Читать книгу Россыпи слова. Том 1 - Вера Нейская - Страница 10

74

Получил Степан ту волю,

А вот счастье – потерял?

Помнил крепко наш Степан —

Он Хозяйке обещал

Все секреты той горы

Позабыть, не вспоминать,

Никому не выдавать.

Что ж теперь?

Как жить на свете?

Раньше у него спина

Вся в рубцах, одна болела.

А теперь, когда свободен,

Волен ли уйти куда….

Вот Настасья на сносях,

Дома ждёт его в сенях.

С ней куда теперь пойдёшь?

И идёт Степан домой,

Сам с поникшей головой.

Как же быть ему теперь?

Так и было, ты поверь…

75

Где-то там столицу строят,

С малахита ждут столбы.

Знает он – где взять тот камень.

Но ведь слово дал – держи?

Может это слово – ветер.

И не стоит ничего,

Раньше даже и помыслить

Он не смог бы,

Вот ведь – что.

Сам приказчика корил,

Что в обман его вводил.

76

Слишком глыба та большая,

Что нужна была царю…

И такая лишь одна

В той горе всего была.

А была она как раз

Под палатой у Хозяйки,

Может и палата та

Глыбою сама была?

Значит, быть теперь беде.

Значит, чтоб свободно жить,

Должен он ей дом порушить,

И своё слово нарушить…

77

На спине зажили раны,

В сердце злоба улеглась.

А вот как теперь с душою —

Со своей сладить судьбою?

В руках актова бумага,

Он свободен и жена.

А кругом его как будто

Необъятная тюрьма!

Волен он или не волен

Малахит тот разыскать?

Волен он или не волен

Слово в сердце нарушать?

Волен жизнь её обрушить,

Непонятную ему.

Та Хозяйка – хоть чудная,

Сила может неземная,

Но доверилась ему,

Одарила самоцветом,

Поделилась и секретом,

Ручкой жаркой обожгла,

В сердце —

Уголок нашла.

78

Утром у дверей Степана

Братцы— хватцы ждали – два.

Мнутся, с шапками стоят,

Зырки в землю опустили,

А потом заговорили:

– Ты прости уж нас, Степан,

Подневольные мы люди.

Надзиратель нас послал

Последить и послужить,

Может, что кайлом срубить.

Ты ведь – вольный,

Так боятся, чтоб до время

Не сбежал…….

Посмотрел на них Степан,

Отмахнулся и смолчал.

Так они ходили – молча,

И бродили по горам,

Вдоль реки, по берегам.

79

Видит Настя – худо Стёпе,

А в чём дело – не поймёт.

Ходит он мрачнее тучи.

Плохо ест, не спит ночами,

Что-то шепчет по углам.

Каждый день с утра под дверью

Братцы— хватцы два стоят

И идут они стараться,

Малахит тот добывать.

Их Степан по горкам водит,

По ущелью, вдоль реки.

Уж с неделю колобродит:

«Дескать, глыбы не найти.»

80

В шахты водит ту охрану,

В штольнях бродят целый день,

Где обсыпка, а где – ямы.

Страшно с непривычки братцам,

Но приходится стараться —

Подневольные оне.

А Степан, его что гонит

Под обвалы с головой?

Вот и думай,

Кто свободнее их боле?

Кто нам скажет в этот век…

И намучив их в забое,

Степка им и говорит:

– Хватит на сегодня дел,

По домам пошли бы что ли…

А я здесь вот посижу,

На отвале, на пригорке —

Притомился – отдохну.

Те и рады, и довольны,

Может и совсем ушли…

Может вид лишь сделали…

81

А Степан на камень сел,

Вперил взгляд в закат вечерний.

На душе его черно.

Жизни сам не рад наверно.

И не чувствует усталость,

Только ярость…

Наконец, видит,

Ящерка пришла,

Та, что с короною была.

