым завалили одного прямо под окнами дворца. Точнее, завалил он, кинжалом, я же просто отвлекал медведя.

Охи-ахи, восхищение храбростью, глаза с поволокой…

Игорь прекрасно осознавал, что на местном фоне смотрится непривычно. Крепких мужчин с широкими плечами здесь хватало, особенно в армейской среде, а вот талия к ним прилагалась редко – поесть здесь любили и ничего страшного в лежащих на плечах щеках не находили. В общем, худощавый, но мускулистый и рослый, улан смотрелся как профессиональный культурист на сельском пляже.

Женщины вешались на него со страшной силой, но бедолагу от них буквально мутило. Попытки же объяснить, что надо мыться, заканчивались истериками – в моде были «естественные соки организма» и… Проще говоря, слово «мыться» они воспринимали как обвинение в непривлекательности и болезненности – как-то так…

– Фанты![56] Давайте играть в фанты! – запрыгала одна из дам, хлопая в ладоши. Будь ей лет двенадцать, такое смотрелось бы довольно мило, а так – упитанная невысокая дамочка, которой не помешало бы сбросить килограммов двадцать, Игоря не впечатлила. Впрочем, только его, остальные же мужчины смотрели на неё с… аппетитом.

Вот интересно – раньше такое парню вряд ли понравилось бы, а сейчас он с удовольствием участвовал в игре.

– Барон, вам выпала честь изобразить кошечку, – давясь от смеха, сказала молоденькая графиня Ирби немолодому, заметно уже облысевшему барону. Барон и сам хихикал не хуже, пытаясь мяукать, а после того, как не получилось (из-за хохота), стал на четвереньки и начал тереться о ноги графини[57].

– Корнет, вам выпала честь изобразить скомороха, – объявили ему. Недолго думая, спортсмен снял мундир, после чего легко встал на мостик, а оттуда на руки. Походив так немного и поболтав ногами (под восхищённые визги дам), он встал и раскланялся, посылая всем воздушные поцелуи.

К этому времени уланы подтянулись к попаданцу – на светских мероприятиях они почему-то непроизвольно держали его за старшего. Подтянулись и другие зрители и участники – очень уж забавно получалось. Играли не строго по очереди – имя следующего выбиралось большинством голосов, причём у женщин здесь было преимущество. Ну и неудивительно, что красавец-улан чаще других выполнял пожелания.

– Корнет, вам выпала честь нарисовать портрет… – начала ведущая, затем зажмурила глаза, покружилась немного и ткнула пальцем, не открывая глаз. Открыла и…

– Ваше величество, – склонилась девица в реверансе. Поприветствовали Марию-Терезию и остальные – правительница подошла незаметно, сделав окружающим знак не прерывать веселье. Чванливой ханжой она не была, так что подобные сценки встречались достаточно часто.

– Рисуй уж, – улыбнулась великая правительница, – раз выпало.

Быстро нашлись карандаши, бумага и планшет, после чего Игорь забыл обо всё на свете – не рисовал он больше года, и сейчас его прорвало. Взгляд на эрцгерцогиню – и снова на бумаги. Карандаши летают, обрисовывая скупыми чертами портрет всё ещё красивой женщины. Та стояла терпеливо, негромко беседуя с неизвестным Игорю придворным и с каким-то жадным любопытством поглядывая на художника.

– Ваше величество, – протянул он ей портрет.

Взяла, вгляделась…

– Да вы талант, юный воитель, – улыбнулась она, – видно, что художник не профессиональный, но за такое время… Да и манера рисования – не встречала такую… Хорош, хорош!

С этими словами она протянула ему руку для поцелуя. Попаданец склонился – честь высокая.

– Я слышала, ты ещё и танцор именитый? Только вот что ж здесь не танцуешь? – с интересом спросила женщина.

– Да под настроение, ваше величество, – пожал тот плечами, – да и вообще, мне по душе более подвижные танцы.

– Да, мне докладывали мои кирасиры, – лукаво блеснула она глазами, – про ваш уланский танец. Продемонстрируете? Ноты моим музыкантам записали.

Оглянувшись на остальных уланов, Игорь почувствовал, как его отпускает – товарищи смотрели на него без страха и с абсолютной готовность на что угодно.

– Только повелите, ваше величество!

– Повелеваю! – весело сказала Мария-Терезия и махнула рукой, подавая знак музыкантам.

Очистилось пространство, и простонародная музыка джиги впервые послышалась под сводами дворца. Попаданец вышел вперёд на середину и стал отбивать ритм с прямой спиной – только ноги мелькали. Затем в круг вышли Лисьин, Рысьев, другие офицеры и дворяне. Начали танцевать, причудливо перемещаясь, но вскоре военные опознали имитацию конных перестроений. Наконец, они встали в одну линию и станцевали, сцепив локти.

– Браво, – тихонько сказала правительницы, когда всё закончилась, – это один из самых красивых воинских танцев, что я видела. – Затем добавила с улыбкой, после короткой паузы: – И уж точно – самый кавалерийский!

Уходя, она сказала негромко:

– Я всегда буду рада видеть вас при своём дворе… князь.