Читать книгу Уркварт Ройхо - Василий Сахаров - Страница 4

Империя Оствер. Замок Ройхо. 15.02.1401

Граф Ройхо и барон Койн, оба закутанные в тяжёлые, подбитые мехом плащи, прогуливались по стене замка, осматривали засыпанные снегом окрестности и время от времени бросали взгляды на внутренний двор, где шла тренировка дружинников, махавших деревянными мечами.

– Завтра утром за мной прибудет повозка под охраной воинов нашей школы, и я буду должен на время уехать, – сказал маг. – Но к весне обязательно вернусь.

– Что-то важное?

– Да. Меня вызывает мой учитель Асим Вишнер, перед которым я должен отчитаться о своих успехах за последние два года.

– А это не может подождать?

– Нет. Если я имею намерение продвинуться в иерархии школы «Торнадо», а такое намерение у меня есть, то просто обязан поддерживать своего покровителя Вишнера и держать в курсе всех моих дел.

– Мог бы и через медиума перед ним отчитаться.

– Это само собой, но не всё можно передать через другого человека.

– Ты имеешь в виду наследие моего прадедушки и твой неудачный поиск его дневников и изделий? – Ройхо усмехнулся и затянутой в чёрную перчатку ладонью дружески похлопал Койна по плечу.

– Ну, – маг поморщился как от зубной боли, – кое-что я всё-таки нашёл.

– Пару кристаллов, несколько не очень ценных артефактов и разгромленную лабораторию? Ой, как много за два года!

– И это немало. По крайней мере, известно, что Руфус Ройхо в самом деле вёл какие-то работы в области защиты от боевой магии, чего-то достиг и, перед тем как погибнуть в бою с лучшими воинами тогдашнего архимага, успел спрятать все свои самые ценные амулеты.

– Дальше можешь ничего не говорить. – Граф махнул рукой. – Все твои доводы я слышал уже тысячу раз. У него не было времени. Он спрятал клад в своём замке или где-то рядом. И чтобы его найти, надо просто хорошо поискать. Чепуха, Ангус! Не было ничего, иначе за двести с лишним лет наша семья хоть что-то нашла бы.

– Возможно, так и есть, но я рук не опущу.

– Поступай как знаешь, упрямец, но в весеннем боестолкновении с герцогом твоя сила нам понадобится. Ты ведь не откажешься погонять Грига?

– Не откажусь, для меня это хорошая практика. Однако герцог не слабак, у него свои маги есть, надо сказать, неплохие, и полторы тысячи мечей в постоянной дружине, не считая трёхсот стражников в Изнаре.

– Вот и отлично, будет с кем всерьёз подраться.

Внизу в это время раздался вскрик. Посмотрев на дружинников, дворяне увидели Уркварта, который яростно отмахивался тяжёлым учебным мечом от десятника Юнга и, проигрывая, попытался взять опытного воина на горло. Но Юнг на это не реагировал и продолжал методично загонять графского сына в угол между стеной и Восточной башней.

– А неплохо паренёк держится, – отметил барон Койн. – Не сдаётся и не трусит. В учёбе прилежен и к тебе подольститься не пытается.

– Да, – согласился с магом граф, – молодец. Жаль только, что он не настоящий Уркварт.

– Так в чём проблема? Сделай его истинным Ройхо. Сегодня день необычный, как раз то, что надо. Вспомни предания из старины, как роды остверов после первой войны с Ишими-Бар людьми оскудели, и каждая семья по три-четыре человека со стороны в приёмные сыновья подростков брала.

– Помню это предание. Но сейчас вроде бы время не то.

– Как раз именно то, Квентин. Сколько было Ройхо в расцвет империи?

– Около четырёхсот.

– А сейчас только твоя семья осталась, а тут ещё потеря наследника.

– Значит, предлагаешь усыновить чужака в теле моего сына?

– Конечно. Катрин и детям этого знать не надо, останетесь один на один, и проведёшь обряд. Всё по старому закону. Наследником второго сына сделаешь, а Уркварту, как и собирался, волю дай. Затем я «Ловца душ» очищу, чтобы не было соблазна парня под жёсткий контроль взять.

Граф посмотрел на Уркварта, которого десятник сначала прижал к стене, а затем жёстким и быстрым ударом сбил наземь, но тот всё равно пытался подняться, и одобрительно кивнул:

– Пожалуй, ты прав, друг, так я и сделаю. Перед духами предков признаю его своим приёмным сыном, а наследником объявлю Айнура. Но есть одно но. А что, если духи не примут его как своего?

