Читать книгу Украина скаче. Том I - Василий Варга - Страница 17

Американский ястреб, скунс, он же сенатор, белоголовый, злобный старик все искал место под солнцем, но судьба долгое время не проявляла к нему милости. Его самолет был подбит советской ракетой во Вьетнаме, он успел катапультироваться, но попал в плен и просидел в тюрьме около пяти лет. Потом вернулся в Америку, где началась его служебная карьера. Решетка вьетнамской тюрьмы не могла не повлиять на его характер, не изломать психику. Так он стал трудным человеком. Кажется, дважды принимал участие в гонке выборной компании на пост президента США, но все время проигрывал.

Не будем слишком пристально копаться в грязном белье непредсказуемого сенатора, скажем лишь, что он скрытен, мстителен и таинственен, как скунс. Борьба за кресло президента всегда была бесполезной: американцы его не любили, конгрессмены ему не симпатизировали. Перепробовав много стран, где можно было бы наследить, он вдруг перекинулся на Россию, хотя в России никогда не был, а с русскими только встречался, но в полемику никогда не вступал. На ненависти к России, он буквально помешался. Возможно, пиарился, Россия была модной темой не только в Америке; годы шли, жизнь близилась к завершению, а он, Маккейн, никак не мог добиться своей амбициозной цели.

Удостоверившись, что на западе Украины неофашисты правят бал, что Америка играет в этом не последнюю роль, что его страна выделила пять миллиардов долларов на переворот в Украине, Маккейн обрадовался и засобирался в Киев. И не зря. В столице Украины это вызвало бурю восторга. Сенатор Маккейн – это будущее Америки, срок Бардака скоро закончится, а Маккейн займет его место, и Украина может стать очередным штатом США. Да это просто милость небес! Есть за что воевать, наконец, пришла пора сказать москалям: геть, москали!

Киевляне чаще стали посещать туалеты, чтобы освободиться от жидкости, наплывающей от бешеного восторга, старушки напекли много пирожков и невероятное количество галушек, и отнесли на Майдан бандеровцам-освободителям. Пацаны, старше двенадцати лет, напихали украинской горилки (бормотухи) вместо учебников и тоже отправились на Майдан. Это была эйфория, словно на Украину, спустившись с небес, должен был явиться сам Иисус Христос.

В кабинет Виктора Федоровича влетела Анна Герман.

– Виктор Федорович! Вам надо побриться и подстричься, можно я вызову лучших парикмахеров, ведь вы, должно быть, знаете, завтра к нам, в неньку Украину, прибывает Джон Маккейн. Джон, ах Джон, белоголовый красавчик! Вы наверняка в курсе: Джон Маккейн – американский сенатор, эдакий красавчик, старичок под девяносто, нет, под восемьдесят, а то и под шестьдесят, но весомый, популярный во всем мире. У меня есть сведения, что его супруга Барбара Маккейн давно на том свете. А это важное сведение для всех дам. Он успешно ведет дипломатическую войну с Россией, нашим заклятым врагом, ой, простите, с нашим другом. Женщины Украины от него в восторге. И я в восторге. Это все же американец, сенатор, это Джон, а не Иван. Джон, понимаете? Как я выгляжу, Виктор Федорович? Вы уж там, когда он зайдет в ваш кабинет, ручкайтесь с ним, низко опускайте голову и дарите ему американскую улыбку, можно на украинский манер, приседая и наклоняя голову до колен, рот до ушей, зубки начистить до блеска, духи французские и…и меня позовите, я чмокну его в щеку. Вы не будете возражать? И знаете, неплохо было бы, чтоб кто-то из вашей администрации, с тряпочкой в руках, а то и языком, если не окажется тряпки, навел блеск на обуви Маккейна, как это делают в Польше.

А почему бы нет? Мы ведь не хуже поляков, правда, Виктор Федорович? Вон Польше сколько отвалили после того, как поляки доказали свою преданность при помощи языка. Язык у них, как метелка, они им даже улицы могут подметать. Мы ведь не хуже поляков, правда, у меня у самой польские корни и если никто не согласится, эту почетную миссию выполнить, я могу взять ее на себя. Ах, Виктор Федорович, вы так похожи на москаля, но, слава Богу, не стали им окончательно.

Виктор Федорович подошел к зеркалу, покрутил головой, как тыквой перед разрезом и нашел, что Анна права, и сам направился в кабинет, где дремала молодая женщина в белом халате парикмахерша. После её услуг он снова стал перед зеркалом, отражающим его в полный рост и, как обычно, сложил ручищи и произнес: виноват, простите.

– Хорошо у вас получилось, Виктор Федорович, даже отлично, только вы забыли опустить голову, сделать наклон, а наклон вы можете сделать классический: у вас живота нет. Вот сделайте, попробуйте, я посмотрю. Так, так, отлично, молодчина. Сенатор достоин таких почестей. Я тоже хотела бы так сложить свои ручки, как вы, но у меня, к сожалению, не тот статус. Скорее, я буду все время приседать и делать губами чмок – чмок. Как вы думаете, Виктор Федорович, ведь Маккейн, после вас конечно, мужчина – во! Ну, я побежала.

За считанные минуты она обошла все кабинеты администрации президента, и даже не здороваясь, всем объявляла судьбоносную новость: Маккейн едет! Приводите себя в надлежащий вид.

Виктор Федорович тоже стал нервничать. Он как бы чувствовал, что Маккейн его не жалует. Полгода тому, когда он был у Бардака, Маккейн тыкал в него пальцем и, не подавая руки, произнес:

– Ти есть москал. А ми москал чик-чик.

