Читать книгу Формула. Часть 2 - Вера Владимировна Поляруш - Страница 3

***

– Ну и что мне с вами прикажете делать? Отпустить не могу, оставить не могу, даже ликвидировать не могу, – Лисицын смотрел на них сквозь стекла очков с большими диоптриями и оттого казался какой-то рептилией с человеческим голосом.

Ясно, что ответа он не ждал, а вроде бы размышлял вслух. Антонов чувствовал, как от сильного напряжения у него пульсирует жилка на виске. В конце концов, он не выдержал.

– Если наказывать, то только меня. Чекалин достал документы из архивов НКВ по моей просьбе.

– Ну и что? А сам офицер Чекалин, работая в спецслужбе, не знал, что бывает за разглашение засекреченных документов?

– Знал, – тихо сказал Мишка, опустив голову.

– Не слышу, старший лейтенант Чекалин! Знал или не знал?! – ледяной тон Лисицына не предвещал ничего хорошего.

– Знал!

– Теперь вы, майор Антонов, – помощник президента посмотрел на Сергея, – объясните мне, каким образом следователь, отстраненный от дела Вороновской, продолжает им заниматься? Тем более вы уже не являетесь штатным сотрудником следственного комитета?!

«Ага, уже изучил и мое, и Мишкино досье, значит, дело совсем дрянь, тянет на трибунал», – подумал Антонов. Он встал и приготовился доложить по всей форме, но Лисицын раздраженно его одернул.

– Да сядь ты уже, не до формальностей сейчас! Расскажи все по порядку, – перешел он внезапно на «ты» и сменил тон на доверительный. – Как ты вышел на материалы по академику Вороновскому, что успел нарыть прежде, чем тебя вышвырнули из следкома?

Антонов не был уверен в правильности своих действий, но другого выхода не было. И он рассказал суть дела Елизаветы Вороновской и затем всю цепочку обстоятельств, приведших их с Чекалиным в этот кабинет. Лисицын слушал, не перебивая.

– Н-да, – наконец сказал он, когда Антонов закончил свой отчет. – Президент оказался прав. Похоже, это уже не наше личное дело и даже не государственное… Кто, кроме вас, видел документы?

– Елизавета Вороновская и Вероника Яровая, обе выпускницы академии, факультет ядерной физики, – добавил Сергей. Ему показалось, что их специальность должна убедить Лисицына в том, что они привыкли держать язык за зубами.

Помощник президента встал из-за стола, прошел к своему рабочему месту и по селектору сказал секретарше:

– Руководителя спецлаборатории ко мне. И срочно.

Через минут пять дверь открылась, и в кабинет стремительно влетел плотного телосложения мужчина небольшого роста с жидкой бородёнкой. На вид ему было лет пятьдесят с хвостиком.

– Проходите, Лев Спиридонович, не стесняйтесь, – подбодрил его Лисицын, но тот продолжал стоять возле дверей, как вкопанный. На лице его застыло подобие вежливой улыбки, но весь вид говорил: «Какого черта?!».

– Разрешите вам представить, молодые люди, нашего главного специалиста по аномальным явлениям и внеземным цивилизациям профессора Льва Спиридоновича Каширина. Он директор научной лаборатории имени академика Савельева.

У Антонова от удивления невольно поднялись брови. Значит, лаборатория, где еще в начале прошлого века искали вход в подземный мир и куда попал семнадцатилетний Илья Воронич, приехав в Москву, продолжает работать до сих пор?!!

«Интересно, чем сейчас занимаются последователи алхимика Савельева?», – подумал Сергей. Каширин недовольно крякнул и, наконец, подал голос.

– Меня вызвали, чтобы как обезьянку показать? – сказал он тенором, который совершенно не лепился к его пухлому холеному телу.

– Лев Спиридонович, полноте, не стоит так нервничать, – заговорил как с малым дитя помощник президента. – Это очень важные люди. Дело в том, что к ним попали архивные документы НКВД, среди которых справка из вашей лаборатории.