– Мне кажется, что всё сложится хорошо.

– Посмотрим.

Моя новая жизнь на удивление быстро вошла в колею. Семья графа, за исключением самого отца семейства, признала меня за своего. Все мои неправильные построения фраз, несвойственные прежнему Уркварту, и странности домочадцы списывали на болезнь и жалели меня как могли. Ну и я, соответственно, на такое отношение отвечал добротой и теплом, ибо было бы свинством, как сказал один киногерой, «злом платить за предобрейшее». И один раз я даже смог оказать моей новой семье небольшую услугу.

Сёстры-близняшки, белокурые семилетние милашки Джани и Наири, сбежали от няньки и полезли на чердак вроде бы за голубями. Но лестница была старая, основа треснула, и они повисли в трёх метрах над каменным полом. Я оказался рядом, услышал их крики о помощи и успел поддержать лестницу до того момента, как подоспели слуги. И хотя девчонки не убились бы, а раны им подлечили бы магией, хоть такой малостью, но я всё же помог семье Ройхо и был этим доволен.

Дни летели за днями. Я окреп и начал набирать массу тела, и после того, как барон Койн вытрусил из меня всю интересующую его информацию о мире Земля, получил свободное время. Я пристально присмотрелся к жизни средневекового замка, которую мог видеть только из центрального донжона, дальше меня не выпускали, объясняя это тем, что мой организм ещё слаб. Затем я пообщался со своими неожиданными братьями по крови, двенадцатилетним Айнуром и девятилетним Трори, смышлёными и вёрткими пареньками. А после – с моим учителем Гради Тайфари, которого, кстати, освободили от обязанности быть дядькой графского наследника и вернули на должность десятника (сержанта) в дружину. После чего, в меру своих способностей проанализировав происходящие вокруг меня события, я начал всерьёз задумываться о планах на будущее.

Итак, что я имею? Пока меня никто не пытался убить или лишить разума, хотя сделать это было очень просто. Маг Ангус Койн прямо сказал, что имеет возможность подчинить меня своей воле, поскольку именно его магический артефакт перенёс мою копию в тело Уркварта Ройхо. Однако пока я никому не мешаю, вокруг меня всё тихо и относительно спокойно. Я являюсь обладателем неплохого тела, которое поначалу хоть и выглядело худосочным и рахитичным, быстро приходит в норму.

Вне всякого сомнения, спокойствие, хорошее отношение семьи Ройхо и справное молодое тело – это хорошо. Но постоянно возникало множество вопросов. А что дальше? Кто я в этом мире, если не могу вернуться на Землю? Какова моя стезя? Что мне готовит граф Ройхо? Ответов пока не было. Маг отшучивается или уводит разговор в сторону, ограничиваясь самыми общими фразами. А к Квентину подойти немного боязно. Когда он меня видит, сначала улыбается, а потом становится хмурым, словно туча, и мне кажется, что он готов кинуться на меня и разрубить тело Уркварта пополам, типа, так не доставайся же ты никому. Умирать не хотелось. И я пару раз подумывал о побеге из замка. Но эти мысли быстро улетали прочь, как нереальные, ибо за стенами замка суровая зимняя пора, незнакомая местность и разведчики герцога Грига, пару раз замеченные патрулями. Они меня не упустили бы, даже если бы удалось выбраться из замка. Впрочем, точно так же, как и дружинники Квентина, которые бы кинулись за мной в погоню. Здраво оценивая своё положение, я приходил к выводу, что надо поговорить с графом Ройхо, так как именно от него зависит вся моя дальнейшая жизнь. И вот три недели назад я решился и вместо полуденного отдыха отправился в библиотеку, где граф в это время обычно проводил один час за чтением военных трактатов и планированием операций против герцога Грига.

Перед широкой резной дверью я остановился, вобрал в себя воздух, задержал его на пятнадцать секунд и выдохнул, и так три раза. Это метода старая, она помогает успокоить сердцебиение. Войдя, я оказался в просторном помещении. У высокого стрельчатого окна находилась пара столов и кресла, в одном из них сидел человек, называющий себя моим отцом.

Лишь только моя нога переступила порог, старший Ройхо посмотрел на меня, и его правая рука непроизвольно опустилась на рукоять широкого кинжала, который всегда висел у него на поясе. Взгляд у местного владетеля был тяжёлый, и на миг я засомневался в себе. Но отступить – значило упасть в рейтинге графа на один пункт. И, переборов своё смущение, твёрдым шагом я прошёл между сундуков с книгами, которые стояли вдоль стен, приблизился к Квентину и в полутора метрах от него молча слегка поклонился.

