Читать книгу Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть пятая - Вера Камша - Страница 32

Генерал Савиньяк с поднятым клинком несся прямо на прапрапраплемянника. Вокруг непонятно с чего горели хлеба, путались в конечностях с лишними суставами неизвестных пород кони, на мечах и кирасах вспыхивало решившее взойти на севере солнце… Подвиг, который рисуют вторую сотню лет, хотя сам генерал предпочел бы выжить и взять Паону. Брали павлинье гнездо другие, поскольку по милости отославшего резервы дурака Савиньяку пришлось контратаковать. Сражение он спас, но сам погиб. И что с того, что едва не загубившего всё генерала Алонсо Алва пристрелил на глазах командующего? Убитого это не воскресило, и потерявшему единственного наследника Морису Савиньяку пришлось спешно жениться, так что своим существованием они все в итоге обязаны прибитому болвану.

От мыслей о творящих подвиги и свадьбы дураках Арно отвлек средних лет господин, оказавшийся надорским бароном и почитателем Савиньяков вообще и Ли с матерью в частности. Пришлось выпить, но этим дело не ограничилось: у надорца имелись супруга и две дочери, которые Савиньяков тоже почитали.

– Прошу засвидетельствовать им мое почтение, – выпалил виконт, в последний момент не дав ухватить себя под руку. – Я срочно должен переговорить с… кузеном!

– О, – не дал сбить себя с толку любящий отец, – я видел виконта Рафле в Длинном зале и с удовольствием вас к нему провожу. Разумеется, я не намерен вмешиваться в семейный разговор, но, может быть, позже…

Грубить было не с чего, пришлось тащиться в Длинный зал. Барон не соврал: Рафле коротал время до танцев в обществе замужней сестры и молодых Дораков. Компания не вдохновляла, но для ожидания Валентина годилась, да и матери не придется объясняться с теткой Анной, которая и так озабочена «отношениями между мальчиками».

– Арно! – кузен Франсуа призывно замахал рукой. – Ну наконец-то!

– Так вы ждали именно меня? – виконт неторопливо поклонился дамам. – Я польщен!

– Это мы польщены, – улыбнулась Леони. – Я начинаю чувствовать себя принцессой.

– Тогда, – проворковал кузен, – где ваши ленты?

– Не все отличающие нашего Арно принцессы заплетают косы, – засмеялась кузина Екатерина. Ей было двадцать семь, и мужа ей давно поймали.

– Гизелла – герцогиня Ноймаринен, – напомнила Леони, – а станет всего лишь маркизой. Печально.

– Отчего же? – поддержал разговор Рафле. – Мы называем Салина и Дьегарронов маркизами, чтобы не называть герцогами, ведь тогда соберано оказывается королем.

– Как интересно, – рассеянно одобрила девица Дорак. – Корнелия Флашблау, и кажется, к нам…

– Лишь бы нас миновал поросячий кошмар! – в притворном ужасе воскликнул Дарзье. – Вблизи я его не вынесу.

– Но, – удивилась Екатерина, – вы же его совсем недавно выносили.

– Я неплохо владею собой, но поросячий Кальтарин пережил бы вряд ли. Графиня, какой дивный подарок! Вернее, два подарка сразу.

– Два? – подошедшая Корнелия скромно потупила глаза. – Я не совсем понимаю.

– Первый подарок, – галантно уточнил Франсуа, – вы. Что до второго, то я не совсем уловил мысль Дарзье.

– Она проста! – Наследник Дораков, похоже, был глуховат, а глухим вечно кажется, что их не слышат. – Вы, как справедливо заметил мой друг, прелестны, и кроме того, вы не привели некую девицу в поросячьих одеждах, чтобы не сказать наоборот.

– Почему я должна была приводить Иоланту? – Корнелия умела просто очаровательно удивляться. – Мы отнюдь не подруги, вот с Леони мы даже куклами обменивались.

– Вы с Леони просто прелесть, – умилилась Екатерина. – Вас не рассорила даже разорванная бедным Иоганном помолвка.

– Да, я зря опасался, – вмешался Дарзье. – Серна не станет искать общества свиньи, даже возьми та в зубы бумажный цветок.

– Серна ищет общества оленя, – Леони раскрыла веер, – и не она одна!

– Вы меня разоблачили, – Корнелия опустила глаза, – но мне в самом деле ужасно захотелось узнать про жука.

– Он большой и может укусить, это все, что о нем пока известно. – Арно понизил голос до почти шепота. – Франсуа, почему твой друг навязывает нам столь необычную для дворцов тему?

– Сам удивляюсь, – развел руками кузен. – Прежде я за ним такого не замечал.

– Прежде я не оказывался во власти кошмара, – Арно не показалось, Дарзье в самом деле говорил громче, чем надо, но глухим он не был.

– И на что он похож? – полюбопытствовал капитан Сэ, краем глаза заметив розовый рукав. Знакомый, ах ты ж скотина! – Я имею в виду кошмар.

– Он неописуем. Когда я обещал помочь графине Гогенлоэ, я не думал, что соглашаюсь стать свинопасом. Представляю, как бы я выглядел во время этого занятия, и мне становится страшно.

– Зря, – как мог проникновенно сообщил Арно. – Вы бы выглядели всяко не хуже, чем сейчас.

