Читать книгу Современные приключения Золушки. Тайны. Интриги. Расследования - Вера Арев - Страница 5

Шум мотора за окном прозвучал как раз тогда, когда я бдительно, и, как бы со стороны, внутренним взором обозревала дом на предмет чего – то упущенного при уборке. Всего два этажа: внизу столовая, кухня и кладовка, вверху – спальни: слева – моя, справа – ещё две. Одну из них сейчас занимал отец и называл кабинетом, а вторая пустовала. Ещё при строительстве мама с папой предполагали использовать её как гостевую. Она таковой и была. Там останавливалась Тамара Леонидовна на время своих затянувшихся ревизий, или на большие праздники, вроде Нового года.

Мои родители в своё время тщательно продумывали дом, стараясь воплотить в нём все свои мечты. Поэтому у каждой спальни был свой санузел с душем, а в кабинете отца появился большой камин. Он иногда зажигал его, но не для тепла. Любил смотреть на огонь, слушать треск сгораемого дерева. Наличие в этой комнате ещё и «плазмы» делало её, лично для меня, лучшим местом для вечерних посиделок в любое время года.

Выглянула в окно. На площадке перед домом стояла отцовская «бэха», её мотор уже не работал, но из машины пока ещё никто не появился.

Обычно, когда папа возвращался с работы, он вылезал из автомобиля практически сразу, как останавливался, находил меня взглядом в кухонном окне и махал рукой, после чего шёл к дверям. Другое дело, когда он приезжал с Тамарой Леонидовной. Тогда ещё с минуту папа стоял у машины, придерживая открытую дверцу, из-за которой с королевской грацией выплывала тётя, обозревая дом так, как будто собиралась его перестраивать.

Но этот приезд заставил сердце неприятно защемить. Что-то было не так, и не укладывалось в привычные рамки.

Почему я так решила? Ну, хотя бы потому, что даже с такого расстояния было видно, что в салоне шла какая – то возня. Там был кто – то, кого хотели выпихнуть, а он сопротивлялся.

Если бы мой отец был мафиози, я бы подумала, что он привёз «работу» на дом, и жертва отчаянно борется за жизнь, отказывается выходить наружу, боясь неминуемой расправы. Но мой отец простой предприниматель, он же лесом занимается, а не всем этим. Или нет? Ничего уже не понимаю.

Но даже неприятное ожидание не может длиться вечно. И – вот, как вознаграждение за моё нетерпение: кто – то изнутри шумно распахнул дверь, и сразу – на максимум. Дверца жалобно скрипнула, показала наружу все свои конструктивные особенности, но выдержала. Из салона сначала, как это и происходило обычно, появился папа. Он обошел машину, открыл пассажирскую дверь и помог вылезти, кому? Конечно же, Тамаре Леонидовне.

Вид у тётки был слегка потрёпанный. Она нервно оглядывалась и, хаотично дёргая руками, поправляла свою прическу так, будто у неё съехал парик. А вот это непонятно, непохоже на всегда собранную Тамару Леонидовну.

Желая знать все подробности, и просто сгорая от любопытства, я вылетела навстречу к приехавшим, споткнулась обо что-то, и чуть было не растянулась во весь рост. По-быстрому обняла отца, подалась поочерёдно каждой щекой к лицу тётки с обеих сторон, как она любит, «по-нашему, по – театральному».

Дверь машины всё это время была открыта. Я подошла к ней ближе. Тамара Леонидовна с отцом, напротив, незаметно немного отошли назад, и – в бок. Я видела краем глаза, как отец хитро щурился и поглядывал в салон, а тётка нервно жалась к нему и, наоборот, смотрела куда угодно, только не в машину. Да что ж там такое?

Не успела я подумать, что там могло быть, как это что – то, вдруг, буквально выкатилось мне навстречу в виде огромного белого пушистого комка. Комок ударился об меня и сразу же распался на два комочка поменьше. Комочки встали на ножки и, распрямившись, оказались двумя девочками лет 7 или 10, я не очень разбираюсь в оценках возраста малышей, обе – в пышных пушистых платьицах. Откуда ни возьмись у них в руках появился мяч, и они, не обращая ни на кого из присутствующих внимания, стали в него играть прямо у машины так, как будто они всегда тут жили и просто вышли погулять.