– Какого черта?! – наконец озвучил свои эмоции Каширин.

– Каюсь, недоглядели. Виновные будут наказаны, будьте уверены.

– Мне-то что? Я вашими методами по горло сыт. Утечка может быть всегда, мы не боги. Вопрос в том – куда утекло и зачем утекло. Кто-то опять лезет грязными руками в святая святых академика Савельева?

– Ну, не совсем так…

– А как? Скажите, как работать в условиях, когда тебя постоянно контролируют, и при этом у тебя же за спиной шпионят и воруют?

– Не преувеличивайте, профессор, вам даны самые широкие полномочия, и никто вас не контролирует. Утечка касается справки, выданной на объект номер один.

– Что?! На нашего Кодю? Но… каким образом эти данные оказались в вашем архиве?

– Речь идет об опытах Савельева 1947 года.

– Ну и что? Они же продолжают быть в разработке! – толстячек весь побагровел и, наконец, оторвался от двери. Он хлопнулся на ближайший стул и потребовал воды.

Лисицын послушно принес ему бутылку минералки.

– Это катастрофа, – сказал профессор уже более спокойно, залпом осушив стакан. Затем налил себе вторую порцию газировки и громко икнул. Антонов с Чекалиным молча наблюдать за происходящим, мало что понимая.

– Как раз наоборот, Лев Спиридонович, как раз наоборот, – дважды повторил Лисицын, что выдавало в нем чиновника высшего эшелона. – Нашелся медальон Мастера. Появилась надежда. Президент лично контролирует ситуацию. Как вам такой поворот событий?

– Медальон Эрсидаха? Нашелся?! Так что ж вы сразу не сказали!!! Божечки ты мой, чушь какую-то мелите, а главное не сказали! – профессор снова подскочил и кинулся к Чекалину с Антоновым.

– Он у вас? Где вы его нашли? Немедленно покажите!

– Да сядьте же вы наконец! – рявкнул Лисицын на профессора, и тот от неожиданности снова хлопнулся на стул.

– Лев Спиридонович, эти молодые люди ничего не знают, кроме того, что в лаборатории академика Савельева проходил эксперимент, в котором участвовал Илья Воронич, и результатом этого эксперимента стал объект номер один, – уже спокойно продолжил помощник президента. – Вы сейчас введёте их в курс дела, причем постараетесь объяснить как можно доступнее, а не языком цифр и формул, потому что они офицеры, а не ученые, ясно?

– Ясно. Но зачем? – сказал профессор, но уже не в таком запальчивом тоне.

– Потому что именно им придется отправиться на Камчатку, чтобы продолжить начатое Савельевым.

– Экспедиция? В район Эрсидаха? Вы с ума сошли! Там ничего живого не осталось.

– И между тем…

– Тогда я отправляюсь с ними, – сказал профессор решительно.

– Нет, вы останетесь здесь и будете контролировать ситуацию дистанционно. Это не подлежит обсуждению, – отрезал Лисицын. – А сейчас, Лев Спиридонович, я еще раз прошу вас провести моих сотрудников в лабораторию Савельева и объяснить суть эксперимента.

«Ого, мы уже сотрудники самого Лисицына, а я готовился к эшафоту», – подумал Антонов. В это время помощник президента повернулся к ним с Мишкой.

– Теперь разберемся с вами, молодые люди. Майор Антонов, вы сказали, что собрались лететь в Петропавловск-Камчатский с дочерью академика Вороновского?

– Да, и с ее однокурсницей и близкой подругой Вероникой Яровой. Нам нужно найти брата Елизаветы и отдать ему медальон. Собственно, поэтому мне и нужны были материалы по биографии академика Вороновского.

– Вот втроем и полетите. Только все ваши действия будут под контролем комиссии, назначенной Президентом. Всё необходимое для экспедиции, включая перелет до места назначения и обратно, мы вам обеспечим. Как вы уже поняли, профессор Каширин будет контролировать научную составляющую вашей работы из своей лаборатории. Старший лейтенант Чекалин тоже останется в Москве. В его распоряжении будут все экспертные службы ФСБ на случай экстренной эвакуации. Также он обеспечит вам связь с нашими сотрудниками по всему пути следования экспедиции.