– Арно, – решила удивиться Екатерина, – теперь я не понимаю, что с тобой. Дарзье тебя чем-то задел?

– Именно, – нахально подтвердил Савиньяк, – я оскорблен за свою знакомую. Эдита достойна лучшего пастыря.

– Эдита? – захлопала отчего-то утратившими красоту глазами Корнелия. – Кто это?

– Гордость семейства Варнике. Если бы не война, Эдиту бы признали лучшей свиньей Придды, а может, и Надора.

– Милые кавалеры, – Екатерина укоризненно покачала украшенной трехцветными фиалками головкой, – вы явно голодны, иначе бы вы говорили о цветах или о нас, а вы говорите о будущих окороках.

– Никоим образом! – во весь голос запротестовал Дарзье. – Мы говорим исключительно о дамских прелестях и их противоположности. Я готов просить прощения у госпожи Эдиты. Она, вне всякого сомнения, красивей и приятней особы, которой я её невольно уподобил.

– Чтобы встретить госпожу Эдиту, вам придется проехаться в сторону войны, – теперь Арно говорил не тише корнета Понси. – Кроме того, я отнюдь не уверен, что вас к ней подпустят.

Разговорчик начинал привлекать внимание. По сторонам капитан Сэ не оглядывался, но впереди людей заметно прибавилось. Подтянулся упорно ожидающий своего часа надорец, мелькнул и пропал младший Гогенлоэ, развернули веера сестры Бигот.

– Решать за отсутствующих дурно, – бросился заполнять слишком уж красноречивую паузу кузен. – Оставим загадочную Эдиту в ее горах.

– Охотно, – кивнул Дарзье, – тем более сейчас неподходящее время для кабаньей или же оленьей травли. Простите, я должен найти и поблагодарить Валме. Печально, но теперь я его должник.

– Валмонам нужно только то, что им нужно, – Арно сам не понял, как оказался на пути собиравшегося удрать виконта. – Сукины дети им без надобности. Разумеется, я имею в виду не Готти, а тех, кто думает, что предвещает удачу.

– Господа, – мяукнула Корнелия, – мы с Леони ничего не понимаем…

– О да, – согласилась девица Дорак, – мы привыкли к другим беседам, эта становится неприятной…

– Вы, именно вы, могли оборвать ее в самом начале, – Арно слегка поклонился. – Но мы в самом деле рискуем запутаться в иносказаниях. Свиньи, серны, олени, собаки – это для притч.

– Тогда, – буркнул Дарзье, – объяснитесь. Я обещаю вас выслушать.

– Извольте. Вы с попустительства опекунов навязывали себя девице, которая, по вашему мнению, не могла вас отшвырнуть. Когда вас все-таки отшвырнули, вы принялись над ней за глаза издеваться, хотя по большому счету девушка достойна восхищения. Вас бы на то, чтобы пойти наперекор всем без надежды на поддержку, не хватило, да что там… Вас и с поддержкой-то не хватает, господин… Дурзье!

Сочиненная Валме дразнилка сработала отлично: наследник Дораков для начала слегка онемел, а потом залопотал, что, мол, так нельзя, неприлично, и при всем уважении к фамилии он не может этого так оставить. Дамы, поняв, что дело принимает серьезный оборот, не вмешивались, Франсуа тоже молчал. Видимо, дипломатично.

– Сколь упоительна бывает внезапная тишина, – переделал всплывшую в памяти слащавую ахинею Савиньяк. – Но она запоздала. Господин Дурзье не может чего-то оставить? Не соблаговолит ли он объяснить, чего именно, я весь внимание!

– Позволь к тебе присоединиться, – Валентин всплыл из своих глубин, как всегда, вовремя, – затронутая тема представляется исключительно интересной. Люди способны как оставить, так и перенести многое, но у каждого есть свой предел.

– У меня он точно есть, – тряхнул волосами Арно. – Сей господин имел наглость заявить о своем нежелании быть свинопасом, хотя решение принимал бы отнюдь не он. Я не сомневаюсь, что Эдита к нему по доброй воле не подойдет.

– Герцог Придд не слышал нашего не самого умного разговора, – вмешалась кузина, – не думаю, что его нужно посвящать в подробности.

– Я вернулся несколько раньше, чем вы полагаете, и слышал бóльшую часть беседы, – обрадовал Спрут. – Арно, на твоем месте я бы сказал примерно то же, но другими словами. Правда, последствия от этого не изменились бы. У тебя уже есть секунданты?

– Мы как-то не успели.

– Они настолько не успели, – заметил Франсуа, – что о дуэли как таковой речь еще не заходила. И вряд ли зайдет, по причине известного всем присутствующим эдикта. Мы все еще воюем.

– Мы? – так давать пощечину и если давать, то немедленно, или еще… поговорить? – Воюем мы, если под войной подразумевать место, где стреляют и скачут на лошадках. Если же под войной подразумеваются оскорбления тех, кто в ответ может разве что выйти в родовых цветах, то воюет твой приятель, и то из-за чужих спин. Господин Дурзье, зачем вам прикрытие? Боитесь, что при встрече лицом к лицу барышня вас поколотит?

– Я бы такого исхода не исключал, – согласился Валентин, – но положение в самом деле следует прояснить. Прошу вас не расходиться, я вернусь не позднее, чем через десять минут.