За ними из авто наконец – то показался последний на сегодня гость. Солнце светило мне в глаза, расплывалось радужными кругами, поэтому я видела её нечётко. Но – да. Это всё- таки была именно женщина. И – да, я её знала.

Да её знали, кажется, все. Администратор с папиной фирмы – Жабова Зинаида Ивановна. При первом знакомстве всегда немного «гундосит» свою фамилию, картаво проговаривая её немного в нос, и настоятельно просит ударение ставить на второй слог, намекая на, якобы, иностранное происхождение фамилии.

Она вся, какая-то, через чур: и в манере носить молодёжные миниплатья в её-то 50 с лишним, и в извивающейся походке, манерности в каждом движении. И характер у неё такой же змеиный: скольких толковых программистов сожрала своими придирками и нелепыми требованиями! Два – три месяца и фирму опять лихорадит, а отца опять нет дома сутками.

Я, насколько мне позволяла природная грация, шажок за шажком, не спуская глаз с Жабовой, пятилась назад, пока не упёрлась в папу. Зашла за его спину, встала на носочки и забубнила ему на ухо горячечным шёпотом:

– Папа, ты кого привёл? Это же Рыжая Бестия!!

Это не я придумала Жабовой такое прозвище. Для описания её характера, как по мне, хватало и фамилии, но, с чьей – то лёгкой руки, этот псевдоним закрепился довольно прочно и давно вышел за пределы папиной фирмы. А всё благодаря секретарше Верочке, добродушной и словоохотливой толстушке в очках, которая изнывала от недостатка общения в практически полностью мужском коллективе. Стоило только позвонить с невинным вопросом: «А папа уже выехал?», как я получала развернутую сводку всех последних новостей.

– Здра-а-а-вствуй, Катю-ю-ю-ю-ша! Какая встреча! Рада тебя видеть, – Жабова певуче поприветствовала меня, совершенно игнорируя тот очевидный всем факт, что я находилась за спиной отца.

– Какая милая непосредственность у вас растёт, Константин! Совсем уже невеста!

И, изогнувшись под немыслимым углом, настроила своё лицо чётко напротив моего, посмотрела мне прямо в глаза и я, аж вздрогнула, от неожиданности, – А ты можешь называть меня просто Зина. Мы можем стать хорошими друзьями!

– Ну что вы, не смущайтесь, я знаю, как меня зовут в коллективе. Мне даже нравится, – это она уже – папе, – есть во всём этом какая-то экспрессия!

– Познакомьтесь, мои племянницы – Снежана и Бежана, – широким жестом Жабова обвела присутствующих, – девочки, познакомьтесь!

Девочки никак не отреагировали на слова своей тёти, сосредоточенно и строго по очереди стуча по мячу. Встреча явно забуксовала. Тётка молчала и не встревала, только театрально глаза закатывала. Отец опомнился первым. Подхватив Жабову под локоток с одной стороны, а Тамару Леонидовну – с другой, он быстрым шагом направился к дому.

– Дамы, предлагаю пройти в дом. Заходим, располагаемся.

Уже в столовой папа отвёл меня в сторону, – Катя, тут такое дело, надо немного потесниться. Видишь ли, Зинаиду Петровну вчера затопили соседи и у неё сейчас ремонт. Это где-то недели на две всего.

– Жабову регулярно топят, ты что, не знаешь, как она любит знакомиться? Папа, ну ты! Как ты мог на это купиться, ты же её знаешь!

– Ну как я мог отказать! Она пришла с племянницами и с чемоданами прямо в офис и потребовала её разместить в служебной квартире немедленно. А там у нас, мм… там занято, в общем. Ну где я её размещу так быстро и с детьми?

– В гостинице, папа, в гостинице! Не приходил такой вариант в голову!? Как она вами крутит, я просто поражаюсь!

– Ты права, конечно, но было так неудобно ей отказывать, она была так расстроена, а я как раз к тебе собирался ехать, твой любимый кекс купил.

– Не подлизывайся, мы ещё не разобрались, где ты собрался их размещать?