Антонов был совершенно сбит с толку. Судя по Мишкиному лицу, он испытывал то же самое. Лисицын заметил это и усмехнулся.

– Неужели вы в самом деле думали, что так легко вынести засекреченные документы из нашего архива? Все ваши действия были под контролем с момента выхода Чекалина из здания и передачи флэшки. Кстати, Антонов, кто вас научил таким способам уничтожать информацию? Во-первых, это кустарщина какая-то, а во вторых, ее после всех ваших действий при желании все равно можно восстановить. Да, Шерлок и Ватсон из вас никудышные, прямо скажем, господа офицеры!

– Но зачем тогда…

– Затем, что вы ближе всех подобрались к формуле и тайне медальона Эрсидах, – упредил вопрос Антонова помощник президента. – А времени, судя по всему, осталось в обрез. Активировались какие-то аномальные энергетические силы, которые фиксирует лаборатория Савельева. (Уж простите, мы так по старинке ее и называем). В самых разных концах планеты образовались воздушные дыры, но самая мощная откачка энергии идет из недр земли в районе Камчатки.

– Но мы только хотели отдать медальон Никодиму Совухину, наследнику академика Вороновского.

– Это не просто медальон. Мастер вложил в него силу, которая может быть активирована только его потомком. И произойти это должно через семь поколений. Там целая легенда существует. Впрочем, Каширин ее лучше рассказывает, чем я.

– Да, уж лучше я расскажу – подхватился профессор. – Первым вышел на медальон академик Савельев во время поиска входа в подземный мир. Во время экспедиции он узнал историю о таинственном исчезновении в 17 веке города Эрсидах и всех его обитателей. По легенде, которую ему рассказали камчадалы, Мастер знал о том, что близится извержение вулкана, и увел всех жителей городка к недрам земли как раз через вход, который искала экспедиция. Так эрсидахцы навсегда оставили внешний мир.

Профессор снова налил стакан воды, залпом его осушил и продолжил.

– Но Мастер был из рода магов, он предвидел, что придет время, и людям снова понадобится его помощь. И тогда он оставил на поверхности земли самое дорогое, что было у него – своего трехлетнего сына, повесив ему на шею медальон. Он сказал ему «Этот медальон будет охранять тебя от всех бед, и ты передашь его своему сыну с наказом, чтобы тот тоже передал своему сыну, и так повторится семь раз, пока медальон не попадет к седьмому моему потомку. Это будет тяжелое время для всех людей, но если все сделать правильно, то медальон спасет человечество от гибели». Накануне своего ухода эрсидахцы подбросили мальчика в палатку к атласовским казакам, которые в то время осваивали земли Камчатки. Его усыновила семья Вороничей, назвав Сидором. Академик Савельев был просто одержим этой легендой. Он вычислил пятого потомка Мастера. Это был Илья Воронич.

– Поэтому Илья Воронич, приехав в Москву, сразу попал в лабораторию Савельева, где уже все было готово к работе с его генетическим кодом, – продолжил помощник президента.

– Судя по той справке, которую мы прочли, это был первый в истории ребенок, выращенный в пробирке, ведь так? – спросил Антонов.

– Да, объект номер один, ник-один, его так и назвали, немного изменив – Никодим, – подтвердил профессор. – Современное поколение уверено, что ник – это имя в чатах и появилось оно вместе с интернетом. Но на самом деле это слово произошло из nickname – прозвище, и ему столько же лет, сколько английскому языку. Кстати, в справке наверняка не было еще одной интересной детали. И я вам сейчас ее покажу. Пойдемте! – и он решительно направился к двери.

Антонов с Чекалиным вопросительно посмотрели на Лисицына, и тот кивнул в знак того, что они могут последовать за профессором.