– Чего тебе? – убирая руку с кинжала, пробурчал хозяин замка.

– Я бы хотел поговорить с вами, господин граф, – ответил я.

Старший Ройхо мотнул головой влево:

– Садись, пообщаемся.

Сев на указанное мне место и не дождавшись вопроса от Квентина, я начал:

– Господин граф, так случилось, что я оказался в теле вашего сына. Это было ваше решение, а не моё, поэтому не надо смотреть на меня как на врага.

Квентин немного втянул голову в плечи, вроде как набычился, и сказал:

– Дело не в тебе, землянин, а в том, что я не уберёг своего первенца и наследника. Поэтому я и смотрю на тебя хмуро, может, иногда даже с угрозой. Но плохого от меня не жди, по крайней мере до тех пор, пока ты соблюдаешь нашу договорённость.

– Благодарю за разъяснение.

– Это всё, из-за чего ты хотел увидеть меня один на один?

– Нет. У меня накопились вопросы, на которые ответить можете только вы.

Граф откинулся на спинку кресла, посмотрел на серый потолок и сказал:

– Давай поговорим… – и выдавил: – Уркварт. Что тебя интересует?

– Какую судьбу вы мне готовите?

– Вот ты о чём… – протянул Квентин. – О будущем думаешь, планы строишь. Хм, быстро ты оклемался и освоился.

– Стараюсь.

– Через два месяца, может, раньше ты покинешь замок и отправишься в военный лицей «Крестич», во владения великого герцога Канима, и там проведёшь три года. Затем будешь предоставлен сам себе. Тебя устраивает мой ответ?

– Да. Но по сравнению с другими учениками школы, которые уже являются неплохими фехтовальщиками и хорошими наездниками, я слаб. Поэтому хотел бы попросить вас, чтобы мне разрешили более свободно перемещаться по замку, а также конные прогулки, тренировки с дружинниками и общение с воспитателем Гради Тайфари, который занимался с вашим сыном.

– Думаешь, тебя сразу же загнобят соученики или достанут убийцы Грига?

– Есть такая думка, господин граф.

– Хорошо. С завтрашнего дня ты не ограничен пределами центрального донжона, выберешь себе лошадь, сможешь выезжать вместе с дружиной на проездку и посещать тренировочный зал.

– Благодарю.

– Свободен.

– Но…

Я хотел задать графу ещё пару вопросов, в частности, почему у всех обитателей замка на шее или на руке висят защитные амулеты и различные обереги, а у меня – ни одного. Но старший Ройхо так посмотрел на меня, что я решил не искушать судьбу, покинул библиотеку и направился к себе в комнату.

Далее этот день прошёл как обычно, а вот следующий начался с резкого подъёма. Ещё до рассвета меня разбудил Тайфари, и в одних свободных штанах, перетянутых ремнём, я вылетел на замковый двор, где вместе с воинами графа сделал зарядку и обтёрся свежим снежком. Затем оделся, посетил конюшню, выбрал лошадку поспокойней и через полчаса впервые выехал за стены. Это заняло вместе с проездкой час времени, ещё полчаса ушло на то, чтобы почистить лошадь, и двадцать минут на завтрак. Утро явно было бодрым.

После завтрака вместе с дядькой-учителем мы отправились в оружейную комнату. И какого оружия я там только не увидел, мама моя родная! Одних мечей самых разных типов и видов было порядка семисот штук, а помимо них имелись тяжёлые рапиры и даже пара тонких шпаг. А были ещё копья и рогатины, луки и арбалеты, палицы и топоры, кинжалы, шестопёры, тяжёлые метательные звёзды, трезубцы и многое другое.

– Выбирай, – произнёс мой воспитатель, неразговорчивый и нелюдимый, но по какой-то причине преданный Уркварту, словно собака.

При этом совершенно случайно, на автомате, он посмотрел на меч в простых деревянных ножнах, который находился не в связке и не на стене, а в стойке, немного в стороне. Это был широкий клинок сантиметров шестьдесят в длину с рукоятью, оплетённой кожей, и сильно напоминал римский пехотный меч, который, кажется, назывался гладиус. Мне подумалось, что это оружие прежнего Уркварта. Я взял его, примерился к рукояти, почувствовал, что меч лежит в руках как влитой, и понял, что не ошибся, ранее клинок действительно принадлежал наследнику графа.