«Ну, вот сегодня, я усажу его в мягкое кресло, предложу чашку кофе с коньяком и мы поговорим по-дружески. Я постараюсь убедить Маккейна в том, что мой взор, взор президента страны, направлен не на восток, а на запад, на запад, где размещены мои капиталы, – размышлял президент. Потом ему пришла идея отказаться от подписанных в Москве договоренностей, если сенатор Маккейн затронет эту тему. – Я поспешил с этим договором и кредитом тоже. Америка богаче России, она могла бы отвалить не три миллиарда долларов, а все тридцать».

Как и Анна Герман, он ждал завтрашнего дня.

Когда стрелки показывали два часа, президент засобирался в аэропорт. Ведь надо было встретить великого человека современности.

– Анна, позвони в Борисполь, узнай точное приземление самолета из Вашингтона.

– Сию секунду, сейчас, сейчас, прямо набираю, вернее, жму на кнопку. Алло, Алло! Уже прибыл, о боже. Виктор Федорович, сенатор Маккейн уже приземлился. Его встретил Яйценюх, представляете, какой пассаж! Как он посмел? Яйценюх! Это долговязое ничтожество встречает самого Маккейна. Но мы упустили, надо признать. Нам с вами надо было подъехать к взлетной площадке, уже давно надо было там быть, а мы…, эх мы!

– Но разведка мне донесла, что самолет с Маккейном прибывает в Киев в 16 часов. Тут что-то не так, тут заговор какой-то. Мне докладывают, что Яйценюх не вылезает из посольства США в Киеве, он часто там и ночует. Это посол Пейетт пустил пушку, что в 16 часов самолет с Маккейном должен приземлиться в аэропорту Борисполь. А он приземлился раньше на два часа.

Президент тяжело вздохнул. Это была нехорошая новость. Должно быть, Америка сделала ставку на этого долговязого Яйценюха, такую его мать. Не зря он так нагло ведет себя не только на улице, но и здесь, в кабинете президента, когда ведутся переговоры об урегулировании взрывоопасной обстановки. Яйценюх пищит и даже размахивает руками, а Тянивяму посмеивается и смотрит на президента, как на убитого медведя.

Прошли еще два часа. Маккейна все нет. Где он, Маккейн?

Президент нажал кнопку.

– Начальник службы безопасности генерал Якименко у телефона, – раздалось в трубке.

– Где сенатор Маккейн? Ты располагаешь такими сведениями?

– Он сейчас на Майдане произносит речь со сцены. Его внес на сцену наш Геракл Клочка. Маккейн клянет Россию, обвиняя ее во всех смертных грехах, и заверяет майдановцев в том, что при помощи Америки бандеровцы скоро будут шествовать по улицам Москвы. Ему надели лавровый венок на белую голову, а тройка в составе Яйценюха, Клочка и Тянивяму на коленях вылизывают ему ботфорты на глазах у публики. Тянивяму старается, как никто, все норовит обнажить анус и навести там блеск. Дело в том, что этому жиду американцы не предлагают никакой должности в будущем правительстве из-за его ярко выраженных националистических взглядов. Правда, в толпе не все воспринимают его всерьез. Раздаются возгласы: не бреши, старик. Хватит трепаться, янки.

– Это хорошо. А какие намерения Маккейна? Я ведь его тоже жду.

– Вряд ли дождетесь. Ястреба Маккейна опекают руководители оппозиции. Похоже, он к ним и прилетел. И не только это.

– А что? что? говори, докладывай.

– Похоже, Америка сделала ставку на этих ублюдков.

– Не может этого быть. А насчет ястреба будь осторожен, генерал. Какой же он ястреб, если…, если…у нас там миллионы.

– Будьте осторожны.

После сумбурной речи со сцены Майдана, Маккейн осмотрел разношерстную толпу, даже жал ручки дамам, выразил восторг баррикадам из мешков со снегом и обильно поливаемых водой, взобрался на возвышенность, специально приготовленную к его приезду. Но будка показалась неудобной, не на возвышенности, как ему хотелось, он поморщился и произнес:

– Будка выше, будка – второй этаж, брать кукер (бинокль) и смотреть толпа.

– Сейчас доставим будку и еще одну будку. Положим одну будку на другую, получится второй этаж. Ты – коротконогий, тебе надо повыше, это видно. Она остеклена, там тепло. Подведем туда ток, ввернем лампу, вы поднимитесь наверх и будете глядеть в бинокль. Бинокль сейчас купим. Хороший бинокль стоит тысяча долларов. У меня деньги есть, – сказал Яйценюх, который только вчера в посольстве США получил пятьсот миллионов на нужды революции.

– Окей, окей. Ти, Крилка, Кролка есть наш чьеловэк.

Через сорок минут все было готово. Майдан был освещен прожекторами, люди, как пешки на шахматной доске в непонятной одежде, похожей на одежду аборигенов, передвигались с места на место: они мерзли и чтоб окончательно не замерзнуть, передвигались по заполненной народом площадке.

Сенатор Маккейн смотрел на эту уродливую картину с высоты полета голубя, копающегося в мусорном баке, и получал удовольствие. Ему казалось, что эти дикари не знают страха и жалости. Жаль, что он уже дряхлый старик, а то стал бы во главе этих аборигенов и прямиком на Москву. Москва бы точно не устояла.

Он любовался минут тридцать, а потом понял, что это скучное занятие. К нему тут же подбежал Яйценюх и спросил:

– Хотите посмотреть еще один палаточный городок. Там собрались последователи президента Януковича. Пойдем, пообщаетесь.

– Мой не планировал смотр бандит Янукович.