– Вот тут мне и нужна твоя помощь. Понимаешь, мы с Тамарой Леонидовной займём мой кабинет, буквально на сегодня, завтра Томочка поедет в санаторий. Зинаиду Петровну – в гостевую, а девочек думаю разместить у тебя.

– Как у меня? Где у меня? У меня там на троих совсем нет места!

– Катя, конечно я это знаю, там на троих действительно нет места, а на двоих – вполне достаточно. Поставим дополнительно одну раскладушку, и всё.

– Кру-у-у-то. А меня куда?

– А ты, ты… ты заселишься в спальню, что около меня.

– Около тебя кладовка, у нас нет ещё одной спальни.

– Вот тут ты не права, Катерина, я просто временно оборудовал эту комнату под кладовку. Но по размерам, она – как комната, и окно в ней есть. И от неё ближе всего до кухни, а ты так любишь готовить! Соглашайся, всего две недели!

– Окрутит тебя Рыжая Бестия, не успеешь оглянуться.

– Перекрестись.

– Не хотите вы, мужчины, учиться на опыте друг друга, советы мудрые игнорируете. Поживу я в кладовке, давай свою взятку. Но я тебя предупреждала.

Пока у нас с отцом шёл этот спор, мы уже поднялись с ним к моей комнате и стояли у дверей. Я так была увлечена разговором, что ни на что вокруг не обращала внимания. А обратить -то было на что. Это, вообще, что происходит? Меня, значит, ещё даже до конца не уговорили, а мои вещи уже выносят! Эти два пушистика, племянницы Жабовой, дружно работая ручками и ножками, уже накидали в коридор практически все вещи из моего шкафа.

– Па-а-а-па-а-а!

– Спокойно, это же дети! Я сейчас тебе коробку принесу. Сложишь вещи пока туда. Катерина, ну нельзя быть настолько негостеприимной!

– Ну что ты, папа, я очень гостеприимна, располагайтесь, девочки, – сыронизировала я.

– Ой, а тут у вас всегда так гря-я-я-зно? – почувствовав поддержку моего отца, заныла Бежана. Или Снежана? Да они ещё и близнецы! И все – в свою тётку! Яблоко от яблони…

– Что же ты, Катюша, действительно, не прибралась?! Прямо неудобно даже, – отец смущённо развёл руками.

– Ничего, папа, я тут приберусь, потом перенесу свои вещи в кладовку, главное, чтобы девочкам понравилось, – стала раздражаться я.

– Ну вот и договорились! Я знала, что мы с тобой подружимся, – до сих пор не подававшая признаков жизни, Жабова возникла передо мной, как из ниоткуда, и, обратившись к отцу, уже другим, с интимными нотами голосом, певуче затянула, – приглаша-а-а-а-ю всех в рестора-а-ан. На машине всего пя-я-я-я-ть минут. Константи-и-и-и-н, мы проезжали его по пути сюда – «Севилья».

– Ах, в «Севилье» такое вкусное карпаччо, мы на корпоратив заказывали, – Тамара Леонидовна легко перешла на сторону врага.

– Я не пойду, мне ещё кладовку разбирать и вещи переносить, – обиделась я.

– Константин, давайте оставим Катюшу прибираться, вы говорили, у неё это замечательно получается, – не удержалась от колкости Жабова, – а мы все поедем поедим. Весь день сегодня такой суматошный, а девочки только завтракали.

– Папа, а как же рагу? Я рагу приготовила, вас с Тамарой Леонидовной ждала?

– Девочки, мы приглашены в ресторан! – словно не слыша меня, окликнула Жабова своих близнецов. Отец посмотрел на меня, на спускающуюся Жабову, которую уже практически догнала Тамара Леонидовна, снова посмотрел на меня и развёл руками.

– Я тебя предупреждала, – упрекнула его я, – ладно, что с вас, мужчин, возьмёшь, иди уже, вези их в ресторан.

– Катюша, ну сама видишь, как получилось. А ты замечательно готовишь, я твое рагу возьму завтра с собой на работу, договорились? Положишь мне там побольше, да?

Я проводила гостей и закрыла за ними дверь. Совсем без настроения направилась собирать свои вещи и разбирать кладовку. К возвращению весело гомонящей и сытой толпы я уже всё приготовила. Постели были разложены, вещи на местах, а я сидела на кухне совсем без сил и пила чай с бубликами. Спать хочу. Хочу спать.