– Вот же, – вытаскивая клинок из ножен и всматриваясь в чистую сталь, услышал я позади себя голос Тайфари, – колдовство и болезнь тебя памяти лишили, а руки сами к любимому оружию тянутся.

– Что это за меч? – спросил я дядьку.

– Пехотный корт для ближнего боя, стандартное оружие линейных имперских частей и егерей.

– Угу, – буркнул я и всё так же, не оборачиваясь, резко сменил тему и поинтересовался: – Гради, слушай, а как мы с тобой познакомились?

Тайфари шмыгнул носом.

– Это два с половиной года назад было, Уркварт, в твой тринадцатый день рождения. Тогда твой папенька тебя в полк взял. А там как раз меня плетьми наказывали, восьмой десяток ударов пошёл.

– За что?

– В кости проигрался и пошёл на преступление – совершил воровство полкового имущества. Приговор – двести плетей, а больше сотни никто никогда не выдерживает.

– И что дальше?

– Ты с коня бросился и меня от палача собой прикрыл. Ну, господин граф сжалился надо мной, вспомнил, что я с ним десять лет по всей империи мотаюсь, и сказал, что даёт мне второй шанс. С тех пор я рядом с тобой.

– Понятно.

Мы покинули арсенал, в котором я даже половины всех запасов не видел, и пошли на тренировочное поле, но мне в руки вместо меча дали тяжёлую палку. С этого началось моё обучение у дружинников, и мне пришлось попотеть, потому что воины графа подходили к делу ответственно, со всей серьёзностью. Сначала разминка и силовой тренинг. Затем краткое объяснение того или иного приёма или стойки. А после этого отработка ударов и защиты. И так несколько часов подряд. Обед. И снова всё по новой до позднего вечера. И только в темноте я смог вернуться в свою комнату, помыться, переодеться в чистую одежду, поужинать и отдохнуть, слушая байки Тайфари, который рассказывал мне о мире Кама-Нио более подробно, чем маг.

У благородных своя жизнь, парят себе в поднебесье со своими проблемами и заботами. Так что Ангус затрагивал лишь основные моменты имперской жизни. А такие вопросы, как платёжные средства, сельское хозяйство, придорожные трактиры, жизнь обычных людей, транспорт, почём в столице услуги проституток, сколько стоят рабы и кто противники империи на востоке, юге и западе, его как-то не волновали. И именно от дядьки-воспитателя, а не от мага я узнал, что существуют оборотни и вампиры, которые отнюдь не сказки, а реальность, хоть и редкая, а главная денежная единица империи – золотая монета иллир, которая стоит десять серебряных ниров, а один нир – это сотня медных бонов. Всю эту информацию я впитывал как губка, крепко запоминал, перерабатывал, переосмысливал и подгонял под себя. Это было хорошо, поскольку информация – сила, и новые знания вселяли в меня некоторую дополнительную уверенность в завтрашнем дне и заставляли активней заниматься и тренироваться.

Так я прожил до середины февраля, месяц нара, как он здесь называется. И сегодня впервые у меня был серьёзный тренировочный спарринг с десятником Юнгом, одним из моих учителей. Естественно, я проиграл все три схватки и даже ни разу не дотянулся до сержанта, слишком тот опытен. Но я выстоял, не сломался, удостоился похвалы ветеранов и от этого был немножко собой горд. А в первых сумерках приготовился к тому, что продолжу слушать истории дядьки.

Однако оказалось, что этот день для семейства Ройхо необычный – День поминовения предков, и вечером должно состояться посещение родового храма. Так что, поужинав, вместе с моими нечаянными братьями Айнуром и Трори мы вышли на покрытый свежим снегом и освещенный масляными фонарями двор замка. Здесь мы присоединились к отцу, матери и сестрам. Глава рода Ройхо оглядел нас и улыбнулся мне. Но, вспомнив, что я не настоящий его сын, снова стал серьёзным и хмурым.

Граф зашагал в сторону родового храма, расположенного в левом приморском донжоне. Мы – за ним следом. Через сотню метров все Ройхо вошли в башню и, повернув от входа налево, оказались в просторном помещении в форме квадрата, посреди которого стоял белый мраморный алтарь. Подле него двумя полукружьями горело два десятка свечей, а на стенах храма висело около сотни портретов. Это был своего рода зал славы графского рода. Здесь мне бывать ещё не доводилось, поэтому я осматривал картинную галерею с неподдельным интересом, так как посмотреть было на что. И хотя я не мог сказать о себе, что являюсь ценителем живописи, тем не менее сообразил, что картины написаны профессионалами высокого уровня, а не деревенскими мазилами. Видимо, память предков в замке чтили и на портреты не скупились.

