Читать книгу Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть пятая - Вера Камша - Страница 27

Оркестранты перешли к третьей теме, они разыгрались и теперь могли дать фору хоть бы и дворцовым коллегам. Будь с Валме Иоганна – теперь Марсель со всей отчетливостью понимал, что выбрал бы ее, – он бы заговорил о музыке, в частности, о добившихся удивительной плавности флейтистах, но рядом пыталось не наступить на подол занятое лишь своими бедами создание.

– Давайте объяснимся, – не стал темнить виконт, когда они относительно благополучно выбрались в следующий, довольно-таки длинный зал. – Вы мне ничем не обязаны. По ряду причин я не могу видеть, как Дарзье пытается кого-то арестовать, он при этом просто отвратителен.

– Меня никто не арестовывал, – запротестовала в недавнем прошлом первая невеста Талига. – Я не собиралась танцевать!

– С Дýрзье, – уточнил Валме, в меру сил подчеркнув сакраментальное «у». – И потом, мы пока не танцуем, а дефилируем. Танцуют на андиях, но в Талиге их нет.

– И не надо! Вы… Валмоны не беднее нас… То есть не беднее нас, какими мы были в прошлом году.

– Пожалуй, мы богаче, но вам я не опасен в любом случае. У меня есть серьезные обязательства перед девицей, которая не расплакалась во время мистерии. Она тоже была в розовом, но, прошу меня простить за резкость, этот цвет ей идет. В отличие от вас.

– Пусть! Это мои цвета, и я буду их носить!

– Почему бы и нет? Спасибо Франциску, талигойские гербы позволяют играть сразу с тремя цветами, к тому же бывает розовое и розовое. Вы видели живых фламинго?

– Зачем?

– Они бывают разных оттенков, некоторые так и вовсе цвета абрикоса со сливками. Очень изысканный цвет, он украсит практически любую женщину и большинство мужчин.

– Вот и носите его! – отрезала спасенная. Танцевать она не желала, и все же, когда дошло до дела, честно остановилась, сделала шажок назад и слегка присела, придерживая коварную юбку. Пользуясь случаем, Марсель повернул голову: Дарзье удовлетворился одной из сестриц Гогенлоэ, а их было слишком много для хорошего приданого.

Флейты наверху всхлипнули от счастья и утонули в гудении виолин, будто в меду. Валме поменялся местами со своей дамой, кальтарин вихляющейся сороконожкой пополз дальше.

– Я не желаю украшаться! – вернулась к прерванной беседе успевшая изрядно разозлиться дева. – Я вам не красотка Селина, и мне все равно, в чем падать с лестницы!

– В чрезмерно длинных платьях падать удобнее.

– Мать выше меня, это ее… Она была фрейлиной… Нам с Лионеллой сшили голубые, я решила, что не надену! Я – Манрик, меня продают, чтобы прикрыть грабеж, ну так пусть видят, что я…

– Уверяю вас, слепых здесь нет. – Назревал поворот, и Валме придержал изрядно мешавшую шпагу. – Вы собирались рассказать о платье как таковом.

– Его отыскала бабушкина камеристка. Кружева мы перешили, а о юбке я не подумала! Они запретили мне в таком виде, а я все равно… Тетка отказалась меня представлять, тогда я сама…

– Для первого раза у вас получилось просто отлично, – Валме приподнялся на цыпочки, после чего слегка наклонил голову, – однако на будущее запомните. Зеленый, отороченный золотистым или серебристым, очень хорош, а отделка из розового неяркого атласа в зависимости от оттенка и освещения будет казаться золотистой или серебристой. В сочетании с розовым или золотистым же жемчугом и рыжими волосами это выглядит очень приятно. Насколько мне известно, самый способный ученик батюшкиного портного сейчас при графине Савиньяк.

– От этих я ничего не возьму! – Лицо строптивицы стало одного цвета с платьем. – Этот убийца…

– Савиньяки не роняют жен с лестниц.

– О да! Они убивают на дуэлях.

– Паршивцев и поганцев, сударыня.

– Дядя Леонард был… был…

– Его убил отнюдь не Савиньяк.

– Потому что ему запретил Сильвестр.

– Не думаю… Видимо, Лионель пришел к выводу, что немедленно убивать вашего дядю не стóит. Вы знаете, что ваш дед в Надоре?

– Что?!

– Господину Манрику очень надоели Бергмарк, безделье и Колиньяры; на этом фоне сговор с Савиньяком, а переезд устроил именно он, такая мелочь.

– И все равно я не…

– Правильно, у вас другие неприятности.

– Они мои, и вообще… Оставьте меня в покое!

– После завершения кальтарина, сударыня.

Четвертая часть была самой громкой и сложной, к тому же девица задрала нос, а Валме уже все сказал.