Смотрит на него и грустно,

Жалобно так говорит:

82

– Что, Степан, совсем не в мочь?

Что же ты по штольням бродишь,

И народ напрасно водишь?

Сам ведь знаешь наперёд,

Что один всему исход…

Что ж поделать, коль тот барин

Окрутил с тобой меня.

Вольную он подписал,

Но свободным ты не стал.

Слишком дорогую цену

За свободу заломил.

Что ж, сдавай мою палату.

И рубите те столбы…

Только после никогда

Не видать уж мне тебя.

Я покину эту гору.

Ты ж живи —

Сколь бог отмерил.

С тем исчезла навсегда.

Ровно здесь и не была…

83

Долго горевал Степан,

С места встать он был не в силах…

Солнце уж давно зашло,

Звёздами сверкало небо,

Как в палатах у неё,

И всё грезил тот Степан

Как в горе он с ней гулял.

И решил он под конец,

Пусть он жизни сам лишится,

Но палат её не сдаст.

Только в месте том обвал

Малахит открыл весь сам…

Значит – снова за меня

Малахитница решила,

Значит, так тому и быть.

Будет здесь артель рубить

Те столбы из малахита,

Что собою – знамениты.

84

И согнали по округе

Рудокопов молодых,

И за дело принялась та артель,

Вгрызая в землю допотопный

Инструмент.

С раннего утра до ночи

Муравейником кипела

В штольнях тех работа.

Труд нелёгкий и опасный.

А ещё умение надо,

Чтоб колонну не разбить,

Ненароком не сгубить…

Поторапливал сам барин,

Наезжал и надзирал.

И к зиме вырубили те столбы.

Уложили на приклад,

И в столицу увезли.

Груз ответственный такой

Барин сам сопровождал.

До столицы и казна

Заплатила там сполна.

85

А Степан с женой – остались.

Дом поставили, хозяйство —

Всё как на сибирский лад.

Бог и деток им послал:

Гриньку, Саньку – близнецов.

А потом ещё Танюшку,

Года через три, весной.

Жить, да радоваться только,

Но недюжить стал Степан…

Ещё года через три —

Перестал бывать на шахтах.

Да и в запустении те,

Где руда ушла, где воды

Затопили – не пройдёшь…

Нет Хозяйки Красногорки,

И руда за ней ушла…

А в народе говорили,

Может со столбами теми

В Петербург уехала,

Может, в храме там живёт,

Что колоннами украшен,

Только кто ж её найдёт?

Кто поедет и вернёт…

86

Схмурился совсем Степан.

Как свободный выйдет день —

К Красногорке на рудник

Так и тянет мужика,

Ровно цепью приковали,

Опоили, приласкали.

И с утра до самой ночи

Он готов сидеть на камне,

Поджидая ровно что.

Извела его кручина,

Толь болезнь совсем свела.

И восьми годков не пожил.

Раз ушёл с ружьишком в лес,

Да и сгинул с тем совсем.

Настя собрала народ.

Поискали, побродили…

Да и что было искать,

Ясно было,

Что на горке, где ж ему ещё

Бывать?

Средь камней Степан лежал,

А над ним она сама —

Ящерка зелёная, вся слезами

Залита.

Только люди подошли,

Вмиг исчезла,

Ровно не было её,

Ветром ровно сдунуло. —

На щеке ж его слеза

Так застыла, как смола.

87

Привезли домой Степана,

Стали мыть да обряжать,

Как по русскому обряду

Должно было провожать:

До погоста, до могилы,

Вечныя забвения силы.

Видят – а в руке зажаты

Зёрна – чистый изумруд.

Настя молвила народу,

Что не видела их сроду,

Что не знает, где тот взял?

Стали камни доставать.

А они то в пыль, то в воду.

Уж потом дознался кто-то,

Что то слёзы, а не камни,

Малахитницы самой.

Не расстался с ними Стёпа,

Никому не показал….

Так под сердцем и держал.