Квентин тем временем начал рассказ о делах древних Ройхо, и три часа подряд все мы внимали его красочной речи и откладывали на подкорку мозга каждое слово. Затем, когда он закончил, вся семья, и я в том числе, встала полукругом вокруг алтаря и хором произнесла слова, придуманные ещё третьим графом Ройхо. Все присутствующие говорили, а я повторял за ними:

– Слава вам, предки наши! Мы, ветви вашего рода, пришли почтить вас, ибо помним о делах ваших славных и о том, кто мы есть в этом мире! Благодарим вас за жизнь и надеемся на то, что сейчас из мира мёртвых вы смотрите на нас с одобрением! Храните наш очаг и благословите своих потомков!

С последними словами пламя свечей на краткий миг взметнулось ввысь. И если бы я был дома, то посчитал бы, что это какой-то фокус. Но поскольку вокруг меня мир Кама-Нио, то вполне возможно, что сейчас за нами действительно, как и говорил Квентин, наблюдали духи семейства Ройхо.

На этом моменте поминовение предков можно было считать оконченным. Но граф отправил семью на отдых, а мне велел остаться. Когда Катрин и дети вышли, он достал из-за алтаря серебряный витой кубок с резьбой по ободу и бутылку вина, налил в ёмкость тёмно-красную жидкость, поставил её между свечей и сказал мне:

– Дай свою ладонь.

Не задумываясь, я протянул к нему правую, а он крепко ухватил её, как клешнями, и подтянул меня к алтарю. В его руке блеснула сталь кинжала, которая прошлась по коже. Брызнула кровь, и граф, возразить которому я не посмел, стал собирать её в кубок. Я, чтобы не закричать, стиснул зубы. Сколько крови вылилось в вино, не знаю, но граммов сорок – пятьдесят точно, это можно было определить по тому, как уровень жидкости в кубке поднимался.

Наконец граф выпустил мою руку. Я сжал кулак, а Квентин впервые по-доброму усмехнулся и рассёк свою ладонь. Кровь старшего Ройхо смешалась с моей и вином.

– Духи предков! – произнёс граф после того, как кубок наполнился до краёв. – Примете ли вы нового родича в семью Ройхо?! Дайте нам знак!

Вновь взметнулось ввысь пламя свечей. И в этот момент произошло нечто странное и в самом деле чудесное. Кубок начал опустошаться, уровень жидкости опускался на глазах, и вскоре ёмкость была совершенно пуста. Свечи стали гореть ровно, и граф Ройхо, повернувшись ко мне лицом, надел на мою левую руку тонкий витой браслет из серебра с поперечным рисунком руны «Справедливость».

– Что это? – спросил я.

– Оберег, – короткая заминка, – сын. Тот самый, который прежний Уркварт носил до того момента, как умер. Он защитит тебя от сглаза, порчи и большинства враждебных магических действий. Кроме того, он является опознавательным знаком того, кто ты и из какого рода.

– Это значит, что я стал для вас своим?

– Для Катрин и детей ты и так свой, а для меня только приёмный член нашей семьи. Живи по чести и справедливости, и я признаю тебя полностью.

Таким вот образом, сам того не ожидая, я стал приёмным сыном рода Ройхо.

Мы с графом вышли из приморского донжона и увидели, как в замок въезжает закрытый зимний возок на полозьях, сопровождаемый десятком вооружённых всадников. На борту возка был нарисован герб – перекрещенные копья в обрамлении дубовых листьев на малиновом щите. Кто это, я уже знал – троюродный брат графа, барон Юрген Арьян, добродушный толстяк и повеса, в молодости пустивший по ветру всё немалое состояние своей семьи, но удачно женившийся и за год промотавший приданое супруги, некрасивой и злобной мадам Флоры. Об этом мне рассказал Койн, дабы я знал того, у кого перед своей смертью гостил настоящий Уркварт.

Увидев, кто приехал, да ещё в снегопад и ночью, граф снова надел на себя маску суровости и направился встречать гостя. Я же, понятное дело, двинулся в спальню. Время уже за полночь, а завтра мне снова придётся выйти против сержанта Юнга в учебном поединке, и наверняка он опять мне накостыляет по первое число, чтобы была графскому сыну хорошая наука и память.