– О, отдыхаешь!? – Жабова первая из всех зашла на кухню и взяла со стола бублик. Повернулась к входящему на кухню отцу и изогнулась, как скрепка.

– Я же говорила вам, Константин, ничего с вашей Катей не случится, вот она, отдыхает, чай пьёт на кухне, а вы волновались! Кстати, ты занесла в дом мой большой жёлтый чемодан? Что – то я его не вижу. Там очень ценные вещи.

– В спальне ваш чемодан.

– А девочкам чистое постельное бельё постелила? Учти, у девочек нежная кожа, им нельзя спать на грязном.

– Постелила.

Жабова оглядела кухню и принюхалась.

– А что за запах в кухне? У тебя что-то сгорело?

– Ничего у меня не сгорело, это рагу.

– Ах, рагу-у-у-у! Да, я помню. Константин мне говорил, что ты любишь готовить. Ну, у тебя, милочка, в ближайшее время будет много возможностей это продемонстрировать. Я, например, утром люблю яичницу с беконом, хорошо прожаренную, девочкам лучше приготовь овсянку с вишнёвым вареньем. Надеюсь, это ты готовить умеешь? Справишься? – прищурилась на меня Жабова.

– Я не буду вам готовить, что за глупости! Готовьте себе сами! – сорвалась, наконец, я.

– Катерина! Как ты разговариваешь с Зинаидой Петровной!? Они – наши гости. И потом, почему бы тебе и не приготовить, ты рано встаёшь, никуда с утра не спешишь, а нам с Зинаидой Петровной надо на фирму, нам некогда будет заниматься с утра готовкой. И потом, что на тебя нашло? Ты же нам с Тамарой Леонидовной готовила всегда, что сейчас случилось? – в комнату зашёл отец и присоединился к моему чаепитию.

Вот тут я могла сказать, что мне надо в институт или на свидание, или ещё куда-то, но мне и правда никуда завтра было не нужно. Я с горечью осознала, как же я себя забросила. С этим надо что-то делать, я не хочу сидеть кухаркой при Жабовой или следить за этим ураганом из её племянниц. И как она так быстро моё увлечение кулинарией пристроила под свои нужды! Рыжая Бестия!

– О, Константин, разве не видно, что девочка просто ревнует. Это такой возраст. Ах, как это мило! – Жабова встала у стола почти напротив отца и приняла одну из своих эффектных поз, изогнувшись, как икебана. Чтоб тебя так и заклинило, гадко подумала я. Не прошло и полдня, как она гостит у нас в доме, а я устала от неё так, как будто прошёл месяц. А ещё впереди две недели. Как я выдержу?

– Я думаю, что я могу вам помочь, – не унималась Жабова, задерживая отца за столом, и он со вздохом налил себе ещё одну чашку чая, – у меня большой опыт в воспитании. Вашу девочку просто надо приучить к порядку, давать ей разные задания, это называется социализация.

– Я не против порядка. Ну, я думаю, вы без меня тут друг с другом договоритесь. Всё, я спать, – капитулировал отец, оставив меня наедине с Жабовой.

– Я – тоже, – решила сбежать с поля боя и я.

– До завтра, милая, жду утром яичницы с беконом и овсянки в твоём исполнении, – победно рассмеялась она.

Я уходила наверх спать проигравшей. В ушах стоял издевательский смех Жабовой. Как же несправедливо всё. Неужели ни Тамара Леонидовна, ни отец, не видят, как меня унижает какая – то посторонняя тётка. Вот бы встретить парня, такого, чтобы заступался за меня, чтобы всем моим обидчикам утёр нос.

И мне приснился сон. В нём я была в средневековых латах и сражалась мечом с большой жабой, а она прыгала от меня, прыгала, и упрыгала в свое болото. А потом я почувствовала присутствие Его. Я никого не видела, но, каким – то образом понимала, что это именно Он. И Он меня поцеловал. Было нереальное ощущение счастья от этого поцелуя, как будто весь мир со мной искрился и переливался. А потом настало утро. А ощущение счастья осталось.